Бестфренд

В самый обычный вечер без всяких прелюдий Баки подошёл к Уилсону, продемонстрировав неподвижную правую руку, и потребовал: — Дай что-нибудь от растяжений. Сэм несколько опешил от такого неожиданного заявления, но попятился к аптечке, представляющей собой настенный шкафчик. Открыв её, он чуть не был завален лавиной лежащих в полном хаосе бутылочек и блистеров. Уилсон откопал в грудах лекарств белый тюбик с какой-то мазью и зачитал: — Оказывает местное обезболивающее, противовоспалительное, противоотечное, противозачаточное... Баки округлил свои прекрасные бездонные глаза и уставился на Уилсона с недоумением. Довольный собой, Сэм махнул на него рукой: — Да ну, родители не рассказывали про контрацепцию? Или в твоё время такого не было? Шутка зашла слишком далеко, и Уилсон рисковал всем своим организмом осознать, как было во времена Барнса, поэтому поспешил замолчать. Он протянул калеке мазь и в гробовой тишине, прерываемой шиканьем Баки, занялся наведением порядков в своей аптечке. — Ну ты и свин, — резюмировал Барнс, критически осмотрев шкафчик. Как только Сэм установил в аптечке хрупкое равновесие и на секунду отвернулся, Баки нарушил созданный непосильным трудом друга баланс, всунув в самую середину шкафчика мазь от растяжений. Грохот падающих лекарств и злорадный смех ретирующегося разрушителя вывели Сэма из себя. — Пошёл ты, Барнс! — в сердцах воскликнул Уилсон и, вздохнув, снова принялся за сизифов труд.