Новолуние

Я — идиотка. Безответственная идиотка, не способная держать себя в руках. Любая другая взялась бы искать причины: прошлое, стресс, нервы. Чужая жизнь, в конце концов. Чужая, краденная, висящая на волоске. В полушаге от настоящей правды. Тысячи объяснений, предпосылок, доводов. Оправданий. Я не хочу оправдывать себя. Это было бы очередным обманом в мире, и без того пропитанном ложью. Гарри Поттер, мальчик, лица которого я почти не помню, говорил, что когда от тебя зависят чужие жизни, все личное отступает на задний план. Остается, лишь высшая цель. Предназначение. Когда понимаешь это, то больше никогда не ошибаешься. Почему ты умер, Гарри? В чем ошибся? Полумна Лавгуд сорвалась. В то время, как Луна Абери следовала указаниям Дамблдора, Полумна вероломно решила предать меня. Провокации, издевки, абсурдная высокомерность. Я вынудила Тома Реддла напасть. Подвергла невинных людей опасности. Скрыла его проступок, взяв вину на себя. Спасла. Я — сумасшедшая.

6 ноября 1942 года.

— Квиддич? С чего это вдруг? — Ей захотелось, — доверительно затараторил Эйвери, ерзая на стуле. — Ну, ты же знаешь Луну. «Нет, я совершенно ее не знаю», — подумал Реддл. — «И знать не хочу». Часы в гостиной пробили двенадцать ударов. Полночь. Том лежал в своей комнате на кровати и слушал болтовню Эйвери, думая о своем. Озеро за окном сегодня было совсем черным, похожим на нефть. В темноте вод загадочно помаргивали огоньки — то ли рыбы, то ли вовсе русалки. Мерцание завораживало, отвлекало от навязчивых мыслей. На столе одиноко горела оплавившаяся свеча, скупо освещая аккуратно уложенные книги, свитки и письменные принадлежности. Эйвери сидел тут же, нелепо взмахивая руками в воздухе, и увлеченно рассказывал школьные сплетни. В такт его движениям в воздух взлетали золотистые кудри, светло-карие глаза глядели на Тома со щенячьей преданностью. — Монтегю заявил, что ему надоело быть охотником. Мол, в его семье игра в квиддич из поколения в поколение считается невероятно важной вехой в образовании, а ему опостылела уже вся эта песня. Да и охотник он неважный. Ты и сам знаешь. — Конечно. — Безразлично сказал Реддл, закладывая руки за голову. — Ну! — с энтузиазмом продолжил Эйвери. — Встал вопрос кого ставить на замену. Слизнорт считает, что стоит папаше Монтегю прознать, что тот бросил играть, он мигом вернет его обратно в команду, но матч-то уже через три дня. А замены и нет. А Луна и говорит вдруг «Я могу». Все, конечно, удивились. Она ж отшельница, наверное, на метле никогда не сидела. Но делать нечего, пошли проверять. И знаешь? Оказалось, что она очень даже ничего. Не идеально, конечно, но держится уверенно и даже пару раз забила квофл. Кстати, а почему ты не в курсе? Вы же оба старосты, она должна была рассказать… Том отвернулся к стене и сморщился, как от зубной боли. Прошло уже шестнадцать дней с того дня, когда она выставила его идиотом на Темных Искусствах, а злость все еще не проходила. Наоборот. Она становилась все сильнее, множилась с каждым вздохом, не давая спокойно спать по ночам. Как? Как сделать так, чтобы Абери не было? Шестнадцать дней они с Луной не разговаривали. В тот вечер, вернувшись в свою комнату после унизительной процедуры восстановления голоса Болтливым зельем, он несколько часов скрупулезно составлял график обязанностей старост так, чтобы они не пересекались. Затем отдал его Лестрейнджу. С тех пор они с Абери почти не виделись, не считая занятий и редких встреч в Главном зале и коридорах школы. Когда это происходило, Том демонстративно проходил мимо, игнорируя девушку. Как реагировала на него Луна, он не знал. Разум — сундук, окованный цепями, запертый на сто замков. Слабость — порок, недостойный лучшего ученика Хогвартса. Он доказывал себе это день за днем, час за часом. Луна Абери думала, что выиграла битву, убеждал себя Том. Он собирался выиграть войну. Оставалось лишь придумать как… Больше всего угнетало то, что никто кроме него не придал значения событиям на злополучном занятии. Для его однокурсников пропустить заклинание партнера на спарринге было абсолютно естественным явлением. Естественным теперь и для Тома Реддла. Словно в одно мгновение его сбросили с пьедестала, на котором он находился долгие годы. Словно он стал обычным, заурядным студентом пятого курса, таким же, как все. Безупречность? Абери постаралась на славу, чтобы изменить это. Абери должна была заплатить. — А вообще интересно, правда? — Эйвери, казалось, совершенно не волновало, что творится с Томом. — Как она себя покажет? Попадет ли хоть раз в кольцо? Играем-то с Гриффиндором, паршиво будет проиграть. Реддл усилием воли придал лицу безмятежное выражение. Проблемы не давали ему права позабыть о манерах. — Не проиграете. — Том мельком посмотрел на однокурсника и едва заметно приподнял уголки губ. — Нотт и остальные свое дело знают, верно? Эйвери просиял. Внимание действовало на слизеринца не хуже наркотика. Из таких, как Эйвери, получаются изумительные доносчики. Преданные, внимательные и фантастически глупые. Дивный набор качеств. — Эх, мне бы твою уверенность! — Мальчишка подобострастно улыбнулся. — А если что-то пойдет не так? — Не так? Что ты хочешь сказать? Оставалось лишь придумать как… — Ну… — Эйвери замялся. — Она же неопытная. А вдруг упадет? Сломает что-нибудь? Том приподнялся на локтях. — Кто сломает? — Тихо переспросил он. Так успокаивают испуганное животное. Вкрадчиво, едва слышно. Будто ответ Эйвери может измениться. Нет. Будто ответ Эйвери изменит все. — Кто, кто… — Слизеринец моргнул, непонимающе глядя на Реддла. — Конечно же, наша Луна. Том резко сел на кровати. А вдруг упадет? Сломает что-нибудь? Шею. Сломает себе шею! Гениально! Картинка нарисовалась перед глазами, словно живая: расколотая метла, нелепый вскрик, изломанное тело, лежащее на земле. Мысль об убийстве Луны, вдруг стала невероятно естественной, словно все это время не выходила у Реддла из головы. Странно, как он не подумал об этом раньше? Ведь это было самым простым, самым верным способом избавиться от девчонки навсегда. Вернуть все на круги своя. Смерть. Ненавистные глаза застыли, стеклянный взгляд ничего не выражает, тонкая рука неестественно выгнута. Чудится, будто указательный палец легонько подрагивает, создавая иллюзию жизни; светлые волосы перепачканы алым… Приятно закололо где-то в гортани, сладкая дрожь мгновенно распространилась по телу вниз, тугим кольцом свернувшись где-то в самом низу живота. Дикое, дурманящее чувство. Тому Реддлу надоело играть с куклой. Том Реддл сломает ее. — Эй? Ты чего это? — Опасливо спросил Эйвери. — Я сказал что-то не то? «Нет. В кое-то веки ты сказал то, что нужно». — Все в порядке, извини. — Реддл махнул рукой, переключая свое внимание на однокурсника. Подавляя желание выгнать мальчишку взашей, чтобы остаться наедине со своими мыслями.— В последнее время много задают, верно? Я немного устал. Что же до твоих опасений… Думаю, все будет хорошо. Она же не собирается делать ничего особенного. — Ты как всегда прав! — Эйвери кивнул. — Луна всего лишь заменит Монтегю, мы выиграем и…и может, она пойдет со мной на бал? — Разумеется. — Том склонил голову на бок и усмехнулся. — Разве у нее будут причины, чтобы тебе отказать? *** Когда Том сбежал по парадным ступеням Хогвартса, его чуть не сдуло чудовищным порывом холодного ветра. Природа зверствовала. Низкие темно-серые тучи закрыли небо до самого горизонта, чудилось, что в них посверкивают неуместные в ноябре молнии. Деревья гнулись под натиском стихии. Утром выпал снег, почти сразу превратившийся в грязь под ногами, вот-вот должен был начаться проливной дождь. Поплотнее закутавшись в длинное, достающее до самых щиколоток пальто, Реддл зябко поежился. Даже на расстоянии Луна Абери приносила ему неудобства. Путь до арены был неблизким. Ученики цепочкой ковыляли в ее сторону, так же как и он, содрогаясь под пронизывающим ветром. Со стороны это должно быть выглядело забавным: черные мантии пунктиром прокладывали путь от здания школы до игрового поля. Матчи по квиддичу всегда казались Реддлу удивительно бесполезными. И если игрокам он еще мог простить напрасную трату времени, списывая квиддич на хобби или просто способ расслабиться, то болельщикам слизеринец не искал оправданий. Уму непостижимо! Тратить часы, которые можно посвятить обучению на бестолковое времяпрепровождение на трибунах, вопя и размахивая флагами! Том фыркнул, натягивая на голову плотный капюшон. Он никогда не мог этого понять. Он никогда не присутствовал на матчах, конечно, если это не было необходимостью. Сегодня был тот самый случай. Реддл еще раз провернул в голове свой план, наслаждаясь его простотой и элегантностью. Ради того, чтобы достичь желаемого, пришлось стащить у Слизнорта ключ от Запретной секции, однако результат того стоил. Для устранения Луны Абери, Том собирался использовать всего одно простенькое заклинание: Редукто. Чары идеально подходили ему по всем параметрам, за исключением двух «но». Во-первых, оно имело маленький радиус поражения и мгновенно разрушали желаемый объект. Во-вторых, при произнесении заклинания с волшебной палочки срывался ярко-голубой луч, что моментально раскрывало личность применившего его. Это было совершенно неприемлемо. Реддл трое суток ломал голову над тем, как именно изменить заклинание. Он доводил себя до изнеможения, экспериментируя, пробуя разные пасы. Для зрителей смерть Абери должна была стать несчастным случаем, которые пусть редко, но все же происходят в школе. Что ж. Дни, проведенные за книгами дали свои плоды. Он нашел идеальное решение. Когда придет время, метла под Абери просто расколется, и проклятая девчонка переломает себе все кости. А он в это время будет сидеть на трибуне. Может быть, даже закричит, смотря, как она разбивается насмерть. Может быть… В предвкушении триумфа ноги предательски задрожали. Погода играла ему на руку. При таком ветре предотвратить падение Луны было практически невозможно. Кроме того, большинства преподавателей на матче не будет, из-за педагогического совета, посвященного Рождественским праздникам. А Слизнорт? Ему квиддич был, как кость в горле. Том помнил, что когда-то они говорили об этом. И о том, что во время матчей декан не прочь вздремнуть часок-другой где-нибудь в дальнем уголке трибуны. Это так же было весьма кстати. Дело оставалось лишь затем, чтобы наложить заклинание на метлу. В этом не было особой трудности: все, что ему требовалось, это добраться до раздевалки слизеринцев заранее и узнать, какая именно метла будет у Луны. Большинство участников летали на личных метлах, чистокровные ученики могли себе позволить приобрести их. А значит, найти ту, что принадлежит Абери, не составит проблем. Реддл тряхнул головой. Ни к чему загадывать. Поглощенный размышлениями, он не заметил, как достиг арены. Шестнадцать башен, раскрашенных в цвета факультетов, окружали поле. Башни соединялись перемычками: подсобными помещениями для хранения метел и прочего инвентаря. Там же располагались и раздевалки. Том запрокинул голову: казалось, за время его пути к арене небо стало еще темнее, башенные флаги едва не срывало с флагштоков. В пору было испугаться, как бы матч вообще не отменили. «Не отменят» — Он тут же опроверг случайную мысль. «Помнится, в том году Слизерин играл с Когтевраном во время бури. Кто-то из наших тогда потерял контроль над метлой и врезался в трибуну. И ничего. Не отменили». У стадиона уже собралось целое полчище народу, тут и там рябило от шарфов с цветами факультетов, огромных уродливых шапок, флажков и даже плакатов, изукрашенных корявыми сердечками и словами поддержки. Стадо фанатичных баранов. Реддл фыркнул, отвернулся и быстрым шагом устремился в сторону раздевалки Слизерина. Время поджимало, он не мог позволить себе ни минуты промедления. В помещении было божественно тепло. Реддл откинул капюшон, с удовольствием вдыхая влажный, немного спертый воздух. Пахло опилками и, почему-то, клубникой. — Хей, Том! Вот это да! Неужели решил поболеть сегодня за нас? Ксавериус Нотт появился из ниоткуда, на ходу запихивая в рот поджаристый пирожок. Слишком активный, слишком беззаботный, слишком… Нотт никогда не нравился Реддлу. Ксавериус был похож на ходячую рекламу здорового образа жизни: высокий, плечистый, с копной вьющихся каштановых волос. Такие, как Нотт — идеальные капитаны команд по квиддичу, и абсолютно бесперспективные Пожиратели Смерти. Преданность делу, густо замешанная на страхе — тошнотворное сочетание. — Почему бы и нет? — Том скривил губы, пожимая протянутую ладонь. — Сегодня важный матч. — Ха, тоже мне важность. — Нотт закатил голубые глаза. — Это даже не полуфинал. Впрочем, здорово, что ты пришел. Староста на трибуне и все такое. Будешь поднимать команде боевой дух. Может, речь толкнешь, а? — Думаю, ты и сам справишься с речами. Хотя толкать их пока некому. — Реддл выразительно обвел взглядом пустое помещение. — Где все? — До матча еще час. Наверное, только вышли из школы. Хотя… — Ксавериус нахмурился. — Ты прав! У нас почти не остается времени на разминку! Мерлин, я должен срочно вернуться к школе и поторопить их! Слизеринец рванул к выходу. — Стой! — Том в последний момент успел схватить Нотта за рукав. — Давай помогу? Раз никого все равно нет? Что нужно делать? Ксавериус изумленно выпучил глаза. — Да чем тут помогать? Метлы что ли полировать? — Парень хохотнул. — Ну, можешь разве, что принести со склада три штуки поприличнее для Абери, Гойла и Мальсибера. Гойла взяли на испытательный срок, поэтому личной у него пока нет, а Мальсибер вчера на тренировке разбил свой Нимбус. Очень некстати, я тебе скажу. — А Луна? — Том выгнул бровь. — Временно заменяет Монтегю. — Нотт закусил губу. — Извини, я все забываю, что ты не интересуешься квиддичем. В следующий раз я буду своевременней сообщать тебе новости, если захочешь. — Не обязательно. Ты, прав, квиддич мне мало интересен. — Реддл сделал шаг назад. — А теперь иди. Я принесу метлы. — Спасибо! Мгновение, и Нотта уже не было в комнате. *** Абери стояла недалеко от выхода из раздевалок и весело смеялась над шуткой нависшего над ней ученика. Лицо неизвестного скрывал глубокий капюшон, шарфа или других отличительных знаков факультета не было видно. Она была одета в стандартную форму Слизерина, и зеленый удивительно шел к ее серебряным волосам, стянутым широкой лентой. Она выглядела счастливой, совершенно беззаботной и… Она была совершенно не похожа на жертву. Почему-то сейчас это было очень важно. Реддл нахмурился, крепче сжимая древко заколдованной метлы. Что делать дальше? Подождать, пока Абери и неизвестный закончат разговор или подойти сейчас? Нет, лучше будет, если они с Луной останутся один на один. Это было бы финальной точкой, их последним разговором, и он не хотел портить момент. Несмотря на то, что Реддл не был склонен к дешевым эффектам, все его существо требовало разговора с Абери наедине. Он хотел слышать ее голос, перед тем как она умрет. Он хотел запомнить. Том не сразу заметил, как собеседник Луны откинул капюшон, на который тут же упала копна темных ухоженных волос. А затем протянул руку и совершенно естественным жестом коснулся светлого локона, выбившегося у Луны из прически. Черт возьми! Реддл рванулся вперед, как ужаленный. Казалось, воздух превратился в кисель, несколько шагов в стометровую дистанцию, шум вокруг в какофонию. Оскальзываясь на размокшей земле, Том едва не перешел на бег, и лишь стальная выдержка заставила его не делать этого. Легкие словно прокололи длиннющей тонкой иглой, дыхание перехватывало. — Лестрейндж! — Рявкнул Реддл, испугав стоящих рядом первогодок когтевранцев. Какого дьявола он тут забыл?! Рядом с ней? Слизеринец медленно повернулся. Нефритовые глаза удивленно расширились. — Том? Что ты здесь… Лестрейндж, первый из его приближенных! Он как никто должен был понимать, чем чревато общение с Луной Абери. — Прочь. — Едва слышно произнес Реддл, пристально глядя на однокурсника. — Мы поговорим об этом позже. — Что? Почему? Я не… — Прочь. — На выдохе. Одними губами. Лестрейндж нахмурился, озадаченно переводя взгляд с него на Абери. Затем медленно, словно нехотя, кивнул. — Как скажешь. — Тихо произнес он, вновь поворачиваясь к Луне. — Удачи на поле, Абери. Покажи им. С этими словами Лестрейндж сделал шаг назад, развернулся и поспешно растворился в толпе. — Зачем ты его прогнал? — Спросила девушка. — Что он тебе сделал? — Расстроена? — Выговорил Реддл, игнорируя вопрос. Абери недоверчиво склонила голову набок. От ее былой веселости не осталось и следа. — Нет. Мы просто разговаривали. — Ну разумеется. — Это допрос? Почему это имеет для тебя значение? Почему ты его прогнал? Упрямая дура. Почему ты постоянно задаешь вопросы? — Потому, что ему тут не место. — Да? А тебе, значит, место? — Именно. — Том холодно улыбнулся. — Я принес тебе метлу по просьбе Нотта. Ты же должна на чем-то летать? Ее огромные глазищи, кажется, стали еще больше. — Вот так просто? После двух недель молчания? — Почему бы и нет? Никогда не поздно заключить мир. Тем более повод для ссоры был совершенно идиотский. Абери скептически прищурила глаза. Затем тряхнула головой, будто не могла решиться сказать что-то. — Знаешь? А это достойно уважения. — Наконец произнесла она, забирая из его рук протянутую метлу. — Нет, правда. Том моргнул. — О чем ты? — Обо всем. Две недели и никаких подлостей, никаких попыток унизить или подставить меня. — Луна задумчиво покачала головой. — И сегодня…сейчас. Наверное, это было нелегко. Но здорово, что ты выше мести. Том сделал шаг назад. Нет! Не сейчас! Что она несет?! Она не должна… — Замолчи! Луна отвернулась, задумчиво поглаживая древко метлы. — Я знаю, что я заслужила. Извини, на занятии я поступила неправильно. И раньше…тоже. Черт бы ее побрал! Она не должна этого говорить! С каждым ее словом будущее (его? ее?) становилась все менее определенным. Выходило из-под контроля. Подменяло расчетливую ненависть на шквал неконтролируемых эмоций. Бурю. Буря на небе. Буря в душе. — Я сказал… — Я слышала, что ты сказал. Я все понимаю. — Голубые искры на радужке. Серебро волос. Легкая, едва заметная улыбка. Рука птицей взлетела вверх, почти неощутимо касаясь его рукава. — Спасибо тебе. Наверное, никто и никогда не говорил с ним так. Безумие — чистое, незамутненное безумие, плескалась в ее глазах. А еще… Какая-то дикая причастность к его жизни, к его поступкам. На секунду почудилось: она знает. О метле, о ненависти. О своей смерти. Как это было возможно?! Он должен, нет, обязан понять! — Абери, а ну живо сюда! У нас разминка! Девушка вздрогнула. — Это Нотт. — Она натянуто улыбнулась. — Мне пора. Нет. Нет. Нет. Слишком быстро! — Подожди. — Его пальцы впились в плечо Абери. — Отдай сюда метлу. — Зачем? — Абери! — Вопль Нотта мог бы сотрясти горы. Дьявол! — Отпусти. — Луна отпрянула, сбрасывая ладонь Реддла. — И определись уже. «Возьми метлу», потом «отдай метлу». Что у тебя в голове происходит? — Я… Голос позорно дал петуха. Реддл прочистил горло, лихорадочно думая, что сказать. «Знаешь, она заколдована»? «Я не так благороден, как ты решила»? «Я передумал убивать тебя»? Мерлин, помоги ему небо! — Что происходит? — Настойчиво переспросила Абери. Реддл сделал шаг назад. Действительно. Что происходит? Он прислушался к себе, но не смог ничего понять. Чего он хочет? Чтобы ее не было? Чтобы все снова встало на свои места? Чтобы сегодня, через считанные часы, она разбилась насмерть? Да. Да. Да. Тысячу раз «да»! Здорово, что ты выше мести. Нет. Эти слова портили все. Реддл сжал кулаки, упрекая себя в малодушии. — Том? Собственное имя резануло по ушам, оставляя во рту металлический привкус. К черту! Поздно отступать. — Не важно. — Выдавил он. — Иди. Тебя ждут. И уже отворачиваясь от нее, закрываясь от пронзительного стального взгляда, зачем-то прибавил: — Будь осторожна. *** Трибуну шатало из стороны в сторону. Впору было подумать, что еще немного, и она обрушится под беснующимися болельщиками, погребая их под деревянными обломками. Природа спятила: косой ливень практически полностью скрывал то, что творится на поле. К исходу первого часа игры, игроки и зрители существовали по отдельности. О событиях можно было судить, лишь посмотрев на огромное табло со счетом. С каждой минутой погода ухудшалась. К пронизывающему дождю прибавился мелкий колючий снег, и теперь команды не спасала даже горячая поддержка публики. Строго говоря, и сами ученики голосили и скакали на трибунах не столько, чтобы поддержать своих, сколько для того, чтобы согреться. Метлы игроков то и дело сдувало шквальным ветром, глаза вратарей заливал дождь, а бладжеры и вовсе взбесились, как живые уворачиваясь от дубин загонщиков. Том не представлял, реально ли при такой буре вообще увидеть снитч. Природа спятила. Том Реддл был близок к тому, чтобы присоединиться к ней. Все шло наперекосяк. Неправильно. Не так, как бы ему хотелось. Абери снова обвела его вокруг пальца, сделав долгожданную победу пустышкой. Фарсом. В тысячный раз он проклял себя самого за несдержанность и импульсивность, чувства неизвестные ему еще три месяца назад. Беловолосая ведьма делала его слабым, выпивала все соки, лишая былой рассудительности и ясности ума. Реддл упрямо сжал губы в тонкую полоску. Все же она умрет. А когда это случится, он полностью убедится в том, что поступил верно. И к бесам благородство! Немигающим взглядом он проследил за Луной. Как назло, она одна из немногих выделялась на фоне дождя: серебряные волосы, хрупкая фигура. Эйвери явно погорячился, говоря, что она недурно управляется с метлой. Летала она из рук вон плохо. На уровне любого ученика школы, но уж никак не игрока в квиддич. Несколько раз ее практически отрывало от метлы, и Том в тайне надеялся, что она упадет. Тогда все будет по-честному. Она не падала. Гибкая, упрямая, она раз за разом справлялась со стихией. Так цепляются за жизнь. Знала бы она правду… Реддл лихорадочно посмотрел на часы. Времени почти не осталось: еще немного, и измененное «Редукто» расколет метлу на сотню маленьких осколков. Еще немного, и он будет свободен. — …убийство. Впрочем, говорят, что в первый раз всегда страшно, а потом… Том резко обернулся. Лестрейндж сидел позади него, заворожено глядя на поле. Когда он здесь появился? — Что ты сказал? — Летать в такую погоду — самоубийство. — Повторил слизеринец, качая головой. — Впрочем, говорят, что в первый раз всегда страшно, а потом привыкаешь. К ветру. К высоте. Как думаешь? Том судорожно сглотнул. Проклятый Лестрейндж! — Не знаю. — Он вновь нашел глазами Луну. — Весьма вероятно. — Может быть, ей стоит уйти с поля? Думаю, никто не будет против, если она это сделает. Большая часть матча уже позади. Реддл подавил желание закрыть уши ладонями. — Волнуешься за нее? — Выдавил он. — А ты? — Разве должен? — Возможно. — Лестрейндж поднялся и мгновение спустя оказался на скамейке рядом с Томом. — Ты разозлился на меня, Лорд. Пойми меня правильно, я должен знать, чтобы этого больше не повторилось. Моя преданность тебе безгранична. Я — Пожиратель Смерти. Первый из многих. — Слизеринец почтительно наклонил голову. — Абери неприкосновенна? Она для тебя? Одно слово, и я больше не подойду к ней. Том скрежетнул зубами. Почему именно сейчас? — Мне все равно. Стрелка на часах сделала еще один оборот. Время уходило: секунда, другая. Не было смысла в ответе. Да? Нет? Неважно? Выбор терял свое значение, все слова становились бессмысленными, потому, что она — Луна Абери из Слизерина — почти умерла. …говорят, что в первый раз всегда страшно… Он почти убил ее. …я знаю, что я заслужила… Почти. …может быть, ей стоит уйти с поля? Том обернулся, ища глазами Слизнорта. Его декан, сидящий на последнем ряду, спокойно спал закутавшись в плед, нимало не смущенный чудовищным шумом. Подойти, рассказать ему? Признаться во всем? Нет, он не может. Тогда ему конец. Мерлин, у него не было выбора. — То есть, ты не против, если… — Лестрейндж наклонился, пристально смотря Тому в глаза. — Я же сказал — нет. Реддл сцепил ладони, скрывая дрожь. Что делать. Что делать. Что делать?! — Ты в порядке, Лорд? — Снитч!!! Сотни голосов взорвали арену оглушительным ревом, и мимо трибун на бешеной скорости пролетели ловцы обеих команд. Реддл подался вперед, мертвой хваткой цепляясь за перила. Лишь бы быть сейчас подальше от назойливого слизеринца. Лишь бы… Он вновь нашел глазами Луну. Девушка выравнивала метлу, борясь с потоками дождя. Волосы липли к ее лицу, форма висела мешком на худом теле. Каким-то чудом она увернулась от бладжера, круто уходя вниз, к земле. Стрелка на часах совершила еще один оборот. Пять, четыре, три, два, один. Так нужно. Ему никогда не хотелось этой борьбы. Он всегда был лучшим. Самым умным, самым одаренным. На него возлагали надежды, ожидая от него великих дел. Она всегда была хуже него. Хотя бы потому, что он всего добился сам! Тяжким трудом завоевывая репутацию и любовь окружающих. Он множил знания бессонными ночами, выдирая из себя воспоминания об ином мире. Мире, где он никому не был нужен, где за то, что он отличался от других на него спихивали любой грех. Он не знал ни отца ни матери, ни добрых слов, ни поощрений, тогда как она росла, окруженная заботой и покоем. Луна Абери выбрала свой путь. Он до боли закусил губу. Сейчас. Вспышка резанула по глазам. Метла под Луной треснула, осколки дерева брызнули во все стороны, лишая девушку опоры. Сотни глоток вскрикнули одним живым существом. За спиной шумно втянул воздух Лестрейндж, хватаясь за плечо Тома. Реддл качнулся, невидящий взгляд заметался по земле в поисках тела. Единственное, о чем он подумал в этот момент, было то, что образ падающей с огромной высоты Луны Абери он не забудет никогда в жизни.