7 days. Life of the hunter.

Это было восхитительно. И страшно. От этого странного зрелища невозможно было оторвать глаз. Невозможно было отвести взгляд и от их лиц, столько радости и надежды они излучали. Суровые мужчины облегченно вздыхали, оборотни победно выли в десятки голосов, а Эллисон, держа в руках устрашающего вида снайперскую винтовку, плакала и улыбалась, наблюдая ту самую странную сцену. Лидия, зажмурив неимоверно зеленые глаза, держала перед своим лицом простой ключ от входной двери. Обычный металлический ключ, слабо поблескивающий от светящегося клинка Джейса. А ящер остановился в паре сантиметров от банши и не отводил глаз от куска металла. Медленно, сантиметр за сантиметром, его кожа преображалась! Мелкие чешуйки словно растворялись на теле, хвост становился все меньше и меньше, пока не исчез совсем, когти пропали, и вместо бездонных черных пропастей глазниц мерцали ярко-голубые зрачки волка. Банши что-то тихо шептала, задыхаясь то ли от страха, то ли от волнения, пока к ее ногам не рухнул обнаженный молодой парень, весь израненный, в синяках и кровоподтеках. Джейс лежал в нескольких метрах, парализованный ударом остроконечного хвоста бывшей канимы, и никак не мог осознать всего происходящего. Он с детства знаком с магией и миром сверхъестественного, но такого чуда он не видел никогда. Скорее всего, и Вейланд уже это понимал, эта ночь навсегда изменит его отношение к примитивным, ко всей нечисти, изменит его жизнь. Эллисон была права. Права во всем. Сумеречные охотники — трусы, прячущиеся за силами рун. И именно это позор. Примитивные намного сильнее духом. Эмоции и чувства не помешали им сделать правильный выбор. Они спасли душу, которую еще возможно наставить на правильный путь. Неожиданно раздается вой. Не тот победный, а вой боли и страха. Их много, они спрыгивают с крыш и вылезают из разбитых окон, освещая свои лица клинками. Сумеречные охотники. Раз — и банши мягко опускается на асфальт, а меж лопаток у нее виднеется стрела. Два — обратившийся канима получает такую же стрелу точно в сердце. Три — слышится выстрел, и Джейс, едва повернув голову, видит словно в замедленной съемке, как серебряная пуля, пущенная Арджентом, летит прямиком к Иззи, а затем попадает ей в центр лба, роняя девушку рядом с банши. Тонкая змейка, любимое оружие Изабель, плавно соскальзывает с шеи Эллисон. Четыре — стрела пронзает глаз Кристофера. Джейс едва шевелит пальцами, пытается кричать, но яд все еще в его крови. Он хочет остановить все это, молить, чтобы Охотники прекратили убивать. Джейс бессильно хрипит, не в силах произнести ни слова. Пять — и стрела пронзает Эллисон. Она вытаскивает древко из живота и недоуменно смотрит на кровь на своих ладонях. Еще один взгляд — и Джейс задыхается от беспомощности. Он хочет закрыть ее собой, прижать к своей груди, подставив спину под стрелы. Хочет защитить юную смертную охотницу, бесстрашную и справедливую, готовую на любые жертвы ради своих друзей. — Эллисон! — горло Джейса сдавливает спазм, но он упорно продолжает кричать ее имя. Она должна бежать, должна бежать, должна бежать… Пять — еще три стрелы вонзаются в ее тело, и она падает совсем рядом с Вейландом. На секунду их глаза встречаются. Шесть — Джейс видит, как жизнь медленно покидает ее лицо, как взгляд становится отрешенным, теряет осмысленность, смотря уже сквозь него; как последний вздох срывается с искусанных губ. Семь — из тени выходит высокая фигура, держа лук наизготовку. Предатель. Алек Лайтвуд.