Джек

Тиа Дальма отдаёт Джеку компас, когда он совсем юнец, без корабля, но с горящими глазами бесёнка. Ей нравится этот мальчишка, так что даже плату за вещицу она не берёт. Это первый и последний раз, когда Воробью дарят что-то от чистого сердца. За это он даёт себе обещание никогда не обманывать ведьму. Обещание он держит до самого конца. - Он не указывает на север, но и не север тебе нужен. Набатом в голове, отдаёт в висках, эхом разносится к сердцу. Джеку никогда не нужен север, только направление пути к его желанию. А сейчас «желание» прямо по курсу, в десяти шагах. Чёртовых десяти шагах, а всё на что хватает сил - захлопнуть крышку адской штуковины. Воробей никогда не давал себя обещания «не трогать чужих женщин». Но на душе скребется кошка, потому что именно эту «бедовую даму» ему хотеть категорически нельзя. Она не того полёта, слишком «чистая» для его «грязи». Джек даёт себе обещание не верить её ласковому взгляду, нежной коже и мелодичному голосу. Джек это обещание нарушает. Он тонет в страсти и нежности её губ, забывая обо всём, не чувствуя захлопывающиеся кандалы. Всё о чём удаётся думать - как сильно хочется остановить это гребаное мгновение. - Ему нужен не корабль, не команда... Ему нужен ты. Мне не стыдно. Это по глазам видно, что стыдом тут не пахнет. Но разит какой-то надеждой, будто она ждёт от него бурной реакции и отрицания, будто наконец примирилась со своими чувствами, будто хочет найти в нём что-то важное. - Пиратка... Он усмехается ей на прощанье едко-понимающе, а сам тонет в карих глазах напротив лишний последний раз. Они такие же как у него: чёрные и бесовские, ради таких не стыдно предать самого себя. Наставлять шпагу на кракена безумно глупое решение, так же как пытаться забыть тепло давно желанных женских губ. - Суонн... Вертится в мыслях последним, перед небытием.