Вот это поворот...

Проснувшись, я еще долго лежала и думала над произошедшим. Дилан сказал, что я была в коме около трех недель и все это время я слышала, как он мне много чего рассказывал, как говорил, что любит. Я так рада, что он рядом. За всеми этими раздумьями, я заснула. А проснулась я оттого, что Дилан зашевелился, скорее всего от неожиданных гостей в палате. Он поздоровался с родителями и Милой. И тут я начала открывать глаза, получалось плохо, казалось что веки стали бетонными. С трудом я все же это сделала и ко мне сразу же подбежали родители. — Дорогая, ты как? — начали расспрашивать они. — Ну чего вы налетели на нее? — попытался утихомирить их Дилан. — Все нормально, — тихо ответила я из-за того, что в горле пересохло. — Держи, — протянула мне стакан с водой Мила. — Спасибо, сестренка, — отпила я немного. Поставив стакан на тумбочку возле кровати и увидев, что все пялятся на меня, я с улыбкой спросила: — Что вы на меня все смотрите? — Мы очень скучали по тебе, — ответила мама и я почувствовала, что она вот-вот расплачется. — Ну, мамуль, не плач. Прости меня, — и обняла ее, надеясь самой не расплакатся. — Как малыш? — с улыбкой спросила я, решив перевести тему. — Отлично, — так же с улыбкой ответила мама. — Нога болит? — неожиданно спросила сестра. — Что? — удивилась я. И только сейчас заметила, что правая нога у меня в гипсе. — Оу… Нет, не болит. — Доктор сказал, что в гипсе придется походить еще недели две, — сказал папа. — А… как Рон? — Он отделался легким испугом и царапинами, — сказал только что вошедший доктор и я выдохнула с облегчением. — Ты как себя чувствуешь? — Отлично, — улыбнулась я. — Что-то болит? — Нет. — Может есть провалы в памяти? — Нет, все хорошо. — Что же, нужно провести обследование и тогда… — Это надолго? — перебила я его. — Несколько часов, — ответил тот и я печально выдохнула. — А вам лучше пойти домой, ей отдых нужен, — обратился он к остальным. — Конечно, — кивнула мама. — Мы завтра придем, — она подошла и поцеловала меня в лоб. Папа и Мила просто обняли, Дилан подошел последним и поцеловал, при этом положив руки мне на талию, за что получил гневный взгляд от папы, на что я усмехнулась, а потом и засмущалась. Все ушли, даже врач, сказав, что зайдет через минут десять. Я только и успела выдохнуть, как дверь снова открылась. — Рон! — воскликнула я, улыбаясь. — Настюш, прости меня, — он упал на колени перед кроватью и смотрел на меня с такими глазами, будто он вот-вот заплачет. — Прости, пожалуйста, — все повторял он. — Эй, ты чего? Встань с колен, — я взяла его за руку и потянула на себя, заставляя сесть рядом. — Не надо извинятся, я тебя ни в чем не виню. Прошу, не кори себя… — Это я виноват, я подверг тебя опасности… — Я ведь знала что это небезопасное дело, но все равно согласилась. Ты не виноват. Так что даже не думай винить себя. — Ты правда не злишься? — просмотрел он на меня с надеждой, что ли. — Ну конечно, — улыбнулась я и как можно крепче обняла его.