Не было бы счастья, да несчастье помогло

Далеко-далеко от Конохи, там, где под жаркими лучами солнца не растет ничего кроме кактусов, на высокой стене сидела красивая светловолосая девочка, и с огромным интересом разглядывала стянутую со стола отца фотографию. На ней улыбался чему-то такой же как и она сама светловолосый мальчик, в голубых глазах которого она буквально утонула. — Кто это? — от неожиданно раздавшегося за спиной холодного голоса девочка подскочила на месте. Младший братик всегда передвигался очень тихо. — Джинчурики Конохи, я у отца стащила. Правда, красавчик? Красноволосый мальчик хмуро рассматривал фотографию. Почему-то от слов сестры ему очень сильно захотелось смять и разорвать на клочки сперва эту жалкую картинку, а потом и того, кто на ней изображен. — Да он же придурок, даже по фотографии видно, — рассмотрел рисунок через голову младшего из троих детей Казекаге средний сын, и презрительно скривился. — Много ты понимаешь, — Темари выдернула драгоценную фотографию из рук братьев и обиженно фыркнула, — на твою-то разукрашенную рожу без слез не взглянешь. Так что завидуй моему жениху больше. — Жениху? — эхом отозвался Гаара, чувствуя ставшее нестерпимым желание отправиться на срочное знакомство с возможным родственником. Срочное и тесное знакомство в каком-нибудь неприметном темном тупичке, где ему никто не помешает медленно выпотрошить жертву… да, содрать с наглеца кожу, а потом… — Гаара, ты о чем сейчас подумал? — Темари ласково смотрела на младшего братика, и тот вдруг вздрогнул. О да, он был грозой и пугалом всей деревни, начиная с Казекаге, которого люто ненавидел, особенно после того, как тот послал дядю его убивать, и заканчивая распоследним учеником академии шиноби. Но сам он искренне боялся своей старшей сестры, которая в гневе была ужасна. Да что там говорить, если даже отец, глава деревни и жуть какой сильный шиноби, вздрагивал, видя как шевелятся волосы дочери, когда та пребывает в состоянии ярости. — Совсем ни о чем, — стараясь сделать как можно более правдоподобный вид замотал головой джинчурики деревни Песка, — о том, что я очень хочу познакомиться с этим мальчиком. — Правда? — волосы сестры перестали страшно шевелиться и та заулыбалась, — я уверена, вы понравитесь друг другу и станете друзьями. — Темари, — Канкуро предпринял попытку вернуть сестру с небес на землю, — вы же с разных деревень, и отношения у нас более чем напряженные. Да и с чего ты взяла, что он захочет взять тебя в жены? — То есть, ты хочешь сказать, что я не понравлюсь этому замечательному милому мальчику? Ты считаешь меня, свою сестру, некрасивой? Неинтересной? Неприглядной? Я тебя правильно поняла, братик?- в голосе девочки с каждым словом появлялось всё больше рычащих ноток, как будто где-то вдалеке началась гроза и с каждой минутой становилась всё ближе. — Знаешь, Темари, я тут вспомнил, мне же срочно на тренировку надо, пока-пока! Юный марионеточник, едва увидев глаза сестры, резко испарился, развивая скорость, которой и джонины бы позавидовали. Конец фразы донесся до оставшихся на стене брата с сестрой уже издалека, от быстро удалявшегося облака пыли. — Ты тоже думаешь, что у меня ничего не получится? — на удивление тихим и нерешительным голосом спросила девочка. Гаара, услышав настолько непривычные интонации сестры, тут же понял, что сделает все, чтобы ее избранник осознал свое счастье. В конце концов, добрым словом и песчаным гробом можно многого добиться. — Все будет хорошо, — кровавый ужас деревни ласково погладил опущенную светловолосую головку, — вместе мы справимся со всем. — Ага, — ответом была яркая улыбка и крепкие объятия. ****** Наруто не помнил, как он в тот вечер добрался до дома. От страха, скорее даже ужаса, его трясло, и мальчик, влетев в квартирку, забился в шкаф. В тот момент его действиями руководил не разум, потому что иначе он бы понял, что с незапертой входной дверью в шкафу уж совершенно точно не самое безопасное место, а взявшие верх инстинкты. Они велели ему найти самое темное, самое укромное, самое незаметное место. Ну и, естественно, шкаф подошел идеально. Как напряженное ожидание чего-то жуткого перешло в крепкий сон, ребенок даже не заметил. Позднее утро пришло к блондину в дом в виде Миру и целой корзинки ароматной выпечки, которую она принесла с собой, а так же нового кулинарного урока, на котором он узнал как делать блины и обжаривать мясо. Последнее, завалявшись в холодильнике уже начинало странно попахивать, но, увидев, что девушка собирается его выкинуть, Наруто намертво вцепился в пакет. Миру явно неодобрительно качала головой, но еще недавно частенько голодавший ребенок не позволил бы выбросить продукт, даже если бы он испортился. Есть порченную еду ему приходилось не раз. Мясо многократно промыли, и, выдержав в соленой воде с содой порезали мелкими кусочками и замариновали в уксусе со специями. Оставив от блинов немного муки, Миру показала как сделать самое простое мясо в кляре, сочное, ароматное и хрустящее. И прекрасно маскирующее любые нежелательные запахи. Целую неделю Узумаки жил по одному и тому же расписанию. Завтрак — если надо покупки — библиотека — тренировки — еда — книги — ужин — сон. Оказалось, что учиться читать очень интересно, и мальчик поражался, как он раньше мог столького не знать. Ближе к концу недели Наруто уже мог почти полностью понять, что появляется на пояснительных окошках, хотя некоторые слова были все еще слишком сложны. Правда, Миру не отказывалась ему объяснять непонятное, хотя и удивлялась, откуда он такие сложные слова находит. Интеллект и мудрость, так здорово подросшие в первый день, уже со второго радовать ростом перестали, и за целую неделю занятий выросли всего на 2 и 1 единицы соответственно. Разминочный комплекс, показанный Сабуро-саном, из-за регулярного применения стал получаться лучше, и уже радовал глаз двоечкой, и мальчик надеялся, что скоро перейдет к более сложному, Миру сказала, что как он освоится, ему покажут, что делать дальше. А пока упавшие в ловкость, силу и выносливость единички были неплохим результатом. До уборки у него все никак не доходили руки, а Миру, так вышло, всю неделю встречала блондина на улице. А зайдя в конце недели в дом, обомлела. Пыль, грязная посуда, нестиранные вещи, разбросанные книги, задрызганная ванна. Картина была близка к первоначальной, когда девушка только-только пришла к подопечному. Не хватало только десятков пачек от растворимой лапши, которую мальчик разлюбил. Вернее наелся ее настолько, что пока даже не смотрел в сторону ярких пачек, на черный день лежавших в кухонном шкафу. Казалось бы, что там уборки в маленькой квартирке? Но упавший к вечеру без сил Наруто поклялся себе, что если когда-нибудь женится, то не будет вести себя как те мужики, которые в питейной перемывали кости женам, которые сидят дома с детьми и ничего не делают, пока они трудятся в поте лица. Мальчика, за день поднявшего выносливость и ловкость как за неделю тренировок, вдруг пробрала дрожь. А если бы у тех женщин была такая способность как у него, как скоро они захватили бы мир? Ведь у нормальной семьи, помимо дома с несколькими комнатами, еще и дворик какой есть, да и дел всяких куда больше. Передернувшись от видения домохозяек, влево и вправо тряпками раскидывающих толпы шиноби, Наруто взялся за книги. Со следующего дня начинались уроки письма, и перед этим не мешало повторить выученные иероглифы. Утро красит нежным светом… опухшую мордочку блондинистого ребенка с синяками под глазами. Всю ночь Узумаки мучали кошмары, в которых огромные, как гора надзиратели заставляли его непрерывно что-то мыть, чистить, стирать, оттирать. «Вы не выспались. Здоровье снижено на 20%. Внимательность снижена на 40%» Наруто только вздохнул, снижение внимательности сейчас было совсем некстати. Попробовав сам писать иероглифы, и полюбовавшись на кошмар, от которого страшно становилось, он теперь очень рассчитывал на учителя. А тот может и обидеться, а то и рассердиться на невнимательность нерадивого ученика. В дверь постучали, и едва успевший умыться и одеться мальчик пошел открывать. На пороге стояла Миру и еще одна девушка, по виду лет шестнадцати. Красивая, с темно-фиолетовыми волосами и веселыми светло-коричневыми глазами. — Это, что ли, моя жер… в смысле, мой ученик? — она, хмыкнув, оглядела насупившегося ребенка и, схватив его в охапку, перепрыгнула улицу и побежала по крышам. — Заниматься будем дома у моего учителя, он там почти не бывает, и разрешил занимать любую комнату. Увидишь его — не вздумай грубить, а то мигом окажешься в колбах со спиртом и по частям, усек? — А, может, лучше у меня дома? — представив страшное существо с окровавленными тесаками в руках и красном от крови халате, блондин струхнул. — Не, у тебя ни места нет, ни бумаги, ни кистей. Кстати, помимо письма, ты еще и каллиграфии учиться будешь, но это уже под присмотром сенсея, хобби у него такое. — А если у меня не получится каллиграфия, он меня по банкам распихает? — девушка уже затащила мальчика в дом и опустила на пол, а потому, услышав за спиной свистящий смех, он с визгом подпрыгнул и, разворачиваясь, отскочил назад. На беду, прямо в том месте стояла на невысоком постаменте большая ваза с сухими цветами, и она, упав под весом мальчика, покатилась и врезалась в стоявшую в углу высокую открытую этажерку, с которой с грохотом посыпались разные мелкие вещи, кунаи, сюрикены, с веселым звоном покатились небольшие стеклянные флаконы, несколько из которых, разбившись, заполнили коридор разноцветным удушливым дымом. — Мда, как-то не ожидал я ТАКОГО знакомства, — протянул Орочимару, глядя как из окон его дома поднимаются к небу клубы дыма, и вокруг появляется все больше и больше мимопроходивших АНБУ и Учих из полиции. — Сенсей, там в коридоре всего флаконов десять было, откуда столько-то? — В малую лабораторию дверь была открыта, а там стояло несколько, хм, экспериментальных составов. Цепная реакция, — мужчина ответил, но было видно, что мыслями он где-то не здесь. — Короче, мелкий, не будет сегодня урока, — девушка неловко улыбаясь и почесывая затылок повернулась к несостоявшемуся ученику, — зайду за тобой завтра. — Обасан, а как тебя зовут? Разглядывавший красивую салатовую дымку мужчина подавился, и судорожно закашлялся, стоявших рядом шиноби тоже почему-то на кашель пробило. Наруто недоумевающе оглядел кашлявших взрослых, и индифферентно пожал плечами, отчего кашель только усилился. Не иначе, чем-то из дома потянуло. Но, взглянув на потенциальную наставницу, Узумаки разве что не поседел со страху. — КАК. ТЫ. МЕНЯ. НАЗВАЛ?! Куноичи наступала на пятящегося блондина, протягивая трясущиеся руки к его хрупкой шейке. — Э, оне-сан? — резко передумал называть ее тетушкой Наруто. Та еще побуравила его недовольным взглядом, но потом решила оттаять. — Митараши Анко, для всяких козявок, Анко-сенсей. Усек? — Да, сенсей. Я пойду? — Вали давай, — девушка пошла к своему учителю. — Пока-пока, обасан! — Уже скрывшись за углом улицы громко крикнул Наруто, и со всех ног бросился было бежать, но потом передумал, и, забежав в проход между домами, где стояли мусорные баки, спрятался под какой-то картонкой, замерев и не дыша. Через миг мимо промчалась пылающая яростью куноичи, но свою цель не заметила. «Маскировка +1» В библиотеку Узумаки двигался перебежками между возможными укрытиями, нервно дергаясь и хоронясь в тенях, за что, добравшись безопасно до цели, был вознагражден. «Скрытность +2» «Восприятие +1» В библиотеке мальчик не задержался, решив, что там его быстро найдут, и со всех ног понесся на свою подработку. Там ему были очень рады, и сразу загрузили заданиями. В этот день как раз была готова партия чуунинских жилетов, и их требовалось проверить. Нет ли где дыр, все ли прошиты швы, нормально ли работают кармашки и крепления. В этом деле не допускалось ни малейшего брака, и потому дело двигалось медленно, но Наруто был доволен. Когда это еще ему удастся вот так вдоль и поперек изучить заветную для каждого ребенка жилетку. — Наруто-кун, — подсела к нему за обедом Синсэцу-баасан, — скажи-ка, тебя ведь учили в лесу охотиться? — Ну, мне Сабуро-сан показал, как силки ставить, ловушки там рыть, но я пока никого не поймал. — А вот представь, поймаешь ты зайца, или птицу какую, что будешь делать? — Выпотрошу и съем! — голубые глаза буквально загорелись от энтузиазма. — С перьями? И шерстью? — Эээ… не, с ним же невкусно будет? — теперь в синих озерах плескалось недоумение. — Вот-вот, — женщина усмехнулась, — именно, что невкусно. А значит, тебе надо научиться снимать шкуру со зверя. Ну и, не помешало бы, что бы показали, как правильно обрабатывать птичьи тушки. Кстати, некоторые перья, как и шкурки, можно продавать. Очень дешево, конечно, но все не просто выкинуть. — А чьи? С кого? — Читать-то научился, охотник? — Учусь! Я уже знаешь, сколько слов знаю! — Вот отведу тебя после обеда к кожевникам, и попрошу тебе книги дать, там и прочитаешь. С кого перья нужны, с кого шкурки, а с кого и кое-какие потроха. — А потроха зачем, — скривился Наруто. — Например, свежая печень и сердце какого-то хорька используется при приготовлении лекарства, ускоряющего восстановление крови. Слизь лягушек та же, слюна некоторых животных. — Да не может быть, чтобы такую гадость использовали в лекарствах, — частенько попадавший в госпиталь Узумаки позеленел, представив, ЧЕМ были те лекарства, что его заставляли там принимать. — Глупый, — весело смеялась портниха, — никто тебе в свежем виде потроха жевать не даст. А в готовом, разве ты не знаешь, что паштет из печени редкий деликатес? А обжаренное в луке сердце? Или пирожки с начинкой из ливера? Звучало разумно, и тошнота отступила. Действительно, какое ему дело, из чего сделана пилюля, пока она работает? Главное, не знать подробностей. Вот не знает он, из чего те подозрительные красные с коричневыми прожилками таблетки, или вонючая черная мазь, которой его всегда мазали, и живет спокойно. А пирожки надо будет попробовать, видел он как раз на рынке палаточку, от которой за версту несло божественными запахами. И тетушка-продавщица там стояла незнакомая, видимо, из приезжих. К кожевникам отправились сразу после еды, о чем Наруто быстро пожалел. Окровавленные шкуры, сваленные под большим навесом отвратительно воняли, а люди, чем-то их скребшие, все были забрызганы каплями потемневшей крови. — Старик Танака, а ну вылазь! Я знаю, что ты опять среди своих шкур прячешься! Гляди, я тебе новичка привела. Молодой, непуганый. Забирай давай, от сердца отрываю! — Чего орешь, старая? НЕ знаешь что ли, что дел у меня по горло. И что за козявка с тобой? Эгей, а не демоненок ли это? Из дома вышел высокий мужчина, только по лицу которого можно было определить его возраст. Крепкая мощная фигура заслонила солнце, и на сжавшегося джинчурики вплотную уставились умные серые глаза с мерцающими в них искорками смеха. — От так работничка мне старуха притащила, никак умом тронулась. Ну чего тебе тут, шкет надо? Это тебе не тряпки в чане ногами мять, тут сила нужна, выдержка. А тебя хворостина переломит. — А ну-ка, не запугивай мальца, — прикрикнула на разошедшегося мастерового Синсэцу, — мальчонка в лес ходить начал, пока мал, конечно, да вдруг словит кого? Научи, как обработать тушки, да книжки дай почитать, лишним не будет. Только те, что попроще. — Ну, раз так, — старик выпрямился и хмыкнул, — то ладно, пойдем, малец. Звать меня Танака, и время, скажу, ты выбрал идеальное. У нас как раз ребятня недавно зайцев из лесу принесла, будут тебе подопытными. Только скажи-ка, а не лучше ль тебе тренироваться поболе, а не шкурками да тряпками заниматься? — Я сирота, старик Танака, а пособие-то крошечное, а ведь кроме еды еще и одеться надо, а скоро, Миру-онеесан сказала, тетради понадобятся, карандаши. А потом еще и кунаи, сюрикены, леска, печати… много чего. Так что еда лишней не будет! — Пособие, да, — в глазах мужчины сверкнула ярость, но на лице было прежнее скучающее выражение, — что ж, тогда все покажу и объясню. А как железо тебе надо будет, я тебя с кузнецом сведу. Хотя нет, лучше я вас раньше познакомлю, но не сейчас, а месяца через два-три, пора напряженная, дел у них много нынче. — А что такое? — встревожился мальчик, — неужели война?! — Типун на тебя, — Танака сплюнул через плечо, — выпуск с Академии сейчас, генины новоиспеченные железом массово закупаются, а через месячишко экзамен на чуунин будет, тем железяки тоннами нужны, вот кузнецы и куют без продыху. Но, хорош болтать, идем. Нас ждет практика.