Рут
Маленькая комнатка постепенно наполнялась солнечным светом. Рут лежала на кровати, сжимая в своих объятиях антиаллергенную гостиничную подушку и шевелила губами. Экран её телефона не потухал от настойчивых звонков, оповещений из социальных сетей и будильника, но лишь глухой стук в дверь смог вырвать её из крепких лап Морфея. Он не прекращался, и девушка, всё ещё не размыкая глаз, встала с кровати и направилась прямо, улавливая, откуда доносятся эти неприятные звуки. — Рут, черт подери, открывай! Услышав человеческий голос, актриса сквозь неприятные ощущения открыла глаза и попыталась сконцентрироваться на силуэте, вмиг возникшем перед ней. — Какой кошмар… Рут, сколько ты вчера выпила? — её лица коснулись холодные ладони. Только через несколько секунд женщина осознала, что эти руки принадлежат Эрике. — Только маргариту… — Расскажи мне! У тебя скоро панель, солнышко, иди в ванную, — девушка развернула безэмоциональную Рут к себе спиной и толкнула её в направлении ванной комнаты.***
Войдя в ванную, женщина взглянула в зеркало и. — Какой кошмар! Остатки туши осыпались на нижнее веко, глубокие синяки под глазами растянулись на несколько сантиметров, верхнее веко казалось припухшим, щеки покраснели, а изо рта доносился неприятный аромат вчерашнего алкоголя. Эта женщина знала, что её постигнет такая участь после безобидного коктейля. Ей уже не 18, но алкоголь она всё так же не переносит. Сколько из-за этого было нелепых ситуаций… Закрыв за собой двери в кабинку, Коннелл включила душ. На её белоснежную кожу, изредка покрытую веснушками, полилась холодная вода. Всё тело будто сжалось, но женщина на несколько минут смогла взбодриться. Осознав, кто она и что здесь делает, Рут почувствовала отсутствие чего-то. Это было нечто очень важное для неё, но в тщетных попытках вспомнить хоть что-то, она лишь сделала свою головную боль ещё более невыносимой. Теперь её тело пахло лаймовым скрабом, а кожа на кончиках пальцев съежилась. Ступив тёплой ступнёй на холодный кафель, женщина поспешила хорошенько вытереть себя полотенцем и надеть носки. С кончиков длинных рыжих прядей стекала вода, а ресницы сбились в отдельные кучки. Через 15 минут всё это было исправлено, и Коннелл уже красовалась перед зеркалом со своими золотистыми кудрями, однако лицо всё так же имело зеленоватый оттенок. Взяв на полочке у зеркала пакет с таблетками, актриса достала оттуда особенную пластинку. Положив в рот 3 пилюли, женщина принялась запивать их водой из-под крана. Раскрыв косметичку, она принялась маскировать следы нелегкой судьбы и вчерашнего коктейля в надежде, что таблетки помогут.***
— Ну наконец-то! — Эрика лежала в постели и листала ленту в твиттере на телефоне Коннелл. Когда та вышла из ванной, Кэролл вскочила и направилась к ней. — Чувствую себя паршиво. Во сколько у меня панель? — актриса красила губы ванильным блеском около шкафа. — Эй, а не мой ли это телефон у тебя в руках? Эрика вернула телефон хозяйке, но продолжала на неё загадочно смотреть. — Что-то случилось? — Коннелл явно почувствовала, что Кэролл что-то замышляет. — Я тут давеча ходила с тобой в бар, но не успела отлучиться на несколько минут, как ты уже завела новые знакомства. Да ещё и какие! — «Этот „сериальный ангел“ в жизни совсем не ангел», как сказала бы сама Рут. Актрису будто прошибло током. Она совершенно забыла и о вчерашнем разговоре, и о Робе, и о… завтраке! — Черт, завтрак! — она закрыла лицо руками, а вскоре стала собирать сумочку. С самого утра она чувствовала какое-то опустошение, будто чего-то не хватало, но наконец-то всё встало на круги своя. Ей не хватало щемящего чувства в груди, возникавшего при мысли об утренней трапезе. — Эй, детка, остынь! Может расскажешь, что произошло вчера, и куда ты сейчас собираешься? Рут была здорово смущена этим вопросом. Впрочем, здесь не было ничего такого, но любые отношения с мужчинами казались ей преступлением, если они не касаются работы. — Да собственно… Рассказывать тут нечего. Ты ушла куда-то, и я как обычно осталась одна, но ко мне подошел Роб, с которым мы познакомились немного раньше. Мы немного поболтали, и он предложил сходить на дружеский завтрак сегодня. Ты не обидишься, если я тебя оставлю кушать в одиночестве? — Рут будто отрабатывала эту речь несколько дней. — Ну ради такого случая я готова сегодня пропустить завтрак, — на лице у актрисы появилась похотливая ухмылка, которая поставила Рут в неловкое положение. Отложив выбранную одежду, Рут взяла Эрику за руку и посадила напротив себя на диване. — Я не знаю, что со мной. У меня внутри будто всё сжимается, когда я думаю о вчерашнем разговоре. Это было так неловко и так не обыденно… Он подошел и решил притвориться, что мы незнакомы. Мне кажется, он разглядел во мне что-то. — Детка, на тебе было такое платье, из-за которого не разглядеть в тебе что-то было бы самым жестоким преступлением! — Эрика рассмеялась, но осознав, насколько этот разговор важен для подруги, девушка осеклась. — Ты знаешь, что этот фрукт из себя представляет? — Слышала, что у него есть своя группа, он общителен и улыбчив… — Я имею ввиду не это. Я знаю, насколько ты принципиальна в этом вопросе, так что… Он женат и счастлив в браке, имеет двоих чудесных деток и отличного друга Рича, с которым в общении они напоминают пожилую пару. Я не хочу тебя расстраивать, но его «флирт» — не больше, чем просто дружелюбие и расположенность. Внутри у Коннелл случился маленький взрыв, который лишил её того щемящего чувства. Теперь ей было точно ясно, что это не больше, чем просто дружеский завтрак. Она могла пойти и насладиться горячим чаем не переживая, что этот зрелый мужчина положил на неё глаз. — Ты думала, что можешь меня расстроить, но не заметила, как сказала то, что заставило меня почувствовать себя намного лучше. Спасибо, — Рут улыбнулась и обняла подругу. — Я понимаю, у нас любовь, но если ты хочешь позавтракать, то тебе стоит поторопиться. Коннелл сорвалась с места и принялась выбирать, что наденет. Решив, что погода не совсем приветлива для платья, женщина достала из ящика синие джинсы и легкую фланелевую рубашку зеленоватого цвета. Выбрав обувь, актриса вспомнила о тех гелях для душа и других штуках, лежавших в ванной. Сложив их в сумочку, Рут оставила Эрике ключ от номера и вышла в коридор, продолжая засовывать какие-то бумаги в свой клатч. Неожиданно кто-то схватил её за плечи, от чего Коннелл подпрыгнула на месте и здорово перепугалась. Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с Робом, который лучезарно улыбался. Она вспомнила, как он был угнетен чем-то вчера вечером, и эта улыбка показалась ей неуместной.Роб
В комнате стоял ужасный запах перегара и мужского одеколона. Шторы были задернуты, а весь пол был занят разбросанными вещами, которые тянулись по направлению от стоящего под столом чемодана. На стеклянном столике были рассыпаны орешки и прочие закуски из мини-бара, а на софе растянулся мужчина, чей храп, казалось, выходил даже за пределы этажа. Роберт спал сном невинного младенца. Ещё бы! Никто не мог и предположить, что в этот организм возможно влить столько литров выпивки. Внезапно зазвонивший телефон заставил его подорваться с отогретого за несколько часов места и вытереть стекавшую по щеке слюну. — Алло, — его голос всё ещё спал, поэтому мужчина начал хрипеть. — С добрым утром, Роберто! — было сразу ясно, кому принадлежит голос по ту сторону провода. Осмотревшись по сторонам сквозь боль в глазах, Роб осознал отсутствие друга. — Где ты, черт возьми, лазаешь, — на секунду прервавшись, он взглянул на наручные часы. — Да ещё и в такую рань! — Это не имеет никакого значения, — Ричард засмеялся. — Решил узнать, как ты себя чувствуешь после вчерашнего. Вспоминая о событиях вчерашнего вечера, Бенедикт отчетливо видел лишь одну картину: он сидит рядом с очаровательной актрисой и пьёт свой виски. Это всё, на что хватило его концентрации. — Чувак, если честно, то… Я вообще нифига не помню, — он закрыл лицо рукой, защищаясь от солнечного света. — Почему-то я вообще не удивлен. Жди, сейчас будем приводить тебя в божеский вид, — Рич повесил трубку. Роберт откинул телефон и попытался встать. Осознав, насколько его шатает, он откинул эту идею и вновь плюхнулся на софу. Взяв в руку телефон, актёр открыл журнал звонков. Пролистав целую цепочку из имени «Рич», мужчина закатил глаза, прочитав имя «Молли». Зачем он ей звонил и о чем они могли говорить? Это ввело его в ступор, но Бенедикт решил не зацикливаться на семейных проблемах. Не сегодня. Не в этот уик-энд. Дотянувшись до пульта, он включил телевизор. После попыток сконцентрироваться на речи какого-то политика, актёр положил руки за голову и прикрыл глаза. Сейчас в его голове крутилась не жена, не дети, а тот разговор, который возник вчера между ним и его коллегой по сериалу. Он никогда не встречал её прежде, но как только их диалог состоялся, Бенедикт почувствовал что-то странное. Какая-то химия явно заставляла его мысли спутываться, а разум затуманивался в попытках перестать пялиться на её мягкие губы. В том баре было шумно, но вспоминая вчерашний вечер, он видел лишь её лицо, ласково огранённое светом ультрафиолетовых ламп: она улыбалась, и он слышал лишь стук своего сердца. Что, черт возьми, с ним происходит? Он был напуган своими эмоциями. Никогда прежде он не испытывал такого притяжения к другим женщинам, ведь он был предан только своей супруге. Но мысли Роберта прервало громкое открытие входной двери. — Ну что, приятель, ты жив? — от Ричарда пахло мятной жевательной резинкой и сигаретами. — Только что встретил Эрику. Она ломилась в соседний номер. Видимо, не один ты в ужасном состоянии, — Спейт поставил на стол бутылку пива. — Держи. Это не помешает. — Нет, — Роб облокотился на спинку дивана. — Я лучше сейчас приму аспирин, — облокотившись на плечо друга, актер встал и направился в душ.***
Вскоре, Бенедикт стоял у зеркала и, крепко сжимая в руке электрическую бритву, очищал своё лицо от растительности. — Не слишком ли кардинальная смена имиджа? — внезапно в дверном проеме оказался Рич. Он жевал яблоко, поэтому его речь было понять крайне тяжело. — Или ты так решил сделать приятное для жены? — В каком смысле? — мужчина любовался очищенными от бороды участками кожи. — Насколько я знаю, она была против твоей козлиной бородки. — С чего ты взял? — Роб не ожидал, что Спейту это известно. — Ты знаешь, что я общаюсь с твоей женой. Не так рьяно, как с тобой, но всё же мы часто обсуждаем разные темы… — Как часто? — Роб отложил бритву и вытер руки о махровое полотенце. — Какая разница? — мужчина направился к телевизору и взял в руки пульт. — Не хочу лезть в ваши отношения, но я её муж, и у нас никогда не было секретов друг от друга. Странно, но она не рассказывала мне о том, как часто вы созваниваетесь… — он был в подвешенном состоянии. — Почему же «созваниваемся»? — Ричард не заметил резкую смену настроения своего друга. — Что ты имеешь ввиду? — Чувак, не мешай слушать новости! Роб развернулся к нему спиной и засмеялся. Потерев губы рукой, он засмеялся. — Ты что, решил отбить у меня жену? — актер всё ещё улыбался. — Ты сейчас шутишь? — А похоже, что я шучу? — Чувак, что происходит? — Ричард улыбнулся и оторвался от экрана. — Да ничего особенного. Просто моя жена общается с моим другом чаще, чем со мной, — Бенедикт срывался на крик. — Ты просто ищешь повод для ссоры? Если нет, то я просто не понимаю, что происходит. Сколько раз ты уже на меня сорвался за эти два дня? — Спейт был раздражен. — Не строй из себя обиженного жизнью придурка. Ты сам виноват в том, что твоя жена от тебя отдалилась, — он ткнул пальцем ему прямо в грудь. Роберт был не на шутку разъярён. Если бы не зазвонивший телефон, драка была бы неминуема. — Кто это? — заметив растерянное лицо друга, Бенедикт обошел его и направился к звонящему смартфону. Подойдя к столику, он взял телефон в руки и приоткрыл рот. — И после этого, ты ещё собираешься что-то мне доказывать? — бросив телефон в Ричарда, Роберт поставил руки на пояс и отвернулся к окну, пытаясь держать себя в руках. — Роб… — Пошел вон! — он был в ярости. — Я… — Спейт пытался подобрать слова, но как только Роберт направился к нему со сжатыми кулаками, он моментально выскочил из номера. — Я тебе клянусь, у меня в мыслях не было ничего такого! Роб захлопнул дверь и сел на край кровати. Он накрыл голову руками и, подорвавшись, перевернул маленький стеклянный столик, с которого на пол высыпались орешки.***
Ему понадобилось полчаса, чтобы прийти в себя. Взглянув на часы, он решил выйти на улицу. Надев кожаную куртку, актер взял ключ и вышел из номера. Захлопнув за собой дверь, он заметил метушащуюся около своего номера Коннелл. Она засовывала какие-то бумаги в висящую на плече сумку. Роберта будто прошибло током. В порыве ярости, он совершено забыл о том, что предложил этой очаровательной актрисе позавтракать. Мужчина почувствовал, что его раздражение исчезло и сменилось чем-то похожим на чувство окрылённости. Бенедикт был уверен, что эта женщина способна отвлечь его от семейных проблем. Ему захотелось вновь насладиться её успокаивающей улыбкой. Подкравшись на цыпочках, актер схватил её за плечи, чем здорово её напугал.✱ ✱ ✱
— Эй, привет! — заметив слегка порозовевшие щеки мисс Коннелл, Роб сделал несколько шагов назад и протянул ей свою руку. — Привет, — Рут нервно засмеялась, не успев отойти от шока, и подала ему руку в ответ. Последовало радушное рукопожатие. — Я уже боялся, что опоздал к тебе на завтрак, — Роб почесал затылок. Было бы неловко признаться, что он чуть не забыл об этом. — Ну, как видишь, я всё ещё не добралась до ресторана, — женщина смущенно улыбнулась. Ему стало легче. — Пойдем? — она указала рукой в направлении лестницы, но заметила, что настроение актера слегка ухудшилось. Подумав о том, что его «друг» сейчас сидит там, настроение куда-то вновь запропастилось. — Ты знаешь, я сомневаюсь, что хочу идти в гостиничное кафе. К тому же, там наверняка завтракает Ричард, что меня не очень радует, — он решил сказать всё прямо. — У вас что-то произошло? — она обеспокоилась. Рассказывать о том, что на самом деле случилось ему не очень хотелось. — Слегка поцапались. Не бери в голову. На мгновение актрисе показалось, что Бенедикт придумал это, чтобы отказаться от совместного завтрака. — Жаль, что ты сегодня не расположен позавтракать вместе. Что же, тогда я поспешу вниз. — Нет, нет, стой, я не это имел ввиду. Я действительно не очень хочу встречаться с Ричем сейчас, но я хочу, чтобы мы узнали друг друга поближе. Ты не против прогуляться по улице в поисках приличного ресторанчика? — глаза будто умоляли не оставлять его в одиночестве. — Очень даже за! — женщина улыбнулась, и двое направились к лифту.***
В витринах придорожных магазинов отражалось голубое небо, покрытое пушистыми белоснежными облаками. Запах свежей утренней выпечки пробуждал в каждом прохожем желание заглянуть в пекарню и купить что-нибудь к чаю. Солнце было слишком ласковым, бросая свои лучи на уставшую от дождей почву. Это утро было по-истинному великолепным. Окунувшись во всю эту красоту с самого выхода из отеля, Коннелл и Бенедикт наслаждались свежим августовским воздухом. Погода действительно была сказочной. Преодолев пешеходный переход, женщина почувствовала, как теплые лучи солнца стали поддразнивать её. Душа будто расцвела, поэтому, надев солнцезащитные очки, актриса улыбнулась. Больше всего она переживала насчет той неловкости, которая может возникнуть между ними, когда закончатся темы для разговора. К её удивлению, она не чувствовала ничего схожего с этим. Они молчали уже несколько минут, но, идя рядом с Робом, она не смущалась. Пожалуй, с ней такое впервые. Впервые она чувствует человека настолько, что после нескольких встреч они могут идти рядом и молчать, понимая мысли друг друга. Вполне вероятно, что Бенедикт явно чувствует неловкость и пытается зацепиться хоть за что-то, придумать хоть какую-то тему для пустой болтовни, но сейчас ей было не так важно, что он чувствует. Она была полностью поглощена размышлениями о том, почему именно он, незнакомец из лифта, показавшийся слегка грубым и угнетенным, подарил ей ощущение легкости рядом с собой. Бенедикт с восхищением смотрел на эту улыбчивую женщину. От неё веяло позитивом и казалось, что весь мир начинал улыбаться вместе с ней. Её губы были невероятны. Как только солнце бросало свои лучи на её лицо, эти две розовые дуги играли невероятными красками, которые создавал какой-то бальзам. Его мысли полностью занимала лишь она и её улыбка. А эта чудесная погода пробуждала в его душе радость и ликование. Что происходит? Ещё несколько минут назад он был готов разнести к чертям этот отель, а сейчас он идет рядом с ней и ведет себя, как влюбленный чудак. Нет, он явно не влюблен, нет. Это просто восхищение. Вскоре, Роб всё же решил прервать ту немую паузу, которая невольно возникла после её согласия на завтрак без Рича. — Кажется, здесь за углом должно быть отличное кафе. В прошлый раз я прятался здесь от надоедливой толпы. О, а вот и оно! — Роб остановился напротив двери с вывеской «открыто». Осмотревшись вокруг, Рут была польщена тем, насколько это место комфортабельно. Здесь было два зала. Один размещался прямо внутри помещения, где был прилавок и вход в кухню. Большие панорамные окна были украшены цветами в подвесных горшках как внутри, так и снаружи. Их рама была сделана из дерева, похожего на молодой дуб. Но также, позавтракать можно было и на веранде с крытым верхом, куда актеры и направились почти сразу же. Роб выбрал чудесный столик, который располагался у изгороди. Солнце бросало свои лучи на его деревянную покрышку, а стулья продолжали находится в тени. Рут уловила едва слышный аромат можжевельника. — Здесь чудесно! — прошептала она, когда официант направился сообщить повару об их заказе. — Я очень рад, что тебе понравилось, — Роб скромно улыбнулся. Наблюдая за проезжающими вдали автомобилями, Рут вспоминала о детстве, когда они с отцом, приезжая в город за покупками, присаживались на ступенях какого-либо заведения и считали машины определенного цвета. Ностальгируя, она чуть не проронила слезу. — Что-то произошло? — Бенедикт обеспокоился. Он испугался, что вновь сделал что-то не так. — О, нет, всё х-хорошо, — женщина не хотела его напугать. Она приставила два пальца ко лбу и оперла руку на локоть. — Здесь я чувствую себя так свободно. Это солнце, которое не жарит подобно Лос-Анджелесской погоде, легкий прохладный ветерок. Будто я только что вернулась в Эдинбург в один из солнечных деньков, — улыбка вновь вырисовалась на её лице. Рут, кажется, была счастлива. Возможно, это просто было ощущение того, что интоксикация от «маргариты» ушла из-за таблеток, но женщина продолжала верить, что всё это из-за приветливого Ванкувера. — Понимаю… Приезжая в этот город, я снова и снова чувствую себя как в своей тарелке. Может, именно поэтому я радуюсь каждый раз, когда слышу от Джима «…долгожданный ВанКон!» , — знала бы она, каким ненавистным был этот город для актера до их встречи. Мужчина взглянул ей в глаза и замолчал. Рут почувствовала себя неловко. Актеры не заметили, как у столика уже несколько секунд стоял официант с подносом. Накрыв на стол, он тут же удалился с улыбкой на лице. Это тоже слегка смутило актрису, которая всё также была под прицелом серо-голубых глаз своего собеседника. Роб не мог отвести глаз. Легкий утренний ветер заставлял Коннелл раз за разом заправлять непослушные волосы за ухо. Она сняла очки и сложила их в сумку. Только сейчас он увидел, насколько её глаза удивительны: женщина не улыбалась, но они будто смеялись даже тогда, когда она грустила. Этот зеленый оттенок заставил Роберта почувствовать, что ещё немного, и эта пучина поглотит его с головой.***
Через несколько минут, Бенедикт за обе щеки уплетал свой омлет с беконом. Актриса медленно накалывала листья салата на свою вилку и умилялась голоду Бенедикта. Нельзя не улыбнуться, когда его и так пухлые щеки набиты едой. Заметив её взгляд на себе и улыбку, Роб вытер губы салфеткой и, прожевав еду, улыбнулся в ответ. — Расскажи мне немного о себе, — теперь, когда омлет кончился, он был явно заинтересован. Рут смущенно засмеялась. Этот вопрос всегда ставил её в неловкое положение. — Я даже и не знаю… Моя жизнь не так интересна, как может показаться. — Ну, не выдумывай. Я уверен на все сто процентов, что ты очень интересная личность. — Я правда не знаю, о чем можно рассказать. — Коннелл всерьез задумалась. — Хорошо, — он откинул салфетку и сложил перед собой руки. — В таких случаях меня всегда выручает одна игра. Суть в том, чтобы по очереди задавать друг другу первый вопрос, который приходит в голову. Ты задаешь вопрос, я отвечаю, затем я задаю тебе свой вопрос. Главное правило — спрашивать только то, что действительно интересует и быть откровенными друг с другом. Эта игра бывает порой очень жестока и неприлична, — он скорчил смешную рожицу, которая должна была выразить его коварство. Рут засмеялась и кивнула, дожевывая последнюю оливку. — Начну первый, чтобы ты не смущалась. Поехали! Где ты родилась? Рут несколько секунд молча улыбалась. — В Фолкерке. — Нет, нет, ты должна отвечать не задумываясь, понимаешь? Вот попробуй спросить меня о чем-то. Только спроси о том, что первое пришло в голову. — Хорошо. Ваше второе имя? — актриса не успела договорить, как Бенедикт моментально выкрикнул: — Патрик! Рут рассмеялась. — Ну вот, видишь, всё не так ужасно. Я немного стесняюсь этого, но в суть игры в том, чтобы не обращая внимания ни на что отвечать на поставленный вопрос. Как зовут твоего отца? — Дэвид. — Отлично! — Любимое хобби? — Вязание, — Роб закрыл лицо руками и рассмеялся. — Ты серьёзно? — Рут покраснела от смеха. Новоиспечённые друзья ещё минут десять сидели друг напротив друга, задавая самые разнообразные вопросы и лишаясь барьера смущения друг перед другом. Скулы и одного, и второй болели от напряжения и вечно сияющей улыбки. Вскоре официант принёс счёт.***
— У меня ужасно болит живот от смеха, — прокричала Рут в перерыве между смешками, пока они шли вдоль улицы. — Ладно, думаю, нужно дать тебе передохнуть. Давай по последнему вопросу, — Роб не знал, о чём спросить эту прекрасную женщину, которая была увлечена игрой. Ему казалось, что ничто не сможет испортить это утро. — Чем ты вчера был так угнетён? Улыбка с лица Бенедикта сошла. Нет, всё-таки это утро испортить возможно. Этот безобидный вопрос, который интересовал женщину ещё со вчерашнего вечера, заставил актёра почувствовать жгучую боль в груди. Он не хотел больше никогда вспоминать о той передряге, в которую влип, но обманывать Коннелл сейчас ему хотелось меньше всего. Она открылась ему, а он может банально разрушить всё, что выстроилось за эти полчаса. Рут заметила, что своим вопросом поставила Роберта в тупик и, придумывая способы моральной казни для самой себя, положила ему руку на плечо. Его кожа покрылась мурашками. Та лёгкость, которой обладала её натура, выражалась не только в разговорах и всём метафизическом, но ещё и в плавности её движений, нежности прикосновений. Актёру показалось, что сидящий на ветке высокого дуба Амур только что пустил стрелу прямо в его сердце. — Извини, я сейчас придумаю другой вопрос, — женщина заметушилась, как вдруг почувствовала тепло. Роб накрыл своей рукой её кисть, лежащую на его предплечье, и остановился. Он невероятно хотел дотронуться до неё. — Нет, не нужно придумывать ничего, — мужчина решил, что не может обманывать её в этот момент. С секунду помолчав, он продолжил. — Накануне отлёта я поссорился со своей женой и. — он осознал что… —.предал сына. Думаю, это весьма веская причина, чтобы потягивать виски в баре, — он улыбнулся сквозь боль, а Коннелл чувственно взглянула ему в глаза, будто сказав ему «Всё наладится. Мне жаль!». Она не могла отвести от него свой взор. Он притягивал её к себе, словно магнит. Расстояние между ними начало сокращаться, как вдруг, Роб опустил глаза и улыбнулся, обнажив свои белые зубы. Мужчина знал, что ещё немного, и его жуткое желание коснуться её губ исполнится. Но разум взял верх. В эту минуту его терзали мысли о семье, а поцеловать Коннелл, значит выставить себя подлецом, который сделал это просто для того, чтобы забыться. Он не такой. В эту минуту мужчина осознал, что хочет у неё спросить. Этот вопрос волновал его, и от её ответа зависело многое. — Я тебе нравлюсь? Актриса осеклась. Медленно и незаметно отодвинувшись от Роберта, она начала осознавать, что он у неё спросил. Приоткрыв рот от неожиданности, она отвернулась в противоположную сторону и округлила глаза. — Это мой вопрос. Последний, — заметив, как она отвернулась, Бенедикт понял, что совершил опрометчивый шаг. Это было крайне неуместно. Рут не понимала, что ответить, если ещё не разобралась в себе. Он весёлый, красивый, музыкальный, его голос сводит с ума, но… он женат! У него есть дети, карьера, уютный домик, возможно даже большая собака! О какой симпатии здесь может идти речь? Взяв себя в руки, она повернулась, не поднимая глаз. — В каком смысле? — В том самом, — он всё так же широко улыбался, а затем облизал свои слегка потрескавшиеся губы. Опустив свой взор, он сунул руки в карманы и всё ещё ждал ответа, пытаясь создавать видимость уверенного в себе человека. — Я… — она выронила нервный смешок. — Я не могу ответить на этот вопрос… — Такого ответа эта игра не предполагает… — он смотрел на неё, пока актриса пыталась вновь приобрести какую-то форму из жидкости, в которую превратилась. — Я не могу ответить на этот вопрос, потому что не знаю, — наконец-то она осмелилась дерзко взглянуть на него. Он незаметно вздохнул с облегчением. Ему не нужно было большего. — Хорошо, убедила, — он развёл руками. — Одну секунду, — мужчина взглянул на часы. Черт, он должен к половине десятого быть за кулисами. Больше всего ему не хотелось оставаться в одиночестве. Он чувствовал легкость рядом с этим человеком. — Сейчас уже девять. Мне совсем не хочется идти на сцену, но фанатов подводить нельзя. Предлагаю купить по дороге кофе и отправиться обратно. Как смотришь на это? Коннелл улыбнулась и подалась вперед, стуча каблуками. Она почувствовала, как щемящее чувство в груди постепенно начало возвращаться вместе с её рассудком.