я хотела бы стать твоим космосом.

      Был холодный апрельский день, и холодным он был лишь душевно. А для большинства людей день был жарким — плюс двадцать два. И для всех — градус по Цельсию, для меня, наверное, по Фаренгейту. Но, опять повторюсь, лишь душевно. Не спасал даже тёплый плед. Чай цейлонский давно остыл, став таким же холодным, как чувства, и будильник не прозвенел — знал, наверное, что уже проснулась. Но вот знал ли он, как давно я не сплю с четырёх утра? Как просыпаюсь и жду рассвет, воспоминания вороша. Как часами сижу у окна и пишу на запотевшем стекле. Как с утра выхожу гулять, хоть собаки давно уже нет. Да и не было никогда. Стоп? К чему это я? А.       Был холодный апрельский день, ветер звал меня погулять. Отказать не могла, ведь он был порывом моей души. А на улице — плюс двадцать два, ясно, солнечно, нет дождя. Нет ни сырости, ни гололёда, ни метели, ни даже грозы. Только день всё равно был холодным для моей уставшей души. И оделась я потеплее, только это не помогло. Люди были в шортах — я нет. В джинсах я и в красном пальто. Одеваться не по погоде научил меня, кстати, ты. Недовольны были прохожие, но ты вечно ходил в плаще. А ещё этот шарф зелёный. Даже летом (как вспомню — дрожь) ты ходил, в этот шарф «замотанный», как тогда говорила я. Но сейчас, когда взгляды угрюмые, на моё смотрели пальто, мне хотелось плакать, тебя ведь не было. Ты не напомнил, что всё хорошо.       И, от взглядов ушедши в толпу, я заметила вдруг похожий на твой силуэт. И в пальто, и с шарфом зелёным. Совпадение? Надеялась — нет. Задрожали колени, и руки, и, наверное, даже душа. Разумеется, спёрло дыхание, и ещё остекленели глаза. Не могла их закрыть, отвести взгляд в сторону. Не могла вообще ничего. Лишь стоять и дрожать, не падая, благодаря только лишь толпе. Сердце, кажется, тоже замерло, вспомнив то, как с твоим в унисон оно билось, стуча просто донельзя бешено и выскакивая из груди. А душа, словно лист осиновый, трепетала в порыве чувств, проходя от любви до ненависти, а потом — наоборот. В голове взрывались Сверхновые, миллионами круша миры.       «Вот это реакция. Вау», — так подумал бы ты, если б знал, как, увидев тебя со спины, я не просто оцепенела: я тогда поняла, что душа где-то в солнечном сплетении. Только сейчас оно не было солнечным. Был холодный апрельский день. А ты просто стоял и ждал того, как загорится зелёный свет. Оказалось, всего пять секунд отделяли сейчас от момента, когда твой столь знакомый шарф замечен был мною в толпе. И, среди всех тех чувств, что испытывала к тебе, промелькнуло другое — вкус. Даже привкус. Знакомый — кровь от давления из носа пошла. Шею словно сдавило петлёй. Было плохо, теперь и физически. Стало тошно. А секунду спустя — до ужаса смешно. Оказалось, то был не ты.       Это был холодный апрельский день, когда я поняла, насколько нуждаюсь в тебе. Когда увидела со спины не тебя, но до боли похожего, и эмоции едва не убили меня. Знаешь, когда тот парень обернулся, и я поняла, что это был не ты, в моём мире всё сгорело до тла, я потеряла сознание, очнулась уже в больнице. Вокруг сновали люди в белых халатах, и я ненавидела каждого из них, потому что они спасли жизнь, которая в тот день была мне не нужна. И расхотелось их ненавидеть лишь тогда, когда успокоительное в капельнице кончилось, холодный день ещё нет, а я и вовсе только началась заново.       У всех был жаркий апрельский вечер, все, усталые, возвращались домой. К детям, вторым половинкам и девяносто девяти котам. Лишь я одна возвращалась домой к четырём серым стенам и недопитому тобой чаю. Вернувшись, закутаюсь в плед. Он не поможет, но всё же. А потом я разверну записку, оставленную в кармане пальто медсестрой. И прочту: «Ты его очень любила?». Да какое ей дело вообще, и, раз знает — зачем на больное?       А потом я внезапно пойму, как меня выдало тело. Ты ведь тоже мог быть в толпе, позади меня, например. Ты мог видеть, как, решив, что я вижу тебя, я упала на землю. Будто взгляд на тебя — удар током.       А в том хаосе, что царит в голове, поверх прочих мыслей всплывают три слова с частицой «не». «Это был не ты», — неохотно я понимаю. Понимаю, но вот жалею ли? Не знаю. И ты ведь тоже не знаешь всего? К примеру, я всё же поставлю на то, что тебя не было в той толпе или ты просто не поверил, что я так реагирую на тебя. Да?