The goddess of roses

— Ещё вина, Джесси — крикнул Эдвард из рода Калленов пышногрудой служанке, которая обходила помещение, налево и направо раздавая поцелуи мужчинам, набившимся в таверну «Бурлящая кровь». — Нет, лучше два кувшина! — смеясь добавил он и… мгновенно забыл о своей жажде, упиваясь страстными поцелуями сидевшей у него на коленях служанки. — Пойдём те на верх, милорд? Джесси принесла вино. Эдвард щедро угостил выпивкой служанку, которая бесстыдно терлась о его грудь своими прелестями, пытаясь заманить наверх, в комнату с грубым, набитым сеном и пропахшим овчарней матрасом. Он не заметил, как дверь приоткрылась и в таверну вошла девушка с покрасневшим от холода лицом, с головы до пят закутанная в синий шерстяной плащ, но посмотрел в сторону входа как раз вовремя, чтобы увидеть вошедшего следом за ней хмурого прихрамывающего воина. Эдвард прищурил глаза, чтобы получше разглядеть новых гостей, фигуры которых освещали отблески пламени, ревущего в огромном очаге. В том, что вошедший был воином, он не сомневался. Эдвард, не задумываясь, поставил бы все свои деньги на то, что под обманчиво невзрачным простым темным плащом скрывается хорошая кольчуга. Однако довольно странно было видеть старого вояку в таком мрачном, пользующемся дурной репутацией заведении, как «Бурлящая кровь», где собирались только отбросы общества. Не менее странно было и то, что солдат привел с собой девушку, которая о чем-то горячо с ним спорила. Она была невысокой и хорошенькой. Эдвард выделил из общего гула таверны ее негромкий голос, но слов разобрать не смог. Ей было совсем не место в этой грязной и насквозь прокуренной забегаловке, среди воплей пьяных мужчин, визгливого хохота служанок и запаха пота, эля и подгоревшего мяса. Стоящая в углу Изабелла пыталась переубедить сэра Джаспера, одного из рыцарей королевы Виктории. — Идите. Оставьте меня одну. Свой долг вы выполнили. — Я не оставлю вас в таком месте, миледи. И среди таких мужчин, — вояка с отвращением смотрел на бардак, царящий вокруг. В опасной близости к горящему очагу несколько мужчин о чем-то громко спорили, осыпая друг друга ругательствами и ударами, остальные жадно пили вино из кружек и кувшинов и во всю глотку орали песни. Служанки сновали по залу, призывно раскачивая бедрами. Таким же взглядом он одарил и высокого темноволосого мужчину с заросшим щетиной смуглым лицом, который сидел в самом центре зала, потихоньку раздевая примостившуюся у него на коленях рыжеволосую служанку. — Ваши люди уверены в том, что это действительно принц Эдвард? — Изабелла постаралась, чтобы ее голос прозвучал спокойно, молясь в душе, чтобы это оказалось недоразумением. Этот огромный красавчик, который смотрел на служанку так, словно собирался ее проглотить, просто не может… не может быть ее женихом! Правда ведь, не может? «Пожалуйста! — взмолилась она, глядя на его жестокое красивое лицо. — Я предпочла бы жабу!» Мужчина, сидевший в центре комнаты, меньше всего походил на жабу. С первого взгляда было понятно, что связываться с ним опасно. И он совершенно не походил на человека, который мог бы когда-нибудь стать чьим-то мужем. «Он гораздо больше напоминает преступника, — с ужасом подумала Изабелла. — А то, как он ласкает эту женщину…» Девушка почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. У нее уже несколько часов во рту не было ни крошки. Вместе с небольшим военным отрядом, посланным королевой Викторией сопровождать ее, она провела в дороге почти двое суток. Сейчас все тело болело, мышцы ныли — все до единой, а в животе урчало. А хуже всего было то, что завтра ей исполнится двадцать лет и потом… Ну, она не знала точно, что произойдет потом, но, похоже, Джеймс поймет, что она жива. И тогда… Тогда ей понадобится защитник. Тот, кто поможет ей найти Жезл Розы и обнажит ради нее Меч. «Но только не он, — молила она в отчаянии. — Только пусть это будет не он!» Но когда Изабелла снова перевела взгляд с темноволосого мужчины в поношенной тунике на мрачное лицо сэра Джаспера, у нее сжалось сердце. Она прочитала ответ в глазах солдата еще до того, как он заговорил: — Они уверены, миледи. Это действительно принц Эдвард. Да помогут вам небеса! «Да уж!» — подумала Иза, чувствуя, что сердце уходит в пятки. Но когда она заговорила, в голосе ее звучала решимость. — Тогда все будет в порядке. Он связан клятвой, и я уверена, он ее исполнит. Пожалуйста, оставьте меня, чтобы я могла… подойти к нему, — уже не так уверенно закончила она. — Я бы предпочел остаться здесь и убедиться, что вам ничего не угрожает, миледи. Я знаю, что королева Виктория хотела бы… — Она хотела бы, чтобы вы повиновались мне, — Иза говорила тихо, но в голосе ее звучала сталь. — Как пожелаете. — Ваши люди могут разбить лагерь и выехать обратно на рассвете. — Не раньше чем я снова увижу вас и удостоверюсь, что вы находитесь под защитой принца, — тут же возразил рыцарь. Она кивнула и поблагодарила старого воина за заботу. Но его поддержка не могла избавить ее от тревоги. Ей так много предстояло сделать…. — Увидимся завтра, сэр Джаспер. Вы сняли для меня комнату в этом… месте? — Да, миледи. Правда, назвать это комнатой можно только с большой натяжкой. — Тогда оставьте меня. Уже довольно поздно, и мне надо поговорить с моим же… я хотела сказать с принцем Эдвардом. Сейчас. И наедине. Хмуро кивнув, рыцарь поклонился и поцеловал ее затянутую в перчатку руку. После этого резко повернулся и вышел из таверны. Порыв холодного ветра ворвался в дверь, прежде чем он успел захлопнуть ее за собой. Пламя в камине взметнулось, отбрасывая зловещие тени на стены, земляной пол и смуглое лицо мужчины, сидящего за столом в центре зала. Сейчас он выглядел жестоким и опасным — сам дьявол, почтивший сельскую забегаловку своим присутствием. Но Иза напомнила себе, что нельзя терять ни минуты и, сделав глубокий вдох, направилась к нему. Именно в этот момент Эдвард подхватил сидевшую у него на коленях женщину на руки и, громко расхохотавшись, встал. — Ну, в таком случае, милашка, нам с тобой нужно наверх. Пора в постельку, — заявил он с широкой пьяной ухмылкой. — Принц Эдвард, — негромко сказала Изабелла, торопливо преграждая ему путь. — Пожалуйста, подождите. Мне нужно с вами поговорить. Он остановился, продолжая держать на руках служанку. У Эдварда были коротко остриженные бронзовые волосы и вызывающе красивое лицо с резко очерченными чертами. И он не стал удивленно глазеть на нее. Наоборот, нахмурился, давая понять, что ему совсем не нравится ее вмешательство. Его глаза зелёного луга смотрели на девушку с неприязнью. — Мы знакомы? — коротко бросил он. — Нет… не совсем. Но мы уже встречались раньше… Правда, это было давно. Очень давно. Думаю, слишком давно, чтобы вы могли меня вспомнить, — сбивчиво пояснила Изабелла. О небеса, ну почему она запинается? Такого с ней никогда еще не случалось. Не самое лучшее начало разговора. — У меня к вам срочное дело, — выпалила она, упрямо тряхнув волосами, и гордо вскинула подбородок. — Нам нужно переговорить с глазу на глаз. Немедленно. — Я занят. Служанка у него на руках откинула голову и визгливо расхохоталась. — Это намного важнее, — Изабелла сердито выпрямилась. При этом ее макушка пришлась вровень с могучими плечами принца. Она проигнорировала хохочущую женщину, продолжая снизу вверх упрямо смотреть ему в глаза. Эдвард из рода Калленов одарил ее долгим, пристальным взглядом, способным заставить попятиться даже бывалого воина. Преграждающая ему путь девушка была с ног до головы закутана в синий шерстяной плащ. Откинутый капюшон открывал красивую длинную шею и прекрасное лицо с тонкими чертами, обрамленное густыми кудрявыми волосами. Огромные карие глаза упрямо смотрели на него из-под похожих на крылья чайки бровей. Ее красота была изысканной, а мягкие пухлые губы были созданы для смеха и поцелуев. Но не привлекательность девушки разбудила странное чувство у него в душе. Не ее прелести заставили его насторожиться, несмотря на выпитое за вечер вино, успевшее затуманить рассудок. Было что-то в ее поведении — напряжение, решимость. В ее сияющих глазах отражались ум, сила воли и целеустремленность. И что-то очень похожее на страх. Наверное, именно затаившийся в глубине ее глаз страх и заставил его принять решение. Принц поставил Джесси на пол, не обращая внимания на ее возмущенные вопли, и повернулся к девушке. — Важное дело, говорите? Почему-то я в этом сомневаюсь. Ну да ладно, давайте сядем и вы расскажете мне свою историю. Вот только если вам нужен благородный рыцарь, вы выбрали не то место и не того человека. Мы, завсегдатаи «Бурлящей крови», служим только самим себе. Изабелла невольно окинула взглядом темный шумный зал, заполненный грубыми, пьяными мужчинами. Затем снова посмотрела на высокого мужчину с волосами цвета воронова крыла, не сводившего с нее своих проницательных серых глаз. Глаз, в которых не было доброты, только леденящее кровь спокойствие. И что-то еще. Бесспорно, в его душе уже давно жила печаль. Печаль, которую даже вино было не в состоянии заглушить, внезапно поняла Изабелла. Если он хотел убедить ее в том, что он такой же безразличный и грубый бездельник, как и остальные посетители таверны, это ему не удалось. Он совсем не похож на них, она ясно это видела. Напротив, его слова заставили Изабеллу задуматься, кого он пытается в этом убедить — ее или себя самого? — Да не слушай ты ее! Пошли наверх, — заныла служанка, повисая у него на руке. Принц не удостоил ее взглядом. — Оставь нас. — Но… — Оставь нас! — сталь в его голосе мгновенно заставила Джесси прекратить свои попытки. Служанка отпустила его руку, отступила и резко повернулась к Изабелле. Девушке показалось, что еще мгновение — и она набросится на соперницу. Но в тот момент, когда Джесси, сжав кулаки, прошипела ей в лицо мерзкое ругательство, Эдвард из рода Калленов отвесил служанке шлепок пониже спины, заставивший ту спотыкаясь пробежать несколько шагов. — Принеси еще вина, Джесси, — лениво приказал он, не сводя глаз с Изабеллы. — И не бойся, после того как я закончу, у нас будет достаточно времени для веселья. — А, ну тогда ладно, — женщина уперла руки в бока. — Я позабочусь, чтобы ты выполнил обещание. И не думай, что я забуду! В последний раз сердито глянув на принцессу, она ушла. Эдвард еще несколько мгновений продолжал рассматривать Изабеллу, а потом схватил ее за руку и потянул к столу, стоявшему в самом темном углу таверны, — подальше от шума и пьяных гуляк.