Лутший друг.

Эта девчонка ненамного младше меня. Она была на голову, а то и на две ниже почти каждого из десятки отобранных, разве что превышала рост Энни сантиметра на два-три. Она вся словно лучилась ярким светом, а широкая улыбка наводила на мысль о тени радуги, появляющейся за пеленой слабого, уже почти кончившегося дождя. Темно-рыжая, едва достающая до плеч, с длинными прядями по бокам пышная копна волос, отливающая медью, блестела на солнце, а яркие карие глаза так и светились решимостью вот прям щас пойти и защищать своих друзей. Лично мне она кажется очень приятной — постоянно стягивала со стола лишнюю еду, зная, как я люблю перекусить, а иной раз и своей порцией делилась. Когда я всё ещё дрожала после схватки с титанами, она медленно поглаживала мою голову и тихо шептала, что всё будет хорошо и мне не надо ни о чем беспокоиться, ведь битва уже закончилась.  Она была словно солнцем в мрачной, непроглядной тьме этого мира, где только последний беспечный идиот не дрожал от страха, не зная, выживет ли его семья, не раздавят ли их завтра — да что завтра?! Даже через минуту! — огромный титан с единственным намерением: хорошенько наполнить неполноценный желудок человеческими трупами, истекающими кровью и перед смертью молящие призрачный образ бога о спасении невинных душ, попавших в западню, в эту клетку без промежутков между решётками, настолько хрупкую, что она могла разрушиться в любой момент, открыв им огромный, жестокий, холодный мир, от которого нас так старательно прячут несколько громадных, высоких каменных стен, в последнее так и норовящие сломаться под натиском монстров. Во время боя она в последнюю очередь заботилась о собственной безопасности, а в первую, соответственно, о своих друзьях. Присев на корточки на черепичной крыше какого-нибудь обветшалого дома, она, приложив ладонь к глазам козырьком, старательно высматривала всех своих товарищей: не напал ли на кого-нибудь титан, не крошит ли сейчас любимых ей людей на мелкие кровавые кусочки громадный монстр, широко улыбаясь и отправляя и зубастый рот кусок за куском, с неприятным хрустом перемалывая в щепки хрупкие человеческие кости. Ей было откровенно наплевать на то, что она не настолько сильна, чтобы противостоять полчищу титанов в одиночку. Её волновала лишь сохранность друзей, а всё остальное — мелочи. Слишком незначительные мелочи, чтобы сосредотачивать на них своё внимание. В конце концов она всегда останется такой — олицетворением солнечного тепла, так приветливо улыбающимся, даже если оно находиться на грани смерти. Ведь она всегда будет защищать их… — Са-а-а-аша! — раздался громкий крик у подножия стены. Девушка, секунду назад бывшая на земле, твёрдо упираясь в неё ногами, теперь уже ловко карабкалась на стену, и через секунду уже стояла на ней, махая двумя лезвиями над головой в знак приветствия и широко улыбаясь подруге, присевшей у выступа, упершись ногами в камень. В руке у буквально взлетевшей на стену был объемный кулёк, из которого явно выпирало что-то вытянутое цилиндрической формы, покачиваясь в такт движениям её руки. — Я тут для тебя стянула кое-что со стола, — она непринуждённо защебетала, запустив руку внутрь кулька и через секунду, светясь от счастья, махала пухлым мясным рулетом. У Браус непроизвольно потекли слюни: ещё бы, так обожающая перекусить, она, бедняжка, уже весь день сидела в одиночестве на стене, плавясь под обжигающим солнцем. — *Т.И*, — глаза её мечтательно затуманились, протянув руку и в жадном жесте схватив еду, зубами она начала просто огромными кусками отрывать мясо и глотать, почти не жуя, — я тебя просто обожаю. А рыжая, хихикнув, перевела взгляд на солнце, выставив ладонь в качестве защиты. Вдохнув запах леса, который принёс ветер откуда-то с севера, она довольно улыбнулась и замурлыкала, словно котёнок.