Примечания:
А вот и я! Надеюсь, ты хоть раз улыбнёшься, пока читаешь, а то обидно. Я, конечно, не мастер драбблов и таких сюжетов, но главное стараться.
Лучший способ показать человеку свою любовь — это написать рассказ. Надеюсь, что это не войдёт в традицию, потому что я много кого люблю, но тебя хочу обрадовать в круглую дату моего опоздания.
Итак, барабанная дробь. Ты постучала? Не слышу! Ещё раз! Получай мой подарок! Последние абзацы полностью и целиком состоят для тебя. Может, поймёшь, о чём я.
John Mayer – Say
— Алло.
— Алло. Как насчёт тебя, меня, пары бутылок пива и «Чёрного динамита»?
— Я согласен, но при условии, что это будет не «пара», а больше.
— Идёт.
— Буду через час.
Люси поднялась со старенькой раскладной софы; открыла балкон. Да уж, ставни скрипели, краска почти ободралась. Этот клоповник был её домом, который она обожала. Её убежище у самой реки Гарлем.
«Великолепный вид».
Этим летом должен был исполниться год такого проживания. Почему она была счастлива? Почему ей нравилась однокомнатная квартирка без гостиной, с апартаментами, которые могут разрушиться от малейшего прикосновения?
Отец Люси был простым госслужащим, но мог позволить достойную квартиру для себя и своей дочери (не эту). От отца ему и досталась та квартира, но она была до ужаса неудобна для него и крошки Люси: была маленькая, почти без мебели, с голыми стенами. Кто бы мог подумать, что после окончания школы дочь заявит о своём желании поселиться в той берлоге. Он не стал возражать и попросил лишь вовремя платить по счетам. Девушка не просила денег со дня совершеннолетия, обеспечивала себя сама, платила по счетам, как и просил отец, и жила самостоятельной жизнью. Всё же, некоторые вещи девушка изменила, например, тем летом уговорила отца на жёлтые обои. Большего ей было не надо.
— Почему опять жёлтые?
В её комнате на Манхэттене тоже были жёлтые, которые она так же уговаривала поклеить, но в прошлый раз отец ничего не спросил, лишь выполнил просьбу пятилетней девчонки.
— Потому что это цвет солнца, — ответила она.
Люси давно уже знала, как будет выглядеть её квартира. Кроме жёлтых обоев, ничего не имело значения. Цвет солнца? Думаете, что это девушка думала об этом, как в лирических романах или мексиканских сериалах? Нет! Люси нравилась комната в жёлтых тонах, как в прошлой квартире, она вообще не выносила перемен, вот и решила хоть что-то оставить. По её мнению, жизнь должна меняться, но не резко и непредсказуемо, а медленно и плавно, чтобы было едва заметно. Она надеялась, что когда-нибудь посмотрит назад, а там и увидит, как всё изменилось. Это бы заставило улыбнуться, не чувствуя страха.
Девушка всматривалась в тёмные силуэты через окно балкона, подъехала машина, а оттуда вышел высокий юноша, направляясь к её подъезду.
— Серьёзно? — Нацу вдоль и поперёк рассмотрел девушку. — А где нижнее бельё? Костюм горничной? Ну, или в конце концов, надела бы хоть обычную одежду, гостей же ждёшь. Что это за бабушкин халат и волосы в пучке?
А она с довольной улыбкой на него смотрела, не говорила, что халат махровый и очень тёплый, что ей так удобно. Лишь преданно смотрела. Нацу развязывал шнурки, смотря на неё, и ухмылялся.
— Понимаешь, у тебя шесть бутылок пива в руке, а не Шардене.
— Значит, если я принесу бутылку вина, то ты наденешь что-нибудь… — он подмигнул глазами, — сексуальное?
— Нет, но от «халата бабушки» избавлюсь.
— Как я по тебе скучал, — Нацу обнял её.
— Мы не виделись пару месяцев, а ты успел соскучиться? Девчонка.
Люси засмеялась, входя в своих «хоромы».
«По-прежнему одна табуретка», — подумал про себя парень, когда мельком заглядывал на кухню. Девушка не была феминисткой, или до ужаса любила одиночество, просто в доме всегда была только одна табуретка, шкаф, от которого вот-вот отпадёт дверца. Гости Хартфилии даже с радостью приходили сюда. Было не страшно зайти, потому что веяло свободой, какой-то отчуждённостью, приятным одиночеством, или вроде того.
— «Чёрный динамит»?
Девушка подошла к шершавому рабочему столу, начала искать фильм с участием Майкла Джея Уайта, а Нацу открывал две бутылки дешёвого пива. В студенческие годы не такие большие стипендии, как можно было бы подумать. Ни он, ни Люси не ходили по кафе, не пили там клубничный мокко. Это были простые люди из Бронкса, севера Нью-Йорка.
— Да, не видел три года.
— На тебя не похоже, — она приняла из его рук бутылку.
Нацу множество фильмов пересматривал раз за разом. Скучным это не назовёшь, наоборот, словно он сам там снимался, знал все реплики наизусть, и каждый раз его зачаровывало чувство неизвестности, как будто первый раз смотрел.
Фильм начался, Люси прижала к себе плюшевую игрушку, похожую на снеговика. Плю. Они всегда вместе всё смотрели. В самый ожесточённый момент на софу прыгнул кот.
— Чёрт! — крикнула Люси, в ужасе смотря на животное. — Хэппи! Маленький засранец!
— Он тебя не любит, — Нацу погладил того самого «засранца», и тот, как миленький, перешёл на его колени, довольно мурча.
— Я знаю, — Люси отпила уже из второй бутылки.
— Он же такой замечательный, — пробубнил Нацу, вглядываясь в умные глаза зверя.
— Да-да.
Он достался ей очень необычным способом, ведь девушка просто терпеть не могла кошек, они выводили её из себя, и, на память девушки, Нацу тоже недолюбливал этих животных, кроме Хэппи. К этому коту он, действительно, привык, нашёл подход.
Это было где-то полгода назад. Хартфилия только-только вернулась домой, после тяжёлого дня, в её дверь позвонили, на пороге никого не было, лишь лежала большая коробка с надписью: «Открой меня». Ну, что делать? Открыла. Любопытство — странная штука. Даже когда там может быть бомба или граната, мы всё рано откроем. И что вы думаете? В коробке был шипящий маленький синий котёнок и записка: «Его зовут Хэппи». По доброте душевной она, конечно, приютила кота, но надеялась отделаться от него в скором времени. К её разочарованию, каждый раз, когда котёнка пытались отдать, то он крепко впивался когтями в софу, то запрыгивал на шкаф. В общем, делал всё, лишь бы остаться в этом доме. Люси уже давно смирилась, что кот ей пакостит, недовольно фыркает в лицо, привередничает из-за еды. Она привыкла, что этот комок шерсти является дополнительными расходами, но не могла понять, почему он против неё, ведь она ему как мать. В добавок, если бы кот был просто агрессивным, то это можно было бы объяснить, а вот непомерную любовь ко всем вокруг, кроме неё, нельзя.
— Ты всегда был на моей стороне и тоже не любил кошек, так почему этого гадёныша ты поддерживаешь?
— Люси, этот кот не собирается от тебя никуда уходить. Понимаешь, редко найдётся такое преданное животное, как это. Я не удивлюсь, если в один прекрасный день Хэппи начнёт лаять, а не мяукать. Он предан тебе, хоть и не показывает этого.
— А помнишь наш спор?
— Про то, есть ли у животных душа или нет?
— Да! — восторженно объявила она.
— Ты мне тогда проиграла.
— Ну, я всё же верю, что у них есть душа, а ты скептик.
— Я не верю, но точно знаю, что этот кот не так прост. Может, он инопланетянин? Как из того мультика, помнишь? Мы смотрели, когда были детьми.
— Да, давно это было.
Ностальгия.
Осталась только одна бутылка пива, и Люси с радостью отдала её другу. Они начали вспоминать былое: как познакомились, какие-то мелкие разногласия в их отношениях.
Любила ли Люси Нацу Драгнила? Нет. Когда-то он ей нравился, девушка даже призналась в своих чувствах, ей было шестнадцать, она ни разу не целовалась, не знала, что такое отношения, любовь, пьянящая голову. В будущем Люси была крайне рада, что тогда для Нацу существовала только одна единственная, Лисанна, и он не ответил ей взаимностью. С Лисанной они повстречались полгода, а потом разошлись.
За два месяца до семнадцатилетия Люси начала встречаться с гитаристом одной рок-группы, Локи. Их роман был краткосрочным и продлился от силы полмесяца.
Личная жизнь обоих не увенчалась успехом. Нацу знал Люси с пятнадцати лет, они жили в разных районах, учились в разных школах и, казалось бы, у них не было даже общих знакомых, кроме Леви МакГарден, которая поспособствовала знакомству. Леви с детского сада знала Нацу, а с Люси они вместе посещали уроки балета. Жизнь Нацу и Люси переплеталась так тесно, они столько пережили. А сколько было шуток, споров, телефонных разговоров?
Нацу замечал, как девчонка, которая ходила в джинсах клёш, стала краситься, надевать симпатичные вещи. Он проследил её взросление, как девушки, и с каждой встречей подмечал женственность, даже упоминал об этом вскользь, но Люси даже не замечала. Она нравилась ему, как друг, потому что была настоящей. Не было смысла скрывать свою колкость или чувствительность перед Нацу, ведь он и так всё знал, без лишних примесей.
Когда-то Нацу думал, что ему нравится Люси. Это было полтора года назад, но тогда она встречалась с Греем, и он не имел право лезть в эти отношения, ведь её парень был одним из его лучших друзей.
Можно было подумать, что это разные люди, с абсолютно разными интересами, но им всегда было, о чём поговорить. Они обсуждали даже то, что с ними было бы, стань они встречаться, когда Люси призналась в своих чувствах:
— Мне кажется, что ничего бы не вышло. Мы бы просто потеряли дружбу. Хотя, я был бы рад, если б нам удалось узнать друг друга в этом плане. — Сказал Нацу, проходя по бортику, как по канату в цирке.
— А я думаю, что нет.
Люси не воспринимала его слова как намёк. И правильно. Это не было намёком, Драгнил говорил, что думал. Тогда они были оба свободны и их ничего не держало, даже дружба. А что же тогда было не так? Это была очередная тема для разговора. Ничего больше. Никто не жалел, ничего не хотел. Дружеская беседа.
— Почему?
— Мы бы смогли сохранить дружбу. Слишком уж много всего повидали. Такое не разрушит сопливая романтика.
— Что бы ты там не говорила, я знаю, что ты обожаешь романтику, — заявил он.
— Ерунда это всё.
— А вот и нет. Ты любишь мелодрамы, а я ужастики, и с этим ты ничего не сделаешь. Как есть, так и есть.
— Просто ужастики меня пугают.
— На то они и ужастики.
— Ага, только тебе не страшно. Я вообще не понимаю логики. Каждый раз, когда мы смотрим фильм, в частности ужастик, то мне страшно, а ты говоришь, что тебе ни капли, в чём же тогда смысл?
Вот так всё и проходило. Из дебрей в дебри, из темы в тему, по течению. Люси и Нацу всегда так говорили, даже такая мелочь, как фильмы, была важной частью их жизни. Каждый раз, перед просмотром фильма, они не могли выбрать. Сейчас это кажется ерундой. Давно пройденная проблема, а тогда казалась катастрофой. Все эти ситуации. Каждый момент, каждая секунда подобного спора, компромисса являлась крепким скотчем, который держал эту дружбу.
После фильма Нацу уснул на софе Люси, а она спокойно легла с другого края. Такой исход никому не покажется вульгарным, ведь они были близкими друзьями, которые способны без лишнего шума разделить большую софу или маленькое кресло. Дружбе Нацу и Люси не грозила никакая опасность, даже в отношениях они бы справились, но и отношений у этой парочки никогда не было.
Жизнь давно дала понять, что это глупая идея, лучше оставить как есть. Все симпатии давно прошли и, возможно, забыты, а новые имеют минимальный шанс на успех.
Эта история о простой дружбе, шести бутылках пива и маленькой квартире в Бронксе.
