Ты рядом

Странной пустотой отдавал этот день, было даже ощущение, что это понедельник. Пригляделся, нет, среда. Среда моего обитания. Валиуллин Ринат, «Пятое время года»

Ульяна проснется утром, часов в шесть или семь, преисполненная надеждой на лучшее будущее, что горит ярким огнем маяка, спасающего отчаявшихся моряков. Но все это лишь иллюзия. Мираж, появляющийся заблудившемуся в пустыне путнику, что едва может сделать шаг. Давно остывший кофе все еще ждет ее на кухне, а криво повешенные шторы не скрывают этот противный солнечный свет, что прожигает роговицу насквозь. Она пьет кофе и морщиться, потому что тот слишком горький для нее. И казалось бы, можно было положить сахар, но тот зарыт где – то в глубине множества шкафчиков, провонявших плесенью и так точно описывающих всю картину ее нынешней жизни. Чашка опустел наполовину, но сил допить уже нет. Ульяна выливает черную жидкость в раковину и наблюдает, как та утекает по канализационным трубам, что так часто вместе с водой уносили ее слезы. В зеркало смотреть не хочется, там ничего нового не увидишь. Все те – же красные глаза, спутанные волосы и бледное тело, на котором в последнее время слишком часто стали появляться царапины, синяки, порезы. Но ей приходится поднять глаза и встретиться со своим отражением, что насмехается над Улей сквозь отпечатки пальцев на грязном старом стекле, купленном на блошином рынке за копейки. Просто, чтобы стояло. Девушка заламывает руки, в попытке почувствовать физическую боль, что смогла бы разогнать все поганые мысли в голове, смогла бы дать точную рецензию на ее существование. Хотя зачем? Любой, кто зайдет в ее квартиру подумает, что здесь никто не живет. Уж слишком все холодное и чужое. Нет того уюта, что необходим человеку, почти нет света, лишь пара старых пыльных ламп, отбрасывающих свой желтый свет на треть комнаты, можно сказать, что нет ничего. Скудный интерьер: кровать, старый телевизор «Горизонт» показывающий черно – белое изображение, да шкаф из дешевой фанеры. И ведь она могла пойти в магазин, купить новые обои, краску и пару перчаток, чтобы все починить, но ей не надо. Ульяне давно плевать на все происходящее вокруг, и даже на розетку, что периодически искрит током, и на вечно включенный в нее телевизор, наматывающий киловатты света. Ей наверняка придет огромный счет, но все это такие мелочи, что Уля уже давно не замечает их. Отыскав в постиранном белье, что валяется бесформенной кучей на кресле, майку и штаны, девушка натянула их на себя и вновь вернулась к зеркалу. Надо бы накраситься, а то таким внешним видом самое время пугать детей. Но смысла нет, все равно на нее никто не смотрит. Случится чудо, если сегодня вообще кто-то заметит ее присутствие. Хотя один человек точно заметит, бросив свое: «Привет, подруга!», заставляющее Улю передернуться и плотно сжать руки в кулак, впиваясь ногтями в тонкую кожу до первой крови и прикусывая зубами щеку, чтоб ничего не сказать. Не выплюнуть всю желчь, томящуюся в груди и ждущую своего часа. Глубоко вдохнув, Ульяна плотно закрыла дверь квартиры и отправилась на студию для нового адова круга, что для нее приготовил он. А Гарик все же заснет, в те же часов шесть или семь утра, когда, наконец, выгонит свою вчерашнюю кампанию из дома, даже не дав той одеться. Просто скинул ту с кровати, вручил в руки ее одежду и плотно закрыл дверь перед носом. Он поменяет постельное белье, провонявшее не теми духами и вчерашним сексом, найдет старую Улину игрушку, что когда – то дарил ей на их годовщину, положит ее рядом и уснет. Минут на двадцать, потому что потом надо вставать на гребанную работу и играть гребанную благородность, позволяя ей игнорировать его присутствие. Позволяя ей игнорировать его. Игорь проснется, выкурит пару сигарет, чтоб хоть как – то разбудить, отказывающий работать от жуткого недосыпа, мозг. Он допьет кофе, поставит его к остальным грязным кружкам в раковине, которые он не мыл в принципе, потому что их всегда мыла она, и вернется в комнату. Можно сказать, что в отличие от Ули он живет неплохо. Гарик продолжает жить, веселиться, спать с кем попала. Ведь именно этого он и хотел? В какой – то момент времени. Тогда, несколько месяцев назад, ему показалось, что Ульяна убивает его. Душит своими тонкими руками, не давая шанс на спасение. Он не хотел взрослеть. Тридцатилетний мужик не хотел взрослеть. Ему не нужна была семья, не нужен этот вечно стоявший на столе завтрак и тысяча баночек в ванной. Он ненавидел ее вечно разбросанные вещи, ненавидел ее манию все проверять. Где он, с кем он и когда он вернется. Тысяча вопросов в каждом звонке, от которых хочется выкинуть телефон в стену и напиться. И Гарик напивался, до тех пор, пока его не выгоняли из бара, угрожая вызвать наряд полиции. Так почему же он все не изменит? Ведь знает как ей херово, точно так же как и ему. Он не может без нее, она его жизнь. Она его все. Но гордость или глупость не позволяет подойти, схватить за волосы и сказать, чтобы прекратила ломать комедию. А после накормить, потому что он больше не может видеть эти ребра, и уложить спать. Он знает, что она не спит, так же как и он. Он знает все, потому что Катя каждый день пишет ему все, что происходит в ее жизни. Знает, в какой халупе она живет, но не может прийти и забрать ее. Он каждый день бросает свое: «Привет, подруга!» в надежде, что это станет правдой, что станет легче, что все придет в норму. Но в норму ничего не придет, пока они оба не захотят это сделать. А они не захотят, потому что слишком сильно обижены друг на друга. Обижены на себя. Гарик быстро собирается и выходит из квартиры. Быстро садится в машину и нажимает педаль газа. Ему надо увидеть ее. Прямо сейчас…