Разнообразие

Все, что ты хочешь, — Прямо перед тобой. Все, что тебе нужно, — Это любовь…

Кристина балерина, а, значит, девушка с вечными мозолями на ногах и страхом, ведь сцена коварна, можно и нож в спину получить. Кретова учитель по натуре. «Носок вытяни, спину выпрями и улыбайся, милая, улыбайся!» — ежедневно указывает она молоденьким, репетируя в Большом. Кристина любит свою профессию, любит пуанты, балет… Балет — это призвание, нерушимая зависимость. Искусство, которое невозможно без взаимной любви.

***

— Ты вообще слушаешь меня, Виталик? — устало спрашивает девушка, делая глоток из бутылки с холодной водой. Савченко кивает и тяжело вздыхает, понимая, что на сегодня ещё ничего не закончилось. Балет это выше его понимания. Все эти «Pas de bourree», «Glissade» и «Fouette» совершенно не радуют. Как и партнерша с синдромом вечной учительницы.

***

С каждым днем Виталику хочется развернуться и уйти из зала, из шоу, а главное — из балетной жизни. Савченко не привередливый танцор, да и побеждать (всегда, везде) хочется просто безумно. Но как же Кристина умеет доставать, мучая своими нравоучениями. Очередную поддержку они вроде бы делают отлично, но Кристине неспокойно. — А если ты уронишь меня, а? — почти по-детски, мило надув губы, спрашивает Кретова, только вот Виталик уже не мальчик, на интонации такие не купится. — Я не уроню, Кристин, честно, — уверенно говорит танцор и отходит за девичью спину, а после продолжает, — Доверься мне, и репетиция пойдёт намного быстрее. Кристина сначала хочет наругать его («Что за глупость ты задумал, а?»), но в итоге решает — парень прав. Она закрывает глаза и начинает падать назад без предупреждения. Времени думать поймает — не поймает, нет, потому что Виталик ловит почти сразу же, заставляя Кретову почувствовать тепло чужих рук. Кристина открывает глаза и улыбается, да так, что Савченко на секунду теряется, а после улыбается в ответ. Репетиция начинает идти быстрее, однако балерина все же делает парню замечания. Но Виталика они уже, почему-то, не очень раздражают. Наступает затишье перед бурей.

***

— Неужели так сложно сделать правильно? Два шага, прыжок, два шага, прыжок, — тихо, закрыв лицо руками, говорит Кристина, отгоняя от себя ненужные мысли. В театре происходят какие-то войны за власть, за кресло директора и кто знает, придётся ли Кретова по душе новому начальству, или то протолкнет впервые ряды своих любимцев. «Он совершенно не воспринимает меня всерьёз», — считает танцовщица, все еще ожидая от Виталика ответа. Но Виталик молчит и уже хочет подойти к Кретовой, взять ту за руку и поддержать, как вдруг девушка поднимается с пола сама и решетильно объявляет парню: — Если хочешь победить, то работай. Да. Работай. Несмотря на боль и капризы, на слёзы и зависть — работай и делай все не просто хорошо, а отлично. Пусть балет — не то, чем ты планировал заниматься, но ты должен слушаться меня и стараться-стараться-стараться. — Я… Танцор не знает, что ответить. Он не понимает этого её разочарования в голосе. «Пусть лучше бы голос повысила, а так… Будто ей все равно», — думает Савченко и начинает репетировать снова. Два шага, прыжок, два шага, прыжок и ничего построенного. Кристине даже начинает нравиться.

***

До концерта остаётся один день, и у Виталика все вроде бы получается отлично, но Кретовой хочется, чтоб было лучше. Кристине неспокойно из-за номера, поэтому за эту репетицию Виталика она поучает слишком часто, сликшом много, да так, что парень не выдерживает. Не выдерживает этих, как ему (Ему! Этакому святому на проекте!) кажется, извечных придирок и кричит: — Хватит, Кристин! Пожалуйста, хватит! Остановись! Сколько раз я сделал что-то, как тебе кажется, не то? Десять, двадцать — скажи?! Я не мальчик, Кристин, и тоже могу танцевать и сам не плохо людей учу, Кретова! — да так (в тихом омуте ведь черти водятся, правда), что балерина даже не сразу понимает, что должна сказать. Ругаться не хочется, поэтому Кристина спрашивает что-то типа: — Ну и чему ты меня научить можешь? (Были бы в школе, она добавила бы «придурок», точно добавила бы). Савченко не думает над своими словами и выдаёт: — Быть менее черствой, чем ты есть. Учительница недоделаная, и ведь все как в школе, никакого понимания. Кристине отчего-то даже не больно, если только чуть-чуть и явно потому, что сказал это именно он. И это так странно, что Кретова даже сама не думает об этом, а просто отвечает: — Тебе успокоиться нужно, Виталик, — стараясь не смотреть парню в глаза. А Виталик делает шаг к девушке и отрицательно мотает головой, даже сам не осознавая, зачем. А Виталик берет девичьи руки в свои и ощущает, как его ладони сжимают в ответ. Виталику кажется, что он глупец, раз ему вдруг понравилась она — та, которую он сам назвал слишком черствой. Кристина же понимает, что она такой не является, когда Виталик притягивает её к себе и целует легко, нежно… Кристина это чувствует. Кристине это нравится. И Кристине впервые ничему не хочется учить.