Стирая границы.

***

      В шоковом состоянии Рита (Мари) раскладывала пасьянс и накидывала идеи на новую тему выпуска. «Как хорошо, что у этой Мари есть ежедневник с подробным описанием на каждый день. А с темой я угадала. Предшественница тоже отметила у себя записью в ежедневнике на пробу предложить тему о мистике и мистических событиях в жизни», — подумала Егорова (Реброва) и читала дальше. Все рабочие дела. Месяц назад была \встреча в кафе с Андреем Калугиным. «Они что ли втайне от супруги Наташи раз месяц встречаются за ее спиной? Офигеть товарка в теле, которой я нахожусь, дает жару!» — мысленно оставила комментарий Мари. Девушке стало неловко, что она читает чужие тайны, но ведь именно ей предстоит жить в этой реальности и дабы не попасть в неловкое положение с коллегами, друзьями и возлюбленным Егорова продолжила чтение ежедневника. Глаза устали и Мари отвернулась к окну в кресле, прикрыв глаза. «Интересно вспомнили предки и сестра обо мне в той реальности уже? Им на меня плевать, но для знакомых и папиных сотрудников обязательно устроят из моих поминок пафосное мероприятие. Будут показательно плакать и стенать, как же так их дочурка Риточка умерла», — кулаки Егоровой (Ребровой) сжались, — «Успокойся, ты больше не увидишь этих бесчувственных людей. Новая реальность, новая жизнь, новые родители, брат». Через пару мгновений ее отпустило. В дверь послышался тихий стук. — Открыто, — сказала вслух бывшая Рита Егорова. В кабинет вошел Калугин. — Мари, я предлагаю сходить сегодня с тобой в ресторан вечером, — сказал он, целуя любимую девушку, что позволила помимо воли мысли Егорова. — А как же Наташа? — после поцелуя спросила Мари. — Я с ней сегодня поговорю и оставлю ее собирать вещи, — ответил решительно Андрей, — Отказы не принимаются. Я хочу вернуть все наши нежные вечера. Встречи тайком раз в месяц мне порядком надоели. — Конечно, любимый, Андрюша! — согласилась Реброва и сама уже потянулась к его губам. Молодым и горячим с любовью людям повезло, что дверь захлопнулась от ветра с окна, и никто не увидел и не смог собрать корм для сплетен. Планктон и в этой реальности любил собирать сведения о начальстве. Обсуждать в кулуарах, у кого жить была ярче их. — Ну, пошел. До вечера, — проговорил Калугин и послал Мари воздушный поцелуй. — Иди. До вечера, — ответила Мари и улыбнулась на его действо с поцелуем в воздухе, он ушел.

***

      Тем временем Наталья разбирала новые документы, регламентирующие работу журналисткой редакции. Она проработала больше трех лет начальником отдела моды. Перейти на новую должность заставила необходимость помочь отцу разобраться в новых технологиях. Должность Егоровой не больно нравилась, но уйти сейчас дизайнером в отдел моды не представлялось возможным. Довольствовалась приобщением к творчеству эстетически, приходя на фотосъемки к мужу. Дома лежали в ворде неоконченные романы и вышивка на панно. Писать и вышивать Ната начала во время беременности. Сейчас у девушки вид этих занятий вызывал одну боль, и они были заброшены в дальнюю папку на домашнем персональном компьютере и закинуты на антресоль в самую глубь. В свободное рабочее время от подписания документов и изучения новых вводных договоров будущая бывшая Калугина обрабатывала через сетевую программу фотографии разных незнакомых людей. Звонок мобилы застал девушку за подбором очередного колера к фото. — Здравствуйте, Наталья Борисовна! Ваша дочь Алиса на математике снова ничего не решила, надерзила мне и выставила посмешищем перед всем классом. Я выгнала ее с урока. Прошу вас повлиять на дочь. Завтра жду ко мне с утра на разговор! — быстрой скороговоркой произнесла классная руководительница дочери Андрея Калугина. — Ирина Вячеславовна мы с Андреем примем меры и обязательно будем завтра у вас в классе. Понимаете, Алиса недавно потеряла сестру и ей сложно не вспоминать о ней. Отсюда дерзость, за которой скрывается боль, — слезы градом текли по щекам Егоровой. — Простите, я не знала. Не нужно ко мне приходить с Андреем Николаевичем, — мягко и растерянно ответила Фадеева. — Не будем нарушать регламент и ваш авторитет, Ирина Вячеславовна! Ждите завтра к 8 утра, — отчеканила Наташа. — Хорошо, — согласилась классная руководительница падчерицы Натальи и они попрощались. Наталья сложила руки на голову и закусила губу. «Алиска хулиганка. Забавно послушать ее версию, почему она ничего не решила на математике и устроила такой цирк для класса! В кого она такая? Может быть, Андрюша, скрывает эту свою прошлую жизнь или это гены от генетической матери моей дочки? Выясню все тихим семейным вечером,» — лукаво подумала Ната, излучая свет сквозь не отболевшую боль.

***

      Дома Егорова в домашний костюм кораллово-красного цвета. Надела на ноги тапочки со смешными мордочками собачек коричневого цвета. Алиса делала уроки в своей комнате. Мачеха и отец Калугиной младшей столкнулись у дверей ее комнаты и, подавив улыбки, вошли к дочке без стука. — Алисочка, добрый вечер! — сказали ласково муж и жена Калугины, — Как день прошел? — Грымза, нажаловалась? — ответила с небольшим жеманством крутя между пальцев карандаш девочка. — Не Грымза, а Ирина Вячеславовна, — поправил Алису ее папа. Алиса смерила отца гневным взглядом. «Падла пожаловалась предкам. Я вам устрою такую шалость, вы вовек Грымза запомните ее!» — подумала ученица 3 «б». — Алисочка, расскажи, пожалуйста, что за конфликт произошел у тебя с Ириной Вячеславовной. Мы знаем, что в конфликтах виновны обе стороны, — Наташа обняла кишащую гневом падчерицу. — Я мечтала о будущем и прошлом на математике, решив, что смогла. Подходить к ней и спрашивать при всем классе не люблю. Грымза спросила у меня, что я не знаю, как решить задачу и витаю в облаках. Я пошутила «Математика не попала в хит-парад моих мыслей». Грымза взорвалась и закричала, что я хамлю и родителей завтра в школу вызывает. И выгнала из класса. Я сказала ей, что сама она пошла и назвала овцой и сказала о том, что не горела желанием сидеть десять минут математики и последний урок. Она завопила мне: «Стоять?!» Я попросила ее корректно определиться: мне остаться или уйти? Так же сказала, что подожду решения ее мозговой деятельности в буфете. Куда Ирина Вячеславовна не заглянула, и я там потеряла в пустую время ожидания. Класс меня «Вконтакте» благодарил. Она затихла на литричке и не приставала к моим одноклассникам, — с улыбкой и вдохновением рассказала в красках, происходящее в классе Лисичка. — Девочка моя ты не должна так реагировать на вопросы классной руководительницы, — строго сказал Калугин, — Ирина Вячеславовна тоже неправа, что стала кричать на тебя, но ты мудрее ее и не надо было доводить сцену до абсурдности. — Папа, я не просила ее трогать меня на математике много раз! Грымза же больше всего лезет ко мне именно на ней. Понимаю, неправа, но она меня достала! — не переходя на крик, повышая на долю голос, парировала пацанка Калугина. — Алиса, спускай ей эти странности на тормозах. Мы не хотим тебя переводить в новую школу, — посоветовала любимой падчерице Наташа. — Я попробую, — буркнула Алиса, — Возвращаюсь к домашке злосчастной по математике. Запишите мне ваш «прелестный» разговор с Грымзой на диктофон, папочка и мамочка, — она с азартом посмотрела на своих предков, те излучали немой вопрос, — Зачем? Поржать! Те кивнули и вышли из детской комнаты.

***

      Мари зашла в квартиру, где теперь ей предстояло провести жизнь в этой реальности. Гоша поехал с другом пропустить в баре пару бокалов горячительных напитков, Аня задерживалась на работе в рекламном агентстве. Никто не мешал Рите Егоровой поразмышлять о ее прошлом и будущем. Марго достала с шифоньера весь гардеробчик Мари Андреевны и, ходя по спальне в одном нижнем белье, прикладывала к себе вещи. Деловые костюмы женственные, но точно не подходили для романтической встречи с возлюбленным. Рита удивилась факту, что у Ребровой в гардеробе было полно юбок, блуз, деловых костюмов, а платьев всего три штуки. Синее бальное длиной до щиколоток; бежевое с красной вставкой на талии; серое с серебристой блестящей вставкой на поясе. Маргарите приглянулось второе платье. Нацепила его на себя, нанесла легкий вечерний макияж на фейс. Глянула на часы и не поверила своей расторопности. «Андрей любит эту Мари видно невооружённым глазом. Я в той жизни ни разу не влюблялась в мужчин. Дура! Подарила мужчине надежду на счастье. Что мне теперь с ним делать? Обижать Андрея Николаевича не хочется. Играть его чувствами мужчины нечестно. Разбивать сердце признанием о том, что я другая сущность, а не его любимая Мари? Тогда я могу оказаться в комнатке с мягкими стенами! Придется играть в чувства и роман с Калугиным. Выхода, не приносящего страданий и боли обеим сторонам нет. Странный четырехугольник получается моя сущность/тело Мари/Андрей/Наташа. Надеюсь, скоро нас станет трое: я/Мари/Андрей! Пора идти!» — подумала Егорова-Реброва и, надев туфельки на шпильках, поспешила на свидание к Калугину.