Незаконченная сказка

Краски и образы смешались. Мир превратился в звук. Каждая нота заставляла подчиняться плывущей в воздухе мелодии. Пике доверилась музыке, и та несла её на невидимых крыльях. Пике стала невесомой, почти прозрачной. Сила земного притяжения больше не действовала. Отрываясь от земли, она знала, что опустится, как осенью падает лист, зимой — снег, весной лепестки яблонь, а летом… Парашютики одуванчика взлетают? Она тоже могла бы унестись в небо, едва оттолкнувшись. Лёгкому телу не было необходимости касаться земли. Музыка смолкла, наваждение пропало. Мир стал привычным, и Пике, задыхаясь, остановилась на месте, и в тот же миг услышала позади изумлённое восклицание. Оглянувшись, она замерла, и сердце наполнилось счастьем. Факир смотрел на неё так, как никогда до этого. В глазах его девочка заметила нескрываемое восхищение. — Браво, — только и смог он произнести, делая шаг вперёд, затем повторил громче. — Браво! В тот миг Пике поняла, что даже если она не победит на выступлениях, ей этого довольно. Тот, кто ей дорог, наконец, обратил на неё внимание, большего она и желать не могла. *** Факир вышел из дверей Академии и приблизился к ожидавшей его Пике. — Ты к родителям или в общежитие? — К родителям. Но сначала собиралась зайти в другое место. — Тебя проводить? — Факир постарался ничем не выдать овладевшего им любопытства. На самом деле эта девочка стала ему по-настоящему интересна лишь полтора часа назад, когда он увидел её сольную партию, исполненную с невыразимым вдохновением. Кажется, Пике только что совершила прорыв, на который недавно намекал Хонма-сенсей. Из хорошей балерины стала выдающейся. Теперь лишь вопрос времени, когда то же самое заметят преподаватели и предложат девочке перевестись в образцово-показательный класс. Гусеница превратилась в куколку, а затем взмыла вверх бабочкой. Такая чудесная метаморфоза не могла не вызвать в душе Факира чувства гордости, ведь он тоже приложил руку к волшебному преображению. — Но… как же работа у Микаэля-сан? Вам нужно торопиться? — девочка вопросительно смотрела на него. Безусловно, ей хотелось, чтобы её проводили, а Факиру вдруг стало интересно увидеть, куда Пике направляется. — У меня есть пара часов. Идём? — На самом деле я толком не знаю, куда идти. Мама объяснила, но я не очень хорошо ориентируюсь в той части города. — К кому тебе нужно попасть? — Неподалёку от лавки часовщика живёт портниха по имени Гретхен-сан. Она, кажется, недавно приехала к нам из столицы. А вообще про неё ходят разные странные слухи… Впрочем, неважно! — Пике помотала головой, словно изгоняя нелепые мысли. — По словам мамы, Гретхен-сан добрая, кроме того, шьёт замечательные платья, поэтому новую балетную пачку, в которой я буду выступать, мама заказала у неё. Сегодня всё должно быть готово, мне только нужно прийти и забрать… Что такое, семпай? — прервала себя на полуслове Пике, заметив, как изменился в лице Факир. — Вы, наверное, тоже не знаете, где живёт Гретхен-сан? «Со мной или без меня она всё равно найдёт тот дом, увидит Ахиру. И, конечно, вспомнит, что однажды встречала её на озере вместе со мной. А поскольку о скандале с котами долгое время судачила вся Академия, то Пике без труда поймёт, каким путём жёлтая уточка попала к Гретхен-сан. Но чего бояться? В конце концов, пока я сам не признаюсь, кем является Ахиру, Пике не догадается. Так зачем заставлять девочку бесполезно блуждать по городу, даром теряя время?» И Факир решился. — Я знаю, где находится дом, который ты ищешь, — со вздохом вымолвил он. *** Пике, конечно, сразу узнала странную голубоглазую уточку, как только вошла в гостиную и вежливо поздоровалась с хозяйкой дома. Кроме того, Пике до глубины души поразил внезапно открывшийся факт дружбы между Гретхен-сан и Факиром. В голове у юной балерины возникла масса вопросов, однако вслух она не задала ни одного из них, прекрасно понимая, насколько её любопытство покажется неуместным. Примерив пачку в соседней комнате, убедившись, что та сидит великолепно, Пике расплатилась с Гретхен, поблагодарила её и собралась уходить. Факир попросил девочку немного подождать его у дверей, а затем отозвал хозяйку дома обратно в гостиную и прошептал ей на ухо, чтобы никто не услышал. — У вас ещё целы мерки, снятые с Пике-сан? — Конечно. Я не собираюсь их выбрасывать. Они могут понадобиться снова и довольно скоро. Правда, через год ваша подруга вырастет, и мерки придётся снимать заново, если она опять обратится ко мне. — Хорошо, — обрадовался Факир. — Я хотел попросить об услуге… Вы могли бы сшить другую балетную пачку или балетное платье того же размера? Я заплачу и за материал, и за работу, но нужно обязательно успеть до дня показательных выступлений. Только никому, даже вашему умному коту Ульриху и Ахиру, не говорите ничего. Гретхен с неподдельным изумлением воззрилась на Факира. — Очень странная просьба! Зачем вам это нужно? — Как только появится возможность, я непременно всё объясню. — Ладно, — растерянно кивнула Гретхен, — сошью. Но каким именно вы себе представляете это платье или пачку? Опишите подробно, чтобы я знала, чего вы ждёте. — Мне трудно ответить, — смутился Факир. — Я в этом совсем не разбираюсь, поэтому рассчитывал на вас. — Но я не знаю даже, для кого вы заказываете! Что это за девушка? — Скажите... в каком костюме вы бы мечтали увидеть вашу дочь, если бы она вернулась и решила танцевать? - осторожно спросил Факир. — В серебристо-белом воздушном платье, усыпанном крошечными звёздами. Есть такой дорогой бисер, я бы расшила им лиф и немного оставила для верхней юбки… И ещё сделала бы заколку для волос — подснежники из атласа с жемчугом, — мечтательно заговорила Гретхен. — Тогда сделайте, — глаза Факира восторженно загорелись, — в точности, как сказали сейчас! — Словно шила бы для дочери? — Да! — выпалил Факир и понял, что последнее утверждение, тем более, такое горячее и торопливое, выдало его с головой. Сердце Гретхен учащённо забилось от внезапной догадки. В волнении ахнув, она на мгновение прикрыла рот ладонью, потом быстро-быстро зашептала, схватив Факира за плечи: — Вы ведь не просто так об этом заговорили? У вашей подруги уже есть красивая балетная пачка, она только что забрала её, поэтому сейчас… Для кого вы просите? Ведь не для Пике-сан, а для кого-то другого? Но при этом вы точно не знаете, что понравится той, ради кого вы стараетесь... Однако вы полагаете, будто я могу угадать вкусы этой незнакомой мне девушки, если сошью платье, словно для дочери? Тогда получается… Неужели вы верите, что моя Катарина каким-то образом появится в городе в день выступлений?! Поэтому ваша просьба... для неё? Я угадала?! Не молчите, иначе это будет слишком жестоко! Вы знаете, где она сейчас?! Знаете?! Она смотрела на Факира с надеждой, почти не дыша. И Факир замер, поняв, что его секрет частично выплыл наружу. Однако всю правду говорить было никак нельзя, но и беззастенчивой лжи он бы себе теперь не простил. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ваша дочь появилась в Кинкан Таун в день выступлений, — тщательно выбирая слова, заговорил юноша, — однако я не могу этого обещать наверняка. Мне понадобится помощь Его Величества, но я пока не знаю, захочет ли король помочь. — Но что надо делать?! Возможно, я могла бы оказать вам помощь вместо Его Величества? — Нет. Ничего не выйдет, простите. — Умоляю, скажите, что такое случилось с моей девочкой? И при чём здесь король?! Факир молчал, с трудом привыкая к мысли, что проболтался. — Любая новость для меня желанна! Не тяните, прошу! Скажите хоть что-нибудь! Вы же некогда обещали рассказать всё, что узнаете о ней! Я не вынесу неизвестности! Факир почувствовал нарастающую тревогу. Половина правды — всё равно что ложь, а лгать хорошему человеку больно. — Ваша дочь сейчас находится практически в том же положении, в котором некогда пребывали вы, — осторожно заговорил бывший Рыцарь. — Можно сказать, она заперта внутри сказки и не может выйти в реальный мир, пока не исполнится условие сюжета, согласно которому только особа королевской крови способна ей помочь. Я буду просить Его Величество о помощи. Прошу вас, не заставляйте меня говорить больше! Я просто не могу по определённым причинам этого сделать. Если мой план не сработает, я попробую что-то другое или третье! Я буду пытаться, пока не спасу её, не сомневайтесь! — О Господи, — вырвалось с болью у Гретхен, — как я ненавижу старика, до сих пор играющего с нашими судьбами! Я никогда и ни к кому прежде не испытывала ненависти, но Дроссельмейер… Кем он себя возомнил?! Как мог причинять людям столько боли?! И даже сейчас, когда он давно исчез, его сюжеты имеют над нами власть! Это несправедливо, это должно было закончиться! Простите, — она совладала с собой и заговорила уже спокойнее, — всё-таки он был вашим пра-пра-прадедом… — Не извиняйтесь, — Факир отвёл глаза. — Не вы тот человек, который должен просить прощения. Вовсе не вы. «Когда Катарина снова станет девочкой, мне будет трудно или даже невозможно вымолить у них с Гретхен-сан прощение за то, что я натворил в детстве. Но сейчас я всё равно не в состоянии им признаться. Нет, не смогу. Простите, Гретхен-сан! Прости, Ахиру!» — Конечно же, после всего, что вы рассказали, я с радостью сошью самое красивое платье! И буду жить надеждой, что моя дорогая малышка вернётся невредимой и однажды выступит в этом платье. Не знаю, правда, возможно ли это, ведь она совсем не обучалась балету… То, что было много лет назад до моего исчезновения, конечно, не считается. — Она обучалась, — признался Факир. — В той сказке, где Катарина оказалась, у неё был хороший преподаватель балета. Ваша дочь умеет танцевать. — Правда?! — лицо Гретхен просияло, на глазах выступили слёзы. — Вы просто возвращаете меня к жизни. Я так хочу увидеть её снова, крепко обнять, сказать, как я её люблю! А если ещё повезёт взглянуть, как она танцует, наверное, умру от счастья… Теперь это станет моей невозможной мечтой! — Этого я и боялся, — помрачнел Факир. — Если ваша мечта не сбудется, мне будет невыносимо стыдно, поскольку я не оправдал ваших надежд. Я должен был промолчать! По меньшей мере, подождать до дня приезда Их Величеств в город! — Прекратите! — Гретхен крепко схватила руку Факира. — Я сама настояла, чтобы вы сказали правду. Но как можно было не спрашивать, если речь идёт о моей дочке?! Пообещайте, если король ничем не поможет, вы немедленно поведаете мне все подробности той сказочной истории, куда попала моя Катарина, и мы вместе будем искать способ освободить её! — Клянусь. — А теперь идите, — и прибавила с улыбкой. — Ваша подруга, наверное, вас уже заждалась... Факир попрощался с Гретхен, затем подошёл к Ахиру, пристроившейся рядом с блаженно дремлющим Ульрихом возле камина, и присел перед ней на корточки. — Прости, сегодня я совсем забыл про тебя, да и сейчас подошёл, только чтобы сказать «до свидания». Нужно проводить Пике, а потом бежать к Микаэлю-сан. Обещаю, что завтра приду пораньше. Не сердишься? — и он улыбнулся, протягивая уточке ладонь. Она обиженно покосилась на юношу, потом мягко хлопнула по руке крылом, словно говоря: «Уж ладно, прощаю». Факир погладил Ахиру по спине, потянулся вперёд, почесал за ухом спящего Ульриха, поднялся на ноги и зашагал к дверям. *** Время неумолимо бежало, и два часа, на которые рассчитывал Факир, почти истекли, а ему ещё предстояло дойти до дома, где жили родители Пике, а потом вернуться в лавку Микаэля-сан. «Как же я всё успею? Вероятно, никак. Эх, опять опоздаю, и шорник будет браниться, словно сапожник», — печально размышлял юноша. В этот момент кто-то изо всех сил хлопнул его сзади по спине да так, что Факир пошатнулся и едва не осел на землю. — Ох, парень! Смотрю, тебе требуется выходной? Факир обернулся и, к своему великому изумлению, увидел за спиной широко ухмыляющегося Микаэля-сан. Таким весёлым и доброжелательным сурового шорника юноша ни разу не видел. — Выходной? — занервничал Факир. — Да нет, не надо. Я сейчас провожу Пике-сан, а потом сразу к вам… — Ха-ха-ха! — раскатисто рассмеялся широкоплечий усатый мужчина, похлопывая себя по боку. — Клянусь трёхногой клячей, парень, я буду нехристем поганым, если не дам тебе выходной. Один! — предупредил он, поднимая вверх толстый, покрытый мозолями палец. — Проведи время со своей девушкой, а завтра приходи. — Но она не моя де… — Не стесняйся. Разве я не был молодым? Хо-хо! Да в свои семнадцать с половиной я уже… И дальше шорник без остановки перечислил бравые подвиги, совершённые им незадолго до наступления совершеннолетия, ничуть не смущаясь присутствием дамы. Пике и Факир краснели и переминались с ноги на ногу, не зная, куда девать глаза, и Микаэль-сан наконец заметив это, прервал свои откровения, снова дружески огрел Факира по плечу, едва не наградив своего работника переломом, и произнёс: — Короче, завтра будешь помогать заготовки для дуг обтёсывать, и уж постарайся настругать больше, чем обычно. А сегодня, так и быть, любуйся луной, ха-ха-ха! Просто грех такую девушку на сёдла и уздечки менять! Был бы я помоложе лет на тридцать пять, тогда мы ещё посмотрели бы, кто кого. Ладно-ладно. Это я так шучу, парень! Ну что вы оба столбом встали? Неужели не знаете, на каком мостике тут парочки закатом любуются? Во-он в том сквере, — и шорник махнул рукой куда-то вперёд. — Там цветов всяких пахучих полно! Разглядывайте и нюхайте хоть всю ночь, — и снова громко захохотав, он отправился дальше по своим делам. Шорник уже исчез в проулке, а Факиру ещё понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Он собирался принести Пике извинения за ужасающую бестактность их нежданного собеседника, однако в этот миг девочка вдруг робко потянула его за рукав. — Вы ведь не возражаете, если мы, правда, сходим? — Куда? — сразу не понял Факир. — Ну… я подумала, если вам не надо идти к Микаэлю-сан, мы можем ненадолго зайти в тот сквер? Я ни разу там не была. — У меня нет времени на подобную чушь! — холодно отрезал Факир, но, присмотревшись к Пике, вдруг заметил, что она готова вот-вот заплакать, и почувствовал себя неловко. — Слушай, я совсем не собирался тебя обидеть! Просто цветы, закат… Не для меня это. Тебе надо найти кого-то другого, кому такое будет интересно. Например, Лили? Вы же подруги. Сходите завтра после занятий, прогуляйтесь. Думаю, ей понравится. Вместо того, чтобы успокоиться, Пике вдруг всхлипнула и закрыла лицо руками. Факир догадался, что, наверное, опять неудачно облёк мысль в слова, и предпринял следующую попытку исправить ситуацию. — Неужели тебе действительно так хочется пойти туда? Пике кивнула, вытирая слёзы. — Хорошо. Ненадолго. На пять минут. Пике подняла на своего недогадливого семпая заплаканное лицо и с улыбкой промолвила: — Согласна.