Заговор магглов

В огромном списке дел Гермионы, где-то между «Узнать о публичных магических библиотеках» и «Попросить у Лаванды старые номера «Ведьминого досуга», стоял очень простой, на первый взгляд, пункт: «Домовые эльфы». Этот пункт был не из важных и срочных, скорее просто интересным: Гермиона запомнила странное существо, появившееся однажды в их саду, и хотела узнать о нем побольше. Поговорить с мадам Пинс удалось в воскресенье утром, когда даже старшекурсники еще не дошли до библиотеки. Разговор, правда, получился коротким и оставил Гермиону в огромном недоумении. Оказалось, что в волшебной Англии нет ни одной публичной библиотеки. Ни одной! Условно можно было бы назвать публичными библиотеку Хогвартса и министерскую, но первая была только для студентов и преподавателей, а вторая — для сотрудников Министерства. — А если мне понадобится найти что-нибудь, когда я уже закончу Хогвартс? И если я при этом не работник Министерства?! — Это уже будут только ваши проблемы, дорогая моя, — со странным, наполовину сочувствующим, наполовину злорадным выражением ответила мадам Пинс. — Знания — не те ценности, которыми разбрасываются. Каждый уважающий себя магический род куда больше кичится библиотекой, чем сейфами в Гринготтсе. Редкие древние фолианты стоят целые состояния, и, поверьте, никто из их владельцев ни за какие деньги не даст разрешения на переиздание. Да что говорить, даже у каждого аптекаря, кондитера, пивовара есть свои родовые рецепты, которые охраняются от чужих! Даже мадам Малкин, у которой вы брали мантии к школе, хранит несколько семейных заклинаний и не доверяет их даже своим помощницам! Никому, знаете ли, не нужны конкуренты. — Но это же неправильно! Знания должны быть доступны всем! А как же прогресс, наука? Библиотекарь едко усмехнулась: — Предложите Блэкам или Малфоям пожертвовать родовую библиотеку на благо науки, и вас проклянут. Поэтому мой вам совет, мисс Грейнджер, пользуйтесь библиотекой Хогвартса, пока вы здесь. Впрочем, вы и сами это понимаете, никто из младших курсов не проводит у меня столько времени, как вы. Гермиона вздохнула: конечно, это неправильно, это… замшелое средневековье, вот! Но что-то доказывать мадам Пинс было бы глупо, ведь от нее ничего не зависит. Наоборот, она-то и сама любит книги, и всегда помогает студентам, которые ходят в библиотеку не только ради эссе. Тем не менее, Гермиона была расстроена, очень расстроена. Может быть, именно поэтому она совсем забыла о книгах для эссе по трансфигурации, а вместо этого спросила: — А у вас есть что-нибудь о домовых эльфах? — И объяснила, увидев изумление на лице библиотекаря: — Понимаете, я видела одного и ничего не поняла, кто это вообще?! Он был такой… странный и чудной! Я брала у вас «Магические расы и народцы», но там ничего о них не нашлось. Мадам Пинс покачала головой: — Вряд ли такие книги вообще существуют, мисс Грейнджер. Кое-что о домовиках есть в «Основополагающей родовой магии», но эта книга из Запретной секции, да и для вас она в любом случае слишком сложная. Спросите у своих однокурсников-волшебников, желательно из старых родов, возможно, они смогут объяснить вам понятно. — Спрошу, — согласилась Гермиона, — спасибо. «Знать бы еще, кто у нас из старых родов, кроме Малфоя и прочих слизеринцев», — мрачно подумала она. Потому что уж кто-то, а слизеринцы точно не захотят делиться знаниями с магглорожденной гриффиндоркой Гермионой Грейнджер. «Интересно, почему мадам Пинс не посоветовала спросить у преподавателей? И сама не рассказала? Странно, очень странно. Хотя, если книга в Запретной секции, наверное, директору и учителям может не понравиться, что об этом спрашивает второкурсница»… И Гермиона поставила мысленную пометку рядом с этим пунктом плана: «Узнавать осторожно, не у взрослых». Интересно, знает ли о домовых эльфах Лаванда? И если знает, можно ли у нее спросить или лучше не надо, вдруг интерес Гермионы к странной и, возможно, запретной теме тут же станет известным всему Хогвартсу? Сомнения разрешил, как ни странно, взятый у Лаванды «Ведьмин досуг», и он же дал повод к расспросам. Среди рекламных объявлений Гермионе бросилось в глаза одно: «Эльф-трубочист». — «Содержите ваши камины в чистоте с помощью наших умелых эльфов», — прочитала вслух Гермиона. — В волшебном мире есть настоящие эльфы, и они чистят камины?! — Не путай, Грейнджер, это не истинные эльфы, а всего лишь домовики, — в разговор влез Кормак Маклагген с третьего курса. Маклагген не нравился Гермионе, слишком уж был заносчив, но как упустить такой повод к вопросам?! — Кто такие домовики? — Что-то вроде прислуги, — пренебрежительно отозвался Маклагген. — Они питаются магией и потому живут только в домах сильных старых родов. А камины чистить всем нужно, верно? Вот «Каминные сети» и открыли тот магазинчик, сдают обученных эльфов в аренду и имеют дополнительный доход за то, что должны бы делать сами. Сразу видно слизеринцев. Ведь компания должна сама следить за тем, чтобы каминная сеть содержалась в порядке, это вопрос их репутации. — Но ведь за каминную сеть отвечает Министерство? — спросил кто-то. — Прикрытие, — картинно отмахнулся Маклагген. — Отделом заведует владелец сети, еще и зарплату получает как начальник отдела, хорошо устроился, верно? Мой отец считает, что министр имеет с этого свой процент, потому и покрывает такое явное жульничество. — Откуда ты все это знаешь? — удивилась Гермиона. Это была, как сказали бы журналисты, «горячая информация», вскройся такие махинации в обычном мире, точно разразился бы скандал. А здесь какой-то третьекурсник так спокойно об этом говорит… — Мой дядя не последний человек в Министерстве, — напыжился Маклагген. — Он дружен с начальником Аврората, поэтому точно знает, на что аврорам запрещено обращать внимание. — А что такое Аврорат? — Гермиона вцепилась в источник информации, боясь только, что забудет что-нибудь важное. Нужно будет сразу все записать… Маклаггену явно льстило, что его расспрашивают как человека, знающего тайные делишки министерских чиновников, так что он вывалил на Гермиону и всех, случившихся рядом, кучу интересных сведений и сплетен, что называется, «для узкого круга». И весь вечер потом Гермиона строчила, прикрывшись от чужих взглядов учебником по трансфигурации — «Каминные сети», Аврорат, Руфус Скримджер, министр Фадж… Отправляя родителям толстенное письмо, она чувствовала себя Джеймсом Бондом, не меньше. Правда, эссе для профессора МакГонагалл придется писать завтра в обед, но Гермиона уже не так переживала за качество своих эссе, как на первом курсе. С чистописанием, почерком и умением находить в книгах нужную информацию у нее и так все было в порядке. «Ведьмин досуг», кстати, оказался довольно забавным журнальчиком. Добрую половину его занимали светские сплетни, статьи о знаменитостях, реклама модных и косметических салонов. В довольно большой рубрике «Экономной хозяйке» публиковали рецепты не только пирогов и пудингов, но и зелий, а также советы по использованию бытовых чар, схемы узоров для волшебных спиц, выкройки мантий и детской одежды. А еще в каждом номере давали красочные объявления о мероприятиях в магазинах Косой Аллеи. Оказывается, презентация Локхарта не была чем-то необычным, в том же «Флориш и Блоттс» устраивали и дни тематической литературы, и рекламные акции. В «Твилфитт и Таттинг» в начале каждого сезона проходили показы модных новинок, «Все для квиддича» приглашал знаменитых игроков для рекламы наборов по уходу за метлами и прочих полезных аксессуаров, а Фортескью заранее объявлял через журнал о дне, когда выйдет в продажу мороженое со «вкусом месяца». Долистав все номера — подшивку за полтора года — Гермиона тут же спросила, как оформить подписку. — Что с тобой, Гермиона, это ведь не учебники?! — с преувеличенным испугом Лаванда всплеснула руками. Еще в прошлом году после такого Гермиона постаралась бы никогда и ничего больше у нее не спрашивать, но теперь поняла вдруг, что ее тянет засмеяться. Что-то изменилось в ней — то ли после разговора с теткой Гарри Поттера и совместными с Гарри же занятиями летом, то ли после Франции, Флер и лавки с артефактами… — Знаешь, я просто подумала… Когда-нибудь я закончу Хогвартс, и мне понадобится знать не только формулы трансфигурации, но и что-то более… повседневное, что ли? Ведь школа — это еще не весь волшебный мир, а я совсем ничего не знаю об остальном вашем мире. У магглов ведь тоже не в школе учат, как ходить в магазин и убирать дом, где купить одежду подешевле, а где — самую модную. Дома мама учит меня быть хорошей хозяйкой, но ведь моя мама не волшебница, а кто научит меня здесь? Уж точно не профессор МакГонагалл! А в этом журнале отличный раздел по домоводству. Лаванда и услышавшая часть Гермиониной тирады Парвати дружно захихикали, а потом Лаванда помогла Гермионе заполнить бланк подписки, объяснив, что летние номера можно будет получать и по маггловскому адресу, но придется доплатить за чары незаметности для совы. Гарри позвал Хедвиг, и та улетела с заказом и галлеонами в мешочке. А Лаванда переглянулась с Парвати и спросила шепотом, чтобы мальчишки не услышали: — Гермиона, а ты не хочешь что-нибудь сделать со своими волосами? Ты знаешь, что есть зачарованные гребни, заколки, ленты? «Простоблеск» для непослушных волос? Извини, но по твоему виду кажется, что ты ходишь по магазинам строго по списку покупок для Хогвартса, а кроме этого списка смотришь только книги… Гермиона покраснела: так оно и есть, ведь даже в Париже, если бы не Флер, она так и застряла бы в книжном. И на Косой Аллее, кроме банка и магазинов для школьников, она знает только кафе Фортескью… — Не расстраивайся, — решительно сказала Парвати, — мы ведь понимаем, что тебе просто некому было все показать и объяснить. И дружишь ты с мальчишками, откуда им знать, что нужно девочке. — Да, теперь мы тобой займемся, — пообещала Лаванда. Гермиона усилием воли задавила панику и желание сбежать в библиотеку. По крайней мере, теперь у нее есть те, кому можно смело задавать вопросы… миллион вопросов! И если ради этого придется увлеченно читать страницы о магическом домоводстве — так тому и быть! К тому же, когда она вырастет, когда ей можно будет колдовать дома, все эти хозяйственные чары и зелья ей в любом случае пригодятся. «Кажется, это называется «агентура», — мысленно хихикнула Гермиона. — Бонд. Джеймс Бонд. Грейнджер. Гермиона Грейнджер». *** После первого разговора с Грейнджер Джастин Финч-Флетчли решил внимательно к ней присмотреться: «подруга Мальчика, Который Выжил» и «лучшая ученица по всем предметам» — характеристики, конечно, показательные, но наверняка не исчерпывающие. Как и общий ярлык всех гриффиндорцев «сначала говорит, затем думает» или более злая его версия «храбрость есть — ума не надо». Ума у Грейнджер, очевидно, хватало, как и обостренного чувства справедливости — одна лишь история с Локхартом прекрасно это доказывала. С Гриффиндором они пересекались на гербологии, и там Гермиона Грейнджер действительно вела себя, как примерная ученица, изо всех сил старающаяся быть лучшей. В некоторой степени показушно, а показуху хаффлпафцы не уважали. Однако если присмотреться к Грейнджер в библиотеке, картина складывалась куда интереснее. Грейнджер обычно садилась за самый дальний, неудобный стол, от которого и к стеллажам, и к мадам Пинс приходилось пробираться между другими столами, спотыкаясь о стулья и чужие ноги. Зато там никто ей не мешал. Очевидно, именно этого она и добивалась, хотя Джастина, когда он подходил, не гнала, и он легко мог посмотреть в ее книги и конспекты. Впрочем, Джастин не злоупотреблял: известно, ничто так не отвращает от малознакомого человека, как его назойливость. А выводы он сделал быстро. Во-первых, Грейнджер тратила на домашние задания намного меньше времени, чем все думали. Засиживалась она над дополнительным чтением, причем чаще читала газеты, чем научные журналы и справочники, и над уроками обычной, маггловской школы. Джастин как-то раз даже объяснил ей тему по физике. Во-вторых, она была всерьез озабочена возможностями карьеры в магическом мире — и, очень похоже, возможности эти виделись ей не слишком радужными. Как-то она обронила задумчиво, листая свежий «Пророк»: — Смотри, здесь никогда не печатают объявлений о найме на работу. Не понимаю, неужели у волшебников совсем нет рынка труда? — Рынок труда есть везде, где в принципе существует наемный труд, — озвучил прописную истину наследник семьи Финч-Флетчли. — Просто, видишь ли, Грейнджер, насколько я понимаю, в магической Британии он довольно специфический. Здесь мало рабочих мест, много семейных предприятий, и в тех случаях, когда ищут работника со стороны, опираются, прежде всего, на рекомендации. Соответственно, и искать начинают, прежде всего, через друзей, софакультетников… ну ясно, да? — В целом да, — не слишком уверенно согласилась Грейнджер. — Так что, если думаешь о карьере, заводи связи уже сейчас, — от души посоветовал Джастин. Хотя гриффиндорцы редко прислушиваются к подобным советам, не в их характере строить отношения, исходя из вероятной будущей выгоды. — Но, я слышал, в Мунго или Аврорате люди нужны всегда. На пятом курсе будет профориентация, так туда тебя еще и агитировать будут. — Откуда ты знаешь? — кажется, она нешуточно удивилась. — На нашем факультете серьезно подходят к вопросу о будущей работе. Мы, знаешь ли, не ждем для этого пятого курса, тем более что дополнительные предметы выбирают на третьем. И наконец, в-третьих, и это казалось Джастину самым удивительным, довольно часто вместе с Грейнджер занимался Поттер. Гарри Поттер, национальный герой, талантливый ловец, наследник, как говорили, довольно известной и далеко не бедной старой семьи, то есть, исходя из всего вышеизложенного, человек, который уж точно устроится в волшебном мире не худшим образом, вместе с магглорожденной Грейнджер упорно грыз программу маггловской школы. Это было так странно, что Джастин Поттера даже зауважал. Именно поэтому, когда кто-то окаменил кошку Филча, Джастин Финч-Флетчли был одним из немногих, кто не поверил в виновность Поттера. Тот, конечно, выглядел малость подозрительно, но наследник Слизерина, планирующий дальнейшее обучение у магглов?! Ненавистник «грязнокровок», корпящий вместе с магглорожденной Грейнджер над задачками по алгебре и физике, заучивающий даты маггловской истории и пишущий эссе по шедеврам маггловской литературы? Не смешите! Просто у Поттера, видимо, талант — вляпываться в неприятности всей задницей, независимо от собственного желания. Бывает. Джастину до сих пор было стыдно вспоминать, как он повелся на красиво написанные бредни Локхарта, поэтому теперь, слыша со всех сторон панические шепотки и прямые обвинения в адрес Поттера, он очень старался думать логически. Логика упорно шла вразрез с общим мнением. Все это он однажды и изложил Поттеру и Грейнджер, застав их в библиотеке почти в одиночестве, в ответ на сердитый вопрос Поттера: — Тебе, Джастин, разве ваши не советовали держаться от меня подальше? Нервы у героя, похоже, сдавали, да оно и понятно, Джастин бы тоже психовал на его месте. Когда гриффиндорцы выслушали его пламенную оду здравому смыслу; когда они торжественно пожали друг другу руки — излишне торжественно, по мнению Джастина, но Гриффиндор вообще склонен к пафосу; когда мадам Пинс уже начала на них коситься, всем своим видом намекая на скорое изгнание, если они не замолчат немедленно, — Грейнджер спросила: — Джастин, а у вас на факультете есть чистокровные из старых семей? — У нас в основном чистокровные и есть, — пожал тот плечами. — И почти нет магглорожденных и полукровок. Видишь ли, ценности Хаффлпафф — они, как бы сказать, достаточно традиционны. У нас не любят индивидуалистов, а у магглов сейчас во главе угла личность, а не общество. — Но ты говорил, что у вас там не смотрят на чистоту крови. — У нас не оценивают человека по этому критерию. — Тебе там хорошо? — Вполне. Я рад, что попал в Хаффлпафф. Это идеальный факультет для меня. Грейнджер вздохнула. Неужели разочаровалась в своем Гриффиндоре? Вряд ли; во всяком случае, с ее характером уж точно не к барсукам. — Чего ты хочешь, Грейнджер? Я перестаю тебя понимать, — Джастин решил, что спросить прямо в любом случае продуктивней, чем гадать. — Понимаешь, мне бы кого-нибудь, кто согласится объяснить, что к чему, — нет, сейчас Грейнджер была решительно не похожа сама на себя! Неуверенность и почти отчаяние, ничего хорошего. — Я запуталась, я ничего не понимаю, не знаю, где искать информацию и чему верить! А у вас, ты говоришь, меня не станут отталкивать только из-за моих родителей. Можно было бы сказать, что среди хаффлпафцев Гермиона не пришлась бы ко двору из-за своей манеры вечно лезть вперед. Но отказывать в помощи, когда просят, было не в традиции факультета Хельги, и Джастин кивнул: — Я спрошу у своих, кто может поболтать с тобой. На самом деле он даже знал, кого об этом попросит, но все же лучше сначала уточнить. Вдруг Диггори не захочет возиться с второкурсницей-гриффиндоркой, какой бы перспективной та ни казалась? *** Наверное, довольно странно, что Гарри быстрее обрастал знакомствами среди привидений, чем среди однокурсников. Но, с другой стороны, призраки Хогвартса не обвиняли его невесть в чем, не шарахались от него и не называли наследником Слизерина. А после того, как они втроем побывали на смертенинах сэра Николаса, тот явно начал благоволить Гарри Поттеру и его друзьям. Самому Гарри не слишком нравилось, что Почти Безголовый Ник теперь то и дело провожает их, показывая короткую дорогу в запутанных, соединенных тайными ходами коридорах Хогвартса. Тайные ходы — это, конечно, хорошо, но рядом с призраком все-таки было неуютно, аж мороз по коже пробирал. А вот Гермиона повадилась вести с сэром Николасом долгие беседы, расспрашивая его о делах минувших. Рассказал он и о Тайной Комнате, причем куда как побольше профессора Биннса. — О, конечно же, это не просто легенда, — неторопливо вещал Ник. — А потому, друзья мои, от души вам советую не шататься по коридорам в одиночестве и даже в компании, потому как Салазарову змею все равно, один школьник ему встретится или с десяток. — Змею? — быстро переспросил Гарри. Отчего-то вспомнился питон из зоопарка. — Логично, — пробормотала Гермиона, — Слизерин… Змея на гербе… Змея в Хогвартсе… Сэр Николас, но надпись! Наследник! Значит, эту змею кто-то должен был выпустить? — Сейчас в Хогвартсе не учится никто из носителей крови Салазара, — торжественно провозгласил Ник. — А вдруг? Мало ли, сколько у него сейчас потомков и кто они, — вполне резонно, по мнению Гарри, возразила Гермиона. — Тысяча лет прошло! — Генеалогия, молодые люди, наука точная. И надпись, обратите внимание, говорит не о потомке, а о Наследнике. — А наследник обязательно должен быть носителем крови? Если уж мы перешли на юридические понятия? — Я полагаю, скорее уж носителем магии, — Ник задумчиво повис в воздухе. — Как все сложно, — пробормотала Гермиона. — И, кстати, что это за змея, которой тысяча лет и которая окаменяет своих жертв? Так, нам нужно в библиотеку! — Опять! — простонал Рон. *** У директора Хогвартса много возможностей, и Альбус Дамблдор умело их использовал. Тем более что дел у него тоже невпроворот, не при его занятости самому опускаться до слежки за детьми. Выяснив, что происходит с юной Джиневрой, и приняв решение тщательно отслеживать взаимодействие хоркруксов, директор, конечно же, не завел привычку ежедневно шарить в детских неокрепших мозгах. Зачем? У него полный замок портретов, привидения, даже Пивз обязан выполнять распоряжения директора. Совсем нетрудно сделать так, чтобы и девочка Уизли, и Гарри Поттер не оставались без присмотра. Впрочем, Джиневра оказалась не слишком занимательным объектом для наблюдения. Девочка с каждым днем все более очевидно подпадала под влияние Тома, худела, бледнела, украдкой бросала на Гарри жадные взгляды и часто плакала. Вполне понятная и ничуть не интересная картина. Поручив Миртл и нескольким портретам отслеживать визиты девочки в Тайную комнату, Альбус ждал. За Гарри тем временем присматривал Почти Безголовый Ник. Гриффиндорский призрак легко проникся необходимостью «позаботиться, чтобы юный Гарри, большой любитель приключений и достойный член нашего факультета, не забрел куда-нибудь в слишком опасное место или хотя бы мог позвать на помощь». Честный и прямолинейный сэр Николас, разумеется, не стал бы шпионить, но всегда рад был помочь юным волшебникам, особенно имеющим тягу к приключениям. Он не донесет о разговорах Гарри с друзьями – и не надо, чем могут быть интересны разговоры второкурсников? В конце концов, если в юном Поттере начнет просыпаться хоркрукс, это станет заметно хотя бы по изменившемуся поведению мальчика. Но если иногда – не слишком часто – директор спросит: «Ну что, сэр Николас, довольны ли вы нашими юными гриффиндорцами? Кстати, как дела у мистера Поттера?» — можно услышать кое-что интересное. Змееуст, надо же! Причем сам этого не знает. Неужто хоркрукс все же проснулся, но оказался слишком слаб для того, чтобы взять Гарри под полный контроль? Или для этого потребуется больше времени? А Джиневра, оказывается, все же разбудила Салазарова змея! И Миртл это проглядела, вот и доверяй этой истеричной плаксе важные дела! Но что же получается: Джиневра командует василиском, значит, Том полностью подчинил ее. Значит… Дамблдор хмыкнул и пригладил бороду. Значит, планы придется подкорректировать. Дочь семьи Уизли, нападающая на грязнокровок – это… звучит! Правда, пока что ни одна грязнокровка не пострадала, но это дело времени. Придется усилить меры безопасности – смертельные случаи ему здесь не нужны, достаточно нескольких нападений. И… хм-м… не подкинуть ли нужную литературу мисс Грейнджер? Будет неплохо, если чудовище остановит юный Гарри Поттер. Мальчику совсем не помешает немного славы. *** Среди утренних сов Гермиона выглядывала только Хедвиг — именно сова Гарри летала к ее родителям, относя школьные домашние задания, толстые письма-отчеты Гермионы и короткие записки Гарри для тетки. Гарри даже заказал по почте и отправил Грейнджерам упаковку совиного корма, чтобы им всегда было чем угостить его любимицу. Но этим утром к Гермионе спикировала, едва не угодив в тарелку с овсянкой, незнакомая пестрая сова. Протянула лапу, сердито склевала предложенный ей кусочек тоста и тут же улетела. — Значит, ответ не нужен, — флегматично заметил Рон. — От кого это? Лаванда с Парвати навострили уши. — О, это от подруги, — радостно воскликнула Гермиона, разглядев написанный изящным почерком обратный адрес. — Мы летом познакомились. Кажется, я и не надеялась, что она мне все-таки напишет… Письмо от Флер напомнило Гермионе о ее мысли подтянуть французский, хотя писала та на английском. Короткое, в целом ни о чем письмецо, скорее ради возобновления знакомства — «как дела, как учеба, носишь ли амулет мастера Гранже?» — да и о чем еще почти взрослой красавице-француженке говорить с второкурсницей? Разве что, действительно, ради практики в английском… Но Гермиона ответила с удовольствием. «Здравствуй, Флер! Я очень рада получить от тебя письмо! У меня все хорошо, в том числе благодаря твоим советам. Волшебный мир и в самом деле преподносит иногда сюрпризы, которых трудно ждать человеку, привыкшему к маггловским законам и порядкам. Теперь я стараюсь узнать больше, и, признаюсь честно, чем больше узнаю, тем больше удивляюсь. Скажи, во Франции есть публичная магическая библиотека? Как оказалось, в Англии — нет! Только в Хогвартсе и в Министерстве. Библиотекарь Хогвартса сказала мне, что волшебники очень не любят делиться знаниями. Мне кажется, я поняла ее объяснения, но все равно, это так странно! Еще я узнала, что у нас будет профориентация на пятом курсе, и только тогда мне расскажут, на какую работу я могу претендовать. При этом дополнительные предметы нужно выбрать на третьем курсе — у вас тоже так? Довольно странно, что рассказал мне это мальчик с моего же курса, но с другого факультета, а не наш декан или старосты. Признаться, в тот день я была очень зла, особенно когда поняла, что список дополнительных предметов ни о чем мне не говорит, я ведь не знаю, какие из них для какой работы понадобятся. Почему нельзя взять их все?! Я подписалась на журнал для ведьм — девочки подсказали. Учу бытовые чары. К моей радости, вместе со мной занимается мой друг Гарри — одной было бы скучно, да и удобней учиться вдвоем. Дорогая Флер, если тебе представится случай зайти к мастеру Гранже, передай ему мою горячую благодарность! Спасибо и тебе за то, что отвела меня к нему! Он все правильно сказал об эссе и тренировках, прошло совсем немного времени, но я уже заметила, что чары и трансфигурация даются мне намного легче, чем в прошлом году. Флер, я так рада, что познакомилась с тобой! Сейчас, пока я писала это письмо, я подумала, что этот год проходит для меня совсем не так, как прошлый. Я стала лучше понимать, куда попала, хотя иногда кажется, что от этого понимания только проблемы. Но все же, магия — это так интересно! Как дела у тебя? Наверное, пятый курс — это ужасно сложно? Пиши мне еще, пожалуйста! Гермиона Грейнджер». Поставив точку и свернув пергамент, Гермиона задумалась. Она все еще не написала родителям о том, из-за чего сейчас волнуется весь Хогвартс; а ведь летом, после разговора с теткой Гарри, мама долго объясняла, как важно им с папой быть в курсе ее школьных дел и проблем. Да, в этом году она пишет родителям намного больше, чем в прошлом. Но в основном это то, что ей удалось узнать о волшебном мире. Магазины, министерство, журналы, мода, много чего, но только не школа. Наверное, все-таки нужно написать о таинственном Наследнике и Тайной Комнате. И даже о кошке. А вот насчет змеи… нет, о змее она промолчит! Мама и так будет волноваться, а тысячелетняя змея — это уж слишком! Гермиона вздохнула. Толстенная книжища о магических змеях лежала у нее в спальне — мадам Пинс разрешила взять «для легкого чтения». Книга действительно оказалась очень интересной, Гермиона уже нашла там дополнительную информацию для эссе по зельям, но ничего похожего на змею из Тайной Комнаты ей пока что не попалось. Хотя она прочитала всего несколько глав, куда меньше половины… Как же она будет без нормальной библиотеки, когда закончит Хогвартс?