Через тернии к звёздам (новеллизация кинофильма)

      Нийя очнулась так же внезапно, как и потеряла сознание. Когда «Астра», взлетая, набрала скорость и на всех на борту навалилась перегрузка, Нийя, не найдя ничего похожего на свободное амортизирующее кресло, оставалась в одном из коридоров корабля. Последнее, что помнила девушка, было то, что её протащило по всему коридору вокруг второй палубы, где её застал старт, а затем швырнуло обо что-то острое. А потом опять видение. Как отец напутствовал её и сестёр с братьями перед побегом. Как они сбежали на последнем звездолёте, хранимом глубоко под поверхностью Дессы, чтобы спасать, если что-то случится, самого Императора. Как Аий, её брат, смело вступил в бой с истребителями, которые атаковали их корабль на орбите, и как он погиб от последнего перед гибелью врага выстрела, повредившего орудие защиты и орудийный отсек…       Нийя ощупала своё тело. Оно было целым и совершенно не пострадало. Только парик исчез с головы. Где она потеряла чёрное каре, Нийя не знала, да и искать парик не имело смысла – на Дессе он будет ни к чему.       Прятаться всю дорогу, которая должна была занять долгое время (сколько именно, Нийя совершенно не имела понятия), воруя пищу и каждый раз подвергая здоровье риску при ускорениях или торможениях корабля, смысла не имело.       Девушка сразу решилась открыться главному лицу на «Астре» и, повинуясь интуиции, полезла по находившейся ближе к ней аварийной лестнице на первую палубу.       Она не ошиблась. Именно там и находился мостик колоссального корабля. Двери мостика были открыты – на «Астре» не было принято запирать рабочие отсеки и узлы управления, за исключением случаев разгерметизации. Правда, последних на этом корабле никогда и не случалось – это было великолепное судно, которое было очень добротно сделано и способно было не просто выдерживать удары метеоритов и других космических тел, но ещё и развивать чудовищную скорость, в несколько раз превышающую скорость света.       Нийя подошла к двери мостика и прислушалась. Как раз в это время капитан Дрейер обратился к Колотуну, который сидел в кресле за его спиной и был занят работой со звёздными картами на большом мониторе:       – Прошли внешние маяки. Дай пеленг на Ганимед!       Колотун, не отрываясь от линии курса, которую прокладывал через опасный район, в котором встретиться с метеоритами и астероидами было так же естественно, как наткнуться в лесу на пенёк, нажал на пульте перед собой синюю кнопку.       – Есть, дал пеленг, – отозвался штурман. В динамиках радиосвязи раздался характерный сигнал.       – Первый пилот Ким, выходим на крейсерскую, – отдал приказ Дрейер сидящему слева от него невысокому человеку с чёрными волосами и типично азиатской внешностью – раскосыми глазами и тонкими, сжатыми от напряжения губами.       – Есть, капитан, – сухо ответил пилот и переключил несколько рычажков на панели управления.       – Штурман, что у тебя? – спросил капитан, обернувшись.       – Всё готово. Курс проложен. Путь чист, других кораблей обитаемого кольца на эшелоне нет, – быстро ответил Колотун. – Отправил вам на экран.       – Отлично, – сказал Дрейер, кинув взгляд на карту.       Капитан нажал клавишу громкой связи, которая находилась прямо перед ним, и громко сказал в торчащий перед ним микрофон на длинной ножке:       – Всем на борту! Корабль «Астра» произвёл взлёт, покинул пределы Солнечной системы и достиг скорости, в два раза превышающей скорость света. Искусственная гравитация включена. Перегрузки окончены. Можете покинуть стартовые кресла. Команде занять места, согласно расписанию. Расписание вахт у каждого в компьютере.       Дрейер отстегнул привязные ремни и собрался встать, чтобы размяться. Но неожиданно около него раздался нежный девичий голосок:       – Здравствуйте.       – Здравст… – начал было Дрейер, повернул голову и осёкся. Как и положено капитану, он знал каждого, кто был в команде, знал и тех, кто был пассажиром, тем более, что последних было совсем немного, два человека с Дессы и один разумный осьминог. Стройной девушки с белым пушком на голове в списках не значилось.       – Меня зовут Нийя, – холодно произнесла нежданная гостья.       – Очень приятно, Эдик, – весело отозвался штурман, подходя к Нийе и приглаживая волосы на голове.       – Эдик! – грозным голосом осадил подчинённого Дрейер.       Штурман, хорошо знавший своего капитана, сразу понял, что его реплики лишние, и без лишних вопросов вернулся на своё место.       – Здравствуйте, – ответил девушке капитан, буравя её взглядом.       – Я тайком пробралась на ваш корабль, – сказала Нийя.       – Я уже догадался об этом, – проговорил капитан раздражённым голосом, – только не представляю, как вы это сделали и не знаю, зачем!       – Я должна попасть на Дессу, – воскликнула Нийя.       – Хм, – отозвался капитан. – Странное желание. Но почему вы это сделали тайком?       – Вам обо мне может всё рассказать профессор Иванова, – сказала Нийя.       Дрейер вздрогнул.       – Ну что ж, – сказал он и включил коммуникатор. – Профессор Иванова, прошу вас немедленно подняться на мостик.       – Она не знает, что я здесь, – быстро сказала Нийя.       Капитан открыл рот, чтобы ответить, но в стене мостика открылась дверь лифта, которым пользовались только офицеры экипажа и медицинский персонал, и вошла одетая в полётную форму Космофлота Надежда Иванова.       – Слушаю вас, капитан, – сказала она и внезапно заметила девушку, стоящую около Дрейера.       – Нийя, – только и смогла поражённо вымолвить Иванова .       – Вы знакомы? – спросил капитан недоумённо.       – В жизни бывают и такие совпадения. Ты знаешь, что Степан здесь? – не обратив внимания на вопрос капитана, продолжила Надежда.       – Да, – коротко ответила девушка.       – Это наш новый курсант? – спросил со своего места Колотун.       – Это её… брат, – запнувшись на середине фразы, произнесла Иванова.       – Так это он вам помог проникнуть на корабль? – резким голосом спросил у Нийи Дрейер. – Вызвать?..       – Нет, нет, – очень быстро сказала Нийя, – он ничего не знает. Он ни в чём не виноват.       – Так почему ты пробралась на «Астру»? – спросила Надежда недоумевающим тоном.       – Я родилась на Дессе, – ответила Нийя и внезапно начала падать на пол, теряя сознание. Сказалось перенапряжение организма за последнее время, и даже её совершенная анатомия не выдержала таких перегрузок.       Дрейер тут же вскочил с места, подхватил девушку на руки и, не дав ей упасть, усадил в своё кресло. Та быстро пришла в себя и с благодарностью посмотрела на капитана.       – Что с ней? – с тревогой спросил у Надежды Дрейер.       Иванова проверила пульс, потрогала лоб Нийи и сказала:       – Ничего особо серьёзного, но ей необходим отдых. Пусть немного посидит.       Надежда погладила Нийю по голове и спросила:       – Ты вспомнила?       – Нет. Я узнала об этом случайно. Увидела посланника, – ответила девушка слабым голосом.       – Ты можешь стать игрушкой в руках злых сил, – заметила Надежда.       Нийя побледнела.       – Почему? – с тревогой спросил капитан.       – Потому что я искусственный человек, – совершенно изменившимся, словно вместо девушки говорил робот, голосом, ответила Нийя. – Ни Надежда, ни я не знаем, зачем меня сделали.       Она сделала паузу, сглотнула и совсем тихо, обычным своим нежным голосом добавила, отведя взгляд от людей:       – Я постараюсь не быть угрозой для вас…       – Ты сможешь идти? – заботливо спросила Надежда.       – Да, – просто произнесла Нийя.       – Спустись ко мне в каюту. Третья палуба, номер триста шестнадцать, – сказала Надежда.       Девушка встала с места и быстро вышла с мостика через главный вход.       Капитан Дрейер посмотрел на дверь, затем перевёл взгляд на профессора Иванову.       – Я ничего не понял, – наконец, сказал капитан. – Рассказывайте обо всём подробнее!       Надежда начала рассказывать всё, что знала о Нийе, с момента, когда впервые увидала девушку на орбитальной станции. Постепенно взгляд капитана оживился. Иванова терпеливо отвечала на все вопросы капитана. Наконец, Дрейер вынес свой вердикт:       – У вас в каюте есть дополнительная койка. Передаю её вам под вашу ответственность. Эдик, внеси Нийю в список пассажиров и укажи номер каюты Ивановой. Можете возвращаться к себе, – обратился капитан к Надежде. – Остальным продолжать работать согласно расписанию.       Выйдя с мостика, Нийя впервые пошла по звездолёту, ни от кого не скрываясь. Она внимательно смотрела по сторонам, замечая и красивые картины на стенах, и скульптуры, стоявшие в нишах. Когда она спустилась по лестнице на вторую палубу, то решила вначале пройтись по ней – всё равно каюта триста шестнадцать была дальше от той лестницы, которой воспользовалась девушка. Нийя прошла половину коридора, когда стена с одной стороны стала прозрачной. Девушка остановилась и с восхищением стала любоваться красотой раскинувшейся перед ней Вселенной. Мириады звёзд, словно тонкими иголочками, вонзались в её сердце. Она вспомнила, как так же любовалась звёздами на корабле, на котором сбежала вместе с отцом, и из самого корабля, и выходя в открытый космос.       Насмотревшись на звёзды, Нийя повернулась в сторону, куда ей надо было идти, и вскрикнула. Навстречу ей шёл мрачный человек, лицо которого было словно высечено из гранита. Она его узнала. Этот дессианец был в её видениях, когда девушка потеряла сознание. Ракан. Друг её отца. Человек из телеэкрана, который ей показался ещё тогда, в Мексике, странно знакомым, хотя вспомнить его имя и что он значил для неё, Нийя в то время не могла. Человек медленно прошёл мимо девушки, только повернув к ней голову и посмотрев ей в глаза. Лицо его осталось совершенно бесстрастным. Ракан отвернулся и прошёл по коридору дальше, пока не скрылся в одной из кают. Нийя проводила его взглядом, затем отвернулась и продолжила свой путь. Но в сердце её зародились сомнения. Возможно ли, что Ракан её не узнал? И почему он даже не сказал ей ни слова?       Нийя не стала долго искать ответ на этот вопрос, а просто спустилась на третью палубу и прошла в каюту номер триста семнадцать. Ей захотелось увидеть того, кто к ней отнёсся бы по-человечески тепло, к кому можно придти в трудную минуту. И такой человек на борту был. Степан. Нийя знала, что он находится именно там. До старта она сумела обойти почти все палубы «Астры» и даже подслушала разговор Лебедева и Климова о том, как ухаживать за осьминогом Прулем. Она дошла до триста семнадцатой каюты и робко постучалась.       Степан после старта был занят очень важным делом – готовил еду для «коллеги Пруля». «Замечательные» запахи заполнили каюту, когда курсант, нацепив фартук, как заправская кухарка, вскрыл упаковки с охлаждённой кетой, водорослями, какой-то совсем вонючей пищевой добавкой с планеты Океан и приступил к приготовлению «питательной смеси». С отвращением, мелко порезав кету, смешав её с водорослями и полив этой добавкой, Степан разбил в месиво несколько куриных яиц и добавил почти литр молока – так ему расписал рецепт любимой пищи Пруля Виктор Климов.       – Рыбы хватит! – заявил Пруль, когда Степан, которому показалось, что он порезал мало кеты, полез в холодильник за «добавкой». – Лунными ночами я люблю подняться на поверхность океана и размышлять о множестве обитаемых миров.       Неожиданное желание пофилософствовать вызвало в Степане дикое желание заклеить клюв разумному осьминогу и задраить его бак до самой планеты Океан, но он сдержался и, сжав зубы, разбил в благоухающий чан с яством для «коллеги Пруля» ещё пару яиц.       – Дай попробовать! – потребовал Пруль капризным тоном.       Степан взял со столика, рядом с которым замешивал кушанье осьминога, половник, и, преодолевая тошноту, зачерпнул мерзкую пищу и кинул её в бак с инопланетным профессором.       – Ещё! – завопил Пруль, вкусив Степанову стряпню.       Курсант ещё раз кинул осьминогу источающий «чудесный аромат» кусок «лакомства».       – Вкусно! – похвалил Степана Пруль, причём сделал это впервые за недолгое время общения с землянином, которому, впрочем, уже успел основательно осточертеть.       Пруль облизнул клюв (Степана едва не вырвало, когда он это увидел) и добавил глубокомысленным и назидательным в то же время тоном:       – Как мыслитель, я обогнал время!       «Будь моя воля, ты бы обогнал наш корабль, такого бы я тебе дал пинка», – с неудовольствием подумал Степан и именно в это время в его дверь постучали.       Быстро вымыв руки, курсант снял фартук и двинулся к двери.       – Не открывать! Там хищник! – в ужасе завопил Пруль и рухнул на дно бака, обхватив свою уродливую голову щупальцами.       Степан повернулся к баку, вперил взгляд в прозрачную стенку и чётко, разделяя каждое слово, произнёс очень громким голосом:       – Коты не стучат!       Пруль обиженно замолчал. Степан прошёл к двери каюты и нажал кнопку, открывая её. Дверь отъехала в сторону. Степан потерял дар речи.       – Почему?.. – только и смог вымолвить курсант, увидев, кто к нему пришёл.       Нийя мягко отстранила Степана в сторону, прошла в каюту, не обращая внимания ни на запахи, ни на осьминога, который завопил, как резаный, когда вслед за Нийей в каюту, конечно же, вбежал кот Василий, обожавший рыбу. Невозмутимый котяра цапнул кусок кеты из чана с пищей и с ним в зубах порскнул обратно в коридор.       – Вот! Я же говорил! Смотрите! Он украл жвачку! – закричал вдогонку Пруль.       Нийя села в амортизационное кресло и повернулась к Степану.       – Десса – моя планета, – сказала она очень тихо.       Степан взял её руки в свои и поразился тому, какие они были холодные. Он машинально сжал их, стремясь согреть.       – Но… – только и произнёс он.       – Что-то должно случиться. Мне надо тебе многое рассказать, – перебила Степана Нийя.       Степан выпустил её руки, пошёл к двери и заблокировал её.       – Расскажи мне всё, что можешь, и старайся ничего не упускать, – попросил он.