Космические рейнджеры, или Как мы с братом Галактику спасали

      3303 год — как много в этих цифрах… напряжения и раздумий. Нет, правда! Что я делал последние два года, так это напрягался, носясь по галактике, и считал цифры, которые мне должны заплатить, — вот и все! И это ни разу не весело, особенно учитывая, что денег почти не платят. Я, конечно, исполнительный, красавец и умница, но кого это волнует? У меня медленный корабль, то есть, каждый второй пират считает своим долгом посмеяться и вытребовать у меня денег. Я же, в ответ на это, даю деру.       Да, я как-то даже устал. Знаете, я не так представлял себе жизнь рейнджера. Видимо, я не тот везунчик, кому сопутствует удача во всех начинаниях. А жалко… В один из черных, как космос, мартовских дней я бороздил пространство космоса и мечтал о том, что когда-нибудь произойдет что-нибудь хорошее. Иногда, правда, так хочется чуда…       И в этот момент брякнул индикатор сообщений. Я потянулся, расправил плечи и нажал на кнопочку. На экране высветилось имя адресанта: Алькарэ. Записка была короткой: брат просил о встрече в бизнес-центре, что в системе Муррац. Я почесал макушку. В тот момент сообщение брата навлекло на меня необъяснимую тревогу: Алькарэ никогда не тратил слов даром. Что-то случилось. Что-то срочное и, может быть, даже нехорошее. Я слишком хорошо, мне кажется, знаю старшего брата, чтобы заявлять: не имея достойной причины, «просто для того, чтобы поболтать» он не назначает встречи. И эти его слова… «Нам нужно встретиться». Так начинают сообщения, когда тема их действительно важная.       «Ладно, — подумал я, вводя в навикомпьютер координаты. — Послушаем, что скажет брат».       А даже если он вдруг решил изменить своей привычке и назначил встречу для того, чтобы поглядеть на мою постаревшую на два года рожицу, я буду все равно рад его увидеть: хоть какая-то отдушина в однообразной жизни. Да, что-то я стал совсем пессимистичным в последнее время.       Мне не составило особого труда добраться до системы Муррац. Корабль Алькарэ: похожий на мой, стандартный человеческий корпус с синим отметинами, — я узнал сразу. Пилота не было: брат встретил меня на одном из верхних уровней огромной станции, отведенном под кафе или бар.       — Здравствуй, брат, — улыбнулся я, как только увидел его.       Алькарэ ответил мне сдержанным кивком головы. Брат почти не изменился. Его взгляд как был ледяным, так и остался, вот только в нем, будто бы, появились отблески тревоги и тяжких раздумий. О последнем свидетельствовало лицо Алькарэ: обычно лицо у него спокойное, умиротворенное, брат прекрасно держит себя в руках, но сегодня Алькарэ был мрачен и задумчив. Молча он проводил меня к диванам у окна, где расположился. Я сел под одну сторону маленького столика, Алькарэ — по другую.       — Так, в чем же дело? — спросил я, насторожившись.       Брат вздохнул, сцепил пальцы.       — Несколько дней назад, — начал он, — я стал обладателем достаточно крупной суммы.       Я усмехнулся. Неплохо! Это ему повезло.       — Насколько крупной? — полюбопытствовал я.       Алькарэ написал число на экране планшета и показал мне. 300 тысяч кредитов. Представляете себе большие круглые фонари? Вот примерно такого размера сделались мои глаза, а челюсть поползла на длительное свидание с полом. Триста, сосны-сучья, тысяч галактических кредитов! Да вся наша недвижимость на Земле будет стоить примерно столько же! Алькарэ понял, что я пребываю в глубоком шоке и над моей головой не хватает только полоски загрузки, и, убрав планшет, откинулся на кожаную спинку дивана и стал ждать. Когда воображаемая полоска загрузки доползла до конца, я мотнул головой, приходя в себя, и поинтересовался.       — Извини за нескромный вопрос, но можно поинтересоваться: откуда ты взял такие деньги?       — Выиграл в лотерею, — ухмыльнулся Алькарэ и закинул ногу на ногу с видом хозяина.       Да, вот это повезло! Вот, как, оказывается, может везти человеку! Такие деньги на дороге не валяются.       — Счастливчик ты, — улыбнулся я. — И как думаешь потратить?       В этот момент вся напускная гордость сползла с лица Алькарэ, обнажая ту мрачную серьезность, с которой он меня встретил.       — Я долго думал над этим, — брат снова сцепил пальцы в замок, наклонился ближе, опершись локтями о колени, — и решил поделить эту сумму поровну между нами.       Вкрадчивый голос Алькарэ тонул в десятке чужих и музыке, поэтому сначала мне показалось, что я ослышался. Алькарэ только что сказал, что поделит эту астрономическую сумму пополам между нами?! Он, наверное, шутит! Я смотрел на него, а он пристально смотрел на меня из-под своих круглых очков. Наконец, я неуверенно указал на себя.       — Да, братец, — ответил Алькарэ, специально выделив последнее слово. — Я посчитал, что это решение будет самым верным.       Я не мог вымолвить ни слова. Брат, ты даже не представляешь, что ты только что сделал: ты, во-первых, вытащил меня со дна, а во-вторых посеял сомнения касательно каменности своего сердца. Неужели ты тоже живой? Нет, что вы, я без сарказма!       — Брат… — выговорил я и потянул к нему руки. — Можно я тебя обниму?       — Нет, — холодно отрезал Алькарэ, и я кивнул. Ну, ладно…       — Спасибо тебе, — я улыбнулся, пытаясь не разрыдаться от счастья. — Это очень великодушно с твоей стороны, правда. Я даже не знаю, что сказать.       — Я же должен как-то компенсировать свое отсутствие, — ответил флегматично тот.       Так я стал обладателем полутора сотен тысяч кредитов. Их подарил мне брат. Мои слова звучат странно, и это объяснимо: я в жизни не думал, что Алькарэ может преподнести столь дорогой и неожиданный подарок, причем сделать это с совершенно каменным лицом. Алькарэ даже не улыбнулся, ни одна эмоция не скользнула в острых чертах, орлиные глаза так и смотрели на меня холодно, равнодушно и устало — я это видел, брат вымотан. Ему бы отдохнуть.       Зато теперь заживем! Такие деньги на дороге не валяются. Я надеюсь, бравые товарищи-рейнджеры оставили и нам хотя бы с десяток доминаторов, а то так и будем летать в кадетах. Я уверен, что такое положение дел очень задевает самолюбие Алькарэ, и ему самому уже опостылело быть на посылках. Да и мне повоевать охота…       Очень скоро (по космическим, конечно, меркам) мы с братом летали на новеньких кораблях. Брат взял себе какой-то серо-черный боевой корпус с усиленной защитой, каких я раньше не видел: видимо, новинка. Я же решил пока что ограничиться маневренным, быстрым и хорошо защищенным ННП-корпусом. Знаете, что означает «ННП»? «Не-Наши-Проблемы». Забавно, правда? То есть, если у тебя что-то сломается, они тебе ничего не гарантируют, но сделали, при этом, все, чтобы тебе было легче жить. Вот такая карусель. Мы полностью сменили оборудование на кораблях, прочесали все известные системы и подобрали подходящее по цене, весу и мощности оружие, и теперь наши железные красавцы выглядели по последней моде и летали так же. Я долго не мог налюбоваться на свою ННП-шку. Он такой… странного ржавого цвета с какими-то то ли золотыми, то ли болотного цвета особыми прожилками. Выглядит, может, и немного странно, зато каков! ЭнЭнПешечка моя, хорошенькая… Вот, сейчас я дойду до того, что с кораблями начну разговаривать.       После этого счастливого стечения обстоятельств мы с братом снова разделились (правда, ненадолго, но об этом позднее), и только когда я устроился в кабине пилота своего нового корабля, даже пахнущего по-новому, я смог осознать в полной мере, что вообще произошло. Некоторое время назад. Еще в самом начале пути, я говорил, что всегда готов протянуть брату руку помощи, если, конечно, не случится наоборот и ему не придется вытаскивать меня. Но именно это и сделал Алькарэ: вытащил меня со дна нищенского существования. Что бы я о нем ни думал, как бы я о нем ни отзывался, брат не забывает все-таки о нашем родстве. И за это я должен сказать ему огромное спасибо. После нашего апгрейда у нас остались еще финансы, причем неплохие. Хватит, чтобы ремонтировать всю эту летучую крепость и не помирать с голодухи. Брат, я тебе, похоже, по гроб жизни должен теперь.       И только одно расстраивает меня: его холодность и расчетливая надменность. Я говорил об этом раньше, и я скажу об этом еще раз, потому что Алькарэ ничуть не меняется. Он все тот же человек с каменным сердцем, какие бы фокусы он ни выкидывал и как бы себя ни вел. Он одиночка. Ему никто не нужен, кроме его дневника и навикомпьютера. Я не знаю, что творится в голове и, тем более, в душе у брата: туда он меня ни за что не пустит. Эх, Алькарэ, будь ты хоть чуть-чуть потеплее…       Однако история сложилась таким образом, что мне выпал шанс узнать о том, что Алькарэ все же бывает живым и теплым, и даже слишком. Заранее прошу меня простить за изложенные далее подробности, но я не могу не рассказать об этом происшествии… событии… как хоть назвать-то это… о случае, вот! Именно случай, очень странный. В чем же, собственно, было дело? Итак…       Первое время, когда я только купил свою ЭнЭнПешечку (теперь я зову его или ее — я еще не решил — именно так), я решил не бросаться в бой сразу, а сначала привыкнуть к новому кораблю, свыкнуться с ним, поэтому брал незатейливую курьерскую работенку. И вот в один прекрасный день занесло меня поручение на одну человеческую планетку, что в системе Денебола. Невысокий мужичок принял у меня посылку, и я бы спокойно ушел, но он долго не хотел меня отпускать. Усадил за стол, налил кофе, стал расспрашивать о рейнджерской вольнице. Ну, и я рассказал ему о войне, о том, что вообще в космосе происходит, о доминаторах и прочих, а он слушал, кивал… Так мы с ним пообщались, а в конце мы перешли на одну неожиданную тему.       — А как там с девчонками в космосе? — спросил он.       Я удивился:       — Какими девчонками?       — Ну, обычными!       — Ну… — я замялся. — Они, наверное, есть… Где-то…       — Эх ты, несчастный, — покачал головой мужичок и встал. — Ну, не беда, я тебе вот что скажу, рейнджер, — он по-братски приобнял меня. — Война войной, а чаек по расписанию, как говорится. Я тебе один адресочек могу дать — у нас это все легально, все по закону! Девчонки — закачаешься: Красавицы, умницы, ноги — метра полтора! И всех пяти рас!       Тут до меня начал постепенно доходить смысл диалога.       — Да вы что… Ну, как же я, почти-военный…       — Ой, да брось ты! Между прочим, все мы… ну, сам понимаешь.       — Что вы… я же на посту… — я понял, что начинаю краснеть. — Не надо девочек… Я же боевой пилот…       Собеседник задумался.       — А, не девочек? Так там и мальчики тоже есть, и неплохие, я тебе скажу…       — Я не в том смысле! — воскликнул я, отчаянно замахав руками.       Мужичок рассмеялся.       В общем, я все-таки открестился от «адреска» и спешно ретировался. Это очень забавно и неловко, когда тебе говорят о сексе, а ты единственный раз с девушкой в постели был когда-то очень давно, на старших курсах академии, и то почти случайно! Теперь вы понимаете, в какой ситуации я оказался? В очень неловкой.       Однако, дойдя до лифта, я согласился с мыслью, что война войной, а ласки женской хочется, иногда даже очень. Да, и это мой случай. Поэтому я, вспомнив, что деньги-то у меня есть, плюнул на все и вернулся к кабинету, осторожно постучал.       — Да-да, — отозвались с той стороны.       Я приоткрыл дверь, заглянул в кабинет. Его хозяин воззрился на меня.       — О, опять ты! — улыбнулся он. — Что-то забыл?       Краснея и сбиваясь, я проговорил:       — А … а можно все-таки тот адресок…       Мужичок ухмыльнулся довольно, как бы говоря: «А я знал, что ты вернешься за этим». Я вошел в кабинет, остановился у двери.       — Держи, пользуйся на здоровье, — мужчина протянул мне цветастую карточку. — У меня буквально пару часов назад еще один рейнджер был. Я ему предлагаю, мол, «бравый вояка, а не желаете ли?», так он посмотрел на меня так важно, взял карточку и говорит: «Спасибо, я учту», — а потом уходит чинно так. Причем все с такой пафосной миной, будто посол какой-то. Я долго смеялся.       Распрощались мы с этим веселым мужичком, и я вернулся в свой отель, там привел себя в подобающий вид, а когда стемнело, отправился по означенному в визитке адресу. Удивительно, как здесь люди весело живут.       «Красные фонари» — так называлось данное заведение — встретили меня светом, музыкой и голосами, множеством голосов. Тут и так за столиками, или на диванах, или прямо на полу на коврах-оазисах располагались представители всех рас (кроме малоков. Их я не встретил, и хвала всему хорошему!) и их избранницы… или избранники. Я потопал в человеческую зону. Я не ксенофоб, что вы, просто все-таки предпочитаю представительниц своей расы.       Я прислонился спиной к колонне, осмотрелся, и мой взгляд остановился на одной интересной компании. Я присмотрелся и сел, то есть, почти сел — только вцепился в стену и спрятался за нею же, давая себе возможность обдумать увиденное. Что же мне довелось лицезреть? Картина маслом: на подушках в одних брюках и расстегнутой рубашке (остальные части гардероба были сложены где-то в стороне) восседал, окруженный двумя девицами в откровенных нарядах, угадайте, кто? Правильно: Алькарэ! Это был именно он! Вы, что же, думаете, я не узнаю старшего брата? Его не узнать невозможно: такое лицо, нос и глаза только у него. Теперь вы понимаете всю глубину моего шока? Во-первых, Алькарэ оказался каким-то образом в борделе, что уже само по себе странно (я не помню, чтобы он испытывал страсть к подобным заведениям). Во-вторых, его обнимают и гладят аж две девицы, понимаете? В-третьих, он даже выглядит довольным…       Я собрался с силами и вынырнул из-за стены, и в этот момент взгляд Алькарэ упал на меня. Брат присмотрелся, и я жестом подозвал его. Алькарэ что-то шепнул девицам, встал и, на ходу ради приличия застегивая хотя бы нижние пуговицы, направился ко мне.       — Ты что тут делаешь?! — шепотом спросил я, когда брат поравнялся со мной.       — Очевидно, то же, что и ты, — спокойно ответил он.       — Ты не пил? — поинтересовался я, окинув Алькарэ взглядом с ног до головы.       — Пока что нет. Ты вовремя, — брат схватил меня за руку и повел обратно. — Идем.       — Куда?       — К ним, — тон голоса Алькарэ натолкнул меня на мысль, что его ничуть не удивляют ни мое появление здесь, ни мои претензии. Неожиданно брат продолжил: — Здраво оценивая собственные возможности, вынужден признать, что с ними обеими я один вряд ли справлюсь.       Понимаете, в чем дело: я считал Алькарэ образцом нравственности и верил в то, что если он и спутается с девушкой, то обязательно женится на ней. Оказывается, нет, и брат, при всем своем леденящем спокойствии и отрешенности, тоже не чужд человеческим страстям, даже таким низменным.       Мы вернулись вдвоем, и брат снова опустился на подушки, я сел рядом.       — Кто это? — спросила ласково брюнетка. — Твой друг?       — Брат, — ответил Алькарэ.       Меня тут же оккупировала вторая девица, рыжая, в таком же огненном длинном платье с… как бы это… огромным декольте. Алькарэ открыл вино, разлил на четверых. А все, что было дальше, мне вспоминается с трудом, будто я сплю, и вся эта оргия мне снится. Брюнетка на шикарных каблуках потащила Алькарэ наверх, в гостевые комнаты, и брат, ухмыльнувшись, подхватил куртку и последовал за ней.       — А твой братец хорош, — ласково шепнула мне рыжая.       — Обычно он совсем не так себя ведет, — протянул я кое-как.       — Сильный, с таким красивым телом… — девица будто проигнорировала меня и, проведя ноготками по подбородку, спросила: — А ты тоже такой?       Пауза.       — Ну… Может быть… — промямлил я, густо краснея.       Рыжая рассмеялась.       — Обожаю таких скромных невинных мальчиков, — улыбнулась она и потащила за собой по лестницу, где несколько минут назад исчез Алькарэ. — Идем со мной. Я научу тебя такому, чему не научит даже он.       Из «Красных фонарей» мы с братом ушли только под утро, когда солнышко уже забрезжило на горизонте. Мы брели по пустынной набережной к отелю, где поселились оба (вот так совпадение!), и я не переставал комментировать эту ночь.       — У меня до сих пор ноги подкашиваются, — пожалуйста, не надо шуток в стиле «я или меня». — Она меня и так, и эдак, и по-всякому крутит-вертит, как хочешь.       — Ты ожидал чего-то другого от специалисток в своем деле? — поинтересовался Алькарэ.       — Я вообще ничего не ожидал! — выдал я. Голова слегка побаливала из-за выпитого… Сколько же мы выпили? Бутылки две на четверых, потом еще на двоих… Много! Надо меньше пить. — Больше всего я не ожидал увидеть тебя здесь. Как бы на «Красные фонари» набрел?       — Дали адрес, — ответил брат и показал визитку, точно такую же, как ту, что всучили мне.       Я рассмеялся:       — Я думал, ты не ходишь в подобные места.       — То, что я не беру тебя с собой, не значит, что я их не посещаю.       — Так ты все-таки бываешь в…       — Публичных домах. Да, правда очень редко, только когда совершенно ничем не занят, а время убить хочется. Но ты прав, я не большой любитель подобных к заведений, — Алькарэ разговорился. — Время идет, а мое отношение к любовным утехам не меняется: я по-прежнему к ним равнодушен.       Я внимательно слушал удивительно разговорчивого сейчас брата. Видимо, вино сказывается. Но Алькарэ тут же замолк, добавив только:       — Это так, к общему сведению, чтобы ты не воображал меня легендой.       Я рассмеялся. Даже если очень сильно поизвращаться, это представить себе трудно. Алькарэ и… ну, вот это все — это вещи несовместимые. Для брата любовь — одна из тех вещей, которые он не считает необходимыми в работе, соответственно, может прекрасно обойтись без них, и действительно обходится. Проблема только в том, что под понятие «любовь» подходят все близкие межличностные отношения, в том числе и братские чувства. Не знаю, почему вдруг он так расщедрился и подарил мне половину свой выигранной суммы, но я уверен: больше подобного великодушия мне от него не ждать, как и теплого отношения. Завтра мы опять разлетимся в разные концы Галактики, Алькарэ опять замолчит на несколько месяцев, а мне останется только беспокоиться за него и переживать, как он там, в своем диком космосе, жив ли, не сломал ли чего. Алькарэ — удивительно талантливая, умная и интересная личность, но как человек, он одиночка с очень сложным характером. Брат привык быть холодным и отстраненным от мира, и этим своим безразличием он частенько причиняет боль тем, кто тянется к нему и пытается о нем заботиться.