Ты рядом

Так бывало всегда. Стоило мне с великим трудом навести порядок в своей вселенной и начать в ней жить, как она взрывалась, снова рассыпаясь вдребезги. Айрис Мердок

Впервые за несколько месяцев Ульяна проснулась от ярких лучей солнца, что дерзко заигрывали с ней, приглашая в новый день. Впервые ее плотные шторы были открыты полностью, предоставляя любому присутствующему картину грязного окна. Она села на кровати, а после обернулась на соседнюю половину, где обнаружила лишь одинокую подушку, стоящую колом у спинки. Сбившиеся перья теперь походили на большие комки снега, что так любят лепить дети зимой, а из черной наволочки давно пора выбивать соль, что накопилась за многочасовые слезы, текущие из глаз девушки каждую ночь. Кажется, что такого количества пресловутого натрий хлора хватило бы на целую солевую баню, что создают для лечения хронического насморка. В прочем, ее можно использовать и в быту, чтобы еда, которой питается Уля, не была такой пресной. Стоит упомянуть то, что в течение десяти минут, девушка пыталась восстановить вчерашние события в хронологическом порядке, но поняв, что это ни к чему не приводит, решила, что вчерашний вечер был сном. Цветным и с намеками на счастье. Такие сны часто видят дети, совсем маленькие, еще не познавшие всю дерьмовость этого мира. А они верят в них и рано утром будят родителей, чтобы рассказать тем об очередном дне принцессы в заточение, которую спас прекрасный принц на белом коне или о роботе, что убил главного злодея. В Улином сне был лишь злодей, что неожиданно решил перейти на сторону добра во имя любви. Любви? Нет, скорее всего из-за чувства вины, что прогрызает мозг, точно медведка, мешающая пенсионерам — садоводам растить свежий урожай. А они ведь стараются, расставляют множество ящиков с рассадой в феврале, поливают ее и пропалывают. После, с тем же рвением, стоя на коленках, потому что иначе никак, здоровье не к черту, аккуратно помещают каждый саженец в маленькую лунку, приговаривая: «Расти с богом!» Но то ли бог слеп, то ли ему все равно на страдания стариков, потому что у них ничего не растет, как бы они не старались. В конечном счете, садоводы сдаются, забрасывают свою дачу, на которую копили три десятка жизни и остаются в городе, дышать отравляющими газами и питаться искусственно выращенным урожаем. И ведь не только они сдаются. Сдаются все, кто-то чуть раньше, кто-то чуть позже. Людям надоедает бороться с препятствиями, что так ловко подкидывает им жизнь, точно она жонглер, управляющийся с булавами закрытыми глазами. Не стоит забывать и то, что не только жизнь жонглирует нами, люди тоже любят это делать. Зачастую одному человеку плевать на другого, кажется, таких зовут эгоистами. Я бы назвала их людьми, потому что сейчас ты вряд ли сможешь отличить одного от другого. Философы называют это гедонизмом — учением, согласно которому удовольствие является высшим благом и целью жизни. А разве не за удовольствием мы все гонимся? Точно дикие львы, охотящиеся на единственную газель, что готовы убить своего сородича, лишь бы первым вонзить острые как игла клыки в несчастную плоть животного. В прочем, таковы законы этого мира. Как бы то ни было, Ульяна не хотела, чтобы этот сон становился реальностью. Она только привыкла к своей нынешней жизни. К этому ритму, убивающему наповал. Ей, наконец, стало комфортно в этой старой и грязной квартире. Девушка не хотела ничего менять, да и не могла. Сил едва хватает, чтобы встать с постели, что уже говорить о попытке действовать. Каждый день вселенная преподносит нам урок. Мы вечные ученики, что все никак не научаться. Мы продолжаем наступать на одни и те же грабли, делать те же ошибки в элементарных словах и неправильно решать математические примеры. Уля согласна вечно учиться, а потому ю лениво встает с кровати, натягивает старые растянутые спортивные штаны с дырками на коленях, что, кажется, появились там из-за дряблости ткани. Она идет, не поднимая ног, ловя стопами каждую занозу, которые по-хозяйски расположились в деревянном полу, что криво укладывал пьяный рабочий. Девушка медлит перед входом на кухню, в какой-то момент ей показалось, что там кто-то есть. Должно быть, она вчера забыла выключить свет и закрыла окно. Слишком душно для нее и слишком жарко. Игорь же проснулся раньше Ульяны, он резко открыл глаза, когда на его талии неожиданно оказалась рука девушки. Мужчина уже и забыл, какого это спать с юлой, что не может пролежать в одном положении больше часа. Кажется, что такое уже случалось ранее, когда они только начинали жить вместе. В те, тяжелые для Гарика, дни, он каждое утро находил новые синяки от маленьких кулачков на своем теле, а после встречался с виноватым взглядом девушки, что не переставала повторять: «Прости, но я тебе предупреждала!» И он прощал, говорил, что ничего страшного, а после целовал в щеку, чтобы та не расстраивалась. В какой-то момент времени мужчина поймал себя на мысли, что стоит ему сейчас встретиться с этим взглядом, он тут же подлетит к ней, сгребет в объятия и больше никуда не отпустит. Ему нужны эти синяки и робкие утренние поцелую. Ему нужна она. Однако не всем нашим желаниям суждено сбыться. Об этом, опять же, позаботились люди, стремящиеся отрезать еще не выросшие крылья на корню. Чтоб и не пытались взлететь. Не пытались почувствовать свободу, таящуюся в безграничном пространстве голубого неба. Такого яркого, как фломастер, что только купили в магазине канцелярских товаров и не успели использовать. Нужно сделать первые штрихи, чтобы увидеть красоту этого цвета. Цвета надежды. На что? На лучшую жизнь. Гарик осторожно снимет руку девушки с себя и встанет с постели в поисках одежды. Отыскав столь необходимый предмет гардероба, он отправился на кухню, чтобы приготовить завтрак. На двоих. Ему надо бы подумать, что делать дальше, потому что он до сих пор не понял, какого черта вчера произошло. Что заставило приехать сюда и осознать всю действительность таковой. Осознать где и как она живет, потому что до того момента ему казалось, что Катя преувеличивает. Потому что Ульяна никогда в жизни не жила бы так, не голодала неделями, не уничтожала свои легкие бесконечным количеством сигарет и не терпела постоянный дебош соседей-наркоманов за стенкой. Сегодня Игорь едва не встал с постели в три часа ночи, чтобы дойти до двери напротив и не убить этих потерянных для общества людей собственными руками. И плевать, что ему бы потом пришлось сидеть в тюрьме в окружении тех, чьих друзей он убил, зато она будет спать спокойно. Вот только мужчина не учел того, что причина ее бессонницы вовсе не соседи, и даже не постоянно подтекающий потолок, вода с которого, громки каплями, точно монетами, падает ежеминутно. Причина — он и никто другой. Игорь все же приготовит чай, с него достаточно кофе, поставит две кружки, что давно не отмываются от пакетированной заварки, на стол и сядет рядом. Кажется, настало то самое время, чтобы подумать. Но вот только о чем или о ком? Наверное, об Ульяне, что уже проснулась и сидит, закрывшись в спальне, точно в бомбоубежище. О той, что когда-то являлась центром его вселенной, развалившейся, как карточный домика, когда она ушла, и вернувшейся в столь долгожданное равновесие вчерашним вечером. Правильнее сказать, она — его вселенная. Взбалмошная, смешная, открытая для всех и каждого. А еще, когда-то любимая. Сравнимо той, которую кропотливо описывал Коперник, выводя каждую букву черными чернилами на тонком пергаменте под светом свечи, стоявшей в старом медном подсвечнике, что был весь залит воском. Той, о которой поется в популярных песнях и говорится в стихах великих поэтов Золотого и Серебряного века. Такими вселенными должны восхищаться, а не уничтожать, взрываясь сверхновой рядом и превращаясь в черную дыру. Гарик слышал, как Уля идет к кухне, а после останавливается, не решаясь войти. Казалось, что он слышит стук ее бешено бьющегося сердца и тяжелые выдохи. Он ждал, когда же она откроет дверь. А Ульяна, стоя по ту сторону, в который раз мысленно продолжала себя убеждать, что ей все это кажется. Что запах ее любимого чая с корицей и яблоком, как на Рождество, воспроизводит ее разум, решивший сыграть с девушкой в игру. Проходит несколько минут, прежде чем два взгляда встречаются. Его, излучающий надежду, и ее, абсолютно обезоруженный и разочарованный. Плотная пелена, что создала для себя Ульяна, наконец, спадает с глаз, обнажая суровую реальность с Гариком на ее кухне, улыбающимся во все 32. У девушки не находится слов, она слишком ошарашена происходящим, а потому, просто садится за стол и тянется к своей кружке, что манит ее любим запахом. Оба до сих пор помнят, как долго они искали именно этот чай именно этой марки в многочисленных магазинах Москвы. Потратив добрых полдня на бессмысленные поездки по городу — муравейнику, они отыскали маленькую чайную лавку, где стоял он. Кажется, Уля тогда скупила большую часть всех запасов этого зелья. Но Игорю было все равно, он видел ее горящие глаза и тянущиеся руки, точно это не чай, а изысканный деликатес. В отличие от девушки, Гарик молчит по другой причине. Он просто боится спугнуть ее, боится, что она выставит его за дверь и больше никогда не откроет ее вновь. Они медленно пьют чай, наслаждаясь тишиной. Оба понимают, что разговора не избежать, но упорно продолжают откладывать этот момент. Так проще, потому что не надо подбирать правильные слова, не надо слушать, не надо думать. Сейчас, когда их головы затуманены дурманящим ароматом чая, им хорошо. Спокойно. Ульяна впервые замечает как красиво на улице, будто сама природа подсказывает, что надо делать. Но кровоточащие раны на сердце напоминают, что будет, если она вновь решит окунуться в этот омут с головой. В следующий раз девушка не выдержит, она сломается, как спица зонтика в сильнейший ураган. -Ульян, — тихо произносит Игорь, не справляющийся с тайфуном эмоций, что убивает его изнутри. -Уходи, — также тихо скажет она, нежелающая разбиваться вновь. Она боится рискнуть, выйти из своей зоны комфорта навстречу фальшивому счастью. Она прекрасно знает, какой он на самом деле. Она уверенна, что он не изменится. И через несколько минут входная дверь плотно закроется с другой стороны, оставляя Улю наедине со своими мыслями. Извечные слезы вновь потекут из глаз, собираясь лужицей на дне опустевшей кружки, а дрожащие руки вцепятся в остатки волос. Она будет продолжать убеждать себя, что так лучше. Так ей будет не больно. Врет. И Гарик врет сам себе, повторяя, точно правила русского языка, слова о счастливой жизни девушки без него. Он сдался, даже не дождавшись, начала битвы.