Кабинет доктора Лобото

19 августа 2002 года

Здесь было так тихо, что огромные квадратные часы над столом секретарши, показывавшие уже четверть третьего, казались колоколами, а щёлканье автоматической ручки было сродни пушечному выстрелу. —Сдали экзамен, да? – скептически протянула миниатюрная женщина с зачёсанными на затылке светлыми, почти белыми волосами, от чего её голова была похожа на шампиньон. — Да, - она посмотрела на идеальный порядок на столе, за которым сидела блондинка, и убрала непослушную рыжую прядь волос со лба за трижды проколотое ухо. — Документы. Секретарша требовательно протянула через стол светлую, похожую на кукольную, ручку с изящными ухоженными пальчиками. Девушка вложила в неё пригласительное письмо и удостоверение личности. Неторопливо развернув письмо, женщина скучающе и обрывисто прочла средним меццо-сопрано: «Уважаемая Белладонна Лугоши! Организационный комитет Генерального Штаба пси-разведки и межконтинентального шпионажа информирует Вас о том, что приказом № 854 от 20. 05. 2002 года, принятом на LXIII заседании … так-так-так… Вы направляетесь на экзамен по контролю экстрасенсорных способностей для зачисления в программу омоложения кадров… так-так-так… заезд и регистрация начинается 19.08.2002 в 9:00 в кабинете № 1072 седьмого корпуса Генерального Штаба, расположенного по адресу… так-так-так… Ваш экзаменатор: Харшли Оргетман. Фотоснимок прилагается. В случае отказа или неявки… так-так-так…» Она поглядела в удостоверение, потом поглядела на Беллу. То была худощавая шестнадцатилетняя девушка, чьи длинные рыжие волосы ниспадали на прямую спину и расправленные плечи. На успевших загореть за лето упругих щеках красовались скопы веснушек. Но их миловидность оттеняли огромные глаза, чья зелёная, похожая на нефрит, радужка, напоминала о свежей весенней траве. И не была бы эта мордашка такой милой, не будь у её обладательницы длинной лебединой шеи, на которой иногда напрягалась грудинно-ключично-сосцевидная мышца и проглядывала сквозь тонкую кожу вена. Секретарша вернула документ и указала на дверь из матового стекла, на которой красовалась блестящая хромированная табличка «Президент Занотто Т.». — Пройдите. Господин Занотто ждёт вас. Девушка спросила: — А приглашение останется у вас? — Приглашение останется у меня, - кивнула женщина, прикрыв большие монголоидные глаза веками, накрашенными фиолетовыми тенями. В белых квадратных креслах вдоль глянцевых стен приёмной сидело несколько человек, ожидающих, по-видимому, своей очереди или вызова, среди них Белла приметила ребят, которым тоже повезло пройти через экзамен, среди них она должна была пойти первой на беседу с президентом Занотто. Никто из них не обратил на девушку никакого внимания... они же не обращали внимания на то, что происходило вокруг (хотя наблюдать было нечего, кроме мельтешивших туда-сюда работников Генерального Штаба). Это показалось ей странным и отчасти печальным — она не в первый раз встречалась с холодностью так называемых «избранных». Но и кукла-секретарша, и высокомерные юнцы мгновенно вылетели у неё из головы, когда она перешагнула через порог кабинета. Автоматическая дверь из закалённого матового стекла закрылась за ней с еле слышным шорохом. В просторном кабинете, освещённом холодными люминесцентными лампами, окна были закрыты вертикальными жалюзи, тянувшимися от потолка до самого пола. «Окна в штабе, который находится под землёй» - поймала себя на мысли Белла, скептически подняв левую бровь. Наверное, архитектор, планировавший здание штаба, хотел сделать некоторую иллюзию обыкновенного офиса для работавших здесь людей. По углам стояли горшки с огромными ухоженными растениями, которые с первого взгляда показались Белле искусственными, но присмотревшись к ним, она поняла, что они были мало того живыми, так ещё и плотоядными – блестящие тычинки на створках ловушек ритмично подрагивали, ощупывая воздух в поисках еды. Ярко отсвечивали голые светло-серые стены и пол. Белла огляделась, ища глазами хозяина кабинета, и напротив широкого и заставленного письменными принадлежностями стола увидела двоих. То были мужчина и женщина, и девушка сразу узнала в них агентов Миллу Воделло и Сашу Найна. Бритый затылок мужчины, бледный, даже какой-то сероватый, неподвижно возвышался над спинкой кресла для посетителей. Женщина же, наклонившись к строгому напарнику и качая ногой, закинутой на другую ногу, шёпотом что-то рассказывала ему, а тот в свою очередь внимательно слушал её и не перебивал. Затем Белла заметила третьего: это был мужчина среднего роста, чрезвычайно широкий в плечах. Из-под узкого скошенного лба желтоватого цвета на Беллу внимательно уставились огромные раскосые глаза с вытянутой коричневой радужкой, похожей на кошачью. Волнуясь, девушка неловко переступила с ноги на ногу, подергала «молнию» куртки и тревожно посмотрела на автоматическую дверь, за которой мельтешили цветные силуэты проходивших мимо сотрудников. В этот миг агент Воделло замолчала и оглянулась вместе со своим напарником в сторону Беллы. Послышался громкий выдох, и президент психонавтов глухим и твёрдым голосом удовлетворенно произнес: — Здравствуйте, Лугоши! Он сощурил глаза и доброжелательно развёл огромные руки в стороны. — Мне сказали, как только будут известны результаты, прийти к вам, - сказала Белла, опасливо покосившись на повернувшихся в её сторону агентов. – Но мне секретарша не сказала, что у вас посетители… поэтому я... Белла уже хотела вернуться обратно в приёмную, потому что находиться со своими кумирами в одном помещении она спокойно не могла – боялась того, что просто потеряет голос, когда попытается что-то сказать и опозорится в их глазах. — Не переживай, Белладонна, – Занотто запустил пальцы во вьющуюся бороду, качая головой - и как, по-твоему, всё прошло? – Он приподнял левую густую бровь. — Честно говоря, - сдержанно начала Белла, пожав плечами. – Я ожидала худшего, господин президент, и поэтому получила «отлично». — Я не о том, мы видели табель с оценками экзаменовавшихся, — мужчина наморщил лоб и приостанавливающе покачал рукой, — Я хотел узнать твоё личное мнение об экзамене: что тебе понравилось, что нет, где тебе было легко, а где - не очень. Президент Труман Занотто был великолепным военным стратегом, знал, как минимальными жертвами добиться своего. Под его руководством мир стал чуточку безопаснее… по крайней мере люди перестали бояться того, что кто-то будет претендовать на их здравый разум и волю, отличающую их от животных. Президент Труман Занотто не любил жестикулировать в то время как говорил, и Белле эта черта в его портрете казалась суровой и малость угрожающей. Наверное, люди, которые ведут себя открыто и… по-живому всегда находят отмычки даже к самым чёрствым и скрытным людям – таким, увы, не был президент Труман Занотто. Он, конечно, мог заставлять идти на контакт людей и развязывать языки, но не такими методами. «Говори, я не кусаюсь» - пронеслось в её голове, когда она вновь посмотрела в глаза президенту. — Ну, - девушка почесала темя, подбирая нужные слова, чтобы как можно корректнее выразить свои впечатления о тех выматывающих испытаниях, что ей пришлось пройти пять часов назад. – Как мне показалось – это вполне обычный экзамен. Не было ничего сверхсложного или невыполнимого. — Вот как, - Занотто кивнул в ответ на слова Беллы. - В таком случае, мисс Лугоши, я с гордостью поздравляю Вас с прохождением отборочного испытания в программе омоложения кадров. Прошу садиться. - Он указал громадной, словно лопата, ладонью в сторону кресел и нажал на кнопку, находившуюся в нише стола. В полу между Миллой и Сашей образовалась квадратная дыра, из которой выплыло третье белоснежное кресло, куда Белла немного побаивалась идти. Её сердце замерло в тот момент, когда агенты снова одарили её своим вниманием. — Сюда пожалуйста, устраивайся поудобнее. Нам есть что обсудить. – Труман настойчиво поглядел на девушку, и та на ватных ногах подошла к креслу и села в него, будто оно было обито шипами. — Ты просто чудо, дорогая. - Начала мисс Воделло, положив узкую изящную ладонь, одетую в перчатку из белой перфорированной телячьей кожи на кисть девушки, выражая свои поздравления, от чего Белла вся напряглась и забыла на какое-то время, как дышать. — А откуда вы… — Помимо агента Оргетмана за экзаменом по практическим навыкам следили и мы, мисс Лугоши. – сложив руки на коленях в замок, сказал агент Найн. — Если бы только Бласко видел тебя, он бы был горд. Жаль, что он так быстро покинул нас. – В голосе президента Занотто девушка услышала ноты скорби, и подозрение прокралось в её душу. — Он? – Девушка наморщила лоб и сдвинула брови к переносице, взгляд её выражал непонимание и в некоторой степени безысходность. – Мёртв? — Мёртв?! Нет, конечно. Бог с тобой, Белладонна. Он улетел как раз в тот момент, когда началась регистрация. — Лучше бы вы сказали, что он мёртв. – Её лицо тут же приобрело безразличие и огорчение, девушка холодно посмотрела в сторону, и в досаде её маленький рот искривился. Остальные трое сделали вид, что ничего не услышали. — Но у нас возник кое-какой вопрос, — нетерпеливо проговорила Милла. Белла почувствовала на себе то, каким был у Саши Найна тяжёлый взгляд, скрытый за очками. Это было сродни тому, как стремительно летит вниз рояль, скинутый со Спэйс Ниддл, а ты стоишь, увязший по пояс в бетоне – некуда деваться, и остаётся ждать неминуемого столкновения. — Так… — Занотто побарабанил по столу желтоватыми пальцами и тут же скрестил руки на широкой груди. Взгляд его стал более суровым, и на глаза упала тень, придав ему грозности. – Агент Оргетман говорил, что вы что-то сделали у него в сознании – вскрыли воспоминание, не помню. Но дело не в этом. Он говорил, что на одном из этапов вас отнесло на сотню метров от контрольной точки, и вы не соблаговолили планировать над ней, что не осталось без внимания… — Белла, ты не умеешь левитировать? – спросила наконец Милла, перебив объяснения президента Занотто. Лицо девушки перекосило от изумления, и её открытый живот покрылся гусиной кожей, кончики пальцев чуть похолодели, а волосы на затылке зашевелились. Ей было так стыдно перед президентом и перед лучшими агентами организации за то, что она претендует на звание психонавта, не имея одного из основных навыков. — Нет, - стараясь не встретиться с президентом Занотто и агентом Воделло взглядами, ответила она, и громко задышала через нос, стараясь не заплакать. В ответ на это Занотто вместе с агентом Воделло тяжело выдохнули. — Погодите! – Девушка заметила толику странной печали в их лицах и резко вскочила с кресла, встав перед президентом с покрасневшими глазами и лицом. – Только не говорите, что результаты моего экзамена аннулируются! Разве Оргетман не говорил, что я сдала теорию на «отлично»?! Разве он не говорил о запутывании и невидимости?! И пирокинез! Я ими владею в совершенстве, мистер президент! Разве он не говорил, что я была единственной, кто правильно ответил на его дополнительные вопросы?! Кажется, в этот момент у Беллы задымилась макушка, что не осталось без внимания психонавтов, которые опасливо стали глядеть на дрожавшую девушку. — Сядьте, мисс Лугоши, - сухо сказал Найн, усадив телекинезом взведённую девушку в кресло. – Ни у кого нет права отказывать человеку за то, что у него нет какой-либо способности. – Он облокотился на спинку кресла, подложив под голову ладонь и массируя первыми тремя пальцами левой руки бритый висок и угол челюсти. Его строгий взгляд был направлен на Беллу – в её зелёных глазах сверкало потрясение и раздражение от которых покраснели белки. Рыжие, похожие на языки пламени, волосы растрепались, а куртка спала, оголив усыпанное веснушками плечо. Она старалась сидеть в кресле смирно и не поддаваться этой досаде, перераставшей в злость – эта девчонка напоминала натрий, оставленный в сыром помещении, готовый вспыхнуть в любой момент. — Мы не вправе лишать нормальной жизни глухих или слепых за то, что у них нет одной из способностей ориентировки в окружающей среде – у этих людей гораздо лучше развиты другие способности, помогающие им. Как и вы сами сказали, мисс Лугоши… пирокинез, запутывание, невидимость – это вам не в носу ковыряться. Вы можете не обладать искусством левитации, но это не значит, что мы не сможем принять вас в программу, даже не рассматривая другие навыки. Кажется, в этот момент разгорячённые кончики пальцев вновь стали нормальной температуры, и к лицу прилила кровь, заставив его гореть не в досаде, а в смущении – неужели сам Саша Найн поддерживает её, неужели она лично слышит от него совет. Президент смотрел на неё с какой-то тёплой ухмылкой, но всё же решил прервать эту тишину, которой аккомпанировало лишь гудение кондиционера: — Зачисление в подготовительный отряд для тебя состоится, увы, только через год. — Я думала, что сразу после экзамена. – Изумление было снова готово захлестнуть её с ног до головы, но Труман Занотто поспешил всё объяснить. — У вас ещё нет аттестата о школьном образовании – без него мы не сможем принять вас, - цыкнув, президент развёл руками и пожал плечами. — Тогда что мне делать? – Белла положила руку на подлокотник кресла и подпёрла кулачком острый подбородок, вопросительно глядя на Занотто. — Что-нибудь придумаем. Думаю, будет целесообразнее… - его перебил сигнал телефона, и ему пришлось немедленно снять трубку. - Слушаю? Больше он не сказал ни слова, но в холодном свете люминесцентных ламп Белла увидела, как его лицо сразу налилось краской и на голых висках вспухли темные узлы вен. По-видимому, речь шла об очень серьезных вещах. Девушка опустила взгляд на свои руки и стала украдкой играть пальцами левой руки на воображаемой гитаре воображаемым медиатором. А Найн из деликатности перевёл взгляд на агента Воделло – единственное яркое пятно в этом кабинете - и стал рассматривать её костюм (пусть у Саши и болели глаза от обилия ярких неоновых цветов), сидевший на ней, как влитой. Через раскрытый ворот её белого жакета можно было увидеть смуглую шею цвета глины и её, будто вылепленные, ключицы, между которых повис шаровидный кулон, инкрустированный цирконием. Мужчине показалось, что эта женщина похожа на статую – уж больно правильными были изгибы её тела и контуры спокойного, даже в какой-то степени счастливого лица. Но в этот момент раздался короткий треск брошенной трубки, затем легкий щелчок переключателя. — Подготовить реактивный самолёт, — приказал Занотто. — Есть! — отозвался кто-то невидимый. — Через полчаса. — Есть полчаса!.. Снова щелкнул переключатель, и все стихло. Белла оторвалась от своего занятия, переведя взгляд на президента, и увидела, что тот с силой трёт широкими ладонями лицо. — Так, — проговорил он спокойно, заметив, что девушка смотрит на него. - Вот ведь… чёрт… Прошу прощения, Белладонна. На чём мы… Да-да… Еще раз прошу прощения. Так вот, разговора у нас не получилось - времени больно мало. Совсем нет времени. Думаю, что будет лучше всё рассказать в письме… — Мистер президент? — спросила Белла. – А Бласко… он причастен к этой программе? — Он? — Труман вопросительно вздёрнул бровь, а потом усмехнулся. — Помилуйте, Белладонна, он сейчас занят своим переводом на пост главы отдела некромантии. — Вот как. — Думаю, что надо отменить приём остальных, - задумался Труман и щёлкнул переключателем телефона ещё раз. – Сара, отмени все запланированные до конца дня встречи – перенеси их на свободное время. У меня дело чрезвычайной важности. Я улетаю в Гаагу. — Да, сэр. — До свидания, мистер президент, - Белла встала с кресла и склонила голову в знак прощания, перед тем, как выйти из кабинета и направиться путешествовать по коридорам Генерального Штаба, чтобы найти выход на поверхность. — Так, - когда дверь за девушкой закрылась, Занотто в мгновенье ока изменился в лице, и глаза его были готовы метать молнии. – Саша, Милла… для вас обоих у меня будут крайне неприятные новости, особенно для тебя, Милла. И тут агенты Найн и Воделло поняли, что прежние задания больше не имели значения, что пути назад больше не было, что это будет серьёзное испытание для них двоих. *** — Так! Ты, ты и ты, - секретарша показала пальцем на юношей, ждавших в креслах, выставленных под стеной, своей очереди. – Свободны – приёма не будет. — Что?! – Возмущённо возопили они хором и проводили вышедшую из кабинета и прошедшую по коридору Беллу взглядами полными ненависти. «Что ни делается, то к лучшему, - она спокойно шла по глянцевому белому лабиринту Генерального Штаба, – наверное». Шла Белла медленно, пошатываясь от усталости и некой обескураженности, оглядывалась по сторонам, и, когда никого рядом не наблюдалось, и камеры не могли засечь её, то девушка достала из кармана куртки клочок бумаги, на котором было написано каллиграфическим почерком «Задушен». Она несколько раз пыталась применить ретрогнацию, чтобы выяснить, кто написал данное послание, но каждый раз попытка не венчалась успехом. И даже в этот раз, когда Белла максимально сконцентрировалась на том, чья рука могла вывести такие красивые буквы в таком устрашающем слове. — Да что же это за такое?! - Мисс Лугоши со злости сжала бумажку и та вспыхнула в её разжатой ладони, оставив после себя кучку лёгкого чёрного пепла, который Белла стряхнула на пол.