Мир шоу-бизнеса: Новая жизнь

Вечер того же дня в доме Хорхе:       Бланко расхаживал по комнате туда-сюда уже минут пятнадцать, напряжённо о чём-то размышляя. Диего, сначала молча наблюдавший за этим, наконец раздражённо воскликнул: — Да не мельтеши ты, сядь уже! По моим расчётам, ты так уже пол километра прошёл.       Хорхе закатил глаза, но всё же остановился и сел в кресло. — Доволен? — Вполне, — благосклонно кивнул Домингес, — Но скажи, любезный мой друг, о чём ты печалишься? Неужели снова думаешь о своей Мартине? — Какая проницательность! — язвительно ответил парень, — Ты и сам прекрасно обо всём знаешь. — Да, но может быть всё-таки отвлечёшься от… — начал было Диего, но Хорхе перебил его: — Нет, я её просто не понимаю! Самая странная девушка, которую мне довелось встретить за свою жизнь.       Домингес, поняв, что Хорхе в который раз пропустил его слова мимо ушей, раздосадованно фыркнул и подпёр рукой голову, понимая, что это надолго. Конечно, Диего переживал за друга, однако в последнее время все эти разговоры о Мартине Штоссель стали порядком надоедать. С тех пор, как Бланко встретился с ней в кафе, он больше не говорил и не думал ни о чём другом. — Да-да, она очень странная, вообще жуть. И тебе непонятно, чего она хочет и почему настаивает на том, что вы просто друзья. Ты хочешь её вернуть и к тому же выяснить, почему она тогда от тебя сбежала. Хотя нет, это и я тебе могу сказать: ты самый большой на свете зануда, Бланко! Смени уже пластинку! — гневно закончил монолог Диего. — Да, друг, спасибо тебе большое за помощь, она просто неоценима! — прищурился Хорхе, — Пойми, я сейчас не могу думать ни о чём другом. Она мне всё ещё не безразлична. — Я понимаю, но уже больше года прошло с момента вашего расставания. Мир не сошёлся на одной Штоссель, пойми это! Вокруг столько красивых, умных, скромных девушек, как… — Как Лодовика, да? — ухмыльнулся Бланко, наблюдая за меняющимся выражением лица друга. — Хотя бы. Она милая, скромная, не истеричная, добрая… — начал перечислять Диего, чьё выражение лица при упоминании Комельо из раздражённого превратилось в отсутствующе-мечтательное. — Я рад, что хоть у тебя с личной жизнью всё хорошо, — перебил друга Хорхе, — Надеюсь, она не разочарует тебя в дальнейшем. Кстати! — внезапно вскрикнул парень, словно что-то вспомнив, — Твоя Лодовика же близкая подруга Мартины. Может, в следующую встречу ты как-нибудь аккуратно порасспрашиваешь её? Ну, о Мартине, о том, почему она уехала, в целом о том, что с ней происходит… — То же мне, влюблённый, даже не хочешь постараться ради своей ненагляднойй, а предпочитаешь спихивать ответственность на других. — хмыкнул Диего, — И вообще, что значит «аккуратно порасспрашиваешь»? Лодо умная, она поймёт, что это ты меня попросил. — А ты предлагаешь мне пытать Мартину, или что? Мне она точно ничего не расскажет. Я что, часто у тебя что-то прошу? — спросил Хорхе, делая умоляющие глаза. — Ладно-ладно, я попытаюсь, душу не трави, вымогатель! — отмахнулся Домингес, — Но подумай ты уже о чём-нибудь другом! А если не сможешь, сконцентрируйся на том, что с твоей ненаглядной напрямую связано — на создании вашего совместного диска. Скоро у вас встреча с продюсерами, не забудь об этом за своими любовными страданиями, — насмешливо фыркнул Диего, и парни действительно пустились в разговоры о предстоящей работе.

***

      Прошла уже неделя с тех пор, как Хорхе с Мартиной договорились о записи совместного диска. За это время состоялся релиз собственной пластинки Тини, кроме того, она побывала уже на куче различных встреч, интервью и даже дала концерт, представив публике новый альбом в своём исполнении. Это был явный успех, однако Мартина совсем замоталась, бегая по различным мероприятиям. К тому же, из-за них у девушки совершенно не было времени на другие дела, в том числе и на создание нового диска и, как следствие, на встречи с Хорхе, от чего её было одновременно легко, но грустно…       Но вот ажиотаж от выхода альбома Тини немного поубавился, и девушка наконец могла приступить к совместной с Бланко работе, конечно, не без помощи их продюсеров и Лодо. К слову, о продюсерах: Марк, конечно, разозлился, что Тини оповестила его о своём решении в последний момент, однако затем обдумал всё и сказал, что запись совместного с Хорхе диска может стать очень успешным и прибыльным делом. В итоге всё было улажено, оставалось только приступить к работе.       И вот этот самый день настал. С утра Мартина проснулась с мыслью о том, что предстояло ей днём, а именно: они с Хорхе должны были встретиться в ресторане для обсуждения дальнейших планов, и парень, к тому же, обещал привести своего продюсера. День, несомненно, обещал быть сложным для девушки в моральном плане, однако она решила, что надо привыкать к этому — в конце концов, Тини сама сделала свой выбор и захотела вновь общаться с Хорхе. А кошмары и истерики… Как-нибудь переживёт, свыкнется. Мартина и сама не понимала, что хуже — каждый день видеть парня, вновь и вновь пробуждая в себе неприятные воспоминания, или мучительно скучать по нему на расстоянии…       Пролежав в постели за размышлениями ещё минут сорок, Мартина спохватилась: до встречи в ресторане оставалось чуть больше полутора часов, а ведь нужно ещё собраться, одеться, накраситься…

***

      Спустя полтора часа Мартина и Лодовика стояли у входа в достаточно дорогое и престижное заведение, где готовили исключительно блюда французской кухни. Обе девушки немного нервничали — Мартина, конечно же, из-за встречи с Хорхе, а Лодо — из-за состояния подруги. — Ну что, пошли? — спросила Лодо, — Надеюсь, всё пройдёт хорошо. Ты в порядке? — Всё нормально, — улыбнулась Тинита, — Пошли.       Только переступив порог ресторана, девушки тут же были «схвачены» не в меру услужливой хостес, сразу заметившей прибыльных гостей. Благо, столик на имя Бланко оказался уже заказан, и работнице ресторана осталось лишь проводить гостей к месту и раздать им меню.       Как оказалось, почти все уже сидели на своих местах. Не было только Марка, но он наверняка должен был с минуты на минуту подойти. Зато рядом с Хорхе сидела незнакомая Тини девушка примерно 25-26 лет. Поначалу Штоссель вообще не обратила на неё никакого внимания, но, поздоровавшись с Лодо и Тинитой, парень сам представил её. — Лодовика, Ти… Мартина, — быстро поправился он, вовремя вспомнив просьбу девушки (о которой она сама уже начинала жалеть — «Тини» в его устах звучало так… по-домашнему), — Познакомьтесь, это мой продюсер, соавтор нескольких песен и просто хорошая подруга — Макарена Мигель.       Вот теперь Тини наконец обратила внимание на спутницу Бланко. У неё были очень короткие каштановые волосы, светло-карие глаза и довольно пухлые губы, обильно накрашенные красной помадой (что ей, впрочем, шло). Кроме того, эта Макарена, судя по всему, была довольно маленького роста, так как даже сидя за столом, была почти на голову ниже Хорхе.       Но больше всего поразил Штоссель не рост девушки и не внешность, а её возраст. Тини готова была поспорить, что этой Макарене не больше двадцати шести лет, но, несмотря на это, она уже являлась продюсером! Хотя, может быть, Мигель действительно была профессионалом своего дела? Чего только не встретишь в шоу-бизнесе, м-да. — Очень приятно, — вежливо произнесла Мартина, отвлекаясь от своих мыслей о Макарене и садясь на свободное место напротив неё и Хорхе. Лодо последовала примеру подруги, и на несколько минут за столом воцарилось немного напряжённое молчание. Все уже давно сделали свои заказы, однако тема для какого-нибудь непринуждённого разговора никому в голову так и не пришла. Мартина мысленно проклинала Марка, своего продюсера, всегда отличавшегося пунктуальностью и именно сейчас решившего этим своим качеством пренебречь.       Напряжённую обстановку действительно «спас» Морено, спустя десять минут подошедший к их столу. Судя по всему, продюсер пребывал в прекрасном настроении — он извинился за опоздание, дружески чмокнул Лодовику и Мартину в щёки (надо сказать, Хорхе, глядя на это, немного напрягся — а вдруг у Тини с этим продюсером что-то есть, и она отвергает Бланко именно по этой причине?..), галантно поцеловал тыльную сторону ладони Макарены и деловито пожал руку Хорхе.       Разговор потёк своим чередом. Казалось, что все увлечены темой записи альбома, но так было только на первый взгляд. Больше всех разговаривали Марк и Макарена — и были, пожалуй, единственными людьми за этим столом, кого обсуждаемая тема действительно интересовала в данный момент. Хорхе, хоть и делающий вид, что активно участвует в беседе, то и дело бросал заинтересованные взгляды на Мартину, словно пытаясь понять, о чём она думает. Лодовика, только поддакивающая некоторым репликам собеседников, переводила беспокойный взгляд с подруги на Бланко, готовая в любую минуту увести Мартину подальше отсюда. Сама же Штоссель, конечно, заметившая красноречивые взгляды парня, нервно комкала в руках салфетку, опустив глаза. У девушки вдруг заболела голова, к тому же, её сознание снова испытывали страшные образы и картины, связанные с событиями позапрошлого года. Хотелось изо всех сил помотать головой, чтобы отогнать их, или же просто скорее уйти из-под испытующе-пронзительного взгляда зелёных глаз хотя бы ненадолго.       В конце концов Тини не выдержала. Она резко вскочила со своего места, со скрипом отодвинув стул. Все сидящие за её столом (и не только они) заинтересованно повернули головы в её сторону. — Кхм… Я отойду… Мне нужно поправить макияж, — сообщила она. Лодовика хотела было отправиться за подругой, однако Мартина призвала её остаться на месте, едва заметно качнув головой. Комельо вздохнула, но осталась сидеть, ободряюще улыбнувшись Штоссель. Тини ответила на её улыбку и поспешила в направлении к уборной, надеясь хотя бы там немного побыть в одиночестве.       Зайдя в туалет ресторана и порадовавшись тому факту, что там действительно никого нет, Мартина облегчённо выдохнула и подошла к раковинам, над которыми висели широкие зеркала. Заглянув в одно из них, девушка принялась разглядывать себя так, будто зеркало могло отразить не только её внешность, но и мысли, душу. Но, к сожалению, это стекло с серебряным покрытием показывало лишь уставшую молодую девушку, её красоту и, может быть, если внимательно приглядеться, еле заметную печаль в глазах, но никак не состояние души. А жаль — Тини сейчас так хотелось понять собственные ощущения, мысли. Хотелось наконец осознать, что же, чёрт возьми, с ней творится и как это можно исправить.       Также девушка думала о том, зачем она всё-таки согласилась на запись этого чёртового диска. Да, тогда она думала, что ей это нужно — что она сможет привыкнуть, справиться с чувствами и эмоциями, которые она испытывала при виде Хорхе, мать его, Бланко. Но это была всего лишь их… кажется, четвёртая встреча за эту неделю, а Тини уже едва сдерживала истерику просто при взгляде на парня. Ей казалось, что она медленно, но верно сходит с ума. А главная проблема состояла в том, что отступать было поздно, да и некуда просто. Хорхе всегда отличался настойчивостью, и он ведь действительно не отступится, неважно, с диском этим дурацким или без. Совместная работа — это просто, так сказать, официальный предлог для встреч. Не будет её — найдётся неофициальный. Главное — захотеть. А Хорхе хочет, очень сильно, судя по всему, и когда-нибудь, наверное, добьётся своего. И зачем же тогда, думала Мартина, прятаться от неизбежного?..       Мартина снова тяжело вздохнула, оторвавшись от тяжёлых мыслей, и, поправив несуществующие складки в одежде, неспешно пошла к выходу. Жаль, что нельзя было вот так простоять здесь до конца дня, подождав, пока все разойдутся. Но увы — её же, в конце концов, ждут.       Не успела Тини дойти до двери всего пары метров, как та резко распахнулась и в помещение зашёл… кто бы вы думали? Да сам Хорхе и зашёл!       Мартина вскрикнула от неожиданности, в полном недоумении глядя на неожиданного посетителя. Что он тут вообще делает? — Что ты тут делаешь? — озвучила свои мысли девушка и, пересилив себя, посмотрела парню прямо в глаза. — Я искал тебя, — пояснил Хорхе и сделал шаг в сторону Мартины. Та неосознанно двинулась назад, упираясь спиной в стену. Отступать некуда, бежать поздно. Вот так. — Ты знаешь, что это женский туалет? — спросила Штоссель. Ну конечно, он знал, что за дурацкие вопросы. Просто никак нельзя молчать сейчас — вряд ли она сможет это выдержать. — Здесь никого нет. — почему-то тихим голосом сообщил Бланко, подходя ещё ближе к девушке. Чёрт, а вот это уже нехорошо. — И всё же, тебе здесь нечего делать, — голос предательски дрожал, и Мартина замолчала, всё так же глядя в тёмно-зелёные красивые глаза собеседника. — Я искал тебя, — зачем-то повторил Хорхе, не отрывая взгляда от лица девушки. Оба чувствовали почти осязаемое напряжение в воздухе, будто он был наэлектрилизован и грозил в любую секунду вспыхнуть.       Внезапно Мартина поймала себя на мысли, что очень сильно закусила губу. Девушка почувствовала, как из ранки течёт чуть солоноватая струйка крови, однако не спешила её стереть. В данный момент её волновал лишь пронзительный взгляд Хорхе и его лицо, находящееся в десяти сантиметрах от её собственного.       Мартина судорожно выдохнула, и в следующее мгновение всё случилось. За долю секунды Хорхе преодолел расстояние, разделявшее их лица, и поцеловал девушку — нетерпеливо, но в то же время с нежностью, стараясь не причинить боль её губе. Парень аккуратно слизал всю кровь с губ Мартины, руками опершись о стену позади неё, и продолжил целовать девушку — страстно, чувственно, так, как целуют только человека, к которому испытывают сильные чувства. Тини отвечала на его поцелуй исступленно, отчаянно, вкладывая в него все свои переживания, свою боль.       Они не знали, сколько это продолжалось и сколько могло бы продолжаться ещё. Но Мартина, в один момент «протрезвевшая» от этого пьянящего поцелуя, резко оттолкнула Хорхе от себя и в следующий миг влепила ему звонкую пощёчину. Затем, пока парень не опомнился, она стремительно выбежала за дверь, оставив Хорхе, в полном шоке державшегося за покрасневшую щёку, осмыслять произошедшее.       Штоссель, в несколько секунд преодолевшая расстояние от уборной до их столика, схватила ничего не понимающую Лодовику за руку и потянула за собой. Комельо, только успевшая пробормотать, обращаясь к сидящим за из столом, спешное «извините-увидимся-потом-пока», пошла за подругой, предвидя тяжёлый разговор.       Да, этот день складывался явно не слишком удачно.