Мантия для двоих

— Но я ведь люблю тебя… Как мне жить с этим?

      Гермиона пошевелилась и попыталась размять затекшую шею, но это ей не удалось. Крепкая мужская рука прижала ее к себе и требовательно притянула еще ближе, как только девушка пошевелилась. Подняв взгляд, волшебница улыбнулась.       Откинув голову набок, отчего несколько черных прядей упали на лицо, Снейп мирно спал. И даже в темноте было видно, что на его губах играет легкая улыбка. Гриффиндорка, как завороженная, смотрела на мага и, вытащив руку из-под мантии, провела по его щеке, убирая волосы. Северус втянул шумно воздух своим выдающимся носом и постарался во сне устроиться поудобнее, отчего положение девушки стало еще менее комфортным.       — Профессор, вы меня сейчас задушите.       — Гермиона, не мешай спать, — зельевар тут же среагировал на собственные слова и резко отдернул руку. — Простите, мисс Грейнджер, правила субординации я больше не нарушу, — проговорил мужчина сонным голосом, пытаясь проморгаться и внутренне готовясь к очередной гневной тираде со стороны всезнайки.       Но вместо недовольного протеста и укоризны за свое непозволительное поведение Снейп услышал смех, похожий больше на звон серебряных колокольчиков.       — Северус, думаю, в связи со сложившимся положением мы можем временно вернуть наше прежнее общение.       — Мисс Грейнджер, с того момента прошло слишком много времени и произошли слишком важные события, не думаю, что можно что-то вернуть, даже временно.       Голос зельевара был холоден, но мысли и сердце были в смятении. Он никогда не сможет забыть тех дружеских вечеров и прогулок, проведенных с Гермионой. Кто бы мог подумать, что он будет благодарен Темному Лорду за желание его убить, ведь если бы не оно, он никогда не сблизился бы с невыносимой всезнайкой и не узнал бы, что такое счастье… хоть и ненадолго.       — Северус, скажи, что случилось? Что я тогда сделала не так? За что ты меня прогнал?       — Не делайте из себя невинную недотрогу, мисс Грейнджер. У меня нет желания обсуждать прошлое.       — А у меня есть! — не успокаивалась гриффиндорка. — Может, ты не отвечаешь, потому что нет причины?! Может, ты просто решил от меня отделаться?! — Гермиона перешла на крик и, заплакав, тут же попыталась выбраться из мантии, но Снейп одним рывком сильных рук усадил ее на место.       — Хватит реветь!       — Что тебе до моих слез, бездушный ты чурбан?!       — Я чурбан?! Да мне проще свернуть себе шею, чем спокойно смотреть на твои слезы.       — А ты не смотри! Здесь темно, можно просто не присматриваться, — обида так и сочилась в голосе волшебницы.       — Хватит, Грейнджер! Хватит. К чему этот спектакль?! Думаешь, я такой идиот? Сначала втерлась в доверие, влюбила в себя, а затем пошла обжиматься с этим придурком Уизли! Что, не ожидала? Я видел вас! Видел, как ты с ним целовалась! Что, я для тебя не слишком молод? Или, может, не слишком красив? Или все вместе? Что ты молчишь?!       Но Гермиона не ответила, в ее голове крутилось лишь одно слово: «влюбила».       Не отдавая отчета своим действиям, девушка подалась вперед и припала к губам зельевара, но девичьей надежде на страстный поцелуй не суждено было сбыться. Стоило ее губам коснуться губ зельевара, как он тут же отпрянул от нее, как от огня.       — Что ты себе позволяешь?!       — Северус, — Гермиона вновь сделала попытку поцеловать мужчину, но и она была пресечена.       — Не смей меня касаться.       Слова мужчины, как острый клинок, резанули по сердцу волшебницы, наконец, она узнала, что ее чувства взаимны, но теперь уже слишком поздно.       — Северус… Северус, ничего не было.       — Хочешь сказать, у меня галлюцинации?! Я что, похож на тупицу?!       — Северус, поверь, да, Рон поцеловал меня, но я не ответила взаимностью. Я сказала ему сразу об этом. Почему ты мне не веришь? Я ведь говорю правду. Чем мне тебе доказать?       — Не нужно мне ничего доказывать, мисс Грейнджер, это все в прошлом. Ничего не изменить.       Гермиона зарыдала. Последняя нить надежды порвалась, и сердце раскололось на части. Все эти месяцы она делала все, чтобы привлечь его внимание, пусть грубо и глупо, но мысль, что он о ней думает, хотя бы как о надоедливой всезнайке и о занозе в заднице, давала ей надежду, что наступит день, и все изменится. Паника и отчаяние захлестнули волшебницу с головой, и она, подняв на зельевара заплаканные глаза, прошептала в надежде на ответ:       — Но я ведь люблю тебя… Как мне жить с этим?       Северус замер, время словно остановилось. Он не верил своим ушам, этого просто не могло быть. Это невозможно.       — Что ты сказала?       Гермиона приподнялась так, чтобы ее глаза были напротив глаз любимого и, обхватив его лицо ладонями, вновь повторила:       — Я люблю тебя, Северус Снейп. Люблю. И никто мне не нужен, кроме тебя, если ты отвергнешь меня, мое сердце навсегда останется разбитым, и ничто в этом мире не сможет его… — но договорить она не смогла, потому что ее душещипательный монолог был прерван страстным, жадным поцелуем.       Гермиона застонала и подалась вперед, ее руки заскользили по груди мага, лаская ее через плотную ткань белой рубашки, пробираясь вверх к шее. Мысли испарились, делая сознание абсолютно чистым. Ей стало плевать на то, где она, кто она. Существовал лишь он. Его мягкие требовательные губы, его грудь, к которой она прижималась, и его сильные руки, скользящие по ее спине и бедрам.       — Девочка моя, — оторвавшись от ее губ, прошептал маг, — почему же ты столько времени молчала?       — Боялась, что ты прогонишь меня, — пытаясь восстановить дыхание, прошептала ведьма.       — Никогда! — и их губы вновь встретились, даря друг другу чувственную нежность.       Обхватив Гермиону за талию, Северус усадил ее на колени и начал покрывать поцелуями ее шею. Девушка сразу же почувствовала бедром его желание, и ею тут же завладело возбуждение. Гриффиндорка задрожала всем телом, и, когда горячая мужская рука сжала через тонкую ткань платья ее грудь, ведьма не удержалась и застонала.       Тихий стон любимой в конец разрушил все самообладание Северуса, и, потеряв контроль, он опрокинул девушку на пол, нависая над ней. Гермиона взглянула в глаза мужчины, полные желания и страсти и, давая понять ему, что тоже хочет его, начала медленно расстегивать пуговицы на рубашке.       — Ты уверена? — хрипло спросил зельевар.       — Как никогда.       Северус задохнулся от подступившего желания и, прижавшись к животу девушки, давая ей вновь почувствовать свою страсть, начал покрывать ее тело поцелуями.       Вскоре влюбленные, полностью обнажённые и накрытые лишь мантией, под опьяняющим чувством от страстных поцелуев и ласковых прикосновений слились в единое целое. Гермиона вскрикнула и, закусив губу, уткнулась Северусу в шею.       — Гермиона, что с тобой? — обеспокоенно спросил маг. — Я что-то сделал не так? Тебе больно?       Несмотря на боль, девушка улыбнулась.       — Нет, Северус, просто ты только что сделал меня женщиной.       Снейп опешил. Он внимательно посмотрел девушке в глаза и увидел в них лишь безмерную радость.       — Ты что, никогда? Ты не…       — Да, еще минуту назад я была девственницей. Северус, я же говорила, мне нужен только ты.       — Гермиона…       Плененный доселе неведомым чувством счастья, Северус подарил любимой лучшую ночь в ее жизни. И когда они со стонами оба окунулись в нежные воды блаженства, он прошептал ей на ушко лишь одно слово:       — Люблю…