Из огня в полымя

Пип-пип, пип-пип… Кажется этим звуком было наполнено все существо Адриана — нет, Феликса. Феликс… Во времена, когда отец мог улыбаться, он бы дал своему сыну такое имя, значение которому «счасливчик». Адриан назвал себя Феликсом, будто бы веря, что смена имени заставит отца вернуться к нему. — Хм… Разве я счастлив? — спросил себя юноша, глядя на исхудавшие ладони. А мама хотела назвать Адрианом. Имя означало силу, настойчивость и веселье, но мальчишка никогда не чувствовал себя сильным рядом с отцом. — Господин Агрест? — над головой юноши склонился врач, ожидая ответа на давно поставленный вопрос. — Дайте еще времени… Прошу… — не поднимая головы ответил молодой человек, спрятав глаза в ладонях. Доктор хотел еще что-то сказать парню, но на плечо легла, чья то изящная ладонь. Обернувшись, врач увидел молодую брюнетку, что каждый день приходила, чтобы покормить юношу. Сидя на лавочке эти двое молчали или перекидывались парой ничего незначащих фраз. Младший персонал говорил, что она невеста, но сам господин Агрест отказывался сообщать, кто эта девушка. Время сделало из угловатой и вечно смущающейся девчушки прекрасную, голубоглазую женщину с черными шелковистыми волосами. Когда—то она вызывала умиление своими каждодневными приходами, а сейчас уважение и чувство неподдельной нежности. Такую обычно испытывают, когда смотрят на пожилую пару, в которой оба супруга до сих пор любят друг друга. Девушка медленно покачала головой, не проронив и слова. Доктор быстро поклонившись отправился по своим делам, а Маринетт села рядом с мужчиной, и поставила между ними небольшую корзинку с едой. — Ты ведь все знаешь? — спросил «Феликс». — Да, — медленно и лаконично ответила Маринетт. К чему было скрывать? Медсестры давно уже рассказывают все о состоянии Адриана и его отца. Последняя же новость повергла девушку в настоящий шок… Пип-пип, пип-пип… — Тебе плохо от этого звука? — спросила девушка, указывая на закрытую дверь в палату Габриеля Агреста. — Душу наизнанку выворачивает… — сознался Феликс, все так же пряча свой взгляд в ладонях. — У меня тоже, — Маринетт стожила ладони и зажала их между колен. — Хуже бы было, только если я знала что под этот звук, уже который год, грустит дорогой мне человек… Феликс тяжело вздохнул и взъерошив волосы, впервые за пять лет вновь взглянул прямо в глаза Маринетт. — Ты будешь со мной рядом в этот момент? — с зелёной надеждой в глазах спросил Адриан. — Да, — ответила девушка и впервые за пять лет позволила себе взять любимого за руку.

***

ПИИИИИИИИИИИИИИИИИ…. «Наконец-то… Как же я устал…» — сказал себе на последок Габриель… « Жаль, что тут я буду один…» «Ты никогда не будешь один» — нежно пропел любимый голос. Габриель обернулся туда, где только что услышал голос ненаглядной супруги. И вновь лицо Агреста озарила счастливая улыбка.