Через тернии к звёздам (новеллизация кинофильма)

      Прошло около трёх месяцев по земному календарю. Планета Десса преображалась на глазах. Конечно, окончательная очистка такой грандиозной территории и акватории океанов планеты была задачей не одного года, но объём проделанной землянами и дессианцами работы поражал.       Столица последней Империи Дессы сказочно преобразилась. Над ней раскинулось бирюзовое небо, которое если иногда и затягивали тучи, то только обычные — белые или тёмные облака. Чаще всего днём с небес лился потрясающий свет яркого голубого светила. И этот свет никого не обжигал, температура ничем не отличалась от зноя субтропических зон Земли.       Старый город, от которого оставались кучка уцелевших одноэтажных строений в окружении многочисленных руин, был снесён до основания и в нём повсеместно работали башенные краны, которые строили новую столицу – многоэтажную, яркую, создаваемую для жизни людей. Кое-где уже высились красивые дома, сделанные из стекла и бетона, производимых несколькими сохранёнными и перепрофилированными под неотложные нужды бывшими химическими заводами Туранчокса.       А в самом центре уже поднимались первые этажи воссоздаваемого дессианцами разрушенного в войнах Императорского дворца – шедевра местной архитектуры с необычными для земных строений треугольными окнами и конусообразными колоннами.       Космопорт также изменился до неузнаваемости. Рядом со старым утлым строением выросло огромное каплевидное здание, которое, как казалось, было сделано из одного стекла, а ещё дальше уходила в небо высоченная вышка центра управления полётами. На поле, полностью очищенном от мусора, вдаль, за горизонт, уходила необычайно длинная и широкая взлётная полоса, оборудованная новейшими системами подсветки, а стоянки для звездолётов были заасфальтированы и полностью готовы к приёму любого типа земных и иных звёздных кораблей. Первая восстановленная ветка электромагнитного метро уже работала и со станции космопорта постоянно выходили люди, на которых не было никаких противогазов или респираторов, чаще всего просто для того, чтобы подивиться на диковинные для Дессы строения – регулярные космические рейсы всё равно пока что не производились.       А вокруг города уже поднимались из дезактивированной и очищенной почвы зелёные насаждения, которые земляне заботливо привезли на Дессу с родной планеты. Даже не заасфальтированные участки лётного поля космопорта покрывал густой ковёр травы, о которой дессианцы уже давно стали забывать. В столице были разбиты сразу несколько парков и из земли к голубому солнцу тянулись молоденькие ёлочки и дубки. На высаженных клумбах уже расцветали любимые цветы погибшей Надежды Ивановой – анютины глазки. И на одной из яблонь, которую посадили около космопорта, сияли нежные белые цветы…       Огромный котлован, образовавшийся на месте бывшего Института Глана, очистили от обломков. К сожалению, робота Бармалея найти и починить так и не удалось, от него ничего не осталось. Но на месте старого Института меньше, чем за месяц, вырос новый Институт Биологии, красивое и мощное здание в стиле земной архитектуры XX века. Институту Биологии присвоили имя Глана и именно там учёные во главе с Лием решали, как дезактивировать и очистить очередную заражённую долину и чем засадить её – лесами, травами, садами или превратить в пшеничное поле. На каждую очищенную территорию также выпускались привозимые с Земли насекомые, животные и птицы, которые тут же начинали интенсивно размножаться и заселять всё новые земли.       Страшные чудовища-мутанты из дессианских пещер не выдержали очистки атмосферы и очень быстро вымерли. Лишь несколько по-настоящему жутко выглядящих трупов были превращены в чучела и сохранены для потомков – дабы предостеречь от повторения ошибок прошлого.       Статую Тия дессианцы взорвали и выкинули обломки на свалку за пределами города. Впрочем, и эту свалку должны были также очистить и ликвидировать в течение полугода по земному летосчислению.       Конечно же, земляне с особой тщательностью подошли и к проблеме очистки воды. Подземная река, ещё до ядерной войны на Дессе загнанная в колоссальную трубу – река, которая питала то самое подземное озеро, у которого едва не погибла Нийя – была выведена на поверхность и очищена. Она весело и быстро текла по городу, где-то по старому сохранившемуся руслу, где-то по новому, вырытому огромными экскаваторами.       Все городские пруды, в которых ранее можно было уничтожать металлические предметы, до того они были ядовиты, также были очищены. Вокруг них гуляли толпы жителей столицы, многие из которых, как зачарованные, смотрели на устроенные землянами прямо в этих озёрах мощные красивые фонтаны. Но особой гордостью команды «Астры» была очистка одного из океанов планеты, который был относительно недалеко от города – всего в ста километрах. Ярко-синие волны накатывали на каменистый берег, кое-где уже превращённый землянами и дессианцами в песчаные пляжи, благо, песка на планете хватало.       И, конечно же, было начато восстановление биосферы океана, которая погибла много лет назад. Разумеется, над этим работали лучшие учёные Земли, которые постоянно передавали данные и рекомендации на Дессу по дальней связи. Но на месте всем руководил старый знакомый экипажа «Астры» – разумный осьминог Пруль, которого привёз с планеты Океан тот самый звездолёт «Пушкин», что несколько месяцев назад обнаружил «Гайю» в открытом космосе. Когда «коллега Пруль» вместе с Виктором Климовым занялся работой, даже всё время демонстрировавший своё недовольство Степан Лебедев перестал отпускать колкие шутки в адрес Пруля и зауважал дышащего водой ихтиолога.       Около океана по проекту Пруля был выстроен целый научный биологический комплекс, с массой садков для выращивания рыбы и других водных организмов и Пруль проводил в этих садках массу времени, следя за тем, как приживаются в новых для себя условиях водные жители с Земли и Океана. Правда, сотрудники биокомплекса поговаривали между собой о том, что Пруль не прочь полакомиться тем, что выращивает в садках, когда на него никто не смотрит. Но все разговоры об этом утихли, когда капитан «Астры», обожавший рыбалку, выловил недалеко от берега из океана настоящую земную скумбрию (разумеется, тут же со смехом отпущенную Дрейером плавать обратно в воду).       Всё новые и новые партии саженцев, семян, различных представителей фауны привозили земные корабли на превращаемую в цветущий мир Дессу. И, разумеется, с Земли прибыли несколько бригад медиков, которые немедленно приступали к обучению местных врачей, чтобы местное население никогда больше не страдало страшными болезнями и уродствами. Отделение пластической хирургии в госпитале, возведённом в центре столицы, работало круглосуточно, а новейшие достижения земной медицины позволяли уже через считанные дни заживлять раны пациентов. Десятки дессианцев смогли, наконец-то, снять ненавистные детские маски, которые начали уходить в историю.       Степан был постоянно занят различными заданиями, которые давал ему капитан Дрейер. Чаще всего он пилотировал флаер, когда требовалось лететь куда-то далеко от столицы. Но он занимался и научной работой, проявляя особый интерес к проблемам очистки почвы планеты. И, конечно, Олег заставлял Степана постоянно учиться, чем курсант был очень недоволен, так как, как и любой студент, хотел на время забыть об учебниках. Но Дрейер твёрдо настаивал на своём, и уже к концу третьего месяца пребывания на Дессе Степан изучил и даже сдал лично капитану все теоретические предметы за первое полугодие следующего, последнего в цикле обучения Степана в Институте Звездоплавания, курса.       Когда же Степан был свободен, он почти всё своё время проводил вместе с Нийей. После того, как старый Институт Глана был уничтожен, он несколько дней практически не отходил (во временных пределах, позволенных ему Климовым, разумеется) от постели девушки, которая все силы отдала тому, чтобы остановить разрушительную биомассу, и слегла на очень долгое время. Когда же Нийя пришла в себя и узнала, как Степан трогательно о ней заботился всё это время, её сердце окончательно было покорено. Едва Степан, узнав о том, что девушка пришла в себя, прибежал в медотсек «Астры», Нийя встала, подошла к юноше и крепко его поцеловала прямо в губы. С тех пор они разлучались, только когда у них обоих были неотложные дела. А вечерами, когда на тёмное небо Дессы всходили две крупные луны, Степан и Нийя бродили в окрестностях космопорта, взявшись за руки. Степан пел девушке разные земные песни, аккомпанируя себе на гитаре, которую любезно одолжил курсанту первый пилот Ким (также в своё время встретивший любимую девушку, ставшую позже его женой, в период прохождения практики, будучи курсантом) и Нийя замирала от счастья, слушая романтические мелодии. Разве не об этом она мечтала всё то время, что жила? О чистой, красивой родной планете и о любви?       Но время отлёта неумолимо приближалось. Оставаться дальше на Дессе было нельзя – ведь на Земле ждал Институт Звездоплавания, который необходимо было окончить. Степан старался о дне старта к родной Земле не думать, а время безжалостно отсчитывало дни, часы, минуты, секунды… Нийя тоже становилась всё более замкнутой и словно отстранённой, хотя всё так же таяла от встреч с любимым и от его песен.       И вот настал тот день. На ясное бирюзовое небо взошло голубое солнце и озарило его фантастическими синими лучами. На стоянках космопорта в лучах солнца стояли сразу три земных корабля – кроме «Астры», это был крупный грузовой беспилотник, доставивший с Земли груз научной и исследовательской аппаратуры, а также «Пушкин», сменивший «Астру» на «боевом посту» работы по очистке планеты.       Команды «Астры» и «Пушкина» высыпали на лётное поле космопорта столицы и перемешались между собой. Люди прощались со своими друзьями – ведь увидеться они смогут ещё очень нескоро, кто знает, какие задания даст руководство на Земле, какие приказы будут даны по завершению этой непростой миссии? Капитаны Олег Дрейер и Святослав Сергеев что-то оживлённо обсуждали слегка поодаль от остальных космонавтов, изредка сверяя какую-то информацию на своих карманных компьютерах.       Степан, уже одетый в полётный костюм и Нийя в красивом коротком платье красного цвета отошли от остальных и, перейдя взлётную полосу, спустились с невысокого плато, на котором она была расположена. И здесь тоже сквозь каменистую поверхность пробивалась свежая зелёная травка и зеленели недавно высаженные хвойные земные деревца. Вдалеке виднелись огромные горы и на них даже невооружённым глазом были видны формирующиеся снежные шапки.       – Вот ты и улетаешь… – прошептала девушка. – Я была словно в сказке, но…       – Ничего не «но»! – перебил Нийю Степан и обнял любимую. – Я не верю, что так всё закончится! Не верю и не хочу в это верить!       – Стёпа, – сказала Нийя, по лицу которой текли слёзы, – я мечтаю быть с тобой всегда, видеть тебя каждый день, делиться с тобой своими мыслями, разделять горе и радости… Но нам надо расстаться.       – Почему? – закричал Степан, слегка оттолкнув девушку. – Почему так надо делать? Я не хочу этого!       – Потому что я хочу, чтобы ты был счастлив, мой любимый, – нежно сказала Нийя, стараясь унять слёзы.       – Я могу быть счастливым только с тобой! – твёрдо сказал Степан.       Нийя покачала головой.       – Я не смогу дать тебе то, что нужно. Я бы мечтала, но… У меня никогда не будет детей. А тебе нужна полноценная семья. Семья, в которой тебя будут сопровождать детский смех и радость, – сказала девушка.       – Ну и пусть! – горячо возразил ей Степан. – Усыновим малыша! Даже сейчас есть детские приюты – ведь родители могут погибнуть, могут умереть, и дети, у которых нет родственников, живут на попечении государства, все они будут счастливы, если…       – Это не то, – перебила Нийя Степана.       Курсант замолчал.       Нийя посмотрела вдаль. В долине далеко-далеко виднелась огромная, высотой с добрые полкилометра, конусовидная башня, из которой в воздух поднимался белый пар, рассеивающийся в небе на большой высоте.       – Воздухогенератор, земная технология терраформирования, – сказал Степан, хотя знал, что Нийя уже давно представляла себе, что это за циклопическое устройство. – Таких мы построим тут ещё штук двадцать, благо, доставляем мы их на буксире почти собранными…       – Знаю, милый, – сказала Нийя. – Я только впервые вижу, как пар и дым не коптят небо родного мира, а очищают его. Для меня это так ново.       Девушка помолчала, собираясь с мыслями.       – Я хочу и ещё одного, Стёпа, – сказала Нийя после паузы. – Я хочу счастья и мира своей планете. Если я улечу с тобой, то они сделают то же самое, что уже было. Они очень скоро не выдержат и снова, освоив новые технологии, создадут оружие, химические заводы, продолжат бурить почву до полного исчерпания недр и моя планета погибнет ещё раз, теперь уже окончательно. Я должна выполнить то, для чего предназначена. Не дать этому всему случиться снова. Отец дал мне это поручение, и я его выполню, чего бы мне это не стоило.       – А если построят новый узел управления, что будет с тобой, ты подумала? – с горечью произнёс Степан.       – Пусть строят. Ты же знаешь, что я сама уничтожила в своей голове область управления, – ответила Нийя, попытавшись улыбнуться. – Я свободна и мой разум навсегда принадлежит только мне.       – Тогда стань моей женой! – воскликнул Степан. – И летим вместе на Землю! Если что, ты сможешь вернуться, будет регулярное сообщение и…       – Нет, мой любимый, – прервала Лебедева Нийя. – Нет. Тебе пора.       Степан, который сам еле сдерживал слёзы, отпустил девушку. Та отошла чуть назад. С изумлением курсант увидел, что около ног Нийи появилось нечто чёрное и с пушистым хвостом. Кот Василий не изменил своему чувству и выбрал Нийю хозяйкой ещё во время путешествия на «Астре». И он-то точно не собирался никуда улетать, тем более, что на «Пушкине» прибыли на планету несколько котов и кошек и Васька знал, что кошачьего одиночества испытывать ему на далёкой от родной Земли Дессе не придётся. Котяра прижался к ноге Нийи и посмотрел на Степана зелёными глазами, зевнув во всю свою кошачью пасть.       – Летим со мной, – сказал Степан, глядя на девушку.       Нийя не ответила, только покачала головой.       – Летим со мной! – повысив голос, повторил Степан.       Нийя снова покачала головой и отошла ещё дальше от Лебедева.       – Летим со мной… – сказал курсант уже совершенно безнадёжным тоном.       Нийя ничего не ответила и опустила глаза. Василий, прохаживаясь около девушки, легко касался её ног хвостом.       Степан отвернулся и, взойдя на холм, бросился бегом к «Астре». Команды двух земных кораблей уже выстроились друг против друга и отдавали друг другу последние приветствия перед долгим расставанием. Пропустить такое мероприятие было нельзя. Но на душе Степана было тяжело, как никогда.       И вот закончились дружеские объятия, рукопожатия и пожелания успеха. Команда «Астры» в полном составе поднялась на борт. Степан прошёл было в свою каюту, чтобы пристегнуться, но капитан по громкой связи передал приказ явиться ему на мостик. В изумлении Степан прошёл в рубку.       – Степан, начинаем стартовую процедуру. Ты приступаешь к пилотской практике и мой первый тебе приказ – провести предстартовую подготовку и произвести выход на орбиту, – сказал Дрейер, внимательно смотря на Степана.       – Есть, капитан, – чётким голосом ответил Степан, стараясь не думать о любви, которую он оставлял здесь, на изумрудной планете Десса.       Степан сел в свободное кресло второго пилота и начал проводить все необходимые манипуляции – проверку двигателей, проверку связи, проверку навигационных приборов, проверку экипажа. Все были на своих местах. Кроме Надежды Ивановой, чей прах был похоронен здесь, на Дессе, и чью каюту капитан Дрейер переделал в мемориальный музей, поклявшись, что пока он будет капитаном «Астры», никто не будет занимать апартаменты покойного корабельного психолога. И кроме кота Василия. Да и коллега Пруль тоже решил подольше задержаться на Дессе и вежливо отказался лететь с «Астрой» домой, на Океан.       «Астра», управляемая рукой курсанта, хоть за ним пристально следили капитан Дрейер и первый пилот Ким, медленно поднялась над стартовой площадкой и зависла в воздухе на высоте примерно в сотню метров. Нийя, которая к тому времени уже поднялась на взлётную полосу, увидела стартующий корабль землян и, прощаясь с ним, подняла вверх обе руки в прощальном приветствии. И «Астра» ответила девушке: звездолёт несколько раз качнулся из стороны в сторону. После чего медленно поднялся чуть выше, наклонился и, вспыхнув, как маленькое солнце, ринулся вверх и исчез в бирюзовом небе.       Нийя, не обращая внимания на трущегося о её ноги кота Ваську, медленно побрела к зданию космопорта. Она чувствовала себя безумно уставшей и испытывала страшную душевную боль, которую не испытала даже тогда, когда узнала, что её отец погиб вместе со всей остальной её семьёй. Надо было пройти всего-то какой-то километр до входа в здание, а ей казалось, что идти надо целую вечность. Про то, что можно телепортировать туда за доли секунды, она даже не вспомнила.       Внезапно из здания космопорта навстречу девушке вышла целая толпа людей. Они были окружены местными полицейскими в оранжевой форме, один из которых почему-то не решался снять противогаз, видимо, не верил, что времена, когда без предметов защиты нельзя было показываться на улице, навсегда миновали. Во главе толпы, в основном состоящей из взрослых, даже частью пожилых, людей находился научный руководитель Института имени Глана Лий. Нийя сразу узнала знакомое добродушное лицо.       Когда толпа приблизилась к девушке, Лий поднял руку, и все остановились. Нийя тоже замерла на месте, ожидая, что же скажет ей пожилой человек, который завоевал её уважение тем, как он работал по очистке родного мира.       – Нийя! Я обращаюсь к тебе от лица Совета Планеты, который был организован, как ты знаешь, сразу после падения Туранчокса, как глава этого Совета! – начал Лий.       Нийя удивилась. Никогда ещё Лий не говорил с ней так официально, больше общаясь с девушкой, как учитель с любимой ученицей.       – Мы, жители Дессы, решили, что демократия ничего хорошего не принесла нашему многострадальному миру, – продолжал низкорослый учёный. – И наш Совет принял единогласное решение, которое поддержали множество людей, оставшихся в живых на нашей планете.       – И что же решил Совет? – с замиранием сердца спросила Нийя.       – Мы решили, что нужно возродить нашу Империю. Нам нужен новый правитель. Настоящий. Дессианец, который любит нашу планету. Правитель, который сможет возродить нашу страну, нашу Империю. Который будет способен поддержать и наших соседей, у которых почти не осталось людей. Который принесёт нам мир и благоденствие.       Лий сделал паузу и подозвал к себе жестом одного из полицейских. В руках того был небольшой металлический ящик. Лий взял ящичек в свои руки и произнёс:       – Мы сделали наш выбор. Планета сделала свой выбор. Ты, Нийя Глан, теперь наша императрица, Нийя Первая. Ты проживёшь очень долгую жизнь, мы это знаем. И времена, когда мы били друг друга и травили наш мир, с твоим правлением закончатся навсегда.       Поражённая Нийя не нашла слов, чтобы что-либо ответить. Лий открыл ящичек и достал оттуда небольшую золотистую корону. Нийя узнала её – на старинных фотографиях она часто видела императоров прошлого, носивших этот атрибут королевской власти.       Лий передал пустой ящичек обратно полицейскому, подошёл к Нийе с короной и поднял её вверх. Нийя слегка наклонила голову и золотистая корона увенчала её голову. Сбылась её мечта, о которой Нийя недавно сказала Степану. «Отец был бы доволен», – подумала она с грустью.       Когда Нийя подняла голову и посмотрела на своих подданных, Лий отступил и встал на одно колено, показав народу, среди которого были и дессианцы, и земляне, прибежавшие к космопорту от «Пушкина», сделать так же. Люди встали на одно колено и низко преклонили головы перед императрицей.       – Твой дворец ещё не до конца возведён, императрица Нийя, – сказал, сделав паузу, Лий. – Но в Институте имени Глана для тебя готов целый этаж на время окончания строительства…       Внезапно Нийя начала оседать на землю. Тут же к ней подбежали несколько человек и не дали упасть на лётное поле.       – Что с ней? – спросил Лий с тревогой, выискивая в толпе доктора.       Неожиданно к Нийе, которую поддерживали двое дессианцев, подбежала маленькая полненькая черноволосая и черноглазая женщина в белом халате и с медицинским ящиком в руках. За ней бежали двое санитаров с носилками.       – Мария Петрова, главный врач «Пушкина»! – крикнула она и сделала знак санитарам, которые положили носилки на землю, поставив их на колёса на длинных металлических штырях. Дессианцы всё поняли и положили Императрицу на носилки.       – О, моя старая пациентка! Сейчас посмотрим, что тут у нас, – ворчливым тоном, как и полагается настоящему доктору, сказала Петрова и взяла руку Нийи, прощупывая пульс. Озабоченное выражение на лице сменилось вначале недоумением, а затем доброй улыбкой.       – Всё хорошо, обычный обморок, просто доставим её в здание. Скоро она придёт в себя, – заявила доктор Петрова. – Даже нашатырь не нужен.       – Но она могла заболеть или переволноваться, – начал было Лий.       Петрова прервала учёного, приложив палец ко рту, и строго произнесла:       – С ней всё хорошо. И даже больше, чем хорошо. Всё понятно? – врач не стала дожидаться ответа, раскрыла свой ящик и достала оттуда небольшой одноразовый шприц и какую-то ампулу. Она набрала шприц и сделала девушке внутривенный укол в руку.       – Это укрепляющее средство, оно поможет ей быстрее восстановить силы, – сказала Петрова и сделала знак санитарам, которые покатили носилки к зданию космопорта. – А обо всём остальном поговорим с вами, как с пока ещё представителем Совета планеты, конфиденциально. В частности, о том, почему вы не взяли с собой на такое важное мероприятие, как коронация, врача. Мало ли что может случиться! Безобразие.       Лий удивлённо поднял кустистые брови, но ничего не ответил, проследовав за Петровой в здание космопорта.       Люди и дессианцы постояли немного и разошлись. Но на душе у всех было радостно. Началась новая эпоха в жизни целой планеты. Планеты, которая, как были они уверены, теперь должна будет стать одной из самых чистых и красивых во всей Вселенной.