Глава 1 - Практика
18 мая 2017 г. в 20:29
Пока сон направлял Славу по сказочным мирам прекрасного будущего, в котором нет места для проблем и переживаний, природа вокруг преображалась, огромные, высокие сосны заменили небольшие берёзы, пронзающие холмики, вместо озёр на горизонте появились поля, без единого намёка на бесконечный лес. Казалось, ещё проехать бы немного на юг, и уткнешься в пустыню, в которой ты не найдешь ничего, кроме низких облаков. И ими ты будешь любоваться всю свою жизнь лишь потому, что другого ничего не будет, а местом твоего вдохновения станет тень под одинокой берёзой в королевстве степей. Но здесь была какая-то граница между пустотой и изобилием. Что-то среднее, но больше похожее на границу боевых действий между двумя державами. Война между хвойными лесами и степью, но именно в таких местах ты можешь почувствовать всю силу природы возникновения в человеке «войны», чувства конфликта, которое мы берем с собой напрямую исходит из природы и воспитывалось в нас природой многими тысячелетиями. А теперь мы, как достойные ученики, начали вести войны против своего учителя. Молодые горняки, которые, опускаясь на глубокие горизонты шахты, отбирают у матушки природы её богатства, чтобы потом делить их между собой, но уже в совсем других войнах.
Вячеслав мгновенно проснулся от резкого поворота автобуса, вокруг ребята уже давно бодрствовали, но никто не будил Славу. Видно было, что многие удивлённо разглядывают необычную природу. Кто-то искал озёра, которых не было в радиусе ста километров, кто-то удивлялся палящему солнцу в раннее утро, а другие попросту смеялись над коровами, которых они никогда в своей жизни не видели.
Приехали! Выходим! — прокричал водитель, остановивший автобус.
Вокруг не было ни остановки, ни вокзала. Только автобус, припарковавшийся на обочине и «на выход!», прекрасное начало дня. Староста — самый активный — выбежал, со своим походным рюкзаком, который он не отпускал всю свою дорогу, словно подушку, пробежал вокруг автобуса, чтобы примерно понять, куда нам идти. Слава забрал свою большую сумку, которую ему помогли нести, и лишь со стороны наблюдал за тем, как где-нибудь на горизонте в ранее утро появится кто-то живой. На часах десять утра, маленькие полуразрушенные деревянные дома вокруг. Какая здесь шахта? — пронеслось эхом по головам ребят. Они смеялись и шли в противоположную сторону дороги, то и дело наблюдая за окружением: коровы, лошади, деревянные полуразрушенные дома. Они привыкли держать телефоны в руке, которые без устали просвещали их головы о прекрасных новых достижениях человечества в области высоких технологий. А тут в один миг оказались в центре какой-то деревни, где даже не было нормальной телефонной связи, что уж говорить об интернете. Кто-то пытался доказать, что они не туда приехали, но первый же встречный указал ребятам дорогу до шахты, и небольшой рассказ по пути, что ничего хорошего тут они не найдут.
Добравшись до шахты, мальчишки зашли к начальнику — обычный русский мужичок, кошелек которого окружен кредитами, а шея — женой с несколькими детьми. Простой иномарке в самой дешевой комплектации, накакой костюм, сшитый на местной ткацкой фабрике до того, как она обанкротилась. Начальник приказал своему заму найти ребятам места в общежитии для рабочих. Было немного необычно, что жилье для рабочих располагалось прямо в здании ствола шахты. Трехэтажный жилой корпус, контингент которого почти не говорил по-русски. Слава вспомнил слова своего папы, который еще два года назад ему говорил: «Где работают гастарбайтеры и заключенные — денег нет». Заключенных рядом не было, но с гостями из ближнего зарубежья можно было знакомиться каждый день. Режим строгий, выход в город исключительно по разрешению начальника шахты. Чтобы продолжить оформлять документы на трудоустройство, ребятам пришлось снова идти к начальнику, который каждый раз выписывал разовые пропуска — довольно странная процедура, словно работы другой не было. Вот он — тот миг, когда студенты вдруг почувствовали себя «заключенными».
Группа несостоявшихся инженеров в лице практикантов поехала в управление, работа с документами оказалось совсем не долгой. В отделе кадров были две девушки, которые быстро управились с документами мальчишек. Вячеслав заметил, что, кроме них, никого нет, словно совершенно безлюдный корпус, вокруг только охрана и работники, которые тебя уже «ждут». Осталось только гадать, что за работа ожидает ребят. Мысли прервали девушки из отдела кадров, которые приготовили договора трудоустройства на подпись.
— Как так — пять тысяч?! — воскликнул кто-то из ребят.
Слава взял свой экземпляр. К его удивлению, в графе «вознаграждения» была указана цифра в пять тысяч рублей. Большую часть этих денег ребята уже отдали только на билеты до этого богом забытого города. Выбора не было, так как для продолжения учебы была необходима справка о завершении летней студентческой практики, а без нее ты не мог только паковать чемоданы и забывать о «высшем образовании». Парень явно не ожидал такого подвоха, ведь им обещали чуть ли не в десять раз больше. Но пусть и получилось хоть немного увеличить свой «гонорар» до десяти тысяч, в общежитии ребят ждал совершенно другой сюрприз. Комната отдыха, в которой они оставили свои вещи: комната отдыха рабочих, в которой был один диван, на котором с трудом умещалось не более трёх молодых людей, но где спать? На полу! На прекрасном жестком полу, на котором был постелен ватный матрац, постельное белье и старая подушка. Что-то совсем стало грустно: ребята просто просидели вечер, совсем не разговаривая, собрались и пошли гулять. В один миг сдержанный староста встал и пошел за пивом, хотя в его планах это была работа, после которой он будет заниматься спортом: турники, бег. Студент, легкоатлет и по своместительству алкоголик. Окружение и условия, которые в один миг окутали ребят, обнажили многие черты и характеры, которые подчас было сложно разглядеть за ширмой комфорта. Дело совсем не в том, что всё такие плохие, банальная сила влияния окружения начинает действовать не с людей, которые тебя окружают, а в первую очередь с вещей, предметов быта. Ты можешь быть хоть десять раз мерзавцем, но, не зная своего потолка и предела, ты не достигнешь материальных высот. В мире, где люди каждый день борются за выживание, грань между мечтами и желаниями притирается и превращается в краткосрочный стимул. Великий спортсмен, который рассчитывает на годы тренировок ради секундного успеха достижений потянется не к стадиону, а к самой обычной бутылке местного разлива. И дело тут далеко не в силе духа. Отбросив сказки, можно увидеть сквозь пальцы ситуацию, похожую на все ту же войну, где есть место счастью, больше похожему на хроническую депрессию: молчание и замкнутость с улыбкой на лице. И нет ничего красивого и романтичного в любой войне: с людьми, с природой, даже с самим собой.
Ребята выбрались в город, охранник долго проверял их разовые пропуска и говорил, что до заката лучше вернуться, описывал, какие могут быть злые местные обитатели маленького городишки к непрошеным гостям. Что теперь всю практику просидеть в комнате на полу, изредка работая и обедая в столовой на территории шахты? Нет! На упреки из разряда «уволят ведь вас!» мальчишки только смеялись, понимая, какую абсурдность в себе несут все эти угрозы: «Вот горе-то непоправимое потеряем десять тысяч! Как жить после этого?!» Быле не совестно, так как при увольнении практика все равно засчитывалась и ты спокойно продолжал учебу. Не удержишь бумажкой русского человека, свободолюбивый больно наш характер, нахальный и могучий, но только в единении с другими, такими же «свободными».
Студенты прошлись по ближайшей улице, купили немного выпить и сели на автобусной остановке, напоминавшей одинокую палатку в чистом поле: ни одного дерева, даже машины ездят — одна в пять минут, никаких домов, только ветер вокруг и в голове вперемешку с шутками на тему: «ДА! Будет отлично, — говорили они! Гады! А ведь это только первый день!». Самое лучшее лекарство для любого мужчины в стрессовой ситуации — смех, который невольно высвобождает переживания без поиска решений. Принятие своего состояния. Главное — чтобы смеялся не ты один, а с тобой рядом люди, которые так же, как и ты «попали».
Вечером в комнате ребята достали свои ноутбуки, настроили сеть, конечно, никакой сверхскоростной связи не получилось, но даже очень слабого сигнала хватало, чтобы прокричать в трубку пару слов своим родным или подгрузить новую фотографию из социальной сети, а может и позвонить самому дорогому тебе человеку:
— Алло! Привет, Слав! Как ты?! Чего не звонишь?! — прокричала в трубку Настя, только парень попытался что-то сказать.
— Привет… Вот мы попали! Тут, в общем, все не так, как мы себе представляли, но, думаю, всё будет хорошо, у меня же есть твои письма, — продолжил Вячеслав добрым тоном, который всегда успокаивал его девчонку.
— Так и знала, что ты уже все письма прочитал! Слава, но ты не мог растянуть, как тебе говорила, кстати тебя очень плохо слышно! Алло! — взволновано говорила Настя в трубку, словно от этого сигнал мог стать лучше.
— Даже ещё не открывал, они у меня все лежат в сумке, во… — не успел договорить Слава, как Настя перебила его.
— Так и знала, они тебе даже не нужны, зачем только писала их, — начала упрекать девушка то ли себя, то ли парня.
— Что ты такое говоришь? Мне кажется, что твои письма — самое дорогое, что есть у меня сейчас, даже фотоаппарат, на который работал всё лето, в углу валяется, а твои письма — под подушкой, рядом со мной. Они мне правда нужны сейчас так же, как и ты, — уверенно закончил парень.
— М-м-м, хорошо, кажется ему, — слова перемешались в голове Насти, её парень редко говорил ей приятные вещи, и в такие моменты она просто теряла способность нормально говорить.
— Насть, созвонимся! Если что, буду писать тебе, а лучше — звонить! Так хоть слышать тебя буду! — продолжал мурлыкать парень.
— Пока, Слава. Мой Слава! — закончила Настя, выставляя перед собой кулак в подтверждение своей уверенности.
«А что, действительно, может, пора уже спать. Завтра рано вставать, будем весь день читать документацию по технике безопасности, да и с дороги еще совсем не спали. Может, все-таки прочитать первое письмо, а потом так же читать письма каждый день перед сном, а то вдруг там что-нибудь трогательное. Да и не хотелось бы, чтобы кто-то другой их вообще видел», — думал Слава, держа свою руку под подушкой на горке бумажных писем.
Слава лег на свою бедную кровать в дальнем углу комнаты, пожелал своим друзьям спокойной ночи, мимо пролетела мысль, что не хватает мундира и прям «Письмо на фронт». Глубоко вдохнув и выдохнув, открыл первый конверт, в котором был листок бумаги — что-то похожее на письмо, чернила на словах поплыли, как будто на бумагу специально капали:
***
24 марта 4:16 Хочу сохранить в сердце эти чувства, когда думаю, что нужна тебе, запомнить те мгновения, когда кажется, что центр мира здесь, как будто мы очерчены кругом, за которым всё остальное. Когда чувствуешь, как ты возьмешь за руку, сожмешь сильно и не отпускаешь. Для уверенности ведь большего и не надо. Когда веришь всему: каждой улыбке и слезе, каждому взгляду с приподнятой бровью или уголком губ, глазам, то полуприкрытым, со зрачками, похожими на то, как восходит и заходит солнце, то огромным, как весь этот необъятный мир, который ты помогаешь мне узнавать. Слава — в этом слове всё, позволяющее быть уверенной в том, что всё будет хорошо. Смотрю на тебя и понимаю, что больше никого и не надо. Зачем мне кто-то ещё?.. Смотрю, а в глазах влага. Все ненужные мысли лишь от того, что не рядом. Только бумага сможет запечатлеть на себе обжигающие ручьи. А в голове голос, всегда повторяющий только: «Слава, СЛАВА, Слава…» Прочитав письмо, Вячеслав несколько минут смотрел на стену, очертания которой размывались. Не поднимаясь с кровати, аккуратно сложил листок бумаги и положил под подушку, на которую упала никем не замеченная слеза.***
Первые дни практики оказались безбожно долгими, дни тянулись настолько медленно, что хотелось ускорить время, такое чувство с Вячеславом разделяли все его друзья, кто-то сутками сидел за ноутбуком, играя в компьютерные игрушки, кто-то постоянно разговаривал, вспоминая студенческие будни. Слава заполнял свободное время, часами просиживая на лестнице после нудных конспектов по «Технике безопасности». Ступеньки были единственным местом, где хорошо ловилась сеть и через маленький экран телефона можно было быть ближе к ней, часами разглядывая новые фото своей девушки, редко оставляя комментарии. Слава смотрел время не на часах, а на маленькой иконке в телефоне, которая обозначала заряд батареи. И чем меньше становилось число, тем больше хотелось увидеть её фотографии, пересматривая по сотому кругу несколько одних и тех же записей с Настей. Вечер наступал неумолимо, но Слава ждал его, он специально хотел, чтобы время ускорилось, подарив ему ещё одно письмо. Перед тем как открывать новый конверт, Славик словно договорился с самим собой и обещал перечитывать все письма ещё раз из уже открытых. Вперемешку с оставшимся образом в голове, сотканным из снимков Насти, которые он прокручивал в памяти и на экране телефона все свободное время — такие простые действия помогали действительно чувствовать человека ближе. Дочитав первое письмо, Славка открыл второй конверт, аккуратно не разрывая его, как шпион, который просто хочет узнать содержимое пакета и снова закрыть его, оставшись незамеченным. Повернувшись лицом к стене, в тот момент, когда остальные ребята были увлечены просмотром нового фильма, он открыл письмо: «27 марта 1:31 Сегодня я усну в твоей футболке (мимими, няшно, ванильно). Слава, Славочка, как я хочу перестать мучить тебя и себя. Проблема там, где её не должно быть. Только мотаю нервы, но это неправильно, гармония без нормального эмоционального состояния не гармония. Заставляю тебя страдать, и поэтому страдаю сама. А вообще, это всё только слова. Ты правильно сказал: «Нужно всего лишь успокоиться». И делать. Сложнее сейчас адекватно думать, а тем более писать. Смотрю на тебя и думаю: что бы ни случилось, ты будешь в моих глазах добрым. Ты добрый, что бы ты ни делал. А в твоих глазах будет отражаться моя любовь. Да. С каждым разом все больше. Слова не идут, да они здесь и не нужны. Вышел из онлайна, пошел спать, мне тоже пора, нечего сидеть и думать. «Просто прижми, как свое». Настало то время, когда «все будет хорошо». А нет, ты пишешь, что всё пахнет мной, а меня с тобой нет. А я умираю от нашей привязанности к друг другу. Попрощавшись, я смотрела в след тебе, уходящему, а ты оглянулся. Это всё значит много: но нет такого слова, которое так точно описало, что именно: твоё отношение ко мне, то, что ты дорожишь, заботишься. Все в совокупности. P.S. Я хочу тебя» Слава пропал в своих миражах, на мнгновения вылетев из реальности, сплетая из образов недалекого, но уже туманного прошлого вечер того дня. — Оглянулся? — подумал Слава, он все вспоминал тот момент, но никогда и подумать не мог, как много значил тот простой момент для Насти. Из памяти перед глазами обрывками появлялась картина: Вечер. Общежитие Насти. Слава уходит, но чувствует взгляд на себе, оборачивается и возвращается, чтобы ещё раз быть ближе, пускай уже времени больше не было и нужно было бежать. — Я помню! — нечаянно сказал парень вслух, обратив на себя внимание окружающих ребят. — Что ты помнишь? — спросил один — Да, просто с ума начал сходить, вспомнил тут как она… — продолжил Слава мечтательным голосом — О, все с тобой понятно, пойдем лучше фильм посмотрим! — посмеялись ребята, освободив Славе место на диванчике — Да, а то сейчас все равно не засну, — на автомате произнес парень в ответ. Наши студенты, словно призраки, безмолвно сидели перед экраном. Но лишь один из них блуждал мыслями далеко отсюда. Перед глазами Славы, точно в волшебном кристалле, всплывал образ возлюбленной. Он видел её на пороге общежития - хрупкую девушку с взглядом, устремленным ему вслед. Словно её светлые локоны тянулись к нему, пытаясь удержать. А глаза цвета летнего неба с изумлением смотрели, когда он обернулся. Возможно, и другие ребята в тот момент брели мыслями где-то далеко, лишь делая вид, что смотрят кино. Слава явственно видел, как Николай сквозь мерцание экрана вглядывался в иные дали. Он звонил одногруппникам, которым посчастливилось попасть на практику в столицу и обрести там работу инженерами. И в глазах Коли отражались те дальние перспективы, что ускользали от него, словно песок сквозь пальцы. Ведь здесь, в этом богом забытом месте, за почти неделю ничего не изменилось. Всё та же бесполезная суета по кабинетам, всё та же бездеятельность. И никто не был заинтересован дать этим мальчишкам хоть крупицу опыта. У начальства и без того забот полон рот, не до нянчиться с новыми "работниками". Для одних время тянулось здесь бесконечно, словно паутина. Для других оно мчалось кометой в круговороте будней. Перед сном Вячеслав включил почти разряженный телефон — хотелось послушать музыки, еще раз перечитал два письма, еле сдерживая в себе эмоции, сжал в руке последний листок: — Я буду! Всегда буду оборачиваться на прошлое, но только чтобы увидеть в нём тебя, — прошептал он, засыпая, так и не отпустив листок бумаги из руки. На маленький город опускалась тёмная ночь, накрывая пеленой сна всех своих гостей, а в наушниках продолжала тихо играть музыка: Ничего не бойся, Ни о чём не жалей. Давай забудем обо всём. Улыбнись, если было о чём…
