Я тебя подожду

10.

Даже скорбь имеет своё очарование, и счастлив тот, кто сможет плакать на груди друга, у которого эти слезы вызовут сочувствие и сострадание. (Плиний Младший)

      Холодное солнце обжигало глаза нестерпимо ярким светом, из-за чего снег казался ещё более ослепительно белым и резал глаза, заставляя Элис жмуриться. На белом покрывале не было алых пятен – вся пролитая кровь осталась внутри законсервированной базы – братской могилы Мстителей. Здесь они в последний раз дали бой врагу, который всё же сумел победить их. Команда спасителей мира не смогла одолеть самого страшного противника – самих себя, свои внутренние разногласия, и навечно осталась лежать на холодном, залитом уже остывшей кровью полу.       Иссечённое осколками лицо горело огнём, рёбра немилосердно ныли от пропущенных ударов, правая нога подламывалась, а на спине, там, где раньше удобно покоились клинки, была предательская пустота. Элис медленно шла, ловя снежинки потрескавшимися губами, а слёз и криков всё не было, как и боли, словно её выпотрошили, вывернули наизнанку, дали высохнуть, а затем свернули обратно, забыв при этом заполнить пустоту внутренними органами. В ушах стояли только последние небрежно брошенные слова Тони: «Ты всё променяла на него», её последняя эпитафия, похоронный марш, сыгранный личным палачом. Если бы он согласился её выслушать, она нашла бы нужные слова, сумела бы ему хоть немного всё объяснить, все были бы живы, а время сгладило бы острые углы противоречий, затянуло бы старые шрамы! Но каждый заплатил свою цену на этом безумном чёрном рынке, Тони отдал жизнь за свою горячность и вспыльчивость, а сама Элис поплатилась душой за сомнительное милосердие.       Она почти дошла до джета, когда ноги всё-таки отказались держать её, и девушка начала медленно оседать в снег, если бы кто-то не подхватил её на руки. Чёрная Пантера легко поднял её осторожным, мягким движением, помня, что она изранена и мучается не только душевной, но и самой простой физической болью. В его жгучих тёмно-карих глазах плескался целый коктейль чувств, когда он осторожно опускал её в кресло: досада, смешанная с уважением и каким-то тёплым дружеским огоньком. – Ты выдержала жестокий бой. Тебе нужен отдых, – он задержал руки на её плечах и талии на пару секунд дольше нужного. Элис поймала устремлённый на неё взгляд Земо, в нём не было гнева или ненависти, только опустошённость и зависть. – Жаль твою подругу, Ванду, – внезапно обратился он к девушке. – Я в новостях видел. – Ты не добился своей цели, – упрямо и едва слышно проговорила Нортен. – Эти смерти только сделают нас сильнее. Не смей говорить мне о жалости, разве ты жалел тех, кто погиб ради того, чтобы мы здесь встретились? – Разве я не добился своей цели? Ты расколота, уничтожена, твой друг плюнул тебе в лицо перед смертью. Разве ты не потеряла всех, кто был? – Ошибаешься, – Элис хрипло и болезненно рассмеялась, прикрывая глаза, и этот смех был похож на сухой треск пулемётной очереди. – Я предоставлю вам политическое убежище в Ваканде. Никто не будет знать, где вы укрылись, – уверенно заявил Т’Чалла, когда Земо был надёжно скован в кресле джета, а тело Старка было аккуратно закрыто в металлический гроб – полёт из Сибири в Нью-Йорк предстоял долгий. – За полковника Земо и мистера Старка можете не беспокоиться. – Нет, – резко и бесцеремонно перебила его Элис. – Ты заберёшь с собой Баки и Стива, а я сама сдам этого доктора властям. А ещё мне надо успеть на похороны, так что не надо со мной спорить и тянуть время. – Ты с ума сошла? – взвился Стив. – Появишься в Штатах – и Росс загребёт тебя обеими руками! Мы теперь все преступники, или ты решила податься в борцы со справедливостью? Доброе имя восстанавливать? – Нет, не решила, – равнодушно пожала плечами девушка. – Просто не спорь со мной, ладно? – Тогда я лечу с тобой. Я не оставлю тебя наедине с этим уродом, – Баки сделал шаг вперёд. – Он прав, ты лезешь в пасть ко льву, – внезапно тихо проговорил принц. – Зачем ты сама подставляешься под удар? – Потому что я сама должна похоронить его. У мёртвых прощения уже не попросишь, с ними не помиришься. Никто со мной никуда не летит. Я пойду одна, – всё тем же спокойным непререкаемым тоном заявила девушка. Т’Чалла, коротко кивнув ей, подтолкнул Барнса, выводя из джета. Зарокотали двигатели, истребитель поднялся в воздух и рванулся в небо, оставляя за собой едва заметный след в воздухе. Баки долго провожал его взглядом, приложив ладонь козырьком ко лбу.       Приземлялась она, не скрываясь, в том же самом аэропорту Лейпцига, откуда они с боем вылетали сутки назад. За эти сутки произошло слишком многое. Слишком много потерь, обнажённых гниющих незаживающих ран, пролитой крови и вытащенных из шкафа скелетов. У всего есть предел, у боли и страданий – в том числе. Элис с удовольствием пустила бы себе пулю в лоб после завершения всех дел, и только болезненно-сладкое воспоминание о поцелуе с Зимним Солдатом не давало ей этого сделать.       Сотрудники службы безопасности аэропорта уже бежали к ней со всех сторон, удивляясь, кто мог быть настолько смелым и безрассудным, чтобы несанкционированно приземляться средь бела дня в государственном аэропорту. Они застыли в нерешительности, когда из джета показалась растрёпанная, перепачканная сажей и кровью девушка, волочившая за собой закованного в наручники Земо. Девушка, фотографии которой висели в каждом полицейском участке с подписью «Разыскивается, особо опасна», заявилась сама в европейский аэропорт, словно переспелое яблоко, решившее упасть в руки любителю сочных фруктов. Менее, чем через полчаса, сенатор Эверетт Росс с охраной уже стоял в аэропорту Лейпцига. – Вы либо очень храбрая, либо очень глупая, майор Нортен, – задумчиво посмотрел на неё сенатор. – Можно сказать, сами лезете в пасть ко льву, падаете мне в руки с самой вершины плодового дерева, где, как известно, висят самые вкусные яблоки. – У меня в руках международный террорист, пытавшийся устроить государственный переворот. Сержант Барнс и капитан Роджерс оказали мне прямую помощь в поимке преступника, – ледяным голосом ответила девушка. – А где ваши доказательства, мисс Нортен? – ехидно улыбнулся Росс, и тут у него запищал телефон. Эверетт уткнулся взглядом в экран, листая файлы, а Нортен с удовлетворением смотрела, как вытягивается его лицо и округляются глаза. – Кхм, ко мне только что поступили некоторые сведения… Я мог бы пересмотреть своё мнение по поводу случившегося, но всё же, вам придётся проехать с нами. Дать показания, ну вы сами понимаете. – Ну разумеется, сенатор Росс, – обворожительно улыбнулась Элис, передавая Гельмута Земо солдатам спецназа. – Я же законопослушная гражданка Соединённых Штатов.       Потом был долгий и нудный разговор с Россом, который, будучи далеко не дураком, понимал, что девушка умалчивает о многом, но как он ни старался, он не мог найти серьёзных белых пятен в наспех придуманной истории. Где Барнс с Роджерсом? Не знаю, тела не были найдены под завалами. Подробности смерти мистера Старка? Под обвалом, во время драки с отрядом Земо. Они могли выжить? Не знаю. Куда они могут направиться? Не знаю.       Больничная койка была удивительно мягкой и удобной, но бело-голубые тона тошнотворно резали глаза, слишком сильно напоминая снежное покрывало на братской могиле их некогда легендарного отряда. Не было сил даже на ярость и ненависть. Настоящий злодей был пойман и посажен в тюрьму, но Элис не могла избавиться от ощущения, что её обвели вокруг пальца как наивную дурочку. Он добился, чего хотел: Старк и Ванда мертвы, половина Мстителей в тюрьме, вторая половина – бог знает где. Не будет счастливого конца и свадьбы влюблённых, не будет шумного празднества и долгих лет мирной жизни. Ничего уже больше не будет.       Несколько раз приходила Наташа, приносившая новости о Роуди. Лечение в колумбийском центре принесло свои плоды, для полковника смогли разработать специальный экзоскелет, в котором он заново учился ходить. Романова сидела на краю кровати, нервно комкая в руках край простыни и натянуто улыбаясь, и передавала приветы от полковника, который до сих пор винил себя за тот случайный выстрел. Нортен не могла его винить, но пролитая кровь была не такой вещью, которая легко забывается, поэтому девушка слушала подругу с отсутствующим выражением лица, глядя куда-то в стену, и Романова сбивалась, неуклюже переводя разговор на другую тему. В один из визитов она судорожно сглотнула и сообщила назначенную дату и место похорон Энтони Эдварда Старка. Хоронили его там же, где уже лежала Ванда: подёргав за свои ниточки, Наташа всё-таки смогла добиться, чтобы Ванде посмертно выдали гражданство и похоронили по-человечески.       Похороны Старка были организованы с присущей ему роскошью и размахом: даже после смерти миллиардер оставался верен своим привычкам. Операторы, журналисты, пресса, – кажется, хоронить его приехал весь город. В церкви Элис и Наташа стояли возле двери, похожие на высеченные из камня и искусно раскрашенные статуи в абсолютно одинаковых нарядах. Нортен стояла с неестественно прямой спиной, напряжённая, как тугая струна. Слова священника проносились мимо ушей, не трогая и не задевая девушку. Она не верила в преисподнюю, куда попадает душа после смерти, зато очень хорошо знала, что такое ад на земле. – Тони, то есть, мистер Старк, был прекрасным человеком, – к микрофонам поднялась Пеппер Потс, бывшая девушка Тони. – Руководя целой корпорацией, он заботился обо всех людях как о своих детях. Он пытался сделать этот мир лучше, так, как он умел, ведь все мы несовершенны. Думаю, он хотел бы, чтобы после его смерти каждый сумел достойно воспользоваться его наследием, его творениями, и тоже сделать этот мир чуточку лучше.       Пеппер промокнула платком глаза и стала спускаться с кафедры. Элис подала ей руку, помогая спуститься, обняла, сказав несколько стандартных фраз о соболезновании. Она не собиралась рассказывать этой милой рыжеволосой девушке правду о том, как погиб её возлюбленный. Эту правду знали пять человек на Земле, один из которых сидел в правительственной тюрьме, двое были в бегах, четвёртый умел хранить молчание, а пятым была сама Элис Нортен.       На шикарной чёрной мраморной плите золотыми буквами было выбито полное имя Старка, даты жизни и короткая фраза: «Ты всегда будешь защищать наше небо». А над этой фразой высилась статуя Железного Человека в последнем боевом костюме, выполненная в полный рост с потрясающей точностью и детализацией. Элис долго смотрела на детально прорисованные вмятины и царапины на броне, изломанные линии, штрихи и тени. Он выглядел так, будто только что закончил страшный и жестокий бой, но уверенно рвался в новую драку. Одна рука была простёрта вперёд, словно вот-вот собиралась выстрелить из встроенной пушки, вторая была опущена вниз и чуть отведена назад, словно он отстранял кого-то, очень сильно рвавшегося в бой, удерживая за своей спиной в безопасности. Каменный Тони был выполнен без маски, он смотрел вперёд уверенным взглядом, а на губах играла навечно застывшая лёгкая усмешка, с которой он всегда встречал все жизненные трудности. – Прости меня, старый друг, – тихо прошептала Элис, обращаясь и к статуе, и к товарищу, который лежал под мраморной плитой и уже не мог её услышать. Шаги за спиной внезапно отвлекли девушку. – Не считаешь, что выбрала неверную сторону? – тихо спросила Наташа, подходя к ней и тоже задумчиво рассматривая памятник. – Здесь не было правильных и неправильных, хороших или плохих ребят. Верной была та сторона, на которой ты сможешь жить в ладах со своей совестью, – развела руками Элис, горько улыбаясь. Она всё ещё слегка хромала и держала одно плечо выше другого, потому что слишком рано выписалась из больницы, устав от ломких крошащихся улыбок и натянутых голосов. – И чем тебе так приглянулась сторона Кэпа? – Наташа всё ещё недоумённо глядела на напарницу. – Может, если бы ты поддержала договор и Старка, всё было бы иначе. Все были бы живы, ты бы сумела уговорить Роджерса. – Они хотели лишить нас права выбора, – покачала головой девушка. – Несвобода – это последний шаг, она как едкий дым, и я слишком хорошо знаю, что она делает с людьми. – Ты про Барнса? – усмехнулась Вдова. – Не только, – на лице Нортен, наоборот, не возникло и тени улыбки. В конце концов, всё это вряд ли имеет сейчас значение. – Жаль, что мы оказались по разные стороны баррикад, – Наташа затуманенным взглядом посмотрела куда-то вдаль. – В итоге ты помогла нам сбежать, так что спасибо, – признательно ответила шпионка. – Ты была слишком упрямой, чтобы отказаться от своей затеи. А Тони был слишком ослеплён своим эгоизмом и чувством вины, чтобы прислушаться к тебе, – Романова обняла девушку, как в старые добрые времена, заставив сердце Элис пропустить несколько ударов. А она-то думала, что после стольких потерь разучилась что-либо чувствовать. – Ладно, меня ждёт Роуди, я обещала навестить его. Ты вряд ли поедешь со мной, так что… – Да, ты права, не поеду, – абсолютно спокойно кивнула Элис, провожая взглядом уходившую по дорожке бывшую напарницу. Сама же она направилась вглубь стройных рядов могил, к небольшому скромному памятнику с высеченной на нём надписью «Ванда Максимофф». Там не было огромных статуй, но с белого мрамора и красного гранита улыбалась Алая ведьма, и на мгновение Элис померещилось, что с фотографии сейчас сорвутся красные всполохи, превращаясь в хрупкий женский силуэт. Но ничего, конечно же, не произошло.       Обойдя ограду, Нортен увидела Вижена: он стоял рядом с могилой, неотрывно глядя на памятник, и его губы беззвучно шевелились. Услышав шаги, он обернулся. – Забавно. Когда я был искусственным интеллектом мистера Старка, я не знал, что такое чувства, и не понимал людей. Как могли они совершать такие неразумные нелогичные поступки, подчиняясь химическим реакциям? Я был свободнее их, – медленно проговорил он. – А потом я получил чувства, познал всё их несовершенство, и знаешь что? Я больше всего боюсь потерять их. – Искусственный интеллект оказался человечнее всех нас, вместе взятых. И правда, забавно, – без улыбки ответила Элис. – Я должен был защищать её. Но страх за неё ослабил меня, и вот она ушла, – он осторожно коснулся рукой холодного камня, словно мог воскресить лежавшую под ним девушку. – Страх за наших близких делает нас людьми, – покачала головой девушка. – А потери закаляют, делая нас сильнее своих страхов. Ты ещё только учишься быть человеком, Вижен. – И всё же, я благодарен той силе, которая дала мне это тело. Благодаря ей я узнал не только боль от потерь и отчаяние, – он замолчал на середине фразы, но ему не нужно было договаривать. – Ради памяти о Ванде мы все должны быть сильными. – Спи спокойно, Алая ведьма. И спасибо за всё, чему ты нас научила, – почти беззвучно проговорила Элис и пошла к выходу с кладбища, оставив Вижена в одиночестве. Она не сомневалась, что он справится.       Маленький кабриолет нёсся по дорогам, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, обгоняя и подрезая другие машины, которые бессильно сигналили ей вслед. Башня Старка, гордо вонзавшаяся в небо, близилась с каждой секундой, и Нортен лишь сильнее вжимала в пол педаль газа. Её пытались арестовать по обвинению в международном терроризме, после этого превышение скорости уже не казалось нарушением. «Ты хотел, чтобы мы грамотно распорядились твоим наследием, Тони? Что ж, я попробую. Пусть я едва ли не беглая преступница, пусть ты перед смертью заклеймил меня предательством, надеюсь, ты сейчас видишь, что я не забываю дружбу», подрезав очередной джип, Элис свернула с эстакады и помчалась по оживлённой улице. Через пятнадцать минут она уже поднималась на лифте на верхние этажи небоскрёба.       Здесь почти ничего не изменилось с её последнего визита, и всё выглядело так, будто хозяин отлучился на минутку и вот-вот вернётся. Пиджак был небрежно брошен в кресло, мониторы компьютеров ещё светились, а на кофейном столике стоял стакан с недопитым коньяком. Комната казалась законсервированной, застывшей во времени, но что-то в воздухе говорило о том, что больше сюда никто не вернётся, не наполнит это место острым юмором, эти стены и окна не увидят заспанных покрасневших глаз гения, наконец-то закончившего чертёж нового костюма. – Добрый день, мисс Нортен, – раздался откуда-то голос Пятницы. – Зачем вы здесь? – Хочу исполнить последнюю волю мистера Старка и грамотно распорядиться его наследием, – ухмыльнулась Элис. – Мистер Старк не составил завещание. С юридической точки зрения это незаконное проникновение в чужой дом с кражей имущества, – неодобрительно ответил бестелесный дворецкий. – Не сгущай краски. Не украсть, а одолжить, – девушка подошла к лестнице, которая вела на самый верх, на вертолётную площадку. – Я догадываюсь, что вы задумали что-то незаконное и авантюрное. – И что ты думаешь по этому поводу? – усмехнулась Нортен. – Что мистер Старк был абсолютно прав насчёт вас. Надеюсь, вы умеете управлять вертолётом, мисс Нортен? Он ждёт вас наверху, – если бы искусственный интеллект мог испытывать эмоции, Пятница говорила бы с воодушевлением и лихой беззаботностью.       Внутри плавучей океанской тюрьмы мало что изменилось за прошедшие несколько дней. Кормили заключённых три раза в день, охранники сменялись каждые двенадцать часов, они находились под постоянным круглосуточным контролем без малейшей возможности сбежать. Клинт большую часть времени лежал, закинув руки за голову, и смотрел в потолок, думая о жене и детях. Он искренне надеялся, что с ними всё будет в порядке, что его Лору и малышей не тронут. Лэнг маялся от безделья, периодически принимаясь выстукивать и напевать какой-нибудь незамысловатый мотивчик, Сэм же то ходил из угла в угол по камере, то сидел, обхватив голову руками и уставившись в пол. Он ведь рассказал Старку, куда отправились Стив, Баки и Элис. Он, по сути, сдал их всех, и самым страшным кошмаром Сокола было бы увидеть, как открывается дверь, и их троих вводят в наручниках и рассаживают по камерам. Поэтому он судорожно вздрагивал, когда лязгали створки, но каждый раз это были охранники, приносившие еду и сменявшие друг друга.       Гром всё-таки грянул, когда генерал Росс сообщил им о гибели Тони Старка при попытке остановить вооружённого террориста глубоко во льдах Сибири. Каждого из них потом водили на допросы, выпытывали сведения, подозревали в сотрудничестве с пойманным Земо, и всё так же пытались вызнать, куда делись Барнс и Роджерс. По телевизору показали похороны Тони и напыщенную речь сенатора Эверетта Росса, вскользь упомянувшего заслуги майора Элис Нортен при поимке опасного преступника. Никто ничего не сказал, но внутри Сэма, Клинта и Скотта вспыхнула надежда: она жива и не поймана! Если бы Стив и Баки были схвачены, об этом бы трубили на каждом углу, значит, им удалось сбежать! Внезапно стены тюрьмы вздрогнули, послышался ритмичный рокот, и пол задрожал под ногами: они снова поднимались вверх. – Какого чёрта? Мы что, поднимаемся? – испуганно подскочил Скотт. – Ага, поднимаемся. Такое творится каждый раз, когда они открывают посадочную площадку. Значит, кто-то пожаловал к нам в гости, – меланхолично ответил Клинт, не вставая с койки. – Надеюсь, не к нам, а к Россу, – выразил вслух Сэм всеобщее опасение. Пополнения в рядах заключённых не хотелось никому.       Хлопок раздался в унисон с его словами, тюрьма сотряслась до самого основания, лампы на потолке замерцали и погасли, только в каждой камере осталось гореть по тусклой лампочке. – Какого чёрта здесь происходит? – выругался Клинт, сбрасывая с себя напускное спокойствие и подбегая к стеклу в тщетной попытке что-то увидеть в кромешном мраке. За дверями отдалённо слышались крики, ругань, грохот ударов и стрельба. Крики по большей части были паническими, словно солдаты не могли понять, откуда появляется их противник и как ему удаётся стремительно исчезать в никуда. Затем резко лязгнули, открываясь, стальные створки, в них спиной вперёд влетело тело и с глухим стуком врезалось в противоположную стену. И стало очень тихо, только искрила оборванная проводка. Двигатели снова зарокотали, поднимая гигантскую многотонную конструкцию на поверхность.       Клинт почти прижался к стеклу носом, заметив какое-то шевеление во мраке. Он почти знал, что, а точнее, кого он сейчас увидит.       Из темноты в неяркую полосу света выступила сероглазая девушка с растрёпанными светло-каштановыми волосами. Глухую чёрную маску, рассчитанную на то, чтобы закрывать всё лицо, она держала в руках. Только один человек на памяти Клинта мог обладать достаточным безрассудством и смелостью, чтобы в одиночку пробраться в самую охраняемую в мире тюрьму и перебить всех солдат ради спасения троих человек. – Ого, кто к нам в гости пожаловал. А где твой дружок с железной рукой? – попытался пошутить Скотт. – Что ты здесь делаешь? Где Стив и Баки? – спросил Сэм, удивлённо глядя на девушку – С ними всё хорошо, – улыбнувшись, Элис ударила ладонью по кнопке, и двери камер поползли в сторону, выпуская узников на свободу.       Вечернее небо Ваканды горело всеми оттенками оранжевого и алого, когда солнечный диск опускался за горизонт, погружая землю в густые африканские сумерки. Летящий вертолёт казался крохотной чёрной точкой на фоне ярко-красного круглого диска. Он величаво и неторопливо опустился на специально расчищенную посадочную площадку прямо перед королевским дворцом правителя Ваканды. Резко распахнулась дверь с сияющей серебристой надписью «Старк», и из вертолёта выпрыгнула девушка в защитном костюме, с винтовкой за спиной. Т’Чалла уже шёл встречать её, а его телохранители по стойке смирно застыли у стеклянных дверей. Элис снова выглядела так, будто примчалась прямо с поля боя, из горячей схватки, казалось, в её глазах ещё плещется не успевшее остыть пламя битвы. От неё пахло сталью и солёным океаном, а лицо сияло так, словно она только что провернула невероятно удачное дело, но принц видел навсегда застывшую во взгляде горечь и изломанные линии, пролёгшие вокруг глаз и возле рта. – По всем новостям показывают таинственный побег преступников из самой охраняемой темницы в мире. А ты прилетаешь на вертолёте покойного господина Старка, даже не думая скрываться, – загадочно улыбнулся вакандец, обнимая девушку, на что она лишь беззаботно пожала плечами. – А при чём тут я? Кто в здравом уме полетит на его вертолёте нападать на тюрьму, построенную по его же проекту? – плясавшие в зрачках девушки черти упрямо говорили об обратном. – Тебя уже заждались, – но Элис и сама уже заметила Баки, который смотрел на неё сквозь стекло так, словно увидел привидение. За его спиной появился ухмыляющийся Стив, который несильно подтолкнул друга навстречу девушке. Всего какие-то несколько шагов – и он уже молча и порывисто подхватил её на руки, легко удерживая на весу железной рукой, Элис даже ахнуть не успела. Роджерс улыбался, вспоминая, каким он нашёл своего лучшего друга и каким тот стал сейчас, и лишь Т’Чалла смотрел на девушку со странной горькой, но в то же время светлой печалью в глазах. – Мы боялись… Я боялся, что с тобой там что-то случится, – сбивчиво проговорил Барнс, не выпуская Элис из объятий. – Да что со мной там могло случиться? – покачала она головой, утопая в таком до боли знакомом аромате мяты. – Мы видели похороны Старка по телевизору. Мне очень жаль, что я не смог прийти. Я должен был быть там, – с досадой проговорил Стив, подходя к ним. – Стив, покажись ты там, тебя бы тут же повязали. Не надо ни в чём себя винить. Угрызениями совести сделанного не исправишь, – мягко, но в то же время уверенно сказала Элис. – Мы должны жить дальше, жить так, чтобы быть достойными памяти нашего друга. – Тебе легко говорить, ты его родителей не убивала, – угрюмо ответил Баки. – Каждый из нас натворил много всего в этой жизни, но каждый заслуживает шанса начать всё сначала, – покачала головой девушка. – Может, Ваканда – это и есть наш шанс попытаться исправить большинство ошибок?       Солнце окончательно опустилось за горизонт, набросив на землю иссиня-чёрное покрывало, прибитое к небу бесчисленными блестящими шляпками звёзд. Стив и Баки скрылись внутри здания, объяснив это недоигранной шахматной партией. Зардевшись, Джеймс извинился, за то, что так быстро оставляет её в одиночестве, на что Элис едва не расхохоталась в полный голос. Она прекрасно знала, что два лучших друга, не видевшихся с войны почти сотню лет, никак не могут наговориться друг с другом, и не собиралась их за это винить, а смущающийся Зимний Солдат был, пожалуй, самым милым зрелищем за последний десяток лет. Сама она осталась на свежем воздухе, наслаждаясь роскошным звёздным небом – невозмутимо спокойным по сравнению с их яркой, стремительной и быстротечной жизнью. – У моего народа смерть не конец. Корабль жизни возвращается в порт, ты протягиваешь руки, и боги отводят тебя на зелёный берег, где раздолье и вечность. Эти звёзды – это маяки, поставленные в бесконечном море времени, чтобы корабли не сбивались с пути, – проговорил Т’Чалла, подходя к Элис, стоявшей на самом краю вертолётной площадке возле ограждения. – Где-то там плывут и корабли твоих друзей. – Красивая легенда, – улыбнулась девушка, оборачиваясь. – На кладбище, на могиле Тони, то есть, мистера Старка, выбита надпись «Ты всегда будешь защищать наше небо». Я буду думать, что он стал одной из этих звёзд, которые смотрят на нас, охраняя наш покой. – Здесь есть место, откуда небо Ваканды видно ещё лучше. Если ты не боишься высоты, – не удержался от шутки принц.       Карабкаться по проложенной в скале дороге и вправду пришлось довольно долго. Тропинка была скользкой от постоянно оседавшей на ней водяной пыли: они поднимались на самую вершину водопада, с приглушённым грохотом низвергавшегося вниз. Один неверный шаг на этой тропе – и можно было полететь вниз, но гибкостью и ловкостью девушка ничуть не уступала Чёрной Пантере, делая вид, что не замечает его восхищённых взглядов. Взобравшись на самую вершину, Элис увидела огромную луну, низко-низко висевшую над землёй; казалось, протяни руку, и сможешь к ней прикоснуться. Лунный свет лился сквозь струи воды, превращая водопад в завесу из чистого серебра, а саму Нортен – в мраморную статуэтку с пепельно-белыми волосами. Звёзды сияли в небе россыпью бриллиантов, венцом украшая царственную луну. Ночь стояла тихая и безветренная, не шевелился ни один листок на деревьях, весь мир замер, словно запечатлённый на полотне неизвестного художника. – Для моего народа это священное место. Здесь дают клятвы влюблённые и братаются мужчины, – первым нарушил тишину Т’Чалла, пока Элис в немом восхищении обозревала окрестности. – Здесь мой отец предложил моей матери стать его законной супругой. Сюда же придёт и моя избранница, чтобы стать членом королевской семьи и подарить мне наследника. Здесь можно найти мир и покой.       Он задумчиво скользнул глазами по лицу девушки и снова уставился вдаль, словно видя что-то, доступное лишь ему. – Твоему другу повезло. Он как мой отец – они оба жертвы. Но если можно помочь им обрести покой, я должен это сделать. – Спасибо за помощь, – Нортен протянула Т’Чалле руку, рассчитывая на рукопожатие, но принц изящным движением осторожно коснулся губами её ладони. Улыбнулся – и, сделав шаг назад, бесшумно растворился во мраке. Элис не нашлась, что ответить и лишь смотрела на небо Ваканды, прокручивая в голове воспоминания и ощущая, как боль от потерь падает вниз вместе со струями воды, чтобы наконец покинуть её сердце. Нет, память и образы никуда не делись, но в какое-то мгновение удивлённое и по-детски обиженное лицо Ванды и предсмертный шёпот Старка перестали рвать душу на клочки ржавыми зазубренными крючьями. Лишь когда край неба начал розоветь, а звёзды – гаснуть одна за другой, она нашла в себе силы оторваться от завораживающего зрелища и спуститься вниз.       Но стоило ей проснуться под вечер, как Элис поняла: что-то успело произойти. Т’Чалла ходил мрачнее тучи и смущённо смотрел на девушку, словно боялся рассказать ей какую-то страшную тайну, Стив выглядел ещё более подавленным и опустошённым, чем когда он только узнал, что все семьдесят пять лет Зимний Солдат томился на цепи у Г.И.Д.Р.ы. Причина оказалось очень простой. И очень страшной. – Я ждал примерно такой реакции, – слабо усмехнулся Баки, когда Элис бросилась на него чуть ли не с кулаками, услышав его решение добровольно лечь в криосон, пока учёные Ваканды не придумают, как вычистить программу Г.И.Д.Р.ы у него из головы. – А что ты ожидал увидеть? Ты в безопасности, под защитой одной из самых развитых стран мира, никто даже не знает, где мы укрылись. Здесь тебе ничто не угрожает! – в отчаянии выкрикнула девушка, беспорядочно нанося несильные, чисто женские удары по плечам, по груди, – всюду, куда могла дотянуться. – Зато вы не в безопасности, пока я рядом. Я не знаю, что ещё они запихнули в мою голову, помимо этой программы. И не могу рисковать вами. Я не могу рисковать тобой, Элис, – замолчав, он прижался щекой к её щеке, пытаясь навсегда оставить в памяти неповторимую смесь запаха терпких апельсинов и сладкого миндаля. – Да иди ты к чёрту, – обиженно надула губы девушка, словно вот-вот собиралась заплакать. Но Джеймс знал: она этого не сделает. – Это несправедливо. Это неправильно, да всё до сих пор неправильно и нечестно!       Хлопнув дверью, она пулей вылетела из комнаты и помчалась на тот самый облитый луной водопад в скале. Легко забравшись на самую вершину, она уселась на нагретый солнцем камень и невидящим взглядом уставилась в пустоту. Что-то трепыхалось внутри, как раненая птица, отчаянно пытающаяся взлететь, но упорно не желало выходить наружу в виде слёз, могущих принести хотя бы кратковременное облегчение. Девушка смотрела пустым взглядом в никуда и ощущала почти такую же опустошённость, как после гибели Тони. Почти – потому что Баки всё-таки не умирал, и в любой момент его можно было бы разморозить. Она запрокинула голову к закатному небу, пылавшему всеми оттенками от ярко-алого до глубокого холодного пурпурного, и первые редкие звёзды задрожали на ресницах, словно призрачные осколки невыплаканных слёз. – Так и знал, что найду тебя здесь, – послышался голос Баки за спиной... – Т’Чалла догадался, где ты можешь быть. – Ты почти всю свою жизнь провёл в заморозке, – прошептала девушка, вставая. – Ты заслужил нормальную жизнь, хотя бы ненадолго. Ты не один, у тебя есть друзья, мы сможем себя защитить. – От меня самого? Не думаю, – покачал он головой. – Ты говоришь, я почти всю жизнь провёл в криосне, ты права, но я никогда не мог выбирать. Я не знал, что такое самостоятельный выбор, а сейчас наконец-то понял, благодаря тебе, благодаря Стиву. И я хочу сделать свой осознанный выбор – защитить тех, кто мне дорог. – Это же ненадолго, – упрямо замотала головой Нортен, закусив губу. – Мы придумаем, как вытащить эту дрянь у тебя из головы! – Конечно, придумаете, – с улыбкой ответил Барнс. – Ты даже соскучиться не успеешь.       Лабораторный отсек был белым и стерильным, но этот цвет больше не вызывал у Элис приступы тошноты и желания разбить всё, что попадётся под руку. Прозрачная блестящая камера, выстланная изнутри мягкой удобной тканью, стояла приветливо распахнутой и ждала своего постояльца. Сам Баки сидел на койке в белых штанах и такой же майке и молча рассматривал обе ладони: настоящую и железную.       Они тогда просидели на вершине водопада до самого рассвета, не желая терять ни одно мгновение чудесной вакандской ночи. Элис рассказывала ему обо всём подряд, а он внимательно слушал, запоминая каждый жест, каждую чёрточку её лица, как она смеялась, когда он рассказывал о катании с Стивом на американских горках или о поездке домой в кузове рефрижератора, потому что они спустили все деньги на хот-доги. Словно запасался образами на предстоящий сон. – Ты хорошо подумал? – с последней тоскливой надеждой спросила Элис, входя в лабораторию. Стив, сидевший рядом с Баки, по-дружески похлопал её по плечу и вышел, оставив их наедине. – В который раз ты уже спрашиваешь, уверен ли я в своём решении? Я уже сбился со счёта. Я не передумаю насчёт стазиса, я уверен, – рассмеялся Баки, той самой улыбкой, которая сводила всех девушек с ума и заставляла терять голову. – Нет, не перебивай, дослушай меня. Ты уверяешь меня, что это вовсе не обязательно, что можно придумать что-то ещё. Пойми, Элис, стазис – это не страшно. Страшно жить, когда не можешь верить самому себе. Когда знаешь, что можешь натворить, если потеряешь над собой контроль.       Дёрнувшись, он скользнул взглядом по неровному срезу возле шеи девушки на том месте, где раньше красовалась длинная волна густых волос, и продолжил. – Ты обещаешь присматривать за мной, говоришь, что раз я себе не хозяин, то я могу довериться тебе. Но это слишком ненадёжно. Я не сомневаюсь в тебе, мне просто слишком страшно за тебя. Ты ищешь варианты, всё пытаешься убедить меня, что стазис – не выход. Я просто хочу, чтобы всё уже закончилось. Уснуть и проснуться, когда всё закончится и все проблемы будут решены – разве это плохо? – Я буду скучать, – растерянно проговорила Элис, последним жадным взглядом цепляясь за его лицо. – Я знаю. Простишь меня за это, ладно? – виновато улыбнулся Баки, и девушка поняла, что за эту улыбку готова простить ему всё на свете, готова отдать всё: жизнь, душу, целый мир, лишь бы он почаще так улыбался. – Это ведь не навсегда. Я вернусь сразу же, как только они найдут способ вычистить это из моей головы, да и тебе будет, чем заняться. Просто пожелай мне спокойной ночи и иди. Я скоро вернусь, Элис. – Я тебя подожду, – тепло и ласково улыбнулась девушка, наклоняясь вперёд и целуя мужчину. Совсем не так, как на заснеженной базе в Сибири. Осторожно и нежно, словно пытаясь растянуть время и выпасть из реальности. Вакандские учёные, руководившие процессом заморозки, скромно уткнулись в свои бумаги, давая им время попрощаться. Железные пальцы бионической руки, способные с лёгкостью гнуть и ломать арматуру, легко скользнули по щеке девушки, оставив на коже ощущение прохлады. В последний раз сжав его пальцы, Элис всё-таки отстранилась. – Спокойной ночи, Баки, – тихо проговорила она, прижав ладонь к стеклу, за которым мирным сном спал Зимний Солдат. Его лицо было невероятно умиротворённым и спокойным, и Нортен надеялась, что он видит сейчас хорошие сны.       Обхватив себя руками, словно в ознобе, Элис вышла из лаборатории, молча встав между Стивом и Т’Чаллой. Молчание туманной дымкой висело в воздухе, но она всё же решилась нарушить его. – А если откроется, что он здесь? Если они придут за ним? – в серо-стальных глазах мелькнуло беспокойство: девушка на глазах вновь превращалась в шпиона, агента, солдата, тактика и стратега, просчитывающего ситуацию на десять ходов вперёд. – Пусть попробуют, – уверенно ответил принц. Он произнёс это спокойно, без угроз, но в его тоне чувствовалась такая сила и властность, что Элис очень не позавидовала бы тому, кто решит силой прорваться во владения короля Ваканды.       А напротив дворца застыла в стремительном беге огромная чёрная пантера, выполненная целиком из монолитного базальта, пасть зверя была открыта, в горле клокотало рычание, а лапа с острыми когтями была занесена, готовая в любой момент поразить врага. Защитник народа Ваканды, а теперь и беглецов, нашедших в ней приют, ждал любого, кто осмелился бы нарушить покой этой маленькой страны, и готов был оборонять свой дом до последнего вздоха.