Холодный пронизывающий ветер обжигал, а острые капли дождя резали кожу, но Чанёль всё бежал без остановки, почти не замечая, что одежда на нём промокла насквозь. Мобильный телефон он сжимал в ладони, а в голове билась только одна мысль.
Мокрую мостовую освещал одинокий фонарь, видимость была почти нулевая. Вот и Пак, не особо смотря под ноги, поскользнулся и смачно упал на бетонную кладку, проклиная всё и вся на всех известных ему языках. Теперь он чувствовал себя на сто процентов состоящим из воды — хоть выжимай. Всё ещё чертыхаясь, юноша поднялся и снова пустился вперёд, каждый раз поглядывая на время: начало седьмого. «Вашу ж мать!» — про себя выругался он, забегая в знакомый двор. Впереди замаячила металлическая дверь подъезда, и Чанёль тут же шмыгнул за какой-то женщиной, чуть не сбив её с ног.
— Простите! — на ходу проговорил Чанёль, при этом ещё успев поклониться.
«Ненормальный», — подумала женщина, смотря вслед насквозь промокшему юноше с огромным грязным пятном на бежевом пальто.
Но Паку было плевать на всё. Преодолев четыре лестничных пролёта, он оказался перед серой металлической дверью и тут же забарабанил в неё.
— Ли, чёрт бы тебя подрал, Чжухон! Открывай дверь! Срочное дело! Я же знаю, что ты дома! — вопил юноша, поочерёдно пиная дверь и терзая кнопку дверного звонка. Неожиданно перед ним появился удивлённый Чжухон, и Пак, не успевший затормозить, с размаху пнул его в коленную чашечку.
— Да чтоб тебя! — подпрыгивая на месте и корчась от боли, провыл Ли. — Тебе жить надоело?! Ты что устроил здесь?! Соседи уже родителям звонили, жаловались, что я с пьяницей вожусь! — затащив друга в коридор, Чжухон осмотрел его. — Ты что, реально пил?
— Нет! — Пак снова посмотрел на телефон. 18:18. Плохо! — Ты помнишь, какой сегодня день? — Чжухон задумался, но минуту спустя под испытательным взглядом друга так ничего и не ответил, а только пожал плечами.
— Вот и я не помнил, пока не заглянул в календарь и не увидел, — он сделал паузу, чтобы отдышаться, — у Йери сегодня день рождения! Ей восемнадцать исполняется!
На секунду в квартире повисла тишина, а потом взорвалась глухим: «Сука-а-а».
— И чё ты мне раньше не сказал?! — дав другу оплеуху, спросил Чжухон, попутно соображая, что же делать.
— Я тебе звонил! — запротестовал Пак.
— А, точно, у меня же на беззвучном, — виновато почесал затылок.
— Зачем тебе мобильный, если он вечно на беззвучном?! — в бешенстве спросил Чанёль, стаскивая с себя пальто, больше походившее на тряпку. — Я, мать твою, через весь город к тебе мчался! По этому ебучему ливню!
— А чё ты к Чонгуку не побежал? Вы же рядом живёте, — забирая пальто и бросив его в ванную, протянул Чжухон.
— Да он на свиданке с какой-то тёлкой. Тоже мобильный не берёт!
— И что делать? Йери живёт в Пусане! До него четыре часа! — что-то нажимая в телефоне, воскликнул Ли. — И это без учёта пробок!
— Не знаю, но мы должны к ней приехать! Мы же обещали ей, помнишь? — заныл Чанёль, попутно набирая номер Чангюна. — Чёрт, — выругался он, когда у ещё одного друга сработал автоответчик, — именно в этот день все резко перестали отвечать на звонки!
— У него сегодня встреча с отцом, — и Пак тут же притих. — Так, если мы хотим успеть, нужно выезжать прямо сейчас! — закончив что-то печатать, сказал Чжухон. — Я посчитал: чтобы успеть, нам понадобиться ехать, как минимум пять часов, и это я ещё пробки в расчёт не взял, потому что сейчас их быть не должно. Но, в любом случае, чтобы успеть, нам нужно гнать не менее, чем 90 километров в час! Хм… мы тюрьмы не боимся?
— Да пофиг. Где колёса взять?! — Пак снял мокрые джинсы и надел чжухоновские, рэперские, чертовски бесформенные, в которых Чанёль себе категорически не нравился. Но выбора у него не было.
— У Суён машина…
— Там четыре места! А нас семь!
— Короче, просто позвони Суён! — вышел из себя Чжухон.
Пак уже схватился за мобильный, но тут перезвонил Чангюн, и юноша ответил:
— Наконец-то! У нас ЧП! — прокричал он.
— Тише, я не глухой. Что случилось? — беспокойный, но тихий голос на том конце.
— Ты же помнишь, что у Йери сегодня день рождения, а мы обещали приехать к ней? — уже спокойнее проговорил Пак, попутно натягивая одолженную у друга футболку.
И аналогично: секундное молчание и глухое «сука-а-а».
— Ты почему в школе не сказал?! — уже громче.
— Да я и сам не помнил! — от негодования Пак взмахнул свободной рукой, ладонью смачно шлёпая себя по бедру.
— И что вы собираетесь делать?
— Ехать!
— Вы рехнулись?! На чём?!
— Да на чём угодно, но мы должны поехать! Она наша лучшая подруга! Ты с нами?
— У меня встреча с отцом, — тихо произнёс Чангюн, и Пак отчётливо услышал грусть в голосе друга.
— Мы понимаем… Думаю, и Йери поймёт. Так что не парься.
— О… но… — молчание, — ладно. Поздравьте её от меня…
— Нет проблем! — Пак сбросил вызов и грустно посмотрел на Чжухона. Тот поджал губы, медленно качая головой. Чанёлю в эту же секунду перезвонил Чонгук.
— У тебя должна быть веская причина, чтобы названивать мне по сто раз! — тут же послышалось в трубке.
— Ты, грёбанный мудак, какого чёрта не отвечал?!
— У меня свидание. Чё ты истеришь, как баба?
— У Йери сегодня днюха! А ты там лелеешь свои похотливые мыслишки о том, в какой позе лучше!..
— Закрой рот! — рявкнули на том конце. Затем молчание, и Пак готов был поклясться, что Чонгук повторил ту же процедуру, что и Чжухон с Чангюном, только гораздо тише. — Что вы собираетесь делать?
— Ехать! — Чанёля это слово уже начало доставать.
— Я выезжаю. Ты где? — Звук отодвигаемого стула и мягкий девичий голос на втором плане сказал тихое «пока».
— У Чжухона.
— Хорошо, ждите меня там! Я Дасом и Бэка по дороге прихвачу.
— Ждём. И давай, шевелись!
Пак сбросил вызов и, наконец, набрал номер Суён. Бесконечные гудки действовали Чанёлю на нервы. Даже после третьего вызова, ему никто не ответил. Покачав головой, юноша посмотрел на Чжухона, который говорил всё то же самое Намджуну. Тот, по-видимому, отреагировал гораздо ярче, потому что даже Пак услышал звонкое: «Ебал я свою память! Уже иду!»
Отняв мобильный от уха, Чжухон скрылся на кухне, намереваясь собрать хоть какой-нибудь провиант в дорогу. Чанёль отксерокопировал карту и, осторожно сложив её вчетверо, положил в карман. По квартире пронёсся звон, и юноша помчался к двери. Распахнув ее, увидел взбудораженного Намджуна с большой спортивной сумкой в руках и несколькими пакетами. Он вымученно улыбнулся и потряс один в руке. Зазвенело.
— Мне повезло, что я был неподалёку. Забежал в магазин… Не с пустыми же руками ехать к Йерим на восемнадцатилетие. — Друзья засмеялись, укладывая бутылки с пивом в большую сумку, которую выделил для них Чжухон. — Блин, надо же предков предупредить, — промычал Намджун и взял в руки мобильный. — Я отойду. — Пак кивнул, взглядом провожая друга до балкона.
«Ему будет проще, — подумал Чанёль, сжимая в ладони мобильный, — у него родители крутые, не то что мои». Пак знал, какой разнос ему устроят, если он позвонит и скажет, что собрался в Пусан с ребятами. Мало того, что его родители были категорически против того, чтобы Пак общался с «этими прохвостами», так ещё и в другой город, который фиг знает где, собрался ехать. На ночь глядя. Вот именно это он и услышал, когда мама приняла вызов, а он рассказал о своих планах.
— Только попробуй! И домой можешь не возвращаться! — кричала она.
— Да по фигу! Йерим — моя подруга! Мы все с пелёнок дружим! Какого чёрта ты запрещаешь общаться мне с теми, с кем я всю свою жизнь провёл?! — кричал он.
— Вот с этими прохвостами и будешь разговаривать в таком тоне! А со мной — не смей! Ясно?
— Пасмурно. Ливень на улице, — огрызнулся Чанёль, — короче, мне всё равно. По приезду хоть четвертовать меня можете. Но я обязан лично поздравить подругу с восемнадцатилетием, — и сбросил вызов.
С минуту он просто смотрел перед собой, а потом просто засмеялся. В душе вдруг стало неимоверно легко. Наконец-то он смог пойти поперёк слов матери. Пусть знает, насколько ему дороги все эти люди. Он ни за что и никогда не бросит их. Роднее восьмерых раздолбаев для него никого нет. И когда ещё выпадет возможность провести с ними целую ночь в дороге? На пути к той, кому пришлось уехать три года назад, и по которой все они безумно соскучились.
Пока Чанёль думал, подтянулись их красавчик Чон Чонгук — самый милый в их компании, Бён Бэкхён и Ким Дасом — первая недолюбовь Ким Намджуна. Эти двое будто магниты с одинаковыми полюсами. Вроде созданы друг для друга, но всё время отталкиваются. Но все прекрасно знали, какая искренняя любовь бьётся в сердцах этих людей. Просто время ещё не настало, чтобы они могли открыть её друг другу.
— Так, все здесь? — встав на стул, спросил Намджун.
— А Чангюн? — поинтересовалась Дасом, нервно вертя в ладонях полуторалитровую бутылку с водой.
— У него встреча с отцом. Вы же знаете, как там всё тяжело, — выдохнул Чжухон. Но Пак, оттолкнувшись от стены, сказал:
— И всё-таки потратим пять минут, и заедем за ним. — Все уставились на странно улыбающегося Чанёля. — Ну, я же справился, — пожал он плечами.
Все, понимая, что он имеет в виду, одобрительно закивали. Они были в курсе, какие напряжённые отношения были у Чанёля с родителями. Такие же и у Чангюна. Господин Им держал своего сына в стальных тисках, контролировал каждый его шаг даже тогда, когда был в разъездах.
Их семья владела одной из крупных строительных компаний, поэтому Чангюн, как будущий наследник, каждый вечер встречался с работниками или с отцом и присутствовал на деловых встречах, конференциях. И никто не интересовался у него, чем бы он хотел заниматься. А ведь Чангюн писал потрясающие стихи…
Ребята всё понимали, но при каждом удобном случае старались напомнить Чангюну, что он — личность и в праве сам выбирать то, чем хочет заниматься. Но все эти слова он будто не слышал. Давление семьи всё же было сильнее. Но Пак думал иначе. Справился он — справится и Чангюн. Хотя бы из-за нежных чувств к Йерим. Ради неё он должен переступить через себя. А его друзья ему обязательно помогут.
— Кстати, — подал голос Намджун, — а на чём мы поедем? — Чонгук переглянулся с Бекхёном и Дасом. Всё трое пожали плечами.
— Эй, что вы там задумали, — спросил заподозривший неладное Чжухон.
— Просто давайте вниз! — встрепенулась Дасом. — Уже семь! — Все тут же среагировали и понеслись к выходу. Слишком шумно преодолевая лестничные пролёты, они всей толпой вывалились наружу, где всё ещё во всю лил дождь. А в жёлтом свете фонаря блестел серенький минивен, к которому подошёл Чонгук, вертя на указательном пальце ключи. — Ну, чего вы все встали? Быстрее! — засмеялась Дасом, сев в салон авто.
— Откуда? — изумлённо спросил Намджун, с опасением поглядывая на довольного Чонгука. — Ты что, всё-таки решил последовать моему совету и зарабатывать натурой? — сдерживая улыбку, спросил он.
— Иди в жопу, — буркнул Чонгук, под смех друзей. — Это тачка Сою. Она разрешила взять.
— Очередная «на время»? — смеясь, спросил Чжухон.
— Не думаю, — улыбнулся Чонгук. И минивен взорвался громкими «у-у-у-у» и «афигеть! У Чонгука постоянная!».
Под эти радостные вопли Чон завёл мотор, держа курс к ресторану, где проходила встреча Чангюна.
***
Им по семнадцать лет, но времени на встречи категорически мало: учёба, учёба и ещё раз учёба. А у Чангюна ещё и подготовка к работе. Сколько же он уже не виделся с друзьями?.. Отец заваливал его самой разной работой. Даже на каникулах Чангюн работал, разгребая всякие бумаги и договора.
Друзья утешали его, говоря, что времени ещё навалом. Что они ещё всё-всё успеют, потому что им всем всего лишь по семнадцать лет. Вот именно, по семнадцать! Уже семнадцать! И если в эти годы им некогда встретится, то что будет потом? В двадцать — работа, в тридцать — семья. Когда? Чангюн ощущал, как жизнь проходила рядом, но ни разу не задев даже за плечо, за край футболки. Он ощущал, как быстро ускользало сквозь пальцы время и таяло в бездне забвения. А он просто следил за этим, будто жизнь и время его совершенно не касаются. Хотя, может, так оно и было? Разве можно жить в этом удушливом галстуке, неудобном костюме, в сером офисе, в повседневной рутине? Возможно, кому-то и понравилась бы такая жизнь, но не Чангюну. Ему хотелось полёта, хотелось красок. Он хотел окунуться в жизнь с головой и никогда из неё не выныривать.
Мобильный в кармане брюк завибрировал. Незаметно вытащив его, пока отец и клиенты что-то бурно обговаривали, Чангюн посмотрел на дисплей: Пак Чанёль и сообщение:
«Ты с нами?»
Гудок за окном. Юноша посмотрел вниз и увидел серый минивен, а рядом с ним столпились друзья, улыбались и махали ему рукой. Чангюн невольно улыбнулся, исподлобья посматривая на отца.
Да, он знал, что они приедут за ним. И он ждал этого, потому что не мог пропустить день рождения любимой девушки. Но один он не справился бы, а когда внизу шумят друзья, когда он ощущал их веру в него, ему становилось всё по плечу.
Положив мобильный на стол, юноша, ничего никому не сказав, поднялся из-за стола. Мужчина в упор посмотрел на сына, яростно стягивающего с себя чёрный пиджак и галстук. А Чангюн так же в упор смотрел на отца, хотя руки у него отчаянно дрожали. Но он продолжал смотреть и чувствовать, как из родителя буквально выходили пары ярости. И он уже перестал думать, что уехать с важной встречи — хорошая идея. Но, услышав очередной гудок с улицы, Им шумно отодвинул стул.
— Мне нужно срочно уехать. Ждите меня завтра вечером, — громче, чем хотелось, сказал он и, не дожидаясь слов отца, поспешно выбежал из дорогого ресторана, чуть не сбив с ног официанта.
Когда холодные капли дождя коснулись разгорячённой кожи, Чангюн блаженно выдохнул. В эту самую секунду он вдруг ощутил себя поистине свободным. А когда, смеясь и толкая друг друга, к нему устремились друзья, — ещё и самым счастливым человеком на свете.
Улыбаясь и принимая похвалу за смелость, Чангюн забрался на заднее сидение минивена и, в последний раз взглянув на окна ресторана, за которыми находился разъярённый родитель и провальная сделка, он крикнул:
— Поехали уже!
И друзья его охотно подхватили. Мотор закряхтел, и авто сдвинулось с места, оставляя позади вышедшего из ресторана господина Има с мобильным сына в руках, на экране которого светилось напечатанное второпях сообщение:
«Прости, пап, но я должен поздравить Йерим».
— Удачи в дороге, — прошептал он и улыбнулся, глядя вслед дряхлому минивену.
