— Ты у меня не вызываешь никаких эмоций… — А что вызываю?
— Гермиона, проснись! Гермиона, да вставай же ты, наконец! — Что?! — девушка резко выскочила, но тут же пожалела об этом. Голову пронзила нестерпимая боль, и сильно застучало в висках, отчего гриффиндорка ойкнула и, зажмурившись, ухватилась руками за лоб. — Грейнджер, ты что творишь?! Через двадцать минут зелья! Сегодня же контрольная! — Джинни нервно трясла подругу за плечи, пытаясь привести её в чувства. — Да ты будешь вставать или нет?! — Джинни, прошу, тише, у меня голова болит, — староста застонала и опустилась на подушку. — Мне не нужно на зелья, Снейп меня исключил. В ту же секунду девушка вновь резко вскочила и осмотрелась по сторонам. Она сидела на кровати в своей комнате, но студентка не могла вспомнить, как она сюда попала. Последнее, что сохранилось в ее памяти, были глаза Снейпа. Два бездонных, глубоких омута, в которых она буквально утонула, погружаясь во тьму. Все пережитые ночью эмоции вновь нахлынули на девушку, заставляя её нервно обнять себя за плечи. Что теперь ей делать, она не знала. — Да, это очень смешно! — но префект не обращала внимания на Уизли. — Грейнджер! Да что с тобой?! Приди в себя и давай собирайся. Жду десять минут и ухожу, — Джинни встала с кровати и вышла из комнаты. Звенящая тишина спальни старосты, которую Гермиона очень любила, сейчас была подобна уединению в склепе. Девушка нервно сглотнула и решила принять душ, чтобы хоть немного привести свои мысли в порядок. Всепожирающий и разрастающийся в груди страх буквально поработил несчастную ученицу. Образование было для нее всем, смыслом ее жизни, а теперь для нее все кончено. Гермиона уткнулась лицом в ладони и зарыдала. «Как он мог?», — шептали губы девушки сквозь всхлипы. Человек, которого она так любила, причинил ей боль. Ударил по ее самому больному месту, полностью растоптав ее и унизив. «Не смей меня касаться! Грязнокровка!», — эхом отозвалось в мыслях несчастной девушки, и ее тело забила нервная дрожь. — Конечно, кем я еще могу для него быть? Я ведь не Лили Эванс, — последние слова она произнесла с ненавистью. С того момента, как она узнала о чувствах своего возлюбленного к матери лучшего друга, как бы она с собой ни боролась, как бы ни ругала себя, она не могла ничего с собой поделать. Теперь при упоминании миссис Поттер былые уважение и жалость сменились на ревность и раздражение. — Все, Гермиона, возьми себя в руки! Ты сильная, ты все вынесешь! Со всем справишься! Давай вставай, прими душ и начинай собираться. Я не покажу ему свою боль и слабость! — но самовнушение не помогло. Стоило ей повернуться и увидеть маленький зелёный пузырек и свернутый листок пергамента, покоящиеся на её прикроватной тумбочке, как прямо от сердца к коленям волной прошёл страх, и тело тут же бросило в холод, отчего девушка зажмурилась и сжалась. Сделав глубокий вдох и вновь взглянув на причину своего жуткого волнения, Гермиона неуверенно протянула дрожащую руку к записке и, взяв её, затаив дыхание, развернула.«Выпейте это и идите на занятия. Моё вчерашнее решение аннулируется.
С.С.»
Девушка замерла и, лишь прочитав строчку в пятый раз, вспомнила, что нужно дышать. Судорожный, жадный глоток воздуха заставил голову вновь закружиться, но гриффиндорка даже не обратила на это внимания. Она смотрела прямо перед собой, в незашторенное окно, и из её левого глаза прокатилась одинокая слеза. — Он передумал, — дрожащим тихим голосом прошептала Гермиона и вновь судорожно вздохнула. — Мерлин, что же вчера произошло?***
— Кто бы мог подумать! Гермиона Грейнджер последняя сдала задание! — Гарри шёл рядом с девушкой и смеялся. — Неужели я дожил до этого момента! — Гарри, хватит, я не робот, чтобы делать все раньше всех! — Что?! Гермиона, да ты ли это?! — Рон ошарашенно уставился на подругу. — Неужели пришло время, и ты забила на учёбу?! — Да отвалите вы от меня! — Что это с ней такое? — спросил Уизли, смотря в спину убегающей подруге. — Она с утра не в себе, — сказала подошедшая к ребятам Джинни, — несла какой-то бред, что её исключили, да и вообще чуть не проспала. Наверное, это из-за отработок. — Наверное… Снейп за неё всерьёз взялся, — задумчиво произнёс Поттер. — Странно, что он на неё так взъелся, — добавила девушка. — Да что странного?! — воскликнул на весь коридор Рон, отчего идущие рядом с ними ученики с любопытством повернули головы в их сторону. — Этому уроду все равно, кого доставать. Сначала ты, Гарри, теперь вон и Гермиона, не удивлюсь, если следующими будем мы с Джинни. — Не приведи Мерлин, — сказала студентка, передернув плечами. — Я его и так боюсь. — Мне кажется здесь что-то личное, может Гермиона его чем-то задела? — Да чем, Гарри?! Она же и мухи не обидит. Слушайте, всё, хватит о нем, пойдемте лучше есть, я голодный, как волк. — Рон, ты неисправим, — с усмешкой сказала Джинни и, подхватив ребят под руки, повела в Большой Зал.***
— Миона, ну съешь хотя бы тост, на тебе лица нет. Ты даже не завтракала, — Джинни с тревогой смотрела на сидящую рядом девушку, но та ей даже не ответила. Гермиона вся была погружена в свои мысли. Как бы она ни старалась, но вспомнить события вчерашнего вечера волшебница не могла. И это не давало ей покоя. Заходя в Большой Зал, гриффиндорка надеялась, что Снейп будет там, и она сможет подойти и спросить его, что же случилось. Но профессора там не оказалось, и это её сильно расстроило. Но уже к концу обеда она стала задаваться вопросом, а хватило бы ей смелости подойти к нему? И понимая, что ответ, скорее всего, отрицательный, она все больше впадала в депрессию, а страх перед предстоящим уроком ЗОТИ усугублял дело. — Гермиона, — коснувшись плеча девушки, позвал Гарри. — Ты в порядке? Гриффиндорка взглянула на друга, пытаясь понять, что он ей сказал. — А-а-а, да, все хорошо, не волнуйся, — но неправдоподобной улыбке юноша не поверил. — Ты уверена? — Да, абсолютно! — Тогда пойдем? Урок скоро начнётся. Снейп озвереет, если мы опоздаем. На этих словах Гермиону перекосило от подступившего к горлу страха, и под испуганный взгляд Гарри она, медленно и неуверенно кивнув, встала и, словно в прострации, зашагала к выходу.***
— Итак, кто мне ответит на вопрос и подробно объяснит, кто такой Гомункулус? — профессор Снейп шёл между рядами ровно стоящих парт, отчего его черная мантия, плавно развеваясь за его спиной, задевала стоящие на краях перья. Мужчина смотрел вперед, четко произнося каждое слово, и даже не собирался смотреть на студентов. Он был уверен, что никто не ответит на этот вопрос, кроме одного человека, но и она вряд ли вызовется отвечать. Зельевар остановился у доски и развернулся к классу. Как он и предполагал, ни одной поднятой руки. Боковым зрением он уловил сидящую за третьей партой Грейнджер, и чувство вины стало медленно прокрадываться в его душу, но беспощадный нрав и трезвый рассудок мгновенно задушили эту попытку. — Никто. Я не удивлён, — маг обвел студентов взглядом, полным отвращения и презрения. — Знаете… Когда я подписывал приказы о повторном обучении половины из вас, я был уверен, — Снейп сощурил глаза и взглянул на сидящего перед ним Гарри, — что хотя бы треть возьмется за ум, но, по-видимому, этому не суждено случиться. Печально. Скажите, — директор вновь двинулся вдоль парт своей кошачьей грациозной походкой, отчего сидящие на первых партах ученики съежились от страха, — неужели вы считаете, что вам удастся сдать итоговые экзамены с помощью какого-то, как я вижу, известного только вам, чуда? Неужели то, свидетелями чего вы стали второго мая, вас ничему не научило? В знаниях ваша сила, но, по-видимому, вы настолько тупы и ограничены, что у вас отсутствует даже элементарный инстинкт самосохранения, который есть даже у тараканов. В классе повисла тишина. Никто не осмеливался взглянуть на преподавателя. Многие вспомнили погибших друзей и однокурсников, атмосфера напряженности тут же повисла в комнате. — Что же, будем надеяться, что на ваши плечи никогда не ляжет ответственность за чужие жизни, ведь вы даже о своей не думаете. Голос учителя был спокоен, как и его лицо, ни капли раздражения или печали. Он давно отпустил эту затею — пытаться втолковать людям мысль о том, что нельзя быть настолько беспечными. — Мисс Грейнджер, — при упоминании своей фамилии Гермиона вздрогнула и испуганно взглянула на преподавателя. — Будьте так любезны, просветите своих сокурсников, кто же такие Гомункулусы. Услышав просьбу директора, почти у всех членов обоих факультетов отвисла челюсть. Тот факт, что Снейп сам спросил невыносимую всезнайку, поверг их в шок, и, как только студенты опомнились, в классе тут же поднялся гул от приглушенного перешёптывания. — Тихо, — услышав учителя и встретившись с его испепеляющим взором, студенты мгновенно затихли. — Мисс Грейнджер, я не намерен ждать ответа до конца урока, так что скорее, — грубо произнес зельевар, впившись взглядом в белую, как сама смерть, девушку. — Да, сэр. Конечно, — заикаясь и попутно вставая, проговорила гриффиндорка. — Гомункулус, от латинского, — человек. По представлениям средневековых алхимиков — существо, подобное человеку, которое можно получить искусственно, другими словами — в пробирке. Анималькулисты* считали, что Гомункулус — маленький человечек, заключенный в сперматозоиде, и при попадании в материнский организм он лишь увеличивается в размерах. Овисты** выражали почти те же взгляды, расходясь лишь в том, что взрослый организм преобразован не в сперматозоиде, а в женской половой клетке — яйце. Главное предназначение Гомункулуса — защищать своего владельца. Возможно… — Достаточно, мисс Грейнджер, думаю, остальное ваши друзья законспектируют сами, начиная со страницы 934. Приступайте. Оставшаяся часть занятия прошла в тишине, и лишь скрежет перьев по пергаментам нарушал её звенящую глубину. Все погрузились в выполнение указанного задания, никто не хотел встречаться с разъяренным Снейпом, и уж тем более никто не желал становиться причиной его гнева. И лишь Гермиона не могла взять себя в руки, делая в тетради постоянные ошибки и ставя кляксы. Её мучила и терзала лишь одна мысль. Снейп её спросил. Впервые за все её годы обучения он сам ее спросил. И впервые за три месяца он отнесся к ней адекватно. «Чёрт подери!!! Что же вчера произошло?!», — мысленно прокричала гриффиндорка, бросая тревожный взгляд на учителя, и тут же замерла от страха, встретившись с ним взглядом. Время словно остановилось, несмотря на кипящий в венах адреналин, она не могла отвести взгляд. Её сердце пропустило удар, и волшебница судорожно вздохнула, ощущая бегущие по телу мурашки. Мужчина же, по всей видимости, не испытывал подобных чувств и, увидев испуг и замешательство девушки, приподнял бровь и вопросительно взглянул на Гермиону, отчего та нервно дернулась и перевернула чернильницу на свои записи. «Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я обязана узнать, что происходит!!! Я должна поговорить с ним», — думала гриффиндорка, убирая палочкой следы свой неуклюжести. Но ни после урока, ни в течение оставшегося учебного дня девушка так и не решилась подойти к Снейпу.***
В мантии поверх джинс и футболки Гермиона шла по пустому коридору школы, готовясь к очередному сеансу трудотерапии и тая в сердце надежду, что директор вновь придёт сам назначить ей наказание, и она сможет с ним поговорить. Подойдя к дубовой двери и оглядевшись по сторонам в поисках объекта своих переживаний, девушка постучала. Тут же до её ушей донеслись скрежет и приглушённые ругательства. — Ну кто там ещё?! — скрипящим голосом крикнул завхоз, распахивая дверь. — А-а-а, Грейнджер. Чего тебе? — брызжа во все стороны слюной, спросил Филч. — Мистер Филч, у меня отработка. — Что за вздор! У меня нет времени на твои глупости. Твою отработку директор отменил ещё утром! — и дверь перед носом старосты с грохотом захлопнулась. Гермиона стояла с приоткрытым ртом и смотрела на деревянное полотно, её руки повисли вдоль тела, а с уст начало срываться нервное хихиканье. — Снейп, — засмеялась девушка, — Северус Снейп отменил отработку… Последующая ночь и весь следующий день, как и предыдущий, но с утроенной силой прошли для Гермионы в раздумьях. Но ответа она так и не нашла. Одним из предположений гриффиндорки было то, что профессор мог применить к ней легилименцию. Но подробный повторный рассказ Гарри по её просьбе, как Снейп это делает, тут же отбросил эту идею, чему девушка была несказанно рада. Сама мысль о том, что зельевар погрузился в ее сознание и узнал её тайну, выбивала у Гермионы почву из-под ног. — Может, ничего и не было, может я от расстройства потеряла сознание, и он просто сжалился надо мной. Гермиона и Джинни сидели на кровати, и каждая пыталась решить головоломку. Не выдержав напряжения, Гермиона рассказала все подруге, но та тоже не могла ничего придумать. — Не знаю, Миона, может… Хотя Снейп и жалость… — девушка с сомнением взглянула на однокурсницу. — Но мы ведь считали его предателем. Кто бы мог подумать, что он так рисковал ради всех нас? — Да, может ты и права. Но все равно лучше спроси у него. Вот пойдешь сегодня на пересдачу и обязательно спроси. — Видимо, у меня нет другого выхода. — Главное не бойся, не съест же он тебя. — Я надеюсь, — ответила Гермиона и обняла подругу.***
Золотая горгулья мирно спала и явно не ожидала гостей, поэтому она даже не обратила внимания на подошедшую к ней девушку. По установленным директором правилам студенты пересдавали свои долги в классе с восьми до десяти вечера, но в этот раз он был пуст. Поэтому, когда Гермиона не нашла Снейпа в классе ЗОТИ, она была вынуждена отправиться на его поиски. — Сок мандрагоры, — проговорила студентка пароль, который ей дал профессор чар, встретившийся в коридоре. Горгулья открыла глаза, зевнув гигантским клювом, сложила крылья и отодвинулась в сторону, открывая проход к каменной винтовой лестнице. Дорога к двери директора показалась для Гермионы целой вечностью и, наконец оказавшись напротив неё, девушка постучала, но ответа не последовало. Подождав пару минут, ученица в нерешительности потянула за ручку и, удивившись тому, что дверь открыта, сделав глубокий вдох, вошла. В комнате было тихо. И лишь спокойное сопение обитателей картин нарушало её, но в то же время дарило ощущение уюта и умиротворения. Девушка прошла вперёд и осмотрелась. Её взор тут же привлекли огромные стеллажи книг, и у неё сразу же в предвкушении зачесались руки. Её восхищению не было предела, старинные издания таили в себе тайны и секреты, знания, к которым её тянуло всегда. Волшебница уже сделала шаг в сторону книг, как ее отвлёк до боли знакомый звук. Повернув голову к окну, Гермиона ойкнула. На золотой жерди сидела птица, её огненно-красные перья переливались в свете свечей, а жёлтые глаза внимательно смотрели на девушку. — Фоукс, — радостно воскликнула Гермиона и направилась к фениксу. Расправив крылья, птица опустила голову в поклоне, приветствуя студентку. — Как же я рада тебя видеть, ты вернулся. — Да, он прилетел три недели назад, — девушка вздрогнула и развернулась. По полукруглой металлической лестнице плавно ступая и держа в руках увесистый том, спускался Снейп. Увидев его, Гермиона жадно сглотнула, страх, возникший, когда она услышала его голос, тут же прошел, стоило ей увидеть мужчину. Не контролируя себя, девушка скользнула по нему голодным взглядом. На профессоре не было привычной мантии и сюртука. Белоснежная полурасстегнутая рубашка с закатанными по локоть рукавами оголяла белую кожу груди. Выпущенная поверх чёрных, плотно прилегающих брюк, она прекрасно подчеркивала его стать и прямую осанку. Босые ноги и слегка растрепанные иссиня чёрные волосы и весь внешний вид профессора говорили о том, что он никого не ждал. Увидев замешательство студентки и её изучающий взгляд, мужчина внутренне улыбнулся. — Надеюсь, возвращение Фоукса не говорит о том, что Альбус решил воскреснуть. — Извините, профессор, — опомнилась Гермиона, — дверь была открыта, поэтому я вошла. — Мисс Грейнджер, — сказал маг, подойдя к девушке так близко, что та невольно сжалась, почувствовав его пленяющий разум аромат. Запах мёда, кофе и душистых трав. — Дверь директора всегда открыта, но это не значит, что можно входить без позволения. — П-п-профессор, — заикаясь, прошептала девушка, — я стучала, но никто не ответил. Она подняла голову, взглянула в чёрные глаза и уже не смогла отвести взгляда. Они манили её влюбленное сердце; пламя свечей, отражающееся в них, завораживало. Гермиона невольно сглотнула, почувствовав, как страх сменяется желанием обнять мужчину. От этой мысли её щеки порозовели, и она, сделав огромное усилие, отвела взгляд на стеллаж с книгами. — Зачем вы пришли, мисс? — На пересдачу, сэр. Вы назначили мне на сегодня. — Вы о тесте? — Да. — Тогда забудьте, — мужчина развернулся и направился к стеллажу, на который смотрела Гермиона. От резкого движения мага девушка вздрогнула и окончательно пришла в себя. — Можете не пересдавать. — Но как это, сэр? — изумилась гриффиндорка. — Я должна сдать! — Считайте, вы его сдали, — сказал зельевар, ставя книгу на полку. — Взамен поможете мне завтра в запретной секции. И я прощу вам ваш долг. — Но как?! Вы ведь никогда… — девушка не верила своим ушам. И не могла понять, что происходит. — Мисс Грейнджер. Возьмите себя в руки и воспользуйтесь данным вам шансом. Или гриффиндорское благородство не позволяет вам идти против общественных убеждений?! — в голосе волшебника слышалось раздражение, и, сложив руки на груди, он сурово взглянул на девушку. Гермиона сомневалась недолго, собрав всю свою волю и мужество в кулак, она, уверенно посмотрев в глаза директора, спросила: — Сэр, скажите, что произошло в ту ночь? Ни один мускул не дрогнул на лице Снейпа, когда он ответил вопросом на вопрос: — А вы разве ничего не помните, мисс Грейнджер? — его бархатный голос словно гипнотизировал, и девушка вновь задрожала, но на сей раз она не могла найти этому объяснения. — Нет, сэр. Я помню лишь ваши глаза и накатившую темноту, а потом я проснулась в своей спальне. Прошу, сэр, ответьте, я должна знать. С минуту маг раздумывал и изучающе смотрел на девушку, нервно теребившую рукав, и наконец, взглянув ей в глаза, произнес: — Легилименция.