Я полюбила Крокодила

      Увиденное повергло девушку в шок. Белль едва не вскрикнула, успев вовремя зажать ладошкой рот. Мужчина стоял спиной к ней, в странной позе и сосредоточенно дергал за рубашку. Румпель был босиком, жилетка валялась на полу, как и рукава его рубашки. Оставшаяся ткань была изодрана торчащими из спины чешуйками и не желала отставать от его позвоночника. Одна рука была закинута за голову и тянула рубашку за воротник вверх, вторая заведена за спину, нервно и неловко тонкими пальцами пытаясь отделить ткань от спины. Нетерпеливо рыкнув, он дернул ее в сторону и тут же взвыл от боли, досадно пнув тазик. Вода расплескалась, обмочив его штанину. Прошипев что-то незнакомое для Белль, он учащенно задышал.       Глаза Белль удивленно расширились, когда она поняла, что Румпель собирался сейчас сделать. Его тонкие пальцы медленно собирали ткань, крепче сжимая ее в кулаке. Белль тихонько проскользнула внутрь, стараясь сильно не шуметь и успеть до того момента, как Румпель причинил бы себе боль. Частое дыхание со свистом выходило из сжатых зубов, руки подрагивали, а сам хозяин мысленно уговаривал себя сделать этот рывок. Сорвать с себя бесполезную ткань, содрав ненужную и болезненную шкуру вместе с ней. Если ему удастся с первой попытки совершить подобный подвиг, будет достаточно нескольких дней для окончательного заживления и тогда он вновь сможет нормально проводить время в зале, в компании Белль.       Мужчина едва не заорал в голос, когда теплые ладони накрыли его руки, останавливая от рывка. Отскочив от Белль, он зацепился за стоящий в ногах тазик и, потеряв равновесие, рухнул на кровать, с ужасом в глазах смотря на девушку, словно она была каким-то привидением.       — Белль?!       — Прости, — она виновато взглянула на мага, — я не хотела тебя пугать, — Белль потянулась к нему, но Румпель дернулся, тут же поморщившись от боли.       — Ч-что ты тут делаешь? — он с сомнением взглянул на девушку, пытаясь понять истинные ее мотивы, но учащенно бившееся сердце уже стали наполнять теплота и радость.       — Я… я хочу тебе помочь, — уголки ее губ неуверенно приподнялись в легкой улыбке. Смысл слов не сразу дошел до мужчины, а когда он понял, чего она хотела, то тут же резко сел на кровати, проигнорировав жалобный скрип кожи на штанах.       — Мне не нужна помощь, — его взгляд стал жестче, равнодушнее, и девушка мысленно прокляла себя за неосторожность.       — Прекрати, — мягко сказала она, подходя к нему ближе. Его маска медленно покрывалась трещинами, пропуская через себя неверие, страх и надежду. — Я видела, что ты хотел сделать. Не нужно причинять себе боль, — Белль подошла совсем близко, и Румпелю пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть на нее снизу вверх. Его взгляд казался затравленным, а брови удивленно сложены домиком.        — Ерунда, — отозвался мужчина, сглотнув. — Это всего лишь легкий дискомфорт. Откуда ты… — он взмахнул рукой, пытаясь подобрать слова.       — Я нашла это, — девушка вытащила из кармана халата чешуйку. Румпель досадно поджал губы: теперь он стал для нее на еще одну причину ужаснее. — А потом прочла в библиотеке, — девушка мило улыбнулась.       — Надо бы тебе пару новых метел подарить, — пробормотал мужчина, отсаживаясь от нее подальше.       — Давай… я помогу тебе, — девушка присела рядом с ним. Румпель на секунду замер, вглядываясь в ее глаза, видя там лишь искренность и доброту, ни капли насмешки и отвращения.       — Почему? Почему ты хочешь это сделать? — он непонимающе нахмурился, не заметив, как кусок ткани сполз с его плеча. Кожа там была немного светлее, чем на спине и Белль подавила желание прикоснуться к нему.       — Тебе больно. Ты мучаешься, и я хочу помочь. Позволь мне… я не причиню тебе вреда… — ее руки нервно теребили край халата. Румпель пробежался взглядом по девушке и нервно хихикнул. Кто-кто, а вред причинить хоть кому-то из них двоих мог только он.       — Это значит да? — Белль упрямо вздернула подбородок, всем своим видом показывая, что отступать она не собиралась. Неровная улыбка сползла с его лица, а руки судорожно сжимались в кулаки. Мозг лихорадочно пытался придумать отмазку. Он не мог позволить ей видеть его беззащитным и таким… таким чудовищным.        — Не вздумай сбежать, я тебя искала сегодня весь день, — укоризненно произнесла Белль, и Румпель почувствовал себя виноватым, заставив ее бегать за ним по замку. В ушах звенело от учащенного сердцебиения, крылья носа затрепетали, и он взволнованно засопел. Желание, чтобы Белль прикоснулась к нему, было подавляющим, но страх отпугнуть ее, показаться в ее глазах еще более отвратительным холодил в венах кровь, замораживая на месте.       Секунды медленно тянулись, и каждый из них боялся нарушить тишину. Белль понимала его страхи, видела это неверие в глазах, испуганно таращившихся на нее. Молчание затянулось. Девушка вздернула брови, напоминая ему о вопросе. Румпель, вздрогнув, сбросив с себя оцепенение и, сглотнув, неуверенно кивнул.       — Повернись ко мне спиной, — мягко предложила девушка, тут же вскочив с кровати, когда его попытка развернуться закончилась вспышкой боли в районе лопаток. Спешно обойдя его, девушка забралась на кровать, оказавшись позади мужчины.       — Белль? — неуверенно протянул он, начав крутить головой.       — Все в порядке, — нежно сказала девушка, беря воротник рубашки в руки. — Не вертись, так ты делаешь себе только хуже, — она попыталась придать голосу строгости, но не смогла сдержать победной улыбки, появляющейся на ее лице. Пальчики аккуратно отделяли ткань от острых чешуек, стараясь причинить ему как можно меньше боли. Девушка слышала, как нервно Румпель барабанил пальцами по колену, напряженно прислушиваясь к ее дыханию, готовясь в любую минуту услышать от нее звуки отвращения. Но к его удивлению, Белль что-то тихо мурлыкала себе под нос, сосредоточенная на своем деле.       На спине, со стороны ребер неприятно заныло, и мужчина досадно сжал зубы.       — Не понимаю… — пробормотала девушка, оставив попытки отделить присохшую к его торчащим ребрам ткань. — Это… это кровь? — с сомнением в голосе произнесла она, заботливо проведя кончиками пальцев по оголившимся чешуйкам у раны. — Откуда?       — Был… — он зажмурился, помедлив с ответом. — Несчастный случай, — виновато оправдывался мужчина, утаив от нее всю правду. Как бы Белль отреагировала на то, что этим несчастным случаем оказался именно он? Когда прошлой ночью, не совладав с собой, он неуклюже пытался вырваться из рубашки, что цеплялась за чешуйки. Взвыв, в порыве ненависти к себе и разрываемого изнутри гневом, он остервенело полосовал когтями собственные ребра, желая добраться до хребта и вырвать с мясом этот ноющий, причиняющий дискомфорт, огрубевший панцирь. Раны кровоточили, медленно затягиваясь новой шкурой, с наслаждением мстя своему хозяину. К одной из ран и присохла эта новая, уже превратившаяся в лохмотья рубашка. Его любимая рубашка. Румпель с первой рубашки невзлюбил свою линьку. Он, как бывший прядилщик, ценил труд и дорогие ткани. Его сердце болезненно сжималось, видя, как очередная любимая рубашка, скользившая прохладным шелком по сухой шершавой коже, была изодрана в клочья.       — Расскажешь? — мягко спросила девушка, уловив его настроение.       — Кошмары будут сниться, дорогуша, — колкость сорвалась с языка быстрее, чем он смог осмыслить свои слова. Его глаза забегали, а руки судорожно сжали колени, когда он почувствовал, что вес с кровати пропал. Он вновь оттолкнул ее.       Ничего не сказав, лишь тихо хмыкнув себе под нос, девушка встала с кровати, подходя к тазику с водой, в котором плавал бордовый чулок Темного. Подняв его перед собой, она вопросительно взглянула на мага. Возмущенно задохнувшись воздухом, он щелкнул пальцами, и мокрая ткань исчезла из рук. Белль закатила глаза, пододвигая к краю кровати таз и макая в него одну из чистых тряпок.       — Зачем тебе таз? — смущенно пробормотал Румпель, решив, что впредь не будет раскидывать свои чулки. В своей же комнате. Замке. Нигде.       — А тебе он зачем был? — насмешливо спросила Белль, отжимая тряпку. Румпель задумался, уже сам неуверенный в том, что он тут вообще делает, почему Белль рядом с ним и хочет ему помочь, и как он вообще оказался в такой дурацкой ситуации, которая своей абсурдностью к тому же, приносила ему удовольствие.       Белль мягко смочила остатки рубахи, не ожидая от него ответа. Мокрая ткань отмокала и отходила, оголяя рану, которая медленно стала затягиваться у нее на глазах.       — Ух ты, — воскликнула девушка, проведя рукой по светлым, гладким чешуйкам, появившимся на месте раны. — Ты исцеляешься!       — Я бессмертен, Белль, — проворчал он, неловко заерзав под ее рукой.       — Как мне лучше это сделать?       — Как тебе будет угодно, — смиренно, затаив дыхание ответил мужчина, ожидая ее прикосновения. Тепла. Ласки. Поколебавшись, Белль неуверенно подцепила коготками тонкие лоскутки, торчащие на его плечах, и не без труда освободила новую шкурку от них. Тонкая пленка оборвалась у колючего хребта, оставив нарост без изменений. Румпель вновь заерзал, шумно выдохнув, даже это, казалось бы простое освобождение, было довольно не приятным для него.       — Как ты раньше избавлялся от него? — удручённо спросила Белль, не имея понятия, как помочь ему. Поджав губы, Румпель молча поднял вверх руку, показывая ей длинные когти. — Это не правильно. Для чего эти флакончики?       — Смягчает кожу, — смущенно отозвался маг, — устраняет раздражение, — он указал пальцем на один из них. Он ждал смеха, насмешки, готовый в любой момент исчезнуть, но никак не ожидал горячей ладони на чувствительной кожи плеча и ласковое поглаживание.       — Ложись, — произнесла она, решив, что так толку будет больше.       — Не понял, — Румпель заторможено моргнул и непонимающе нахмурился.       — Так я смогу тебе лучше помочь, — мягко произнесла Белль, разочарованно смотря на то, как мужчина стал отсаживаться от нее.       — Чего ты этим хочешь добиться? Свободы? — он подозрительно прищурился, нервно потирая пальцы друг о друга. Румпель ждал чего угодно, но не заливистого смеха и ладони, убирающей волнистую прядь с его глаз.       Он вытаращился на нее своими рептильими глазами, вопреки всем законам логики, напоминая Белль загнанного в ловушку оленя.       — Мне ничего не нужно. Ты мне веришь?       Он хотел бы найти в ее взгляде тень сомнения, проблеск лжи, но не находил. Старое сердце взволнованно затрепетало в груди, и он в то же мгновение готов был признаться в чем угодно, лишь бы она оставалась рядом.       — Верю, — сипло, признавая свое поражение, произнес мужчина. — Я верю тебе, Белль.       Ее мягкая ладонь коснулась его щеки, проводя линию вдоль шершавого подбородка. Он завороженно следил за ней, боясь лишний раз пошевелиться, непонимающе поднимая брови, когда легкий румянец окрасил ее щеки.       — Прости, я не думала, что… — Белль запнулась, краснея еще больше, убирая, к его разочарованию, руку. На кончиках пальцев осталась темноватая чешуя, блестящая при свете одиноко горящей свечи. Мужчина облегченно выдохнул, приподнимая уголок пересушенных губ.       — Я еще не полностью… облез, — когти сами потянулись к приятно зазудевшей щеке и с характерным звуком почухали скулу. Белль хихикнула, наблюдая за тем, как мелкие чешуйки ворохом опадают на его плечи и грудь, придавая золотистости кожи болотный оттенок. Продолжая посмеиваться, Белль беспечно очищает его плечи, проводя кончиками пальцев по худым, торчащим, ключицам. Склонившись к Румпелю, она стала сдувать чешуйки с груди, обдавая кожу прохладным потоком воздуха, помогая себе руками. От контраста ощущений и внезапности поступка у Румпеля спирает дыхание, а сердце делает кульбит. Руки спешно хватают Белль за запястья, останавливая. Ее ладони мягко покоятся на быстро вздымающейся груди, ощущая стук его учащенно бьющегося сердца.       Смех резко прекращается и Румпель не знает, как ему следует поступить в это мгновение. Притянуть ее еще ближе, к себе, прижать ее мягкое податливое тело, заключая в крепкие объятия, которых у него не было, вероятно, уже несколько сотен лет. Или оттолкнуть и бежать. Бежать, как он делал всю свою жизнь, быстро и без оглядки. Вновь выстроить начавшие уже рушиться стены. Сделать их толще и выше. Запереть себя в дальней комнате замка, куда не проникали бы лучи солнца и зализывать раны, проникаясь жалостью и ненавистью к себе. Выть, от съедающей изнутри пустоты, продолжая позволять тьме поглотить его целиком. Но отпустить ее. Не причинить боли и позволить ей найти свою любовь, стать счастливой.       Крошечная, слабая, но эгоистичная его часть склонилась ближе, застывая в миллиметре от ее макушки, едва заметно вдыхая цветочный аромат ее волос, блаженно прикрывая глаза.       — Румпель, — девушка в смятении подняла голову, едва не столкнувшись с ним носами. — Ой! — ее удивление сменилось яркой, доброй улыбкой, прогнавшей его наваждение. Рептильи зрачки сузились, а ладони резко разжали запястья.       — Я, думаю, достаточно, Белль. Спасибо, можешь идти, — холодно отозвался мужчина, вставая с кровати. Белль глупо моргнула, не понимая перемены в его настроении.       — Подожди, — ее пальцы поймали его ладонь. Румпель замер, спрятав глаза за спадающими волосами.       — Что я сделала не так? — девушка встала, пытаясь поймать его взгляд.       — Все так, дорогуша, — он нехотя попытался высвободить руку, но Белль не отпускала.       — Прекрати, — девушка повернула его к себе лицом, взяв за вторую ладонь. — Прекрати прятаться. Хватит бежать. Позволь мне быть рядом, помочь тебе, — Белль умоляюще посмотрела на него, ожидая, когда он поднимет взгляд.       Румпель смотрел на их соединенные руки с каким-то недоверием.       — Я — чудовище.       — Не правда.       — Мое сердце чернее ночи.       — Я вижу свет в твоих глазах.       — Монстр.       — Человек.       — Отвратителен.       — Необычен.       — Внушающий страх.       — Не для меня.       — Одинок.       — Уже нет, — Белль качнула головой, выдержав его пристальный взгляд.       — Я — убийца, — он прищурился, ожидая, когда она, наконец, отступится. Но Белль была слишком упряма.       — А вот это мы еще обсудим, — девушка своенравно вздернула подбородок, говоря этим, что последнее слово все равно останется за ней. Брови мужчины удивленно взметнулись вверх, а рот предательски открылся. Белль на мгновение сжала его ладони, обещая без слов, что будет рядом, не смотря ни на что, что видит в нем человека, а не монстра.       Ее пальцы ласково рисовали круги, оглаживая не свойственную ему гладкую кожу. Он не мог, не мог так просто отказаться от нее. Хотел, но не мог. Плечи устало опустились и он побеждено склонил голову, не в силах выдержать ее взгляд.       — Вот так, — мягко прошептала она, боясь вновь нарушить их хрупкую связь. Белль попыталась высвободить руку, желая прикоснуться к его волосам или обнять, хотя бы попытаться это сделать. Пальцы Темного сжали ее ладонь, не желая терять тепло. Услышав его взволнованное сопение, Белль поняла, что он цеплялся за нее, думая, что все это может оказаться лишь сном.       — Давай… давай лишим тебя этого грубого нароста, — тихо продолжила она, замерев на месте. Мужчина поднял на нее нерешительный взгляд, умоляя не разрывать их рук. — Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее ты сможешь вздохнуть полной грудью и вновь держать меня за руки, — Белль игриво подмигнула ошалелому магу и подтолкнула его к кровати.       — Белль! Подожди, это не правильно. Я не хочу… не так! Это вообще нормально? — на последнем слове его голос немного сломился, когда он, наконец, вспомнил, какой до этого была ее первая просьба.       — Чего ненормального в том, что ты будешь лежать на кровати? — Белль нахмурилась, а Румпель задумчиво закусил губу, пытаясь придумать себе оправдание. — Ты спишь в шкафу?       — Что? Нет! Подожди, почему ты это спросила? — он прищурился, догадываясь, с кем она осмелилась его сравнить. Белль глупо хихикнула, виновато потупив взгляд.       — Случайно с языка сорвалось, — подавив улыбку, пробормотала Белль. — А теперь ложись.       Проворчав что-то колкое себе под нос, Румпель озадаченно взглянул на кровать. Любое движение приносило ему разрывающую боль вдоль позвоночника, но было всего лишь несколько болезненных и не подходящих его достоинству вариантов. Лечь на спину и перекатиться на живот, упасть на живот из положения стоя или позорно стонать, но гордо взобраться на кровать к подушкам на четвереньках.       — Ты можешь… — Белль, увидев его сомнения, задумалась. — Лечь на спину и…       — Не продолжай, — он произнес это позже, чем ее фантазия уже смогла дорисовать сцену того, как она перекатывала бы мага на живот. Прыснув со смеху, Белль закрыла ладошками рот. — Белль! — прикрикнул он, вызвав у девушки новый приступ смеха. — Я заберусь. Сам! — на последнем слове он гордо поднял указательный палец вверх, смотря на то, как девушка утирает с глаз слезы.       — Сам, — она попыталась сохранить серьезное лицо, но, вновь прыснув от смеха, спешно повернулась к магу спиной, заинтересованно подходя к тумбе с зельями. Поблагодарив всех Богов за тактичность Белль и закусив щеку изнутри, он опустился на кровать, передвигаясь к подушкам. Боль пронизывала всю спину, сковывая его движения, а на глазах выступили слезы, но он ни за что бы, не подал ни единого звука, только если…       — Белль! — возмущенно воскликнул он, когда девушка заинтересованно обернулась на звук его предательски скрипнувших штанов, уставившись на его оттопыренную задницу. Руки подогнулись и мужчина со стоном боли и разочарования рухнул лицом в подушку, не торопясь выглядывать из нее. Такого позора не могла пережить даже бушующая в нем тьма.       Испугавшись за него, Белль схватила с тумбочки несколько флакончиков и спешно забралась к нему на кровать, успокаивающе положив руку на спину.       — Больно?       Румпель промычал что-то невнятное, уверенный, что кончики его ушей потемнели еще сильнее.       — Там… — он неловко махнул рукой в сторону тумбы, — есть два флакона. Зеленый — размягчит. Желтый — успокоит, — он приподнял голову, устраиваясь на подушке подбородком. — Надеюсь, это поможет.       Белль решительно кивнула головой, изучая взятые заранее флаконы в ее руках. Там были и другие, но она решила пока не экспериментировать со своим любопытством и тем более Румпелем. Раскрыв зеленый флакончик, она зачерпнула пальцами темно зеленую вязкую мазь, что едва заметно стала пощипывать кончики пальцев. Неловко сидя на коленях под боком у мужчины, Белль, растерев мазь ладонями, коснулась ими грубого нароста.       Румпель вздрогнул от ощущения ее прохладных рук на его коже. Мазь пахла каким-то болотом и водорослями, вызывая у девушки подкатывающую к горлу тошноту. Прикасаться к позвоночнику мужчины, и держать равновесие было неудобно. Одно неловкое движение и она могла либо порезаться о его острые чешуйки, либо причинить ему еще больше дискомфорта. Поколебавшись минуту, Белль приподняла свой халат и, перекинув ногу через бедра мужчины, уселась на его обтянутую кожаными штанами попу сверху.       — Белль?! — взвизгнул он, начиная выползать из-под нее.       — Стой! Румпель, ты делаешь себе только больно!       — Белль?! Белль! Слезь с меня! — он начал извиваться, пытаясь скинуть ее с себя. Девушка, как назло, крепче обхватила его узкие бедра коленями, не позволяя ему двигаться. — Выпусти меня!       — Прекрати дергаться! Мне нужно намазать твою спину, — пыхтела девушка, ловя изворотливого мага за плечи, с силой прижимая того лицом в подушку. Он что-то отчаянно замычал, начав махать руками.       — Что? — спохватилась Белль, вытаскивая его из перины.       — Слезь с меня, женщина! — он смог найти опору в руках и стал приподниматься с кровати вместе с ней.       — Румпель! Хватит дергаться, хвост отвалится! — воскликнула она. Румпель удивленно охнул, когда руки предательски подкосились, и рухнул обратно на кровать. Белль взвизгнула, упав на него сверху, уткнувшись носом ему в ухо. Колючий хребет впился в ее кожу и девушка резко выдохнула. От горячего дыхания по телу мужчины пробежали мурашки, но мозг пытался судорожно переварить сказанную ею фразу.       — Какой это у меня хвост отвалится? — пискнул он, думая явно о другом хвосте. Белль задумалась, замерев на его спине. Некстати вспомнился ее сон, и многие вещи для нее прояснились. Его поведение, эти рубашки и хвост, вот почему она вспомнила про свой сон. Тот Румпель был точной копией его. С одним лишь различием: один из них был рожден таким, а другой проклят. Девушка осторожно приподнялась, виновато выглянув из-за его плеча.       — Эм… ну… — Белль пыталась придумать оправдание своим словам. — Я читала книги, про… про чешую и там сказано, что эм… что в стрессовых ситуациях ящерицы сбрасывают хвост. Вот оно, как-то и…       — А… этот хвост, — он нервно хихикнул, спрятав взгляд в подушке.       — Да, а у тебя есть другой что ли? — девушка с любопытством склонилась еще ниже. Маг нервно заерзал, попытавшись вновь скинуть ее с себя.       — Конеч… Нет! Нет у меня никакого хвоста! Белль… я не понял, ты меня только что с ящерицей сравнила? — сурово спросил маг, приподнимаясь на локтях, пытаясь увести ее от непонятного для него разговора.       — Да… нет! — Белль схватила его скользкими от мази руками за плечи, удерживая на месте. — Прекрати, пожалуйста! — взмолилась она, выдохнув, когда он покорно замер на месте. — Просто у тебя чешуйки и глаза такие золотистые, вот я и подумала, что…       — Ну, с ними меня еще никто не сравнивал.       — А с кем? — тут же выпалила Белль, виновато закусив губу. Ладони успокаивающе гладили его по плечам, растирая мазь по шероховатой коже.       — Один слизняк называет меня Корокодилом, — он обиженно поджал губы и засопел. Надо же, она полюбила Крокодила, девушка чуть не хмыкнула собственным мыслям.       — Он просто тебя боится, — мягко произнесла Белль, аккуратно втирая мазь ниже по его спине. Удивительно, но ее сон повторялся точь-в-точь. — Он боится тебя. Крокодилы одни из самых могущественных и мудрых существ, который внушают страх своей силой.       — Этого у меня не отнять, дорогуша, — довольно заурчал Румпель, одобрив ее комплимент. Белль раздраженно закатила глаза, уж лучше б он был таким, как во сне.       Ладони мягко скользили по спине, огибая его колючий хребет, круговыми движениями втирая жутко пахнущее вещество. Взяв флакончик, она зачерпнула в этот раз больше мази и аккуратно стала намазывать ее по кривому наросту спины, уделяя внимание особо грубым участкам его кожи. Румпель молча сопел в подушку, а пальцы нервно теребили ее углы. Как бы Белль ни старалась, но мазь могла только облегчить возможность срывания нароста от его спины, но никак не уменьшить боль. А еще, при каждом ее движении, мысли Румпеля возвращались к теплу ее кожи, и приятному весу на его бедрах. Он пытался отвлечь себя, но все было тщетно.       — Наверное, будет больно, — с сожалением в голосе произнесла Белль, наконец-то имея возможность подцепить пальчиками отшелушившиеся чешуйки у его шеи, именно там, откуда начинался его колючий нарост.       — Я готов, — он неуверенно кивнул своим словам, сжимая в руках подушку. Белль невольно задалась вопросом, как много лет он не мог избавиться от него? Вздохнув, она осторожно стала отделять огрубевшую кожу от новой, едва сформировавшейся, такой чувствительной и светлой. Нарост отделялся тяжело, и Белль морщилась с каждым разом, когда Румпель дергался под ней, едва сдерживая стон.       — Мне очень, очень жаль, — успокаивающе проговаривала она, когда Румпель вскрикнул от боли. Нарост оторвал кусок его новой кожи, и по ребрам потекла тонкая струйка крови. — Уже почти все. Скоро все закончится, — мягко говорила она, пытаясь все сделать как можно быстрее и безболезненно. Нарост уходил до самого копчика и Белль, смущаясь, пришлось сдвинуть линию его штанов. Казалось, Румпель даже не заметил. Он жмурился, прерывисто и рвано вдыхая воздух, распарывая когтями несчастную подушку. Когда от его тела отстали последние чешуйки, девушка спешно откинула этот ужас на пол, не представляя, как он все это время мог носить его на себе. Вдоль позвоночника тянулась золотисто-салатовая полоса новых чешуек и еще не затянутых ран. Ребра выглядели темнее, благодаря уже засохшим кровяным разводам. Без этого панциря он стал казаться ей еще меньше, а спина была уже и худее. Некогда торчащие ребра и выпирающие лопатки приковывали взгляд. Очнувшись от разглядывания, Белль быстро открыла желтый флакончик и зачерпнула как можно больше мази. Густое, бледно-золотистое вещество приятно пахло травой и древесиной. Размазав его по ладоням, она аккуратно коснулась лопаток мужчины, едва ощутимо спускаясь кончиками пальцев вдоль позвонков. Сначала Румпель напрягся и зашипел от контраста ощущений, но после расслабился и стал наслаждаться ее прикосновениями. Когда дыхание мага выровнялось, и ладони расслабленно спрятались под подушку, Белль круговыми движениями стала увереннее втирать мазь в его раздраженную кожу. Она видела, как чешуйки на хребте под ее руками становились темнее и жестче, но продолжали оставаться такими же гладкими, как вся его новая кожа. Раны медленно затягивались, и это не могло не радовать ее. Когда мазь полностью впиталась, Белль лениво поглаживала его спину руками, не желая так скоро отстраняться от него. Пальцы скользнули по лопаткам, по шее, к линии волос, когда Белль уловила тихий вздох и непонятный звук. Повторив это движение, она услышала тихий рокот. Точно такой же, как в ее сне. Едва ощутимо проведя по его позвонкам ноготками, она услышала его сонное «Рум» в подушку. Румпель настолько расслабился от прикосновений, уставший от событий сегодняшнего дня, морально истощенный, что не мог сопротивляться накатившей на него сонливости.       Улыбнувшись, Белль убрала в сторону пустые флакончики и, пытаясь не разбудить мага, слезла с него. Румпель беспокойно пошевелился, нахмурившись, и, резко распахнув глаза, схватил ее за запястье. Он сонно моргал, пытаясь понять, что произошло и, осознав, Белль увидела промелькнувший в его глазах страх.       — Я никуда не ухожу, — шепотом сказала она. Румпель виновато отвел взгляд, успокаивающе проведя большим пальцем по ее запястью, где, возможно, останется синяк. — Тебе нужно отдохнуть, — Белль облокотилась на подушку возле него, чуть выше, чем он был.       — Мне не нужен отдых, — он качнул головой, нехотя выпуская ее руку. Девушка ласково отвела прядь волос с его глаз. Задумчиво проведя пальцами по волнистым волосам, опуская руку на его шею. — Белль? — он неуверенно вздернул вверх брови, не решаясь что —либо сделать. Девушка ласково погладила заднюю часть его шеи, мягко царапая его позвонки. Мужчина блаженно прикрыл глаза, едва сдержавшись от стона. Белль коварно улыбнулась, желая повторить события ее сна. Пальцы ловко спустились ниже, оглаживая его плечи, и вновь возвращаясь к шее. Румпель расслабился, веки тяжелели, а локти сами стали медленно разъезжаться по гладкому шелку простыни. Девушка ненавязчиво притянула его к себе, позволив положить голову на плечо. Его ноздри затрепетали, вдыхая ее аромат. Ее ноготки скользили вдоль позвоночника, отправляя по всему телу мурашки. Рука сама обвилась вокруг ее талии, а из горла вырвался тихий рокот.       — Рум… — сонно пророкотал он, удобнее устраиваясь в ее объятиях. Наверное, завтра он будет нервничать, и избегать ее взгляда, но сегодня усталость и нега, охватывающие его тело, брали свое. — Румрумрум….       Белль довольно провела ладонью по его волнистым, мягким волосам, наслаждаясь его близостью.       — Ты рокочешь, — едва сдерживая улыбку, шепотом, произнесла она.       — Не правда, — сонно буркнул мужчина, неосознанно перекидывая ногу через ее. Точь-в-точь, как хвостом в ее сне.       — Правда, — мягко произнесла Белль, коснувшись особо чувствительного места.       — Р-рум…румрумрум…- Румпель смущенно заворчал, расслабленно пряча лицо в сгибе ее шеи.       — Спи… — она легким поцелуем коснулась его волос, продолжая успокаивающе поглаживать спину, чувствуя, как восстанавливаются во сне особо поврежденные места.

КОНЕЦ