Итак нас окружили. Шайка бандитов была многочисленна, около двадцати крепких рослых мужчин. Среди них были мечник и лучники. Они обступили нас со всех сторон. По их разговорах можно было понять, что настроены они не очень дружелюбно. У Джина было не много вариантов.
«А что я собственно могу? У меня всего лишь меч, которым я не могу пользоваться. Ах да, меня окружили. Может, если я сдамся им, отдам всё, что у меня есть, они сохранят мне жизнь?» — подумал Джин.
Темнота леса всё больше сгущалась и нагоняла чувство жгучего отчаяния и безысходности.
«Бог, ну почему всегда я должен страдать? За что мне всё это? Почему именно я?» — медленно отчаяние проникало в душу. —
«Может, убежать? Стоп, ну, а что тогда будет с девушкой? Её же изнасилуют или убьют! Не могу же я её бросить. Стоп, а какое мне до неё дело?"
Из размышлений Джина вывел приказ атамана разбойников:
— Парня оберите и убейте, а девку тащите сюда позабавимся! Да побыстрее!
Словно приговор эхом разнесся голос атамана среди опушек и крон древних деревьев, на которых можно жить. Джин стоял потерянный, словно ком в горле стал, руки начали трястись. И вот кто-то потянул его за рукав одежды. Он встрепенулся и перевёл взгляд на того кто это сделал.
Увидел он ту самую девчонку, лицу которой можно было разобрать, что она страшно напугана: её большие голубые глаза округлились и наполнились слезами. На это было больно смотреть. Джин потянулся рукой и коснулся эфеса — рукояти — меча, он хотел его уже вытащить, но страх и желание жить взяли своё.
"Как говорила моя матушка, лучше быть живым трусом, чем мёртвым героем".
Отцепив руку беспомощной девушки просящей о помощи, он принялся бежать туда, где было меньше всего врагов.
— Какой у тебя трусливый жених, однако! Джо, засади в него пару стрел.
Через пару секунд со свистом вылетело несколько стрел. Одна встряла в землю, а другая — в ногу и пробила насквозь. Изо рта Джина, смотрящего на ногу, проткнутую стрелой в области голени, вырвался крик боли. Парнишка плюхнулся на задницу возле дерева. По древку стелы струйками стекала кровь, боль была невыносимой. Рана пылала, словно на неё уронили раскалённую железяку.
К нему подошёл тот самый разбойник, который отдавал приказы. Он с силой нажал на оперение стрелы. Разбойник был бородат с глазами как у сокола, казалось его ничего не сможет напугать.
— Что ж ты бросаешь свою леди? —Мужчина разразился грузным смехом.
Ответа на его воррос не последовало, тогда он взял охотничий нож и воткнул его Джину в ухо, тем самым прибив его к дереву. Джин начал медленно отключатся, то открывая то закрывая глаза. Кода он вновь открыл глаза, разбойники жадно насиловали девушку.
Кровь прилила к голове, гнев начал поглощать другие эмоции и даже боль.
Пытаясь встать, наш герой оторвал кусок уха, боли как таковой он уже не чувствовал. Он стоял, опираясь на дерево, и держа в руках меч, что вытащил из ножен: меч засверкал черной тьмой, глаза Джина налились кровью, а поляну окутал туман.
— Босс, он встал! Кажется, это демон! — кричал рядовой разбойник.
— Ну так убейте его, он всего лишь мальчишка. Видите, я занят.
Пошли двое разбойников. Один с небольшим кинжалом хотел пырнуть Джина в грудь, но остановился на полпути.
— Эй ты чё остановился, Фрэнк? — Другой дотронулся до напарника. И, увы, Фрэнк развалился на две части, кровь хлынула и залила другого разбойника. Тот отпрянул и попытался сбежать, но Джин догнал его и снёс голову, наслаждаясь кровавыми фонтаном.
Услышав страшные крики и увидев двух располовиненых, атаман с голым пречиндалом встал и выхватил меч. Постояв так минуту, он всё-таки надел штаны.
— Ребят, убейте его! Лучники, огонь! Все вперёд! — медленно страх и дрожь наполняли его тело.
Никто не ответил, стояла мертвая тишина. Люди вроде бы стояли, но никто не отвечал. Джина Роада не было видно. Поляну окутала тьма, по земле стелился туман.
Подойдя к одному из своих, главарь потряс его за плечё, а тот распался на несколько частей и залил всё кровью и вывалил свои органы возле ног атамана. Главный разбойник начал паниковать и искать врага.
Тем временем у Джина в голове.
— Что со мной? Это я? — Его лицо отражалось в луже: на голове были рослые рога, глаза светились красным оттенком.Тело было тяжёлым. — Что? Почему я не могу ничего сделать?
Чёрт! Тело не слушается! Что... нет, не убивай его. Не-ет! Нет! Почему я это делаю?
— Ты против? — спросил некто. — Ты же хотел выжить, отомстить? Так?
— Да, но, зачем их убивать? Даже такие негодяи как они заслужили право на жизнь.
— Нет, я так не думаю.
— Нет, не надо, пожалуйста, прекрати!
— Я уже начал! Надо закончить!
— Нет, так нельзя поступать, Бог завещал: "Не убей ближнего своего!"
— Но ты же сам хотел силы, да и они тебя бы всё равно убили бы.
— Да, это так, но не такой же! Я не хотел их убивать!
— Но ты же взял меч, что нужен, чтобы убивать. Или ты собрался их им щекотать?
— Нет, чтобы оборонятся, я не хочу никого убивать.
***
Вернёмся к главарю разбойников.
— Ребята! Кто-нибудь? Хоть кто-то жив? Меня хоть кто-то слышит?
— Я тебя слышу! — услышал он что-то не человеческое, прямо рычание цербера из преисподней, у себя за спиной. Он обернулся, но там никого не было.
Холодок пробежал по его телу, страх его сковал. Он начал судорожно оглядываться.
— Я здесь, человечишка! — Он со страхом обернулся, но там никого. Он побежал к дереву и встал в боевую стойку с мечём, повернувшись спиной к дереву, и прислушался ко всем шорохам.
Тишина. Ни звука. Лишь кроны деревьев изредка покачивались на ветру.Через несколько минут он услышал звук скрежета меча, который пробивает его собственную грудную клетку, звук ломающехся костей.
— Ты монстр! — раздался крик. — Ты когда-нибудь ответишь!
— Кто из нас ещё монстр! — ответом стал смех.
***
— На, забирай своё тело, я уже наигрался, — в ответ послышались всхлипы.
— Как ты мог их всех убить? — вопрос остался без ответа.
Вот он открыл глаза, с глазниц текла кровь. Всё тело жутко болело, особенно ноги.
Джин попытался удержатся на ногах, но они подкосились, и он упал в лужу крови.
