Новолуние

В пабе было пусто. Оно и неудивительно, время было позднее: стрелки на больших старинных часах, висевших за барной стойкой, показывали половину двенадцатого. Дремал на высоком табурете румяный молоденький официант, изредка приоткрывая один глаз и лениво оглядывая зал. Никому ничего не нужно? У его ног вертелся сытый белый кот, надеясь на подачку. За одним из центральных столов чинно восседали два бородатых старичка, молча играя в карты. Тарелка с сыром, графин огненного виски и огромная надломленная плитка шоколада, уменьшающаяся с каждой минутой. А еще потертые выцветшие рубашки карт в тонких морщинистых пальцах. Идиллия, да и только. Мерцали светильники, уютно горел напольный камин, освещая трофейные оленьи рога на стенах, почетные грамоты и несколько фотографий в аккуратных позолоченных рамках. В конце ноября в пабе всегда было именно так: спокойно, тихо, совсем по-домашнему. Сидя здесь казалось, что хмурый пейзаж за окном ненастоящий. Не верилось, что стоит перешагнуть порог заведения, и тебя сдует порывом холодного, почти зимнего ветра, вперемешку с дождем. Впрочем, этим вечером и за окном творилось что-то удивительно сказочное. Небо, усыпанное звездами, высокие витиеватые фонарные столбы льют на землю теплый оранжевый свет. А дальше, за низкой каменной оградой, за пряничными, будто нарисованными домиками, из труб которых вырывается сизый дым, виднеются башни Хогвартса. Кот был расстроен. Сегодня его почти не кормили. Даже миска теплого молока с час назад не смогла утолить его аппетит, достойный по меньшей мере тигра. Окончательно разуверившись в официанте, не обращающем на него ровно никакого внимания, кот презрительно мяукнул и степенно зашагал прочь. Остановился около стола старичков-картежников, принюхался и двинулся дальше, в самый угол, туда, где уже целый час в одиночестве сидела еще одна поздняя посетительница. Может там найдется что-то интересное? К сожалению, и здесь несчастное животное ждало разочарование. Не успел кот даже приблизиться к столику, как его буквально смело в сторону. Сверкнули высокие лакированные каблуки. — А ну брысь! Мадам Розмерта угрожающе шикнула, отбрасывая со лба прядь роскошных вьющихся волос. Сняла с подноса маленькую чашечку кофе и поставила ее на стол. — Может, что-нибудь еще? — Услужливо спросила она. — Лакричное печенье, трубочки с заварным кремом? Лимонный пирог? — Спасибо, думаю, это будет лишним. Женщина нахмурилась. — Вы сегодня совсем ничего не едите, Луна. Может, что-то стряслось? Посетительница покачала головой. — В моем возрасте, мадам, — произнесла она с легкой улыбкой, — вредно есть в столь позднее время. Розмерта рассмеялась. — Ну что вы, Луна! Вы еще совсем девочка! Хозяйка «Трех метел» подмигнула и отправилась обратно к стойке. На ходу она подхватила с пола загрустившего кота, выпрямилась, чудом удерживая равновесие, и через несколько мгновений скрылась в подсобке. Луна задумчиво посмотрела ей вслед. Едва слышно вздохнула, подперев ладонью подбородок, перевела взгляд на часы, затем на улицу за окном и аккуратно помешала ложечкой кофе. Скрипнула дверь. На пороге появился мужчина в строгом наглухо закрытом пальто. Отрицательно покачав головой пробудившемуся официанту, он быстро разделся, перебросил пальто через руку и бодро зашагал в сторону Луны. — Холод собачий. — Коротко бросил он, пристраивая в угол роскошную трость с рукояткой в форме змеи. — Ты опоздал. — Ответила Луна, оставляя без внимания реплику о погоде. — Пунктуальность всегда была твоей слабой стороной. Том Марволо Реддл ослепительно улыбнулся. Устроился на стуле и закинул ногу на ногу. Он прекрасно выглядел: высокий, подтянутый, порывистый, словно мальчишка. Темные, идеально уложенные волосы поседели лишь у висков, морщин почти не было. Разве что в уголках темных вечно-насмешливых глаз. Незнакомые люди могли дать ему не больше пятидесяти, впрочем… Луне не раз говорили то же самое. — Я чуть не опоздал. — Педантично поправил женщину Реддл, постукивая рукой по столу. — Хьюго заговорил меня. Луна приподняла брови. — О чем поспорили на этот раз? — О его намерениях покинуть Хогвартс. Он по-прежнему стоит на том, чтобы оставить должность помощника учителя Защиты Темных Искусств и возглавить комитет по Экспериментальным чарам в Министерстве. — И в чем проблема? — Рано. — Фыркнул Реддл. — Пару лет стоит подождать. Должность никуда не уйдет, зато опыта будет больше. Амбиции… — Это семейное. — Луна рассмеялась. — Амбиции и риск. Ты был таким же в его годы. — Клевета! — И раньше тоже. Вспомни, как твое безрассудство чуть не… Она осеклась. С тревогой посмотрела на мгновенно посерьезневшего Тома и тихо проговорила: — Извини. Я не хотела обидеть тебя. Ты спас нам жизнь. Привиделось, словно вчера. Подвал лаборатории, слабеющая магия щита. Ужас: отчаянный, дикий. До звона в ушах, до абсолютной потери контроля над собственным телом. «Закрой глаза» Она думала, что все кончено. Василиск ворвется в двери и не оставит от Дариуса Лестрейнджа мокрого места. Она смотрела на Тома Марволо Реддла, уверенная в том, что не послушается его. Вырвется, ринется на безумца по ту сторону щита, лишь бы уберечь Тома от ошибки. Она не сделала этого. Что-то во взгляде Реддла заставило ее остановиться. Сила. Бесконечное тепло и…уверенность. Уверенность в правильности своих действий. Она закрыла глаза и через секунду услышала: — Вперед, Деймос. Уничтожь крестраж. — АВАДА КЕДАВРА!!! Дальше? События напоминали свалку. Щит выдержал. С грохотом разорвался, оглушил. Луну отбросило, больно ударило о землю, но Том держал ее крепко. Том был рядом, двигался, тащил куда-то вбок. Живой и здоровый. Чувствуя его учащенное дыхание на затылке, она не решалась посмотреть на то, что творится в комнате. Она верила, что происходит то, что нужно. — Все кончено, Дариус. Не вздумайте шевелиться, иначе я буду вынужден пойти на крайние меры. Голос Дамблдора напоминал гром среди ясного неба. Грозный, звучный, он заполнял все пространство. — Все в порядке. — Прошептал Реддл ей на ухо. — Все хорошо. Луна недоверчиво разлепила веки. Заморгала, озираясь вокруг. Скользнула взглядом по оцепеневшему Лестрейнджу, отползшему в дальний угол, на обломки стола, на разбросанные книжки, свечи, осколки драгоценных камней. На Альбуса Дамблдора, сжимающего в руках крестраж Дариуса, неизвестно как оказавшийся у него. На триумфальную улыбку Тома. Выдохнула. И разрыдалась. Так, как не рыдала никогда в жизни. Тогда ее совершенно не удивило отсутствие василиска. Не удивило и то, как спустя пару минут, в лабораторию ввалился незнакомый светловолосый, немного сутулящийся мужчина в запылившемся бирюзовом пальто и восторженно завопил: — Вы видели этого василиска, профессор?! Изумительная особь. Мне пришлось истратить на него все запасы сонной пыли! Мужчину звали Ньют Саламандер. Она узнала об это много позже, после изнурительных допросов мракоборцев, после неуклюжих утешений Слизнорта, после… Дамблдор все объяснил. За надежными стенами кабинета, за чашкой крепкого чая с корицей он терпеливо рассказывал о том, где пропадал так долго. Рассказывал о панике, поднявшейся после того, как пятый курс Слизерина в полном составе ворвался в кабинет декана, а позже и к самому Армандо Диппету. О Лукасе Эйвери, сумевшем пробиться к Дамблдору, не без помощи полувеликана Хагрида. О разговоре с Саламандером с помощью Летучего пороха. Ученый прибыл в Хогсмид еще днем, сам профессор предвидел скорое развитие событий и решил, что ему не помешает помощь бывшего ученика. Из Хогсмида магозоолог добрался до Хогвартса спустя каких-то четверть часа, после чего они вместе с Дамблдором отправились в Тайную Комнату. В школу вот-вот должны были прибыть мракоборцы и родители Присциллы Яксли. Найди они Тайную Комнату первыми — связать смерть девушки с Лестрейнджем стало бы проблематично. Зато с Томом Реддлом… Словом, профессор все предусмотрел. Как всегда. Тело Присциллы оказалось там, где ему положено быть: в лесу, рядом с лабораторией. Оставив Саламандера разбираться с василиском, Дамблдор отправился спасать ее и Тома. — В последнее время я часто вспоминаю, как это было. Луна моргнула. Сфокусировала взгляд на Реддле. — И что же? — Я думаю о Дамблдоре. О том, что, быть может, он оказался на месте намного раньше. Я имею в виду раньше, чем соизволил появиться. — Полагаешь, он ждал до последнего? — Да. Думаю, он хотел быть уверен, что мы не пойдем на убийство. Что мы оба действительно не станем этого делать. Старый хитрец, он никогда не совершал опрометчивых поступков. Пожалуй, я до сих пор побаиваюсь его. Луна скептически усмехнулась. — Даже за рюмочкой вишневой настойки? — Особенно за ней. Дариус Лестрейндж был осужден на пожизненное заключение в Азкабан. Крестраж — уничтожен ядом Деймоса. Самого василиска Саламандер увез из Хогвартса в питомник для редких животных. Это событие, равно как и какую бы то ни было причастность самого Тома Реддла к василиску, удивительным образом замяли. Луна даже представить не могла, на какие ухищрения пошел Дамблдор, чтобы ни репортеры «Ежедневного пророка», ни мракоборцы не задавали им лишних вопросов. Вместе с Деймосом школу покинул и паук-акромантул Арагог. Много позже уважаемый ученый и магозоолог Рубеус Хагрид не раз веселил Министерство петициями и манифестами о том, чтобы для этих двух великолепных животных подыскали или, на худой конец, вывели пару, аргументируя это тем, что такие уникальные звери имеют право на продолжение рода. Петиции неизменно отклонялись, но Рубеус не отчаивался. Он в принципе не умел отчаиваться. События, произошедшие в Хогвартсе, всколыхнули магическое сообщество. Чистокровный, убивший чистокровных — что может быть чудовищней подобного поступка? Семья Лестрейнджей спешно уехала из страны. Затаилась где-то на краю мира, оборвав все связи с остальными знатными родами. Поговаривали, что родители Кассии Кэрроу посвятили остатки своих дней поискам Лестрейнджей. Лишившись единственной наследницы, они не могли найти иного смысла жизни. На пике нарастающей паранойи и взаимных подозрений вышло не меньше сотни провокационных статей, трактатов и монографий о вреде кровных браков и угрозе вырождения магии. Спустя несколько месяцев разговоры поутихли, но вскоре стало ясно: ничего не проходит бесследно. Именитые чистокровные рода заключали браки с маглорожденными один за другим. Это было похоже на новый писк моды, набирающий популярность с каждым днем. Первым из многих стал Бертран Яксли. Впрочем, некоторые семьи остались верны традициям. Блэки, Малфои, Гойлы… Для них зов крови был по-прежнему важен. Но все же… — С утра я видела в магазинчике Блюмса твою книгу. — Произнесла Луна, делая маленький глоток кофе. — Говорят, за ее чтение некоторых чистокровных детишек ответственные родители порют розгами. — «Магия в каждом из нас» — Том прищурился. — Пожалуй, я могу считать себя немного революционером, как думаешь? — И хвастуном, мистер Реддл. — Вы как всегда правы, миссис Реддл. Они поженились почти сразу после школы. Когда Том безапелляционно сообщил ей о том, что через месяц она станет его женой, Луна пришла в ужас. Устроила грандиозный скандал, придумывая тысячи поводов, чтобы этого не случилось. Не то, чтобы она планировала связать свою жизнь с кем-то еще. Просто не понимала, к чему такая спешка. О причинах этой самой спешки ей поведал Альбус Дамблдор. Разъяснил, что, по его скромному убеждению, ей следует скорее сменить фамилию, ведь случись что непредвиденное, вроде возвращения реального семейства Абери в лоно цивилизации, и проблем не миновать. Осознав, кто стал инициатором яростного желания Реддла связать себя с Луной узами законного брака, она устроила еще один скандал и…сдалась. Свадьбу играли в Литтл-Хэнглтоне. Гостей было совсем мало: лишь самые близкие люди: все тот же Дамблдор, семья Тома, Лукас Эйвери, Рубеус Хагрид и юная когтевранка пятого курса Миртл Элизабет Уоррен. К шестнадцати годам от прыщей на ее лице не осталось и следа. Не прошло и дня, как своим веселым смехом и болтовней она вдребезги разбила сердца обоим, недавно вернувшимся с войны, сыновьям Коултеров, также приглашенным на торжество. Кажется, дело дошло до драки. После свадьбы Реддл-старший уговорил их остаться в родовом имении. Он достаточно быстро отбросил свои подозрения по отношению к невестке, отчасти после того, как сама Луна поговорила с ним по душам. Жизнь потекла своим чередом. Хозяйство, восстановление имения, встречи с друзьями. В подвале Том организовал просторную магическую лабораторию, где беспрестанно занимался исследованиями защитной магии, изучая фамильный атем и его свойства. Спустя несколько лет Альбус Дамблдор предложил Тому место Галатеи Вилкост. Профессор по Защите от Темных Искусств. Это было немного странно — возвращаться. Родные школьные стены, лица учителей, факультеты. Кафедра ухода за магическими животными — должность, припасенная для самой Луны. Ученики: шумные, пытливые, любопытные детишки. Появившиеся на свет, вопреки измененному миру. Они прибывали в стены Хогвартса год за годом, поколение за поколением. Джеймс Поттер, Лили Эванс, Римус Люпин, Сириус Блэк… Десятки знакомых лиц. Ксенофилиус Лавгуд. Это было немного странно — видеть в юных учениках других людей. Они и были другими — неуловимо отличавшимися от того, что она о них знала. И с каждым днем они менялись все сильнее. Когда Том Реддл оставил пост преподавателя своему лучшему студенту Северусу Снейпу, Луна едва ли могла узнать в лощеном, прекрасно воспитанном, одетом с иголочки молодом человеке того, кого в мире Полумны Лавгуд боялась и презирала вся школа. — Может, попросить Северуса поговорить с ним? — Тем временем задумчиво произнес Реддл. — На правах друга семьи и наставника? Луна пожала плечами. — Попроси. Можешь еще написать Лукасу, он же, в конце концов, его крестный. Если Эйвери соизволит оторваться от своей дипломатической миссии на…где он сейчас? — На юге Африки, вроде бы. Не уверен, кажется он говорил о каком-то туземном племени, владеющим знаниями о древних магических ритуалах. Или это было в прошлом году… — Тогда Мерлин с Лукасом. И пусть Хьюго сам принимает решение. Он похож на тебя. Он все сделает правильно. — Нет, Луна. — Том усмехнулся. — Он намного лучше, чем я. Они не планировали детей. Сначала потому что считали себя слишком молодыми, потом…думали, что время ушло. Когда в начале 1968 года Луна забеременела, то долго не могла поверить в случившееся. — Один муж и один ребенок. — Сказал тогда Том, залпом выпивая стакан бренди. — Нагадала же, помнишь? Вот и получай. Зимой родился Хьюго Реддл. Не смотря на желание Тома, его отец под страхом смерти запретил давать мальчику фамильное имя. Реддл-старший в принципе много чего запрещал, если с его точки зрения это могло навредить внуку. Он оберегал ребенка так, как наседка не охраняет своих птенцов. Ревностно, самоотреченно. Словно пытался компенсировать Хьюго всю любовь, которую в свое время не дал сыну. Наблюдая за этим, Том равнодушно пожимал плечами, но иногда Луна успевала заметить на его губах улыбку. Теплую улыбку человека, который по-настоящему счастлив. Пожалуй, за годы спокойной, размерной жизни Луна потеряла самообладание лишь единожды. 13 февраля 1981 года. Удивительно, но, когда молодой Ксенофилиус Лавгуд еще только женился на Пандоре, Луна не испытала ни единой эмоции. Это не казалось важным или значимым, на фоне всех изменений произошедших в мире. Но когда они с Томом встретили молодую пару Лавгудов в Косом переулке, и румяная Пандора сообщила, что собирается рожать к середине февраля, Луну охватила настоящая паника. Она довела семью до белого каления. Теории, предположения, что только не приходило ей в голову. Она часто срывалась, плакала, закрывшись в спальне, почти не спала. Она даже собралась писать завещание, на случай, если в один момент она просто пропадет из мира. Застав Луну за этим занятием, Том отругал ее так, что стало стыдно. А на следующий день Пандора Лавгуд родила сына. Салватор Лавгуд был очень непослушным мальчишкой. Пандора тратила на него все свои силы и ей некогда было заниматься экспериментальной магией…  — Луна? Реддл протянул руку и крепко сжал ее пальцы. — Извини. — Женщина натянуто улыбнулась. — Я задумалась. — О…прошлом? — О разном. О том, что было и о том, что будет. О том, что должно было быть и что так и не случилось. Это место…навевает воспоминания. Том нахмурился. — Может быть, уйдем? — Нет. Ты обещал мне. Ты сказал, что будешь сегодня здесь со мной потому, что для меня это важно. — Не так. — Мягко поправил Реддл. — Я сказал, что буду здесь с тобой, потому, что люблю тебя. Луна покачала головой. — Ты редко говоришь об этом. — Зачем? Думаешь, я смог бы прожить бок о бок с такой невыносимой женщиной, как ты, столько лет, если бы не любил? А раз так, то и говорить не о чем. — Нахал. — Мы не сильно отличаемся друг от друга. — Том перестал улыбаться. — Луна, почему мы здесь? — Ты знаешь. — Женщина пожала плечами. — Мы прощаемся с Полумной Лавгуд. — Неужели она все еще… — Нет. — Тогда объясни мне. Ты уже столько лет не говорила о ней, а теперь… Неужели так важно быть здесь в это время? Неужели ты до сих пор считаешь, что что-то может измениться? С тобой? Со мной? С миром? Луна удивленно подняла на Тома глаза. — Причем здесь ты или я? Или мир? Я же сказала — мы прощаемся с ней. С Полумной Лавгуд. — Она терпеливо вздохнула. — Как же тебе объяснить… — Так, как считаешь нужным. — 21 апреля 1943 года Полумна…впала в кому. Словно с ней случилось что-то ужасное, и она больше не смогла жить. Но и не умерла. Я…я больше никогда не слышала ее. Ни разу, даже в самые тяжелые дни не слышала ее голоса. Я была собой. Женой, матерью, подругой, только…сегодня последний день, понимаешь? Последний день ее существования, Том. Именно сегодня где-то в другом мире она рискнет всем, чтобы попробовать изменить прошлое. Она спасла меня ценой собственной жизни. Сегодня, сейчас она…умирает. И я должна быть рядом с ней. Должна попрощаться. Реддл кивнул. — Хорошо. Они замолчали. Застыли, крепко держась за руки. В тишине было слышно, как на улице поскрипывает петлями вывеска: «Три метлы». Шуршит черепица под напором осеннего ветра. Сверкают глянцем чистые столы, горит камин, старички играют в карты. Воздух пахнет сливочным пивом: пряный, терпкий аромат. Белый кот сбежал из подсобки, и теперь восседает на барной стойке, зорко оглядывая все вокруг. Удивительная вещь — время. Секундная стрелка на часах начала новый оборот, отчитывая крупицы вечности. Мгновения, которые навсегда останутся в памяти. Луна прикрыла глаза. Представила во всех подробностях милое, улыбающиеся лицо светловолосой девочки; сад, жужжание пчел. Астрально-спектральные очки, прогулки босиком, сережки в форме слив. Представила рассеянную улыбку, рисунки на стенах в спальне, невероятные платья, приводящие в ужас однокурсников. Представила, как представляют чужую жизнь: со стороны, с высоты прожитых лет, чувствуя в груди огромное, щемящее облегчение. Пожалуй, время действительно лечит. Девочка бежит по саду. Падает в руки родного отца и весело заливисто смеется. Она — дома. «Прощай» Щелкнула стрелка часов и секунды побежали дальше. Полночь. — Я люблю тебя, Том Марволо Реддл. — Произнесла Луна, крепко сжимая руку мужа, и посмотрела в окно. Там, на мощеной серым кирпичом дороге прогуливался не пойми как очутившийся здесь фестрал. Цокал глянцевыми точеными копытами, смешно выгибая шею. Остановился. Присел, расправляя широкие мощные крылья и легко оттолкнувшись от земли, взлетел в звездное небо. _________________________ Дорогие, удивительные и прекрасные читатели! Спасибо, что прошли со мной весь этот путь. Хвалили, ругали, делились эмоциями и впечатлениями.Удивляли и радовали. Дарили вдохновение. Без Вас эта история была бы другой. Без Вас, возможно, и не было бы никакой истории. Благодарю Вас от всей души. Надеюсь, мы еще увидимся: на страницах других историй =)