к финишу по прямой

пыль на дороге съедает кожу, стелется по земле. кто-то сказал, что добраться сможет тот, кто растет на зле. глотка шоссе принимает пищу в виде холодных тел. кажется, взгляды солдатов ищут умерших в темноте. кровь и бессилие. кровь и вера. кровь и последний жест. будет планетная рваться сфера мелким земным драже, даже когда на прямую пули выйдут с твоей спиной. часть оступилась, одни уснули, третьих измучил зной - что же в итоге? нас вряд ли двадцать. отблеск надежды стих. каждый считает, пора сдаваться всем, кроме них самих. *** серый асфальт расцвечен толпой, мы просто идем вперед. тайная жажда - в щелчке обоймы, в "кто же теперь умрет?". все они видят твою усталость, делят тебя на сто. в том, что кого-то еще не стало - страшный и злой восторг. красной стеной из-за жажды крови люди со всех сторон - вдруг карабин сейчас остановит или вскипит гудрон под невозможно слепой попыткой, скрытой в ночной покров. сила идущих вскипает жидкой, перетекает в кровь. в криках - безумие, в транспарантах - повод увидеть смерть, яркими гроздьями амаранта сжавшую почвы твердь. в мыслях идущих - мечта о мести. мысли сошли на нет - остановиться, застыть на месте - и получить билет. бесчеловечность играет в жалость, вынужденную тьмой. часть от прогулки еще осталась - к финишу по прямой. *** ветер поет побежденным славу, отклики литургий. выживший - идол, но не по праву пали его враги. кто-то из избранных очевидцев видел, как тот спасал друга, и слезно молил вцепиться в жизнь хоть на полчаса. солнце светило гораздо ниже. привкус свинца во рту. выжать курок - и уже не выжить, не перейти черту. дула направлены строго в спины, восемьдесят секунд - против безличности карабинов жизнь не затеет бунт. пыль на дороге и пыль на лицах вряд ли сотрет слеза - кто-то из избранных очевидцев видел его глаза. ветер несет сквозь кусты и стены слухи толпы, скорбя: он умолял застрелить военных вместо него - себя.