Не покидай меня

— Кстати… Полюшка-сан, а зачем вы снова отрастили мои волосы? — удивленно спросила Венди, когда до нее наконец-то дошло, что она чувствует некоторое неудобство. В какой-то степени она уже привыкла к коротким волосам, хотя все еще ощущала сожаление и недовольство (кожа на ее шее иногда была иногда чересчур чувствительна). Эти короткие волосы открывали ее шею, от чего она порой сильно ежилась от холода или порывов ветра. Несмотря на то, что девочка сильно любила длинные волосы, она могла найти в коротких свою определенную идеальность. Все же, такие волосы были достаточно удобными и путались гораздо меньше, чем тогда, когда они у нее были длинными почти до середины бедер. — Я удивлена, что ты это только что заметила. Между прочим, прошло уже двадцать минут с начала бодрствования. — ворчливо уточнила Полюшка, ехидно глядя на смутившуюся малышку. Та понимала, что земная Грандина имеет полное право обвинять ее в невнимательности. И Венди даже не стала бы ей возражать, потому что этот упрек имел место быть.       До этого она двадцать с лишним минут не обращала внимания на странное тянущее ощущение в области затылка и шеи. Кто бы мог подумать, что она успеет за короткие несколько недель так сильно отвыкнуть от привычной ей длины? Нет, длинные волосы — это очень красиво, никто не спорит (особенно если у них чудесный темно-синий оттенок, не похожий ни на один, что есть в этом мире), но стоит признать — жутко неудобные. Все же, помыть их, высушить, распутать все колтуны, расчесать — это еще та задача со звездочкой.       И… серьезно?! Она не смогла понять, что у нее снова длинные волосы?! Малышка осмотрев себя и обнаружила свои длинные синие пряди, испытала смешанные чувства и жгучий стыд. С одной стороны, она искренне была рада им, потому что это напоминание о Грандине (да и все остальные любили ее волосы). А с другой… с другой, она в некоторой степени ощущала небольшую скованность и неудобство (все-таки, в большинстве случае иметь длинные волосы — сложно).       Что же до стыда… Ну, а кто бы на ее месте не стыдился того, насколько он невнимателен? — Ну так что? — Решила синевласка привлечь к себе внимания, чтобы окончательно не погрузиться в размышления. — Потому что я посчитала, что тебе захочется вернуть твои волосы, — сообщает Полюшка и недовольно вздыхает, скрещивая руки на груди. — Прости уж, но до Люси с ее Раком мне, конечно, далеко, но даже я могу что-то сделать с этой ситуацией. Надеюсь, тебя все устраивает. — Нет-нет, все в порядке!!! Спасибо вам большое, Полюшка-сан! Я очень рада, что вы вернули мне мои волосы! — Активно замахала руками волшебница, немного паникуя. Ей бы очень не хотелось, чтобы та обижалась на нее. Та ведь хотела как лучше!       Правда, это не отменяло того факта, что ей понадобится очень много времени и усилий, чтобы привести свою прическу в порядок. — Ну что ж, я рада, — произнесла Грандина и встала, отряхивая длинную юбку. — Полюшка-сан, вы куда? — Подскочила на месте девочка, растерянно глядя на нее. — Мне пора. Во-первых, я не обязана с тобой нянчиться. Во-вторых… — на этом моменте женщина тяжело вздохнула и покачала головой, уже мысленно прикидывая, какой именно ей скандал закатят, когда поймут, что малышка Марвелл осталась в это мире и не вернулась с ней. Это явно будет еще тот дурдом. — Кто-то же должен успокоить твоих, пока они не разнесли все. — И то правда. — Хвостатая вздохнула и кивнула, признавая правоту Полюшки. Синевласка искренне надеялась, что ребята из ее гильдии будут более-менее терпеливыми и постараются понять ее желание остаться тут с друзьями. По большей степени синевласка не столько хотела избежать встречи с ними (наоборот, она искренне хотела встретиться с друзьями, обнять их или хотя бы поговорить), сколько надеялась дать им время остыть и хоть немного успокоиться. Что-то подсказывало ей, что ее и так задушат в объятиях.       Так смысл возвращаться к ним раньше времени?       Как говорится, успеется еще.       Когда Полюшка в сопровождении Зерефа покинула их теплую компанию, оставив им Шарли, наконец-то настало время Венди поговорить с ребятами. Впрочем, девочка в основном молчала, тяжело глядя на друзей. Просто она никак не могла решить, какой именно вопрос задать первым. А потом ее взгляд снова переместился на гипс Гона, от чего глаза вспыхнули малиновым. Мальчики смутились и отвели взгляд. Видимо, они прекрасно поняли, какой первый вопрос зададут им, что их не очень-то устраивало.       Впрочем, синевласке было как-то все равно. Раньше надо было думать, а не… а не вот это вот все.       И да, сломанная рука Фрикса входит в определение «вот это вот все». — Итак… Надеюсь, я просто ошиблась со своими предположениями, и Гон просто неудачно упал. — Венди недовольно морщит нос и щурит глаза, то и дело бросая сканирующие взгляды то на Киллуа, то на Гона. Оба мальчика отводили глаза и смущенно краснели, почесывая в затылках. Сидящий неподалеку Зуши тяжело вздыхает и тоже отводит глаза, чувствуя такую же неловкость. И вроде он тут совершенно не при чем, но… все равно стыдно так, будто он тут единственный виноват. — Э… в чем-то так и было, — пробормотал Золдик, старательно отводя глаза. Его рука сама собой дернулась, направленная в сторону правой руки, на которой была длинная царапина. Взгляд синевласки стал еще более тяжелым и сканирующим. В душе малышки шевельнулись не самые хорошие подозрения. — Я вас правильно поняла, или у меня просто глюки? — опасно уточнила волшебница, недовольно хмыкнув. Видимо, ее подозрения были оправданы. — Ну… возможно? — Попытался было вмешаться Винг. Впрочем, он тут же смутился, когда та кинула на него такой горящий и многообещающий взгляд, что, наверное, он бы и лед заставил плавиться. По сравнению с этим взглядом, злость Нацу казалась простым пшиком. Не зря же она воспитывалась под началом у Эрзы и Миражанны. Можно сказать, что она на отлично освоила все их уроки. После этого мужчина благоразумно решил больше не лезть в разговор, притворяясь кем-то вроде элемента интерьера. — То есть, мне не показалось и не почудилось? — безнадежно уточнила Марвелл, прикладывая руку к вискам и потирая их. Ей показалось, что у нее сейчас начнет раскалываться голова. К счастью, обошлось. Она не знала, плакать ей или вообще смеяться с происходящего. А как ей еще реагировать на то, что Гон умудрился вызвать на бой Хисоку. Тот, правда, от боя отказался (спасибо ему за это огромное), сказав, что пока Фрикс не победит Гидо или кого-то еще из их тройки, то он даже с места не сдвинется.       Кто это такие Гидо, Ривельт и Садасо? — Небесная не знает, хотя мальчишки сообщили, что они мельком видели их тогда, на регистрации. Синевласка прищурилась, смутно припоминая откровенно странные и пугающие силуэты трех людей, у которых не было тех или иных частей тела. Неужели это правда те, кто во время перехода на верхние этажи Небесной арены не могли использовать Нен? Если да, то она вполне может понять, почему они озлобились.       Так вот, Хисока отказал Гону в битве. Думаете, мальчишка отступил? Ага, счас. Он не раздумывая вызвал Гидо на бой и даже подрался с ним (выключив Нен, чтобы почувствовать его волчки), после чего один из волчков сломал мальчику руку. Вот поэтому Гон сейчас и разгуливал с гипсом. А потом он снова собирается драться с этим же человеком (?), чтобы впечатлить Хисоку. Это происходило с явной надеждой на то, что тот согласится сражаться с ним. — Ну… эээ… нет? — Вас и на пять минут без присмотра оставить нельзя. — Тяжело вздыхает Небесная, недовольная сложившейся ситуацией. Впрочем, стоит признаться хотя бы самой себе. Если бы она бодрствовала, вряд ли бы в этой ситуации что-то изменилось координально. Хотя, безусловно, она бы вылечила ему руку. Хотя, конечно, этим она может заняться и сейчас. Кто ей мешает? Да и Киллуа с Зуши посмотреть нужно.       Следующие десять минут малышки тщательно пролечивала все травмы ребят, снуя между ними с потрясающей грацией и скоростью. Она все никак не могла до конца поверить, что теперь, благодаря лекарствам, оставленным Полюшкой, может легко и без особых усилий колдовать. А значит, и лечить! Мальчишки, как и Винг, только и могли смотреть с открытом ртом на то, как она с небывалой легкостью залечивает абсолютно все их раны и царапины. Руки девочки сияли теплым голубовато-белым светом и, казалось, были сделаны из света звезд. — Ну вот и все. — Довольно улыбнулась Венди, вскидывая руки вверх. Гон неверяще рассматривал свою излеченную руку и шевелил пальцами, до конца еще не веря, что может полностью контролировать ее. — Спасибо! Спасибо! Спасибо!!! — радостно закричал Фрикс, бросаясь обнимать подругу. Та лишь сдавленно пискнула, будучи не готовый к таким активным проявлениям его радости. Киллуа хмыкнул и пошел отдирать Гона от синевласки, чтобы тот ее окончательно не удушил от счастья. — Но это не значит, что твое наказание отменено. — Строго напомнил Винг под страдальческий стон мальчишки. — Э? Наказание? — с любопытством уточнила Хвостатая, чуть склоняя голову на бок. Волосы скользнули по плечам и защекотали кожу, что ощущалось все еще немного странно. — Ну, в общем… — замялся Гон, отводя взгляд. — Потому что он отключил свою Нен и чуть не помер, хотя сенсей строго настрого запретил ему это делать. — без зазрения совести сдал того Золдик, хмыкая. Фрикс надулся. — Венди? — Дверь скрипнула, и в комнату заглянула Шарли. Ее голос подрагивал и звучал с паникующей интонацией, что прекрасно напоминало о том, какой именно стресс та пережила из-за своей непутевой подопечной. — Я здесь, Шарли. — Улыбнулась синевласка, счастливо вздыхая. Рядом ее друзья и своеобразная маленькая семья. Разве это не прекрасно?

***

      За прошедшие двадцать дней случилось много событий. Хисока сражался с каким-то чуваком в золотом плаще (на этот бой даже билеты за огромную сумму продавали) и, разумеется, победил. Венди даже не поленилась сбегать к нему и искренне поблагодарить за то, что тот не стал драться с Гоном. Надо было видеть ошарашенное выражение лица клоуна. Марвелл колебалась недолго и решила в качестве окончательной благодарности помочь мужчине с ранами на руках. На это понадобился почти час и куча ее магии лечения, но результат того стоил.       Разумеется, Небесная никому не сказала (кроме Шарли, которая была с ней), где именно была, несмотря на все попытки Киллуа и Гона узнать про это. Кто же знал, что несмотря на интенсивность их обучения, у них будут силы отслеживать ее перемещения. Что-то подсказывало ей, что после этого ее бы точно, как минимум, заперли бы в четырех стенах, не позволяя больше гулять в одиночестве (Кошка не в счет).       После того, как наказание Гона кончилось, он с Киллуа начали активно тренироваться и осваивать Нен дальше. Кажется, они приступили к изучению Хацу, но это не точно. Синевласка видела, каким расстроенным был Зуши каждый раз, когда понимал, насколько его превосходят Фрикс и Золдик. Моральная поддержка Марвелл и ее уверения в том, что он самый сильный, талантливый и замечательный, его немного успокаивали, но все равно он не мог до конца смириться с тем, что мальчишки были гораздо талантливее его.       Именно поэтому Хвостатая пыталась не оставлять шатена надолго, каждый раз отвлекая его разговорами или что-то рассказывая. Да и Шарли в этом не последнюю роль играла (все-таки, говорящая кошка с крыльями здорово отвлекала мальчика от упаднических мыслей…). Малышке казалось, что она справлялась с этой стороной, пока не произошло то, что произошло.       Зуши в очередной раз расстроился, потому что Гон и Киллуа шли в освоение Нен семимильными шагами, тогда как у него самого результаты были куда более скромными. Мальчик попросил сделать перерыв и просто сбежал из комнаты, хлопнув дверью. Небесная, которая давно уже следила за его настроением, побежала следом в очередной раз успокаивать его разговорами. Шарли осталась дома, хотя и хотела пойти, чтобы дать им время пообщаться наедине. — Подожди! Ты молодец. — Волшебница покачала головой и крепко обняла его, чтобы хоть немного приободрить. Тот всхлипнул и крепко вцепился в нее, чуть дрожащим голосом произнося: — Ну почему я не могу так же… — Зуши, солнышко, я ведь тоже не могу. Совсем, в отличии от тебя. Зато мои способности лежат в чем-то другом. Значит, и твой талант проявится в чем-то другом, — тихо и ласково проговорила она, укачивая его в своих объятиях. Это смотрелось немного забавно, так как они были примерно одного роста, но не особенно важно. Тем более, если это поможет мальчику прийти в себя.       Вдруг кожа малышки буквально зазудела, а в голову прямо-таки ударило осознание, что сейчас что-то произойдет. Такое часто бывало, когда она влипала в различные приключения с Хвостатыми, так что своему чутью привыкла довольно-таки сильно доверять, ничуть не колеблясь. Именно поэтому она резко оттолкнула Зуши в сторону, чтобы вывести того из-под удара, после чего была буквально поймана какой-то странной прозрачной субстанцией. Ощущения были… крайне необычными.       Мало того, что она пошевелиться не могла, так, кажется, у нее даже дышать нормально не получалось (к счастью, как бы там ни было, но она была небесным драгонслеером и, следовательно, от недостатка кислорода просто так погибнуть не могла. Зуши попытался дернуться к ней и выйти из-за угла, но то ли услышал ее мольбы не вмешиваться, то ли еще чего, после чего прижался к стене, замер и затаил дыхание. Марвелл отчаянно молилась, чтобы эти люди забыли о том, что было два ребенка, а не один.       На себя ей было как-то плевать, но Зуши… — Так-так-так… Кто у нас тут? — раздался хрипловатый голос, и из тени вышел какой-то странный мужчина с лицом-маской (по крайней мере, Венди показалось, что это именно она, ведь лицо было снежно-белым и абсолютно ровным, лишь из глазниц тускло светились желтоватые угли-глаза среди черноты, да кривился в странной линии рот) и абсолютно пустыми руками. Рядом с ним стояло (?) странное красное балахонообразное существо с одной ногой-костылем и толстым деревянным посохом (Гидо?), злобно хихикая. — Какая милая маленькая девочка… — Прелестно. Просто прелестно, — пробулькало что-то под балахоном. Малышка чуть ли не сплюнула, мысленно начав креститься про себя. Людей, подобных этим, она терпеть не могла еще с Эдоласа, когда фанатики там чуть ли не уничтожили ради магии ее друзей. Эти-то едва ли чем-то сильно от них отличаются. По крайней мере, способы у них явно такие же. — Как же нам повезло. Милая девочка для великих целей! — снова проговорил первый и пошевелился. Тут же давление странной прозрачной субстанции на ее тело усилилось многократно. Волшебница сдавленно пискнула, чувствуя то, как ее начинают опасно сжимать. Повезло, что ее тело, как у драгонслеера, было куда крепче и выносливее, чем тела любых других людей или даже магов. Наверное, на ее месте другой человек бы уже был без сознания или кашлял кровью из-за раздавленных в лепешку внутренних органов. — Невероятно. А ты, оказывается, крепкий цветочек, малышка.       Последнее тот проговорил с такой ядовитой яростью и злорадством, что синевласку замутило. В груди ярким светом вспыхнула ярость. Синевласка прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Это было в прямом смысле отвращение с первого взгляда. Вернее, не с первого, а со второго. Все-таки, она с ними уже встречалась, но тогда даже толком не обратила на них внимания. Зря. Очень зря, потому что могла бы предугадать это их действие заранее. Кто же мог подумать, что бывают вот такие вот сучьи… кхм… дети, для которых благородство — пустой звук. Впрочем, после Тартароса и встречи со многими врагами (и вообще неприятными людьми), стоило бы к этому уже привыкнуть.       Не может же весь мир состоять сплошь из розовой сахарной ваты.       Вот только Венди, стремящаяся отчаянно верить в то, что в каждом человеке есть своя часть добра, порой довольно жестоко ошибалась. К сожалению, куда чаще, чем ей хотелось, потому что не все люди не пытаются уничтожить в себе ту каплю света, которая еще удерживает их от падения в бездонную яму ненависти.       Но, в принципе, ждать того, до чего додумаются эти нечестные противники Гона и Киллуа, Небесная не собиралась. Конечно, положение у нее не самое простое и моментами даже пугающее, но… В принципе, ничего особенно опасного не было. Ну да, сковали. Ну да, скорее всего украдут, чтобы шантажировать ей ее друзей (определенно не самая лучшая идея, но им, видимо, плевать). Впрочем, давать им такую возможность волшебница не собиралась. Тем более, когда к ней наконец-то вернулась ее магия (слава капсулам эфериона Полюшки!).       А значит, этих двоих ждал не самый приятный сюрприз с ее стороны. Она, конечно, милашка, лапочка, невинный одуванчик по виду и так далее по списку, но отнюдь не слабачка. А сбросить эти «оковы» той, у кого сама суть — непостоянный, непокорный и вечно движущийся воздух — и вовсе расплюнуть. Главное, договориться со своей магией и попросить ее немного помочь. Девочка хмыкнула и прикрыла глаза, погружаясь в свой внутренний мир.       Венди слушает воздух, отдаваясь на его усмотрения. Тот упоенно поет, наконец-то получивший возможность выбраться на свободу и действовать так, как ему хочется. Марвелл признает, что было глупо с ее стороны пытаться сковать столь непокорное существо, не приемлившее даже намека на собственное ограничение. Главное договориться со стихией и дать ей направление, а дальше она уже сама решит, как ей действовать. Все-таки, стихия, как и любая магия, думающее и мыслящее, хоть и странное волшебство.       Вокруг «взрывается» воздух. Мужчина, пленивший ее, испуганно кричит, явно прочувствовав на себе не самые приятные ощущения. А нечего руки тянуть к маленьким и невинным девочкам.       Синевласка хмыкает, чувствуя свободу, и вдыхает воздух.       Небесная медленно приподнимает веки, сверкая ярко-малиновыми светящимися глазами со зрачками-щелочками, и улыбается-улыбается-улыбается.       Она, безусловно, лапочка, солнышко, безобидный котенок, который не хочет вредить окружающим.       Она порой слишком добра и доверчива, от чего помогает абсолютно всем даже во вред себе, но…       Все-таки, у любой ситуации есть своя грань, переходить за которую не стоит.       Ветер упоенно поёт, не скованный никакими рамками, и с радостью закручивается вокруг ее руки небольшим торнадо. Это лучше любых слов демонстрирует то, что если хоть еще один шаг (вздох) в ее сторону, и она атакует их. Но честное слово, это больше выглядит пугающе, чем на самом деле является опасным. Все же, как бы то ни было, Хвостатая все еще оставалась слишком добрым и сострадающим человеком. А значит, и причинить серьезный вред им не могла.       Только вот знать об этом этим людям совершенно не обязательно.