Незаконченная сказка

Пике не собиралась сдаваться. Она твердо решила раскрыть тревожащую её тайну. Факир явно избегал её общества, постоянно теперь таская следом за собой во внеурочное время некоего Аотоа-кун, ученика музыкальной школы, пресекавшего любые попытки поговорить с семпаем. Друзья и родители по-прежнему удивлялись неожиданным вопросам Пике, не зная, как отвечать на них. Насквозь проржавевший механизм неизвестного назначения, найденный в городской башне, мэр приказал разобрать на металлолом. Теперь разгадка с этой стороны точно не светила. Лили искренне сочувствовала страданиям подруги, правда, предлагая иной выход из тупика. Например, она уверяла Пике, что той вовсе не надо ломать голову над всякими «ужасно загадочными странностями». Лучше подумать, как безопасно нейтрализовать докучливого очкарика, а потом быстро и эффективно очаровать Факира-сама. После этого, уверяла Лили, все иные тайны развеются сами собой. «Ведь ты влюблена в семпая, Пике-тян! Важны твои чувства, а не что-то другое. Боюсь, ты гоняешься за призраками из-за неразделённой любви». Лили постепенно тоже начала забывать. Она стремилась идти дальше, а не копаться в прошлом. Но Пике не могла просто притвориться, будто ничего не происходило. Она вспомнила достаточно. Кроме Ахиру, Нэко-сенсэй и Мифо-сама из Академии пропала главная гордость: девушка в алом платье и красных пуантах, черноволосая красавица Ру, в которую поголовно были влюблены все парни. Четыре человека исчезли в один день. Бесследно. О них не помнил никто, кроме Факира и возможно Аотоа, по некой причине покрывавшего семпая… — Пике-сан! Пике-сан! — Да, сенсей! — девочка вздрогнула и поспешно вскочила на ноги. Весь класс выжидательно смотрел на неё. Кто-то за спиной украдкой хихикнул в кулачок. «Как я ухитрилась столь глубоко задуматься прямо на уроке?» — встряхнулась Пике. — Не думаю, Факир-сан, что из вашей затеи что-нибудь дельное получится, — заговорил преподаватель, обращаясь к кому-то. — Она столь рассеянна в последнее время и совсем не показывает впечатляющих результатов. Так, на «троечку», не больше. — А? — дрожа, Пике взглянула в ту же сторону, куда смотрел учитель, и обомлела. Немного поодаль от Хонма-сенсей стоял Факир. Выражение его лица было неопределённым. — Неужели вы действительно собираетесь отказаться от претенденток из образцового класса и хотите тренировать … вот эту… гм… ученицу? — Да, — спокойно отозвался Факир. — Из нас выйдет отличная пара на показательных выступлениях. Пол качнулся у Пике под ногами. Она едва заметила, как Лили подняла вверх сразу обе руки в жесте «победа», да ещё и подмигнула ей. — Как… Я? — всё ещё не веря ушам, пролепетала побледневшая Пике. — Ты, — раздражённо фыркнул Хонма-сенсей. — Хватит витать в облаках! После уроков марш тренироваться, а не то я пожалею, что одобрил выбор Факира-сан! Ему нужна лучшая партнёрша. Читай по губам: «луч-ша-я»! И если он по какой-то неведомой мне причине выбрал тебя, ты должна соответствовать заявленному уровню! — он наклонился ближе к девочке и шепнул ей на ухо. — Надеюсь, ты понимаешь: на показательные выступления явится городская верхушка, у нас просто должна быть образцовая пара. Я возложил свои надежды на Факира-сан и, получается, теперь на тебя тоже, хотя, честно признаюсь, я был категорически против твоей кандидатуры. Но Факир-сан неожиданно проявил упорство. Я до сих пор крайне удивлён таким его странным поведением. — Сенсей! Положитесь на меня! Я не подведу! Я буду изо всех сил стараться и научусь танцевать так же хорошо, как Факир-семпай! — Надеюсь, — скривил губы учитель. — Итак, — хлопнул он в ладоши, обращая на себя внимание остальных, — а теперь хватит бездельничать. За работу, за работу! Пике уже открыла рот, чтобы сказать Факиру, как благодарна ему за доверие, однако тот, даже не глянув на свою будущую партнёршу, поспешно вышел из танцевального зала. В течение всего дня Пике ощущала на себе косые взгляды и слышала, как шушукаются другие ученицы за её спиной. Ей откровенно завидовали. Только Лили искренне, безо всякой задней мысли, разделяла триумф подруги. — Видишь, как всё славно повернулось! Ты победительница, Пике-тян! — радостно подпрыгивала она на месте, сияя, будто солнышко. — Мои страдания под кустами не пропали даром! Ах, Факир-сама! Какой он молодец, что выбрал мою лучшую подружку для показательных выступлений и романтических свиданий! — Вот в последнем — не уверена, — кусая губу, тихо произнесла Пике. — Почему? Он предпочёл тебя другим, значит, ты ему нравишься, иначе к чему бы он… — Я выясню. — Удачи в расследованиях, — хихикнула Лили. — Но я бы тебе советовала прекратить всякие «хочу узнать, надо докопаться». Брось! Живи и наслаждайся. — Извини. Мне пора на тренировку. — Постарайся! — крепко обняла Лили подругу. — Будь милой, и он не устоит. Хлопнув напоследок Пике по плечу, Лили побежала в сторону общежития, помахав на прощание сумкой с учебниками. *** Пике вздохнула и двинулась по коридору в сторону танцевального зала. Факир, переодетый в облегающее чёрное трико и майку, ждал её. Прищуренные глаза смотрели на девочку холодно и отрешённо. Пике внезапно почувствовала себя так, словно её вместо приветствия окатили ведром ледяной воды. — Добрый день, Факир-сама, — тихо пролепетала она. — Тебе необходима разминка? — услышала она в ответ. — Я разогрелась на предыдущем занятии, но, наверное, мне понадобится несколько минут. Немного остыла, пока шла по коридору, — его безразличная вежливость убивала. — Хорошо. Разминайся. «Зачем было выбирать меня, если я ему в тягость? Не понимаю». Повесив полотенце на палку у стены, Пике отошла на своё привычное место к окну и начала делать обычные упражнения: приседания и махи ногами, отработанные до автоматизма. Плие, деми плие, гран плие*… Батман тандю, батман девлоппе**… Краем глаза она следила за Факиром. С восхищением отметив, как профессионально он выполнил подряд, без малейшей паузы гранд жете и фуэте***. Правда, его лицо сохраняло каменное выражение, будто в танце Факир задействовал лишь тело, а разум блуждал где-то далеко. Регал, или по-другому роял****, одно из сложнейших движений в балете… Факир и глазом не моргнул, продемонстрировав этот элемент танца на высшем уровне. Пике невольно прекратила заниматься и отошла к центру зала, восхищённо наблюдая за ним. Заметив, что девочка прекратила разминку, Факир тоже остановился и спокойно констатировал. — Вижу, ты готова. Если не возражаешь — «Вальс Цветов». Он приблизился к граммофону и поставил пластинку с музыкальным произведением, крепко навязшим в зубах за многие месяцы ежедневных занятий. Факир осторожно опустил иглу на дорожку. Пластинка двинулась, издавая лёгкое потрескивание. — Что ты там застряла? Не трать время попусту. Иди сюда! Пике, слегка шатаясь от робости, приблизилась, чувствуя себя неуютно и скованно под ледяным взглядом пары зелёных глаз. Казалось, будто в зале повеяло зимой. Музыка, наконец, заиграла. Боясь посмотреть на Факира в упор со столь близкого расстояния, Пике быстро сделала приседание, протянула вперёд левую руку, одновременно вставая на носок и отставляя другую руку вверх и в сторону. Факир сразу подставил ей свою ладонь, давая точку опоры. «Какие невероятно нежные и в то же время сильные пальцы!» — мелькнула мимолётная мысль, а сердце забилось чаще. Теперь Пике пришлось распрямить плечи, прогнувшись в талии, потянуться ему навстречу, и Факир повел её по кругу. — Сегодня отрабатываем антре и адажио, — бесстрастно произнёс он, — остальное позже. Я имею в виду сольные партии и коду*****. Пике кивнула. — Так комфортно? Или мне замедлить темп? — Нет! — ещё ярче вспыхнула Пике. — Всё отлично. — Тогда, — он быстро поймал её за талию, встав сзади, — Пируэт, — Пике послушно совершила полный оборот вокруг себя. — Носок выше, другую ногу напряги сильнее, она должна быть идеально прямой. Молодец, — в голосе Факира начали появляться эмоции. — Повтори ещё раз. Голова не кружится? — Нисколько, — если ей и стало трудно дышать, то разве что от счастья находиться рядом с ним. — Замечательно вышло, — поощрил юноша. — В фуэте тридцать два полных оборота, и к весне ты должна выполнять его шутя, поэтому никаких головокружений. Теперь — поддержка, — и он легко поднял девочку вверх на вытянутых руках, Пике даже ахнуть не успела. Факир опустил её вниз, почти не запыхавшись, снова оказался позади, обвивая руками талию, скомандовал: — Пируэт. Она выполнила требуемое движение, хотя уже ощутила лёгкое головокружение. — Ещё! Поддержка. Пируэт. Поддержка. Отдыхай. Будем увеличивать нагрузку постепенно. Время терпит. — Факир-сама? — Да? — Спасибо, — грудь Пике высоко вздымалась от волнения, но глаза сияли. — За что? — Вы выбрали меня … До сих пор не верится. Вокруг столько достойных кандидаток, а я на их фоне… Да что говорить! Я хорошо знаю свой уровень подготовки, меня талантливой никак не назовёшь. — Зато ты живая, — он отошёл к окну, задумчиво оглядывая полупустынный двор Академии. — И совсем не похожа на избалованных девиц из образцово-показательного класса. Я подумал, если неизбежно придётся выступать весной, по крайней мере, я хочу исполнить танец с человеком, а не с выдрессированной куклой. Надеюсь, ты меня правильно понимаешь? — Факир резко обернулся. В наступающих сумерках его глаза показались ей совсем чёрными. — Ведь ты немного похожа… — На кого? — быстро подхватила Пике. — На одного очень близкого мне человека. Ладно, забудь. — Но с ним… с ней… всё в порядке? — робко спросила девочка. — Да. Заниматься дальше будем, пока оба не остыли? — он уже начинал сердиться, и тут Пике не сдержалась. — Вы помните их! — воскликнула она. — Ахиру-тян, Мифо-сама, Ру-сан, Нэко-сенсей! Вы их помните! Что с ними случилось? Это не из-за вас они исчезли?! Я не хочу думать, что их исчезновение — ваша вина, потому вы и молчите о происшедшем! Пике вдруг рухнула на колени и расплакалась, закрыв лицо ладонями. Факир с минуту молча глядел на неё, потом тронул девочку за плечо. — Прекрати. Хватит. Прыжки с поддержкой оставим до следующего раза. Это сложный элемент, после таких бурных эмоций тебе его не выполнить. Я буду ждать возле выхода. Переодевайся. Выключив граммофон и убрав пластинку в коробку, Факир спокойно покинул помещение. Стукнула закрываемая дверь. Пике поднялась с колен, приблизилась к висящему на палке полотенцу и уткнулась в него мокрым лицом, неподвижно замерев на месте. «Даже если он возненавидит меня на всю жизнь и откажется танцевать со мной, я всё равно хочу знать правду», — думала она. *** Факир не обманул, дождавшись девочку возле ворот Академии. Сначала они двинулись по аллее молча. Пике не решалась завязать беседу первой. Факир избавил её от необходимости начинать. — Этот разговор назрел давно. Я приношу извинения за столь долгое уклонение от беседы. Даже твоя подруга сдалась, а ты продолжаешь мучить себя вопросами. Вероятно, на твоём месте я вёл бы себя точно так же. Оставшиеся до выступления месяцы мы будем много времени проводить вместе, и я не желаю видеть постоянный укор в твоих глазах. Не доверяя партнёру, ты провалишь танец, а Хонма-сенсей нам такого не простит. Стало быть, сейчас я попытаюсь рассказать всё, что ты хочешь знать, и объяснить, почему до сих пор избегал этой темы. Видишь ли, Пике-сан, информация, которую ты жаждешь получить, принесёт больше вреда, чем пользы. Я вполне понимаю твой благородный порыв найти исчезнувших людей, коих ты полагаешь отыскать убитыми, ранеными, либо сильно страдающими, однако всё не так, как ты думаешь. — Но где они в таком случае? Почему о них никто не помнит, кроме вас, Аотоа-семпай и меня? — Этому есть причина. Видишь ли, тот, кто заварил кашу, давно мёртв, и я не вижу способа отплатить ему за содеянное. Да и есть ли смысл мстить, если всё закончилось? — Закончилось что? — Пике остановилась, зябко кутаясь в воротник тёплой курточки. Из-под края светлой беретки выбилась тонкая прядь волос и упала на плечо. Пике привычным жестом убрала её назад. Факир внутренне улыбнулся, посмотрев на наивное личико, маленькую, изящную кисть руки в вязаной перчатке. Ясно, почему Пике и Ахиру подружились когда-то. Они в чём-то неуловимо похожи между собой. Нет, хватит! Довольно травить душу. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что на аллее нет свидетелей их разговора, Факир неторопливо продолжил. — Мой далёкий предок обладал даром соединять два мира — сказочный и реальный. За это свое умение он поплатился жизнью. Ему не простили обладания столь великой силой. Книжники с негласного одобрения верховной знати учинили над ним самосуд: отрубили руки, и он истёк кровью. — Какой кошмар! — ахнула Пике. — Как такое вообще возможно совершить с кем-то?! — Перед смертью старик пожелал отомстить убийцам, — никак не комментируя реплику Пике, опять заговорил Факир. — Его желание исполнилось. Сила соединять воображаемое и реальное, высвобожденная в момент смерти, запечатала Кинкан Таун, отгородив его от внешнего мира. Отныне всё происходящее в городе контролировалось механизмом, изобретенным моим предком ещё при жизни и спрятанным на верху башни, расположенной на центральной площади. — Ясно! — воскликнула девочка. — Вот что за штуку обнаружили недавно! — Дроссельмейер, вероятно, подозревал, что однажды от него захотят избавиться, и заранее подстраховался, создав машину, которая сплетала истории даже после его смерти, а он контролировал ход устройства из безвременья, где оказался благодаря своему магическому дару и предсмертному пожеланию. И так продолжалось более двухсот лет. — Он всё ещё управляет нами? — испуганно спросила Пике, не отнимая дрожащих пальцев от бледного лица. — Нет. Полтора месяца назад механизм разрушился. Блокирующая стена вокруг города пропала. — Сама по себе? Факир вздохнул. — Не хочу хвастаться, но я был одним из тех, кто внёс посильную лепту в избавление Кинкан Таун от магических чар сбрендившего старика. Видишь ли, я могу понять его желание отомстить людям, убившим его, но чем виноваты их потомки? Чем виновата ты, Лили, моя сестрёнка Рейчел? Дроссельмейер мстил всем подряд без разбора, даже персонажам собственных историй. Мифо, Ахиру, Нэко-сенсей существовали в этом мире лишь благодаря его сказкам, но ни один из них не был счастлив, потому что Дроссельмейер ненавидел и их тоже. Он не мог позволить счастья никому, поскольку сам испытывал лишь горечь и боль. Ему хотелось мучить и других тоже. — Значит, Ахиру-тян, Мифо-сама и наш бывший учитель балета… — Они никуда не пропадали, — грустно вздохнул Факир. — Я бы сам хотел, чтобы они остались, но… Сказка закончилась, наши миры разъединились, и персонажи сказок вернулись в вымышленный мир. Зато реальный город вернулся к нам в неискажённом виде. Многие люди, которых ты якобы впервые видишь, на самом деле находились рядом с тобой всегда, но на них были наложены разнообразные чары, радикально изменявшие внешность. Ты забыла прежний вид своих друзей, а настоящего никогда не знала, поэтому для тебя это новые люди. И если бы ты не начала вспоминать те времена, когда два мира соединялись, у тебя бы не возникла путаница в голове. Когда чары Дроссельмейера развеялись, у всех, кто находился под их влиянием, исчезла память о прошлом, вплоть до мгновения очищения города от магии. Все стали жить так, будто с Кинкан Таун ничего необычного никогда не происходило. И я бы предпочёл, прости уж за откровенность, чтобы ты тоже была в числе забывших. — Но почему?! — Помнить о прошедшем больно. Я до сих пор тоскую по тем, кого уже никогда не встречу здесь. Пике вся поникла. Её руки безжизненно повисли вдоль тела. — А я думала, что схожу с ума. В конце концов, даже Лили перестала мне верить. Но все мои воспоминания были настоящими! Почему же вы… ты…— она в отчаянии вцепилась в край его шарфа, притянула к себе, задыхаясь от подступавших слёз обиды. — Почему не рассказал раньше? Пусть это больно, пусть никого не вернуть назад, но разве не стоило сказать мне правду сразу, когда я только спросила?! Факир невесело усмехнулся, отвернувшись. — Знаешь, какое у меня было прозвище и роль в сюжете сказки? Бесполезный рыцарь. Трусливый рыцарь. Тот, кто не смог защитить Принца и глупо погиб, разорванный когтями чудовища. — Нет! — отшатнулась Пике. — Не верю. Только не ты. Не отводя её рук, Факир рванул ворот плаща, обнажая правое плечо. На землю градом посыпались пуговицы школьной формы с мундира и рубашки. На белоснежной коже багровели три безобразных рубца, будто оставленные чьей-то гигантской когтистой лапой. — Вот твоя долгожданная правда, — горько усмехнулся Факир. — Я однажды уже умер. Задолго до того, как выбраться следом за Мифо и Ахиру из вымышленного мира в Кинкан Таун. Однако мне крупно повезло: Дроссельмейер, слава его бессмертному гению, вселил душу Рыцаря из сказки в тело собственного далёкого потомка. Поэтому я отчасти был связан ролью персонажа истории, а отчасти являлся настоящим человеком из плоти и крови. Вот почему я остался в городе по сей день, а Мифо и Ахиру не смогли. По изначальной задумке Дроссельмейера, всем нам предназначалось в будущем погибнуть. Мифо и я стали бы жертвами злобного чудовища — Великого Ворона, вызванного из сказки. Ахиру, признавшись Мифо в любви, должна была исчезнуть во вспышке света. Всем нам предначертали беспрекословно исполнять наши роли и не оставили выбора. Даже наши чувства рассортировали по полочкам. Каждый должен был любить только определённого героя, предназначенного ему или ей сказкой. Впрочем, — Факир немного остыл от вспышки гнева, — нам с Аотоа удалось переломить сюжет и спасти всех, в том числе Ру, от ужасного финала. Помнишь Ру? — Разумеется, — едва слышно откликнулась Пике. — Она танцевала па-де-де с самым красивым парнем в школе — Мифо-сама, а мы завидовали ей. Танец Ру-сан всегда был великолепен. — Ру избавилась от своей роли злодейки — дочери Великого Ворона и последовала за Принцем в сказку, так как любила его. Не по приказу Дроссельмейера, а по-настоящему, — Факир запахнул плащ и потёр озябшие ладони. — Эти двое теперь счастливы. Я рассказал тебе всё. Ты довольна? Пике сглотнула слезы и, решившись, крепко ухватилась за локоть Факира. Тот сделал вид, будто не почувствовал её успокаивающих прикосновений. Внутри у него всё клокотало от отчаяния. «Нет, так нельзя, — думал он. — Я не был полностью честен с ней. А если уж взялся говорить, надо рассказать всю правду до конца». — Знаешь, — снова заговорил Факир, и теперь, Пике готова была поклясться, в глазах его блеснули непролитые слёзы, — я не признался тебе в том, кто на самом деле спас город. Но ты, наверное, догадываешься? — Нет. — Твоя исчезнувшая подруга. — Ахиру?! — Да. Благодаря ей, я сумел поверить в свои силы и противостоять Дроссельмейеру. Если быть честным, всех нас спасла именно эта маленькая девочка. Без неё сердце Мифо никогда не собралось бы воедино, Ру никогда не призналась бы в своих чувствах, а я навсегда остался бы просто Трусливым Рыцарем. Пальцы Пике на его локте ослабели и разжались. — Но ведь Ахиру-тян где-то далеко сейчас? Ты, кажется, говорил, она вернулась в сказку? — Не важно, далеко она или близко. Это не имеет для меня никакого значения. Я обязательно верну её, — промолвил Факир, и его взгляд стал решительным. — Я разобьюсь вдребезги, но верну Ахиру обратно в реальный мир!