Hello/Goodbye

Gigil (тагальский, Филлипины) - непреодолимое желание укусить того, кого любишь, вызванное переизбытком чувств.

Она находит его случайно. На чьей-то вечеринке. Когда темно не только в помещении, но и за окном. Музыка бьется в барабанные перепонки. В ее стакане толкаются льдинки. В помещении душно, и по ее виску стекает капелька пота. Уже вторая. Или третья. Но их явно было меньше, чем шотов текилы. Меньше, чем стаканов виски со льдом. Меньше, чем… Что она еще там пила? Эми красивая. Немного растрепанная после танцев, немного пьяная. Но красивая. Эми замечает на себе восхищенные взгляды. Заинтересованные взгляды. Косые взгляды. Ей хочется отклеивать их, как пластыри с заживших ран. Но она расслабляется. Она улыбается. По крайней мере, до тех пор, пока она не видит его. Джонни сидит возле лестницы, прислонившись к стене. Выглядит уставшим и абсолютно трезвым. Атмосфера не располагает к случайной встрече. Джонни заметил ее еще почти в самом начале, едва оказавшись у бара. По календарю Эми – третий час пятнадцатого дня. Суббота. Вечер. Она, помедлив, подходит и осторожно присаживается рядом. Перед глазами темнеет то ли от перепадов напряжения, то ли от скачков давления, то ли от химической реакции в организме, название которой она больше не произнесла бы даже под страхом смертной казни. Просто Эми точно знает, что никакая смертная казнь ей не грозит. А когда тебе не представляется возможности умереть за свои слова, сказать можно все, что угодно. Или не сказать. Эми садится рядом, ее глаза смотрят куда-то за мочку уха Джонни. Потому что она знает, что в данный момент он смотрит прямо на нее. Джонни и вправду трезв. Джонни и вправду устал от шумной толпы. Джонни и вправду хочет уйти. Единственное, чего Джонни сейчас не хочет – это пустых вопросов от людей, которые вот-вот могут увидеть их вместе. Люди – он знает наперед – снова будут интересоваться, как ему не надоело снова и снова издеваться над истерзанным сердцем этой несчастной алкоголички. Снова будут жалеть его и смеяться. А еще Джонни знает и отдает себе отчет в том, что он-то как раз не издевается. Может быть, все дело только в ней. Может быть, как раз таки эта несчастная алкоголичка изо дня в день убивает его своей любовью, и иногда ему просто необходимо оставить ее, чтобы заново почувствовать вкус кислорода. А потом она тянет красную нить, и он возвращается. Никто не знает, как все обстоит на самом деле. Даже они сами могут только догадываться. Когда они дышат ночным воздухом, стоя на ступеньках, Эми не просит его вернуться. Она перекатывает во рту мятный леденец и выплевывает его на серую мокрую плитку. От нее все еще пахнет алкоголем. Джонни сказал бы, что ему этого не хватало, но Джонни никогда не скажет того, что от него ждут. Тем более, если это Эми. Тем более, если это вечер, когда он возвращается к ней. Глаза Эми широко раскрыты. Возле левого, там, где заканчиваются нижние ресницы, едва заметен крошечный комочек туши для ресниц. Ключицы выступают под черным коктейльным платьем. Изредка она поправляет волосы. Сглатывает. Волнуется. Зачем-то смотрит вверх и в сторону. На шее пульсирует жилка. Что же с ней делать, думает Джонни. Куда же сбежать в следующий раз? В следующий, не в этот. И он наклоняется, повинуясь секундному порыву. Кусает ее прямо в эту жилку. Их сердца синхронно издают два глухих стука. Где-то часы бьют двенадцать раз. Начинается новый день.