Не бросай меня

Конан потратила много сил и нервов, пытаясь убедить Яхико, что ее план — именно то, что всем им нужно. К несчастью, говорить с ним было бесполезно, и все доводы рушились об твердолобую уверенность Яхико. «Каи здесь!» — твердил он без устали, всякий раз добавляя: «Учиха просто хотят сбить нас с толку»! — Хорошо! — сдалась в итоге Конан. — Раз ты так уверен, то ищи ветер в поле, а я займусь поисками богатого мужа. Кто-то же должен платить по счетам! — И не только это, — дверь открылась и в комнату, без приглашения, вошел Какузу. Оставалось только гадать: сколько он простоял под дверью и что слышал. В отношениях Яхико и Конан были моменты, о которых не стоило знать ни одной живой душе. Какузу же прекрасно оправдал свою репутацию. Он, действительно, мог быть незаметным, несмотря на почти пугающий внешний облик. Природа итак не пощадила его, точно решив поиздеваться, так к тому же, Какузу когда-то попал в аварию и теперь все его лицо, руки и тело изуродовали ужасные шрамы. — Этот прием может оказаться как раз кстати. Если тебе, Яхико, удастся правильно подать свое строительство — сможешь найти инвесторов, готовых пожертвовать своими деньгами. Сдается мне, местные богачи с жиру бесятся и не знают, куда запихать свои денежки. Суммы может хватить на первое время, а я получу свои кровные. Какузу смерил Конан холодным взглядом, но ничего не сказал. Его совершенно не интересовало, как эти двое будут доставать деньги, даже если вздумают продавать себя на органы. В практике Какузу уже был такой случай и именно предложил подобный выход из ситуации. Затем взглянул на Яхико. — Если ты так уверен, что твоя сестренка здесь, мы ее найдем. Завтра, пока вы с Конан будете отвлекать внимание на банкете, мы с Хиданом проникнем в дом твоего папаши и хорошенько поищем подсказки. Не думаю, что девчонка могла сбежать, не прихватив с собой деньжат. Однако, — Какузу особенно подчеркнул следующую фразу, создав ощущение, что основная их цель теперь не является важной, — подумай о том, чтобы раздобыть деньги иным способом. Если не получу все, что мне причитается, в срок — шкуру спущу! Он громко хлопнул дверью и оставил их с Конан наедине. Девушка проводила сыщика долгим взглядом, раздумывая над его словами и той ситуацией, что создалась в ее жизни. Еще год назад она купалась в роскоши, не допуская и мысли, что вновь окажется в нищете. Испустив обреченный вздох, она повернулась к Яхико. — Какузу прав. Даже если все обернется удачно и твоя сестра найдется — ты не получишь деньги, пока не вступишь в права наследования, а на это уйдет еще полгода. Я не стала бы так долго играть на нервах у Какузу. — И ты предлагаешь мне жениться на Саёри Юки? — он скрестил руки на груди, всем своим видом выражая, насколько эта мысль ему неприятна. Конан пожала плечами. — Не вижу иного выхода, как и для себя. С тяжелым чувством отвращения, Яхико все же пришлось признать правоту Конан. Сейчас в его жизни не было ничего важнее, чем покрыть долговые обязательства. От этого зависела не только его жизнь, но и Конан. Как самоотверженно она покрывала его, защищала и шла на любые лишения, лишь бы вытащить его и себя из нищеты. Она заслуживала большего, и больше Яхико не имел права безвозмездно пользоваться ее услугами. Еще год назад они были любовниками, не заботясь о собственном процветании и деньгах. Рассекали на дорогих машинах, посещали лучшие рестораны столицы. Теперь же, в условиях жесткого финансового прессинга оба они осознали, что ничего кроме секса в их отношениях не было. — Хорошо, — произнес Яхико, опустив голову на грудь, стараясь не смотреть в глаза Конан. — Если это единственный выход, то я постараюсь заполучить миллионы семьи Саёри. Конан расплылась в благодарной улыбке. Вынужденная мера, которой решили воспользоваться они оба. Конан еще не знала, что ждало их в случае неудачи. Если Яхико не сможет раздобыть денег, по возвращению их обоих убьют, а тела изуродуют до неузнаваемости. *** — Кажется, мы достаточно отвлекли их внимание. — Кушина откинулась на спинку дивана, подобрав под себя ноги. Красные волосы разметались по плечам ярким заревом. Она была крайне довольна собой и не скрывала улыбки, периодически поднося к губам чашку чая. В ее глазах плясали озорные огоньки. На фоне радостной и полной сил Кушины, Микото выглядела весьма подавленной и нервной. Черные глаза метались от стены к стене, оглядывая все вокруг себя. Любой шорох заставлял ее вздрагивать и прислушиваться. Кушина полагала, что подруга чувствует себя весьма неуютно в присутствии Яхико и была права, но лишь отчасти. Она даже не догадывалась, что так же, как и Яхико с его «друзьями» Микото опасалась и ее. Что если постыдная тайна ее дома откроется перед Кушиной? Такугава Каи действительно в ее доме и не только — она в комнате ее старшего сына, запертая на ключ. Какой диссонанс вызовет эта новость в обществе, Микото даже не хотела представлять. Что если ее сына заклеймят любовником жестокой убийцы? Микото чувствовала, как холодеют ее пальцы от одной только мысли о страшных последствиях. Такой позор невозможно смыть с лица семьи. Будь ее воля, она выволокла бы Каи из дома и сослала с глаз долой, лишь бы обрести душевный покой и хоть немного уверенности в себе. Но Итачи дал четко понять, что Каи останется под его опекой, пока обвинения не будут сняты с нее полностью. Что видел такого в Каи ее сын, что безоговорочно верил в ее невиновность — Микото не знала, но отчаянно желала ощутить хоть толику его уверенности. Испустив тяжелый вздох, она подняла глаза на подругу. — Думаю, мы упустили одну важную деталь, — прошелестел голос Микото, и Кушина удивленно воззрилась на нее. — Прием. Я не видела, чтобы эти люди имели с собой чемоданы. Полагаю, их нынешнее одеяние не слишком украсит твой вечер. Кушина моргнула, а потом подпрыгнула с места. — Боги! Ты права! Не могу же я привести на свой банкет женщину в джинсах и мужчин, одетых совершенно неподобающе. — Вот именно, — кивнула головой Микото. На самом деле, она хотела, чтобы все посторонние как можно скорее покинули ее дом, включая Кушину. О Наруто она не беспокоилась. Саске сумеет внушить другу любую мысль, если возникнут трудности и Наруто с готовностью поверит. Микото прекрасно понимала, что не одна она находится в возбужденном состоянии в эти дни. Она должна была дать хотя бы Мисе шанс перевести дух. — Полагаю, нам сейчас же следует отправиться за покупками. Кушина, к счастью для Микото, с готовностью согласилась. Помимо скандалов и заговоров, больше всего на свете Кушина обожала совершать покупки. Эта поездка могла увлечь ее на весь остаток дня — В таком случае, нужно немедленно разыскать наших гостей, — воодушевленно пролепетала Кушина, уже представляя, какой скандал вызовет появление Яхико на ее банкете. *** Оставшись одна, Каи совершенно не знала чем себя занять. Последние месяцы в доме Учиха приучили ее к определенному распорядку и насытили день насущными делами. Безделье действовало на нее убийственно. В голову лезли мысли, задумываться над которыми не хотелось ни сейчас, ни многим позже. Стараясь отвлечься, она привела комнату в прядок, впрочем, та и так выглядела безупречно. Выстирала рубашку, одолженную Итачи ей в качестве спального белья. Тщательно начистила ванную комнату. Все это не заняло у нее больше часа и вскоре мысли вернулись вновь. Ей ничего не оставалось, как сосредоточить внимание на книгах, к счастью на выбор предстало великое множество томов в кожаных переплетах. Лишь прикоснувшись пальцем до корешков, Каи поняла, что книги были старыми и весьма дорогими экземплярами: на латыни, греческом и даже русском. Читал ли их Итачи? Знал все эти языки? Или же книги были частью коллекции, не вместившейся в домашней библиотеке? Каи вынула книгу, внушительный, по своей тяжести томик на русском. Книга была издана больше двухсот лет назад. Нос щекотал приятный запах старой макулатуры. К несчастью, она русским не владела. В частной школе уделялось куда больше внимания манерам и этикету, чем развитию у воспитанниц образованности. Каи прекрасно знала, как должна вести себя незамужняя девушка, и какие обязанности входят в долг супруги, но даже английский знала с трудом. И все же ей захотелось взглянуть на ровные строчки ни на что не похожих букв, заполнявших страницы. Однако дальнейшие страницы книги оказались безнадежно испорченными. Ручкой, так что букв и вовсе разглядеть нельзя было, все страницы заполняли детские рисунки: домики, птички и животные и двое маленьких человечков. Неровные штрихи выдавали весьма юный возраст автора этих картин. Саске, догадалась Каи. Ее сердце дрогнуло от умиления. Она живо представила, как маленький мальчик, удобно устроившись на постели, с закусанным от усердия языком, выводил свои многочисленные картины в дорогой книге. Поражал и тот факт, что Итачи продолжал хранить эту книгу, хотя теперь ее ценность заключалась лишь в личных воспоминаниях. Наверное, Каи тоже хранила бы подобные проявления любви, будь у нее брат или сестра, способные на такой подвиг. Мать не смогла родить больше, и Каи так и оставалась единственным ребенком. Был, конечно, Яхико — старший брат, которого Каи считала надеждой и опорой. Последние события ее жизни показали, как сильно она ошибалась в нем. Смотря на рисунки Саске, Каи знала, что они навсегда останутся братьями, что бы ни случилось. Она же была одна. Никогда у Каи не было никого ближе и роднее, чем отец. Теперь коварная судьба лишила ее последнего родного человека. Только сейчас она полностью осознала свое одиночество и этот груз тяжелой ношей обрушился на ее плечи. Ощутив холод, пробравшийся под кожу, Каи обхватила себя рукой, в другой руке крепко держала книгу. Ей хотелось хоть немного приблизиться к тому счастью и любви, что витала в доме Учиха. *** Когда Итачи возвратился домой, стараясь избегать оживленных дорог и любопытных глаз, чем значительно удлинил себе путь — родовое гнездо встретило его звенящей, удушающей тишиной. После звуков стольких голосов и будоражащей кровь опасности, поместье показалось ему мертвым или впавшим в глубокую спячку. Удивительно, но без матери этот дом не жил вовсе. Как одна женщина могла придавать стенам столько теплоты и жизни? Не встретив ни единой живой души, Итачи поднялся в свою комнату и тихо провернул ключ в дверном замке. У него не было никаких причин хранить тишину, но сам дом, точно нашептывал и убаюкивал. Он не хотел нарушать созданную иллюзию. В комнате было темно и также тихо, как и в остальном доме. Каи не стала раздвигать занавески, опасаясь, что кто-нибудь может увидеть ее с улицы. Приятный полумрак ласкал уставшие от бессонной ночи глаза. Сама девушка нашлась далеко не сразу. Итачи потребовалось некоторое время, чтобы разглядеть ее силуэт. Она сидела на полу за кроватью, опираясь спиной на стену, подобрав под себя ноги, и внимательно рассматривала книгу. Страницы переворачивались с тихим шуршанием. По комнате распространялся щекочущий нос запах старой дубленой кожи и пыльных страниц. Бросив короткий взгляд на книжный шкаф, Итачи сразу понял, которой из книг нет на месте. Не удивительно, что она выбрала именно ее. Некогда дорогой экземпляр, ничего не стоивший теперь, представлял для Итачи особенную ценность. И только об отсутствии этой книги Итачи сожалел, живя в столице. — Нашла, чем заняться? — Каи вздрогнула от неожиданности и подняла на него взгляд. Несколько коротких секунд синие глаза смотрели на него с тревогой, а тонкие пальцы напряженно сжимали книгу. Позже, когда разум осознал его присутствие, Каи испустила облегченный вздох и позволила себе расслабиться. — Прости, не хотел пугать. — Ничего, — отозвалась она, отворачиваясь, словно Итачи больше не интересовал ее. Но он не был готов утратить ее внимание так просто. Сейчас, когда никто не мог их побеспокоить, настало самое подходящее время им поговорить. Но это отнюдь не был бы разговор адвоката со своей клиенткой. Она перевернула страницу, не отрывая глаз от детских рисунков Саске. Итачи решил составить ей компанию. Сполз по стене и устроился на полу, совсем близко, настолько, что чувствовал прикосновения гладкой кожи ее стройных ног даже через ткань брюк. Каи заерзала. Вторжение в личное пространство заставляло ее нервничать. Она шумно выдохнула, облизав внезапно пересохшие губы. — Это ведь Саске рисовал? — спросила она, потрясая страницей книги, стремясь разрушить гнетущую тишину, что возникла между ними. Итачи слишком пристально рассматривал ее, чтобы думать о чем-то еще. — Да, так он выражал свою любовь, когда я начал ходить в школу. Мама пришла в ужас, когда увидела, что стало с книгой. Приятные воспоминания прошлого заставили Итачи улыбнуться. Мимолетное видение, легкое, как дуновение ветерка. Глаза его заблестели, выразив всю теплоту, что он испытывал к этим воспоминаниям. — Книга выглядит дорогой, — заметила Каи, дав понять, что понимает шок Микото-сан. — Достоевский. Первое издание, — подтвердил Итачи, прекрасно понимая, что она не сможет прочесть ни слова из этой книги. — Ты читал его? — в ее вопросе скользнули напряженные нотки. Каи настороженно следила за тем, как он отреагирует на фамильярное обращение. Впрочем, именно Итачи просил этого. Он заставил ее ждать ответа, выжидающе вглядываясь в лицо. — Нет, — наконец сознался он. — Это книги моего деда. У него был достаточно эксцентричный вкус к увлечениям и мало кто понимал его. — Понятно, — протянула Каи, возвращая взгляд к изрисованным страницам. Она помнила их первую встречу и тот разговор, что заставил заговорить и ее. Она пронесла его глубоко в душе через всю жизнь. Только Учиха Итачи хватило ума не пытать ее, заставляя высказать все, что рвало душу, а поделиться своим горем и отношением к смерти, успокоить. — Выходит, ты просто хранишь их. Она не испытала разочарования от его признания. Напротив. Итачи казался ей чем-то возвышенным, тем, к чему она никогда не смогла бы прикоснуться. Таким он был куда человечнее. У нее никогда не было выдающихся талантов, да и в школе она не блистала среди лучших учениц. Вообще, науки давались ей с огромным трудом, но читать Каи любила. — Не хочу хвастать, но книги на латыни я всё же прочел. Каи воззрилась на него с неописуемым любопытством, заставив взгляд Итачи потеплеть и наполниться удовольствием. — Ты знаешь латынь?! — он пожал плечами, словно от него ничего не зависело. — Я с самого детства знал, что пойду по стопам отца, продолжу династию адвокатов. А любому законнику нужна латынь. У меня был учитель, — он говорил просто, не испытывая гордости за свою уникальность. Так было нужно, и он получил необходимые знания. Обо всем позаботился отец. — Должно быть, это восхитительно, знать то, чего не знают другие, — восхищенно произнесла она. Щеки Каи запылали. Она потупила взор, притворяясь, что рассматривает рисунки. — Мне никогда не давались языки. Да и вообще… Она смолкла. Итачи чувствовал, что она готова погрузиться в себя и не желал допустить этого. Пусть они будут говорить о книгах, о погоде, о чем угодно, только бы не молчать. — У тебя много других талантов, — поспешил утешить он ее. Каи устало улыбнулась. Это была отнюдь не та улыбка, но которую он рассчитывал. — Да нет, — она махнула рукой и отложила книгу в сторону. — Я мало что умею и мало что знаю. Слишком поздно пошла в школу. Во всяком случае, так считал мой учитель. — Что же не давало тебе начать образование? — поинтересовался он. Она осторожно взглянула на него, пытаясь определить, насколько его вопрос искренен. В ее жизни не было ничего способного вызвать интерес, но Итачи проявлял именно его и что-то еще. Каи могла поклясться, что это участие. К ней - преступнице, заклейменной позором до конца своих дней. — Разъезды, — тихо произнесла она, откинув голову на стену. Взгляд ее синих глаз устремился в потолок, точно там хранились все ответы. — Мама начала брать меня с собой на съемки, едва мне четыре исполнилось. Тогда я уже была достаточно самостоятельной, чтобы не доставлять ей проблем. Она запирала меня в гримерной, а сама уходила на съемки, но я находила, чем занять себя в ее отсутствие. Потом, когда съемочный день подходил к концу и, если не имелось ночных сцен, она наряжала меня и брала с собой на вечеринку или фуршет. Ее друзья актеры и режиссеры тискали меня, словно игрушку, щипали за щеки, так что порой синяки оставались. Отец был против, но мама стояла на своем. Это продолжалось до тех пор, пока она не… Каи замолчала. В голосе ее слышались надрывные ноты, а глаза увлажнились от слез. Она вздрогнула и опустила голову на грудь. В дверь постучали. — Итачи-сан, вы здесь? — Миса появилась в самый неподходящий момент. Итачи с трудом проглотил раздражение и поднялся на ноги. — Сейчас открою, — предупредил он, бросив короткий взгляд на Каи. Она испытала облегчение, когда его не оказалось рядом. Когда тепло его тела больше не тревожило нежную душу. Понимала ли она, что именно заставляет ее нервничать в его присутствии? Итачи обязан это выяснить. Ведь после этого он не отпустит ее. Он быстро пересек комнату и открыл двери. Миса с опаской оглядывалась по сторонам. — Вот, — она протянула ему сверток и почти впихнула в руки. — То, что вы просили, Итачи-сан. Тут еще кое-что из одежды. Остальные вещички я снесла в прачечную. Эти звери все истоптали! Негодуя, Миса скрестила руки на груди, выражая всем своим видом воинственные настроения. Еще несколько дней и терпению Мисы придет конец. Тогда она начнет полномасштабное наступление на Яхико и его друзей, с целью выжить из оккупированного им дома. Миса оказывалась весьма скверной женщиной, когда что-то шло не по ее сценарию. Итачи не хотелось наживать лишних проблем, но никто не имел власти, чтобы утихомирить Мису. — Благодарю за заботу, Миса-сан, — Каи появилась за его спиной подобно тени. Тонкая и нежная. Каждое ее движение — течение реки. Итачи отступил в сторону, позволив Мисе без помех смотреть на Каи. Сам же тайно любуясь изяществом и грацией своей подзащитной. К несчастью для Итачи, Миса слишком хорошо его знала и сразу прочла во взгляде самые потаенные мысли. — Но не стоит так утруждаться. Я в состоянии позаботиться о собственном гардеробе. — Вот еще! — фыркнула кухарка. — Где это видано, чтобы девушка вашего положения сама занималась стиркой? — Моего положения?! — Каи оторопела, широко распахнув глаза. Всего день назад она имела статус такой же служанки, как и Миса. Что успело измениться за это время? Или приезд Яхико так взбудоражил пожилую женщину, что она готова ублажать кого угодно, только не ее брата? — Боюсь, у меня не осталось никакого положения. К тому же, мне совершенно нечем заняться. — Уверена, вы найдете, чем занять себя, — стояла на своем Миса, бросив искрящийся лукавством взгляд на Итачи. Тот кашлянул, лишь бы не рассмеяться в голос. — А вещички ваши я выстираю, высушу и отутюжу. Вечерком принесу чистое. С этими словами она поспешила удалиться. Каи так и застыла на пороге, открыв рот от удивления. Итачи, наблюдая ее реакцию, не смог сдержать улыбки. — Миса хочет позаботиться о тебе. Не лишай ее этого удовольствия. Он мягко оплел руками ее плечи, уводя в комнату. Каи во все глаза смотрела на него, не понимая, что смешного произошло. — Нии-сан! — соседняя дверь поспешно распахнулась и в коридор протиснулась взъерошенная голова Саске. — Ты кое-что обещал дать Наруто. Итачи и забыть успел о договоренности с другом младшего брата. — Да, — он заставил себя вернуться в реальность. Сейчас не было времени отвлекаться. Но как сконцентрироваться, когда она так близко? — Сейчас. Подожди минуту. Он закрыл за собой дверь, провожая Каи в комнату. Из свертка, принесенного Мисой, Учиха быстро извлек толстый блокнот в кожаном переплете. Его изучением он займется чуть позже, а пока Наруто требовались его пароли к электронной почте. Оставив Каи разбирать вещи, Итачи извлек из стола лист бумаги и ручку, быстро выводя на белоснежном листе символы и цифры. Приписав ниже, что Наруто требовалось делать с тем или иным документом. На какой электронный адрес отправить петицию. К тому же Итачи требовалась копия завещания Такугавы Каойя и проверить финансы самой Каи. Покончив с этим, он направился к двери. — Я быстро, — предупредил он. Каи лишь кивнула, не отрываясь от своего занятия. Саске ждал, как и договорились. Увидев старшего брата, он тут же пригласил его в комнату. — Мать увезла Яхико и команду в магазин, но они могут вернуться в любой момент, — пояснил Саске свою осторожность. Говорить лучше за закрытыми дверями. — В магазин?! — пожалуй, это единственное, что удивило Итачи. — Да, — Саске взъерошил волосы небрежным жестом. — Кушина-сан пригласила их на свой банкет завтра. Нам тоже нужно там быть! Банкет! Проклятье! Почему в этом городе ни дня не проходит без вечеринок и сборищ? А как же Каи? Итачи не был готов оставлять ее одну. Впрочем, будучи среди приглашенных гостей он сможет удержать в поле зрения каждого из компании Яхико. Если только заподозрит, что Яхико задумал неладное, сразу вернется домой. Наруто восседал на столе, размахивая ногами в воздухе. Было видно, что он изрядно скучал все время, пока ждал Итачи. Старшему из Учиха пришлось извиниться за свое отсутствие. — Здесь все, что тебе нужно знать, — Итачи протянул Узумаки сложенный лист бумаги. — Инструкции простые, но я очень надеюсь, что ты не перепутаешь документы. Наруто фыркнул, спрыгнув со стола. Потянулся за листом. — Саске уже много раз проверял мою исполнительность, — надувшись, пробубнил он. Саске закатил глаза. — Возможность ошибки, однако, никто не отменял, — видя, что друг заметно сник, Саске остался доволен своей репликой, больше не обращая на него внимания. — Где ты был? — Говорил с отцом, — отозвался Итачи. Ему не хотелось вдаваться в подробности в присутствии Наруто. У Саске было свое видение и ему не терпелось выведать все до последнего слова. — О чем? — не унимался он. Саске и самого жгло желание поделиться с братом последними новостями. Хотя бы о том, что у него есть ключ от дома Такугавы Каойя и через два дня они смогут осмотреть его. — О болезни, — уклончиво ответил Итачи. Впрочем, Саске как никому иному было известно, что Наруто может и не догадаться, пока не озвучат конкретные имена. — Кто болен? — Итачи прикрыл глаза рукой. — Ты сам знаешь кто. Сердце, — решил он предотвратить дальнейшие расспросы. — Отец умолчал об этом, вот я и решил спросить. — Серьезно?! — Саске, казалось, был поражен. — Я не знал об этом. — Я тоже, — подтвердил Итачи. — И не узнал бы, если бы не Шисуи. Кстати, ты будешь мне нужен, чуть позже. Саске согласно кивнул. — У меня тоже есть новости, — охотно поделился он, заставив Итачи сконцентрировать все свое внимание на нем. — Мне выпал ключ от запертого дома. Мы сможем его осмотреть. Итачи оставалось только поражаться проворности своего младшего брата. Саске, каким-то образом, оказывался осведомлен о многих тонкостях этого дела. Он первым узнал, что Каойя-сан посещал клинику и стащил его медицинскую карту. Конечно, можно было и подождать до официального начала пересмотра дела, и тогда карта попала бы к ним в руки, но никто не давал гарантии, что ее не изменят. Теперь он раздобыл ключ от дома Каи и у них появилась возможность осмотреть его до того, как местные власти начнут подстраивать улики под свою версию. Все складывалось наилучшим образом. — Прекрасно. Осталось все подготовить. У нас не больше трех дней, прежде чем делу дадут официальный ход. — А твой знакомый судья не может поторопиться? — Саске испытывал живейшее нетерпение. Отец никогда не позволял ему действовать по собственному усмотрению, так что Саске стремился проявить все свои таланты. — Дело предстоит передать на рассмотрение прокурору, и уже после судья подпишет бумаги. Он заверил меня, что не затянет слишком долго. Такова стандартная процедура, — пояснил Итачи. Наруто, который все это время внимательно наблюдал за ними, фыркнул. — Вы всерьез думаете, что я не пойму о чем идет речь? — возмутился он. Конечно, он не являлся самым смекалистым человеком в мире, но даже от него не скрылась истина. Братья переглянулись. Саске глубоко вздохнул, прочитав во взгляде Итачи все, что тот хотел ему сказать. — Наруто один из моих осведомителей в этом деле. — Вот как? — Итачи скрестил руки на груди. — Я заручился его помощью еще до того, как ты все узнал. — Заручился помощью?! — воскликнул Наруто. — Да ты использовал меня самым наглым образом! — Такова роль осведомителя, — произнес Итачи, но мучения Узумаки его нисколько не интересовали. — Кто еще в этом деле? Саске замялся, но ему все равно пришлось бы ответить. — Кушина-сан. Это она достала ключ и устроила встречу. А сейчас она ищет Мэй — вторую жену Каойя-сана. Итачи сдержал ехидное замечание. — Как ты уговорил ее на это? — только и спросил он. Вместо Саске отозвался Наруто. — Никак. Она сама напросилась. Итачи прекрасно знал характер Кушины-сан и мог с легкостью поверить словам Наруто. Однако его интересовал вопрос: как много они знают? Саске прожигал его нетерпеливым взглядом, ожидая вердикта. — Пусть так, — согласился, наконец, Итачи. — Лишняя пара рук и глаз всегда пригодится. Жду тебя после ужина в своей комнате. Итачи не терпелось вернуться к Каи и продолжить разговор. Впрочем, случаю было угодно распорядиться его временем иначе. Не успел он вернуться, как в дверь постучали. На этот раз Хината. Смущаясь и краснея, девушка объявила о том, что Шисуи-сан нанес визит. Итачи ждал двоюродного брата, но и предположить не мог, что Шисуи явится так скоро. Должно быть, его тоже волновало присутствие Яхико в доме родственников. Как бы то ни было, но Итачи и Саске обязаны были проявить гостеприимство. Тем более, что Шисуи приехал не один, а со всей своей семьей. Прежде чем братья успели спуститься в гостиную, приветствовать двоюродного брата и весь его род, в доме уже слышался звонкий смех. Непоседливые девочки успели найти, чем заняться и, кажется, не скучали ни единой секунды томительного ожидания. Младшая и самая активная из сестер Акане вымотала Юминэ до полного истощения, устроив с ней соревнование по танцам. Юминэ последний раз покружилась в танце, заставив юбки своего платья подняться, и плюхнулась на диван рядом с отцом. Издала усталый вздох. Акане тут же потянула к ней маленькие ручки, требуя, чтобы сестра вновь включилась в игру. Многочисленные банты и ленты, украшающие ее непослушные, вьющиеся крупными кольцами, каштановые волосы, делали ее голову значительно больше, чем та была на самом деле. Из всех дочерей, Акане больше всех походила на мать и почти ничего не взяла от суровой внешности отца. Ее теплые карие глаза светились счастьем и весельем, губы не скрывали беззубого рта. Чуть более смуглая кожа, чем у сестер и отца. В этом ребенке жизнь била ключом и Акане обещала вырасти в прекрасную девушку, за которой будет охотиться каждый жених этого города. В отличие от младшей сестры, Юминэ, лишь недавно отпраздновавшая свой тринадцатый день рождения, — точная копия отца. Черные глаза смотрели напряженно, губы плотно сжаты, широкий нос и густая смоль волос. И все же, как и Шисуи, за внешней суровостью скрывался добродушный и веселый характер. Самая старшая из сестер — Нацуми, забрала от отца лишь крохотную толику наружного лоска: бледность кожи и черноту длинных волос. Во всей остальной ее внешности выделялась значительная часть влияния материнских генов. Достигнув того возраста, когда стоит подумать о предстоящей свадьбе и дальнейшем будущем, Нацуми не принимала участия в играх сестер и старалась казаться как можно старше своих пятнадцати лет. Сложив руки на коленях, она терпеливо ждала, сидя на диване с удивительно ровной спиной. Кейко — супруга Шисуи, даже по прошествии стольких лет не утратившая своей привлекательности, пыталась усмирить разыгравшихся дочерей. Уложив волосы в высокую прическу с мягкими волнами вьющихся каштановых волос, Кейко выглядела значительно моложе своего возраста. Казалось, что рядом с Шисуи очаровательная молодая особа. Ее теплые карие глаза сияли счастьем, известным лишь матери и любимой супруге. Именно это свечение придавало Кейко особенной моложавости. На все ее просьбы угомониться, дочери никак не отреагировали и Кейко пришлось искать поддержки мужа. К несчастью, она слишком хорошо знала любовь Шисуи к дочерям, позволяющая девочкам заниматься всем, что душе угодно. Проиграв этот спор, Кейко откинулась на диван, надеясь, что и Юминэ, и, тем более, Акане однажды станут воспитанными и приличными девочками, как и их старшая сестра. Когда братья спустились по лестнице, а вслед за ними показался и Наруто, Шисуи первым поднялся с дивана, приветствуя. Его примеру последовали о остальные члены семьи, даже Акане поутихла и стояла, держа мать за руку, не отрывая взгляда от лица Итачи. Ей было всего пять и она никогда не видела Итачи в живую, пожалуй, даже не знала, что у вредного дяди Саске есть старший брат. Сейчас она испытывала страх, свойственным всем детям, впервые встречающимся с незнакомыми людьми. — Итачи-кун, Саске-кун, — Кейко протянула им руку в приветствии. Оба Учиха ответили ей и, если Итачи с нескрываемым удовольствием, то Саске чувствовал себя сопливым младенцем. Разумеется, подобное обращение было ему не впервой. Кейко всего на несколько лет младше их матери, но Саске хотелось бы чувствовать себя немного более значимым. С другой стороны, старшая дочь Шисуи всего на пять лет младше Саске. Эта путаница никак не давала ему покоя. Саске так и не сумел определить: кто же он? Ребенок или взрослый мужчина в этой компании. — Ну, как и обещал, явился со всем семейством, — Шисуи просто сиял от гордости за своих проказниц. — В самом деле? — Итачи отчетливо видел напряженный взгляд детских глаз Акане, прижавшейся к матери. — Сдается мне, братец Шисуи, ты водишь меня за нос. Не могут эти юные леди быть твоими дочурками. Они слишком красивы для тебя. Шисуи запрокинул голову назад и громко расхохотался. Нацуми опустила взор, а щеки ее запылали от похвалы. — Дядя Итачи. Дядя Саске, — поздоровалась она, совершив небольшой поклон. Нацуми всегда стремилась продемонстрировать свои восхитительные манеры. Однако было в ее голосе что-то заставившее Итачи внимательней к ней присмотреться. То, каким тоном она произносила имя его младшего брата, наводило Итачи на определенные мысли. — Нацуми, — галантным жестом Итачи поднес ее протянутую руку к губам и легко коснулся нежных пальцев. — Признать честно, ты выросла просто очаровательной леди. — Благодарю, — Нацуми смущенно опустила ресницы, бросив из-под пушистой завесы почти по-взрослому томный взгляд. Итачи пробрала дрожь. Он поспешил сменить тему. — Что же, братишка. Мы выяснили, что Нацуми здесь. Кого еще ты привел в нашу мрачную обитель? — поинтересовался он. Шисуи решил уделить внимание младшей дочери, все сильнее вжимающейся в ногу матери. — Акане, познакомься с дядей Итачи. Это старший братик дяди Саске. Акане крепче схватилась за ногу матери и почти полностью спрятала лицо. — Он злой, — только и пропищала девочка. Итачи поднял вопросительный взгляд на Шисуи, но недоразумение тут же разрешилось. — Кто? Я? — Саске закатил глаза и громко фыркнул. Наруто расхохотался. — Я всегда тебе это говорил, Саске! — смех Наруто оказался таким заразительным, что и Акане рассмеялась. — Не волнуйся, — Шисуи похлопал брата по плечу. — Скоро она привыкнет к тебе и не отпустит. — Итачи-сан, — прервала их Юминэ. Очевидно, девочку сильно тяготило отсутствие внимания. Она смело шагнула вперед, играя юбками своего платья. — Госпожа, — Итачи сделал вид, что не узнал ее, тем более, что и девочка рассчитывала на это. — Мы знакомы? — Разве вы не помните меня, Итачи-сан? — с сомнением спросила она. Кейко удивленно распахнула глаза, не понимая, откуда у ее средней дочери столько наглости и кокетства. — Клянусь, будь мы представлены, госпожа, то я никогда не смог бы забыть вас, — он прижал ладонь к груди и говорил с полной серьезностью, поддерживая иллюзию первой встречи и полного недоумения. — Забыть столь очаровательную юную леди выше моих сил. — Дядя Итачи! — девочка не выдержала и звонко рассмеялась. — Это же я — Юминэ! — Боги! Да это моя племянница! — Итачи выглядел глубоко шокированным подобным известием. — Ты так подросла, что я и не узнал тебя. — Конечно, — Юминэ одарила его кокетливой улыбкой, радуясь своей победе. — Вас не было десять лет. За это время я значительно подросла! — Шисуи, — с деланным гневом, Итачи обрушился на брата. — Куда ты смотрел?! Я чуть было не сделал предложение твоей дочери! Шисуи прижал кулак к губам и кашлянул, даваясь смехом. Лицо его средней дочери выражало крайнюю степень замешательства и было настолько забавным, что даже отец не сумел сдержаться. Итачи же выглядел разгневанным и раздраженным. — Правда? — Юминэ смотрела на него во все глаза. — Вы хотели сделать мне предложение? Нацуми, уставшая от этого фарса, слишком детского, чтобы и ей было интересно принимать в этом цирке участие, одернула сестру за руку. — Глупая! — весьма строго произнесла она. — Дядя Итачи шутит! Конечно, он узнал тебя. Я сама видела, как папа отсылал дяде наши фотографии. Юминэ сникла и опустила голову. Кейко, лишь одним выразительным взглядом, заставила старшую дочь замолчать и устыдиться собственного поступка. — Ну и напугали вы меня, дядя Итачи, — промурлыкала Юминэ, не решаясь поднять глаз. Но, спустя короткий миг, вновь обрела свою жизнерадостность и уверенность в себе. Порывисто прижав руку к сердцу, она охнула и, сделав вид, что готова упасть в обморок, рассмеялась. Покончив с приветствиями и шутками, все собрались вокруг стола, удобно расположившись на диванах и креслах. Миса приготовила чай с бисквитами, поручив накрыть на стол Хинате. Девушка до того засмущалась, что опрокинула чашку на колени Наруто. Впрочем, тот не обиделся, а воспринял все случившееся с юмором. Он всеми силами старался успокоить перепуганную девушку, готовую упасть в обморок. Кейко почти сразу набросилась на Итачи с расспросами о его жизни в столице. Удивительно, но жители этого городка даже мысли не допускали, чтобы сменить привычный уклад жизни: взглянуть на мир иным взглядом. Рассказ Итачи она слушала с огромным удовольствием и интересом. Подобный проявляла и Нацуми, решившая, что обязательно отправится учиться в столичный университет. Пожалуй, это же стоило сделать и Саске, но он так и не определился в дальнейшем векторе собственной жизни. Не прошло и часа, как вернулась Микото вместе с Кушиной и нежелательной компанией. Если Яхико рассчитывал вывести семью Учиха из привычного уклада, то встретил весьма сильное сопротивление, едва не выставив себя на посмешище. Никто из друзей и родных его заклятого врага Учиха Итачи не собирался щадить нежные чувства, коих у Яхико, впрочем, никогда и не было. Они умело выводили его из себя, заставляя все больше злиться и сожалеть о предпринятом шаге. Но теперь у него была и другая цель. За минувший день Яхико успел убедиться, что Каи далеко не единственный способ получить необходимые ему деньги. Он не покинет город, пока не добьется своего. Завтрашний вечер должен был решить многое. Что до Каи, то с сестрой он успеет поквитаться за смерть отца. *** Ужин прошел весьма успешно. Кушина, так и не покинувшая подруги, всячески веселила огромную компанию. Учиха в очередной раз показали, что они семья и что никто не сумеет поколебать их решимость. Гостям ничего не оставалось, как сидеть молча и делать вид, что им интересны пустые разговоры. По истине, этот день стал для Яхико самым бесполезным. Он не продвинулся ни на шаг в поисках сестры и своих денег. Завтрашний обещал быть не менее безнадежным. Радовало лишь то, что Какузу и Хидан воспользуются случаем, чтобы проникнуть в дом его отца, разыскивая подсказки. Остальное не внушало Яхико никакого доверия, тем более удовольствия. Его совершенно не прельщала нужда жениться на Саёри Юки ради выгоды, но и выхода не оставалось. Пусть так, он исполнит свою роль достойно и будет придерживаться ее, пока не отыщет Каи. Возвращаться назад без денег все равно не имело смысла. Было уже около полуночи, когда гости разъехались по домам, а Итачи смог подняться наверх. Каи, умаявшись за день бездельем, спала, свернувшись клубком на его кровати. В складках одеяла ее силуэт был почти неразличим глазом, только копна разметавшихся по подушке смоляных волос указывала — где находится голова. Итачи старался не шуметь и не тревожить ее покой, однако, оказалось, что выпил он куда больше, чем планировал. Не твердые ноги слушались хозяина с завидным отставанием от сигналов мозга, так что, как ни старался, он все же задел стул и тот с грохотом полетел на пол. — Проклятье! — выругался он, сквозь плотно сжатые зубы. Каи тут же подскочила на кровати, оглядывая комнату широко раскрытыми глазами. — Прости, что разбудил. — Ничего. Я, просто… — она села, отбросив волосы с лица. От Итачи исходил легкий запах алкоголя, но он не был сильно пьян. Подняв стул, он опустился на него, потирая уставшие глаза. В висках свербело от шума. — Который час? — Почти двенадцать, — отозвался он. С куда большим удовольствием, Итачи улегся бы спать, но он должен был поговорить с братом, да и Каи следовало поподробнее расспросить, ссылаясь на ее записи. — О! — воскликнула она, потирая заспанные глаза. — Я проспала целых четыре часа. — Ну, за это время мир не рухнул, — протянул Итачи каким-то совершенно замученным голосом. — Сон полезен. Силы тебе еще пригодятся. Он встряхнул головой и ухмыльнулся чему-то. Быстрым, отточенным движением расстегнул пуговицы рубашки и сбросил ее на пол. Каи затаила дыхание, когда взгляду ее предстала обнаженная рельефная грудь, полностью лишенная волос. Мышцы играли под кожей, при каждом его движении, перекатываясь буграми и растекаясь, подобно эластичной резине. Она не могла оторвать глаз от этого захватывающего зрелища. Итачи же, напротив, будто не замечал ее, предоставляя возможность ее взгляду внимательно изучить его, в то время как сам любовался стройными ногами, выглядывающими из-под одеяла. Взъерошенная после сна, она казалась Итачи невероятно красивой, желанной и жаждущей. В груди Каи разжигалось пламя. Во рту пересохло, губы приоткрылись, точно прося о поцелуе. Она хотела оказаться в его объятьях. Раствориться в тепле его сильных рук. Ощутить тяжесть его веса на собственном теле. Глаза ее пылали не прикрытым желанием, грудь сдавила приятная тяжесть. — Я попросил Саске прийти, — словно предупредил Итачи. Каи, наконец, смогла оторвать взгляд от его груди и взглянула в лицо. — Мы хотим попытаться прояснить ситуацию, опираясь на твои записи. Она кивнула и с трудом проглотила вставший в горле ком. — Нам может понадобиться твоя помощь, если ты конечно не против? — поинтересовался он. Каи закусила губу, раздумывая. — Я готова оказать любую помощь. Правда, я мало что помню, — она опустила голову, испытав чувство стыда за провалы в собственной памяти. — Ты очень смелая, Такугава Каи, — произнес Итачи, подбадривая её. В дверь поскреб Саске, обрывая гнетущее молчание в комнате. Итачи поспешил впустить его, а Каи пригладила волосы и закуталась в одеяло, стараясь не подавать причин для сплетен и осуждения. Саске поприветствовал Каи коротким кивком головы. В его манерах и жестах полностью исчезла всякая враждебность по отношению к ней. Если прежде Саске думал, что Каи Такугава умело притворяется, то теперь знал, насколько в ней ошибался. Расположившись вокруг виновницы всего собрания, оба Учиха занялись выстраиванием цепи событий. Более двух часов они провели в размышлениях и предположениях, изредка задавая вопросы Каи, совершенно не имеющие отношения к той ночи. Каи не знала, что отец переделал завещание и сделал ее единственной наследницей. Она не могла понять его поступка и считала это отвратительным по отношению к Яхико. Итачи был с ней согласен. Не составь Такугава-сан нового завещания, Яхико сейчас бы не пытался усадить сестру на электрический стул. После долгих дискуссий и Саске, и Итачи пришли к единодушному выводу: что бы ни случилось той ночью, а Каойя-сан знал и готовился к решающему дню. Глаза у Каи защипало, но она не позволила слезам сорваться с ресниц. Она не могла без содрогания слушать, что говорили оба Учиха. Отец знал, что ему грозила опасность, но не обратился в полицию и ничего не сказал ей. Оставался лишь один вопрос: кто мог совершить такое? — Яхико в долгах с ног до головы. Вполне возможно, что он занимал денег у лиц весьма сомнительных, после того, как Каойя-сан отказал ему в помощи. Разумеется, такие кредиторы требуют выплат в срок, а Яхико, должно быть, упоминал свое наследство, — Саске говорил спокойно и рассудительно, при этом напоминая сельского учителя, старающегося донести до воспитанников простую математическую задачку. Для полного сходства с этим образом ему не хватало, разве что, разинувших рот птенцов и пары очков. — Я не думаю, что Яхико мог пойти на это, — возразила Каи. Ее лицо выражало горе и обеспокоенность. Глаза метались от одного лица к другому. И, если в лице Саске она видела решимость, то взгляд Итачи заставлял ее краснеть и путаться в мыслях. — Что бы ни случилось между Яхико и отцом, он никогда не стал бы рисковать его жизнью. Не так давно Яхико лишился матери и явился к отцу с упреками. Он обвинил отца в безразличии к матери его сына. Меня не было в городе, но Мэй рассказывала… Она замолчала, не зная, зачем вообще завела разговор об этой старой истории. Несомненно, все это ни имело не малейшего отношения к делу. — Продолжай, — попросил Итачи, внимательно ловящий каждое слово. Разгадка была близка, она заключалась в самой Каи, в каждом воспоминании. Он чувствовал это так же остро, как и любовь к ней. Каи вздохнула. — У матери Яхико были проблемы с алкоголем уже много лет. Отец периодически отправлял ее в клинику, а Яхико говорил, что это курорт. Брат до последнего не знал, с кем именно жил все эти годы. Отец сделал все возможное, чтобы спасти ее от пагубного пристрастия, но так ничего и не добился. Она начинала пить почти сразу после возвращения из клиники. В последний раз врачи оповестили отца, что у нее начался цирроз печени и что изменения необратимы. Мэй говорила, что после этого Яхико круто изменился в своих настроениях. Он, наконец, понял, что отец не бросал их на произвол судьбы, а всегда заботился. — Но это не отменяет того факта, что Каойя-сан отказал Яхико в деньгах, — напомнил Саске. Каи опустила голову, поджимая ноги. Даже укутанной в одеяло она чувствовала леденящий душу холод. — Я не знала об этом тогда, — сказала она совсем тихо, — но сейчас, когда мне известно гораздо больше, я могу понять поступок отца. Наверное, он был в ужасе, когда узнал, чем занимался Яхико на поприще адвоката. Отец всегда был человеком чести и посчитал, что Яхико сам виноват в своих проблемах. Он не хотел, чтобы скандал коснулся его и, — она судорожно сглотнула подступивший к горлу ком, — меня… Она сжала пальцы. Хоть и косвенно, но ее вина в смерти отца становилась все более очевидной. Отец беспокоился о ней куда больше, чем о сыне и чем, в итоге, все это обернулось? Его больше нет. Каи приговорена к смертной казни, а люди считают ее исчадием Ада. Она поняла, что дрожит лишь тогда, когда Итачи сжил ее плечи, ободряюще встряхнув. — Мы во всем разберемся, — заверил он, смотря ей прямо в глаза. Стремясь передать всю свою уверенность и ей. Итачи больше всех знал, что она не должна чувствовать своей вины за случившееся. Она оказалась в неподходящем месте в неподходящее время, только и всего. И ничто не заставит его думать иначе. У Каи отзывчивое и очень доброе сердце, совершенно не свойственное жестокому убийце. — Ты знаешь, где найти Мэй? — задал очередной вопрос Саске. Итачи сердито взглянул на него, но брат проигнорировал его взгляд. Он с жесткостью прокурора вторгался в мысли, не щадя чужих чувств. — Мэй? — Каи подняла голову и удивленно взглянула в суровое лицо младшего Учиха. — Она пропала? — Нет, — он покачал головой. В отличие от брата, Саске не считал Каи слабой и беззащитной. Она пережила многое и не сломалась, а значит и его вопросы не смогут убить ее. Саске казалось, что Каи и сама желает как можно скорее покончить со всем этим кошмаром. — Она уехала и больше не появлялась. Полиция не стала разыскивать ее, но я пытаюсь это сделать. — И? — в ее голосе слышалась надежда. Саске взъерошил волосы. Брат не спускал с него пристального взгляда, догадавшись о том, на чьи плечи выпала столь сложная задача. Итачи был крайне недоволен своим братом. — Пока ее не удалось разыскать. Нет никаких следов денежных переводов на ее имя. Если она уехала к кому-то из своих родственников, то мы пока не нашли их. Каи выслушала его слова спокойно и глубоко задумалась. С Мэй у них сложились самые теплые отношения. Они были подругами, но все же Каи знала ее недостаточно хорошо. Если Мэй получила полное представление о падчерице от отца Каи, то у самой Каи оказалось слишком мало времени, чтобы узнать Мэй достаточно. — У Мэй никого нет, насколько мне известно, — заговорила она, после небольшой паузы. — Родители умерли уже давно. Старший брат был полицейским в столице и погиб при исполнении больше двадцати лет назад. Его жена тогда была беременна, но и она умерла три года назад от рака. У Мэй есть племянница! — внезапно осенило Каи. С этого, пожалуй, и стоило начинать. — Она студентка университета. Я знаю, что отец помогал оплачивать ее учебу и снимал девушке квартиру. — Ты знаешь адрес? — воодушевился Итачи. Он ощутил в ней прилив жизненных сил. Лишь то, что она смогла стать полезной, заставило Каи испытывать облегчение. — Нет. Все эти данные в документах отца, — помотала головой Каи. — Кажется, девушку зовут Карин. Узумаки Карин — это фамилия ее матери. — Узумаки?! — для Саске известие стало полной неожиданностью. Каи кивнула. — Они не родственники, насколько я знаю. Мэй называла Карин рыжей бестией. — Звучит заманчиво, — фыркнул Саске. Он достаточно знал Кушину Узумаки, чтобы понять справедливость данного Карин прозвища. Кушина-сан рассказывала однажды, что их клан в древности был огромен, но, к несчастью, так и не свил семейного гнезда. В отличие от тех же Учиха, всегда стремящихся держаться вместе, Узумаки были слишком самостоятельны. На данный момент фамилия Узумаки одна из самых распространенных в стране. — Хорошо, — снова заговорил он, взглянув на табло дорогих наручных часов. Стрелки показывали третий час ночи. Саске не удержался от зевка. — Я сообщу об этом, кому надо и скоро мы узнаем адрес. Думаю, — теперь он смотрел только на брата, словно испрашивая разрешения, — через несколько дней я должен буду отправиться в столицу и все узнать у Мэй лично. — Мы поедем все вместе, — Итачи отпустил плечи Каи, с видимой неохотой и встал. — Как только Яхико покинет наш дом! Саске нахмурил брови, ощутив привычное беспокойство. Столица стала для его старшего брата родным домом, заставив забыть о семье на целые десять лет. И вот, когда Итачи, наконец, вернулся домой, Саске опасался, что потеряет его снова. Что если неоновые огни вновь вскружат ему голову? Если бы Каи оставалась в доме Учиха, у Итачи имелся бы стимул вернуться, но он хотел взять с собой и ее. В то же время, Саске понимал и Каи. Она, должно быть, очень хотела встретиться с Мэй, с женщиной, которая любила ее отца так же сильно, как и Каи. Им обеим требовалось разделить общее горе. Если только Мэй не была причастна к смерти Каойи-сана. — Как скажешь, — коротко отозвался Саске и покинул комнату брата.