Случайность

Странно, но даже после того, как, казалось бы, "началась война", ничего не происходило. Всё текло своим чередом: повседневные занятия, привычные лекции либо часы практики после обычных уроков, тяжёлая тишина между соседами по парте. Всё было по-прежнему. Прошло три дня с первого внеурочного собрания студентов пятого и седьмого курсов Гриффиндора. Три пустых дня без каких-либо событий, без происшествий. Только с кучей домашнего задания, еле выкраиваемых часов для подготовки к предстоящим и пугающим экзаменам. С новыми покупателями и шутками за обедом с Джорданом. Ничего. Не. Менялось. И это настораживало. Гермиона прекрасно понимала, что ни один из близнецов Уизли не собирался просто отсиживаться после влепленной Фреду пощёчины, и тот факт, что они ничего не предпринимали, смущал. Но, несмотря на отсутствие каких-либо действий, рыжий никак не выходил у неё из головы. Они виделись в Большом Зале, в гостиной, на курсах. И Грейнджер регулярно переосмысливала события тех посиделок, что гарантировало присутствие парня в мыслях. И это бесило. Сама же она вряд ли решилась бы на что-нибудь. Слишком уж это было не в её характере. Она – "мисс Всезнайка", староста факультета, ответственная и здравомыслящая. Правильная. Нет, всё-таки даже шуточно она не станет ни с кем "воевать". Это было простое весеннее утро. Простой день. Простой выходной. Разве что погода стала мягче: ветер теплее, небо ярче, а на деревьях уже зеленели первые листья. Оставалось два месяца до конца учебного года. Два месяца до СОВ. Два месяца до ЖАБА. Уизли и Гарри собирались на тренировку по квиддичу, которые теперь продолжались просто ради поддержания формы и оттачивания навыков команды, – и это нереально радовало. Нервотрёпки стало меньше. И так хотелось поскорее взять метлу и взмыть в воздух. Почувствовать сопротивление ветра, растрепывающего волосы. Руками ощутить твёрдое древко. И лететь, лететь, лететь. Так хотелось. Гермиона с Джинни после обеда отдыхали в гостиной, говоря о каких-то девчачьих штучках. На коленях Грейнджер лежал том по чарам, Уизли гладила Живоглота. Один из таких дней, в которые умиротворение и спокойствие наполняют до краев. Когда просто сидеть в кресле у камина – уже счастье. Как же хорошо, что иногда выдаются настолько чудесные будни. В помещение через портрет Полной Дамы ввалилась сборная Гриффиндора, что-то очень активно обсуждая. Мешая покою. И, что дико, раздражая. Мальчишки разошлись по своим комнатам, и в башне стало тише. — Тебе не кажется это странным? — раздался голос, и послышался звук захлопываемой книги. — Ты о чём? — Джинни подняла взгляд и с удивлением отметила полное непонимание в глазах Гермионы. — Фред и Джордж. Почему они ничего не делают? Ты прекрасно знаешь своих братьев. Да ты сама словно их копия, только девочка! — растерянность. Она просто не знает, как поступать. Все стало слишком ненормальным после победы. Нет, не так. После вечеринки. — Герм, не имею ни малейшего понятия. Но будь уверена, я помогу тебе, если что-то случится. Хочется хоть раз утереть им нос по-крупному. Чтоб надолго запомнили. Не одни они умеют проказничать, — ухмыльнулась Джинни своим мыслям, заодно радуясь, что ей удалось подбодрить подругу. Приближался ужин, и гостиная наполнялась учениками. Из спален вернулись Гарри и Рон, а Гермиона краем глаза отследила две долговязые фигуры, севшие на другой стороне комнаты. Они снова притащили эти свои коробки с дурацкими конфетами. Сколько можно носиться с такими глупостями? Сколько можно всей школе продавать эти противные батончики, ириски и прочие гадости? Да ещё и шумели жутко. Невозможно ни на чём сосредоточиться. А она устала вечно их одёргивать, останавливать и всячески предотвращать их пакости. Рука непроизвольно потянулась к стоящей на столе чернильнице и перу. Быстро придвинула к краю небольшой лист пергамента и аккуратным почерком вывела имя. «Миссис Уизли». Пришла пора прекращать весь этот балаган. Она итак давно обещала парням однажды написать их матери письмо. — Советую вам успокоиться, — голос старосты тихий, спокойный, без лишних интонаций. И отчего-то пугающий. Словно девушка решилась угрожать. — А то что, Грейнджер? — смешок. Смейся сколько тебе будет угодно, Фред. Досмеёшься однажды. — Ничего, — пожала плечами. Обыкновенный жест, ничего особенного. Но недаром казалось, что за этим что-то кроется. — Просто я направляюсь в совятню. В воздух поднялась ладонь с сжимаемым пальцами конвертом. Каллиграфически выведенное обращение прожигалось двумя взглядами, наполнявшимися кипящей в глубине злостью. — Отдай письмо, Гермиона, — требовательно. С нотками приказа. «Размечтался». — О, даже не думай, Джордж. Не в этот раз. Моё терпение лопнуло. С меня хватит. Мне это всё надоело. Она развернулась и уверенно пошла к выходу. Услышала копошение за спиной. И еле сдержалась от улыбки, когда позади раздались слова второго близнеца, обращённые к брату: "Я её догоню. Останься". Чёрт, а ведь и мысли не было о том, что её правда попытаются остановить. Тем более он. Грейнджер со всех ног понеслась по коридорам. — Ты действительно думала, что успеешь его отправить? — одна секунда. Одна чёртова секунда. Конечно, он же знал замок куда лучше неё. — Да. — Отдай письмо. — А какого, собственно говоря, чёрта?! Я уже столько раз отказывалась отправлять его, прощала вам ваши выходки, пыталась не обращать внимание. Какого чёрта я должна отдавать тебе это письмо?! —"прощать вам вас". Гермиона, тебя не в ту степь понесло. Ты негодовать должна, а не защищать их. — А такого, — он сделал шаг ей навстречу. Она отошла и упёрлась в один из насестов. Какая-то сова больно кусала пальцы. Девушка поморщилась, но продолжила неотрывно смотреть на Фреда. Кажется, она упустила момент, когда он так близко подошёл. — Отдай, — следила за тем, как он это произносит. Как двигаются его губы. И тут её будто переклинивает. Гермиона уже готова снова простить, снова забыть о близнецах на неопределённое время. Потому что неожиданно ей хочется его поцеловать. Понять, какого это, ведь она не помнит. И только знает, что ей нравилось. Фред внимательно всматривался в шоколадные глаза. С Грейнджер явно было что-то не так. Слишком уж резко она потеряла свой боевой настрой, во взгляде померкла уверенность. Он медленно тянулся к зажатому листку бумаги и понял, что это было зря. Она спрятала руки за спиной. И облизнулась. Он стал ещё ближе. Ровно на два шага. И между ними осталось всего ничего. Гермиона ещё раз скривилась от укуса острым клювом. Уизли слегка наклонился, повторяя свои слова. Слишко. Близко. Зачем она это делала? Зачем приподнималась на цыпочках? Зачем смотрела так пристально в глаза? Чересчур много вопросов. Не заморачивайся, Фред. Не грузи себя лишними мыслями. А Грейнджер даже отчёта своим действиям не отдавала. Просто придвигалась к нему. Просто оставляла между ними жалкие три сантиметра. Просто смотрела. И вдруг поцеловала. «Гермиона, ты сошла с ума. Что ты творишь?» Это было похоже на фейерверк. Как будто внутри взрывались миллионы салютов, разнося в пух и прах все прежние убеждения и мысли. Это было похоже на костёр. Словно все эмоции разом занялись огнём, со скоростью света распространяясь по сознанию. Это было похоже на бенгальские огни. Точно слепящая вспышка света, открывшая глаза на происходящее. Хотелось стоять так и не двигаться. Лишь изредка отрываться друг от друга, чтобы глотнуть немного воздуха. Фред и забыл, как приятно это было. Он осторожно притянул её к себе. И тут она почувствовала, что пальцы крепко схватили письмо, а поцелуй кончился так же внезапно, как и начался. — Спасибо, — и он, усмехнувшись, исчез с конвертом на лестнице, ведущей отсюда. «За напоминание». Вот же дура. — Терпеть тебя не могу, Уизли! Она всё ещё ощущала лимонный привкус на губах.