Его талант

— Денир! Дени-и-ир! Шас поднял взгляд на девушку. Подруга детства, Амина Хамзи, негодовала: — Сколько можно сидеть, уткнувшись в гаджеты? Жениться в ближайшие лет тридцать он не собирался, но если бы отец настоял на выборе невесты, то её имя прозвучало бы первым. — Амина, — устало ответил Денир, — разве мы не договорились? Я по старой дружбе приглашаю тебя в парк аттракционов, а ты по старой дружбе не мешаешь мне заниматься. — Я уже всё обошла! Два раза! — И на всём прокатилась? — На всём, что не кажется страшным. — Тогда, не знаю, покатайся на том, что пугает тебя в меньшей степени. — Денир! — Амина нахмурилась. — Почему мне нельзя посидеть рядом? — Можно, если не будешь меня отвлекать. — Чем ты так занят? — Поисками, — шас улыбнулся, бросив взгляд на полупрозрачное виртуальное окно, парящее в нескольких сантиметрах над столом. — Поисками чего? — Информации. — Ты можешь хоть один день не думать об учёбе? — Это для себя. — Для себя можно поискать что-нибудь здесь, вокруг, — её рука уже потянулась к его руке. Денир сориентировался мгновенно: — А на «Последнем дне» ты уже была? Говорят, полный улёт! Ощущение конца света на все двести процентов. — Спящий, — пробормотала Амина, схватила сумочку и, спрыгнув с высокого стула, устремилась в сторону колеса обозрения. Обозревать с него можно было не только человскую Москву, но и любые другие пейзажи, если выбрать соответствующую голограмму. Когда шаса окончательно затерялась в толпе, Денир снова посмотрел на мерцающее окно, взвешивая все за и против. «За» были любопытство и азарт, который будила опасная затея, «против» — чувство самосохранения. Когда его вычислят, придётся ответить на много вопросов. В том, что это случится, Денир не сомневался. Пусть не мгновенно, но очень скоро он окажется в Цитадели. Можно сколько угодно дурить челов, взламывая их базы данных, но навы — серьёзные ребята, и за последние две сотни лет у них появилось несколько своих первоклассных специалистов. Многие знакомые хакеры из Тайного Города спали и видели, как проникают в тайны Тёмного Двора, но ни один пока не рискнул даже попытаться. Если бы Дениром двигало только тщеславие, он бы, пожалуй, тоже отказался от этой затеи. Но на отчаянный поступок его толкало другое: семейная тайна. Не как у концев, конечно. Немного другая. Маленькая тайна небольшой шасской семьи. Казалось бы, не было ничего удивительного: отец не любил говорить о своём отце, ссылаясь на то, что тот поступил гнусно, так и не женившись на замечательной Далае Кумар. Сама бабушка вела скромную жизнь одинокой домохозяйки до конца своих дней и тоже ничего никогда не рассказывала. Денир её почти не помнил. Поздний ребёнок, от второй жены. Старшие братья относились к нему без неприязни, но у всех уже была своя жизнь, отчий дом они навещали только по праздникам. Если даже кто из них что-то знал, то благоразумно помалкивал. Денир сожалел, что прошло так много времени. Даже если и была какая-то информация в свободном доступе, она затерялась. В распоряжении внука имелось лишь имя, несколько фотографий и неоспоримый факт: до двадцати семи лет Тамир Кумар был самым обычным шасом, получил два высших образования, какое-то время стажировался на Уолл-стрит, а потом как будто исчез с лица земли. Исходя из того, что полсотни лет спустя он стал отцом, исчез не бесследно, а где-то жил — и весьма неплохо. Шас, даже самый пропащий, не мог бездельничать столько времени. Денир хотел знать, чем занимался его предок. Каким он был. Почему поступил так, а не иначе. И почему, в конце концов, след обрывался так резко? Как будто кто-то поработал над этим специально. Мысль о том, что ответы существуют — просто слегка недоступны, порой мучила Денира настолько, что не давала спать. Он хотел их найти, даже когда понял, что единственное место, где совершенно точно можно что-то узнать — базы Тёмного Двора. «Пожалею ли я об этом?» — спросил себя Денир, но голос разума молчал. Шас медленно выдохнул и занёс пальцы над виртуальной клавиатурой. Вот здесь, посреди «Москва-Космо», он и сделает то, что перечеркнёт всю его жизнь. — А ты рисковый парень. Вздрогнув, Денир оглянулся и встретился взглядом с навом, нависшим над его левым плечом. — Я… как ты ко мне подобрался?! — Очень просто, — тёмный покрутил на пальце неброское кольцо, и Денир тут же ощутил, что рядом сильный маг. — Шёл, никого не трогал и вдруг увидел шаса, у которого на лбу написано, что разум его помутился настолько, что он вот-вот готов пустить свою жизнь по… Денир зажмурился, а когда открыл глаза, нав уже сидел рядом. Выглядел он, мягко говоря, непривычно. Непривычно просто: чёрные джинсы, чёрный свитер. Вместо классической стрижки — волосы, собранные на затылке в растрёпанный пучок. На этом отличия заканчивались, и в остальном Денир видел перед собой опасную зверюгу с холодными чёрными глазами. Может, чуть более ленивую, чем другие тёмные — и только. Было в нём что-то неуловимо знакомое. — Если сделаешь, что собирался, Сантьяга не обрадуется. — Не понимаю, о чём речь, — шас одним движением свернул окно и клавиатуру. — Скажет, что же вы, Денир Кумар, сразу бросились на стены, а в дверь не пробовали стучаться. — Чтобы услышать отговорки? — В Цитадели лучше слушать отговорки, чем изрекать, — нав весело оскалился. — Я не… — начал было Денир, но так и замер с приоткрытым ртом. Он вспомнил, где видел эту улыбку. На старой фотографии, отпечатанной ещё на фотобумаге. Такие теперь разве что в музее можно было найти да в семейных архивах. На том фото был изображён его дед, Тамир Кумар, в компании этого самого нава. Вдвоём они обнимали внушительную гору фишек и лица имели крайне счастливые. На обратной стороне вилась размашистая надпись: «Свезло так свезло! Невада, 1996». И хотя каждый в Тайном Городе знал, что навы живут очень долго, всё-таки это было невероятно. Денир пытался провести неразрывную линию от этого вечера до тысяча девятьсот девяносто шестого года, который казался ему не просто давно ушедшим тысячелетием, но какой-то недоступной древностью, и понимал, что испытывает скорее ужас, сильнее которого только удивление: — Ты моего деда знал! — Было дело. И время было. — Он работал на Тёмный Двор? Поэтому ничего теперь не найти? — Ответ уже прозвучал, — нав соскользнул со стула. Денир не верил своим глазам — теперь, пройдясь по самому больному, этот гад собирался уйти! Усмехнувшись, тёмный развернулся. — Нав! Стой! Как тебя хотя бы зовут? — Узнаешь — пришли открытку. — Какую… Какого… Эй! — Денир беспомощно взмахнул рукой. Но нав уже затерялся в толпе — так легко, словно был обычным челом. Видимо, артефакт не только скрывал его ауру, но и отводил любопытные взгляды. Повернувшись обратно к столу, Денир бездумно развернул виртуальное окно, но мысли были заняты абсолютно другим. Он смотрел сквозь прозрачно-зелёную голограмму на мир вокруг и словно видел в первый раз. Шас не мог понять, как мимолётная встреча и разговор длиной в минуту, смогли перевернуть всю его жизнь. Никаких новых данных, ничего из того, о чём бы Денир не догадывался, но внутри как будто переключили программу. «Дверь. Нужно просто постучать в дверь». Он всё ещё не верил, что это поможет, но уже решил, что непременно попробует. Сразу после того, как покатает Амину хотя бы на одном аттракционе и проводит до дома. *** За стёклами кабины колеса обозрения был Лас-Вегас. Неотличимый от оригинала, но всё-таки ненастоящий. Трубку взяли почти сразу. — Рад слышать вас, Доминга, — отозвался Сантьяга на другом конце. — Решили вернуться в Тайный Город? — Ненадолго. — Прискорбно. — Разве в этом есть необходимость? — В предсказателях вашего уровня всегда есть необходимость. — Сожалею, но придётся снова дать отрицательный ответ. — В таком случае, намекните, когда я смогу рассчитывать на положительный? — Лет через сорок, если не очень повезёт. — А если очень? — Сегодня с вами свяжется один юноша, шас. Денир Кумар. — Родственник Тамира? — Да. Его талант вам пригодится. — А вам? Доминга усмехнулся. Город за окнами мигнул и погас. Его сменила голограмма «Млечный Путь». Пассажир остался один на один со звездами, неспешно плывущими вокруг центра галактики. — Едва ли. — Доминга, я… — Благодарю, комиссар. Когда-то вы сказали мне достаточно слов утешения. Я ничего не забыл. — Разговаривать с предсказателем — всё равно что играть пьесу, не зная слов, — пожурил Сантьяга. — Как только я смогу прорицать хотя бы вполовину так, как раньше, я вернусь в Цитадель. Закончив разговор, Доминга откинулся назад. Он уже знал, это случится скоро. Очень скоро. Гораздо раньше, чем его воспоминания окончательно превратятся в пыль.