Не покидай меня

— Тебе не больно? Точно? Не дергайся, кому сказала! Дай нормально обработать! — Венди бегала вокруг Киллуа кругами и чуть не плакала, глядя на его тело, которое выглядело мягко сказать не слишком хорошо. Она быстро и сноровисто обрабатывала его раны, синяки и ссадины, а губы предательски дрожали, выдавая ее с головой. Сейчас она жалела больше всего о том, что не может использовать магию, чтобы вылечить друга. — Киллуа, сиди смирно!       Каждый раз, когда она пробовала погрузиться в себя, чтобы воззвать к магии, к горлу подкатывает тошнота, и голова начинает кружиться. Марвелл недовольно тряхнула головой и сдула лезущую в глаза челку, снова хватаясь за пластыри. И ее больше всего возмущало даже не количество и состояние ран, а то, с каким равнодушием Киллуа относился к этому. Нет, определенно, у него с Гажилом очень много общего.       Кикио, как оказалось зовут мать Киллуа, куда-то ушла, оставив их одних. За ней ушли Миллуки и Каллуто. И, если последний к своему уходу отнесся равнодушно, то первый сильно злился, комкая в руках кнут. Кажется, если бы у него была возможность, парень предпочел бы продолжить экзекуцию, но мать не позволила, велев следовать за ней.       Да и Киллуа довольно нервно реагировал, когда рядом с Венди кто-то размахивал кнутом и мог случайно задеть ее. Нет, если бы он был один, пожалуйста (он только позевает и поспит). Но вот когда дело касалось Марвелл… Когда кто-то трогал друзей синевласки, она могла легко кинуться на их защиту и закрыть их собой, даже не думая о собственной безопасности. Позволить ее обидеть мальчик не мог, поэтому наверняка бы напал на Миллуки, если бы тот позволил себе лишнего. А злить самого перспективного из них, дураков не было. — Не нужно. Все само заживет… — попытался было сопротивляться мальчик, несколько смущенный такой опекой над собой, но глядя на серьезную Небесную с лихорадочно блестящими глазами, замолчал и покорно повернулся к ней вторым боком. Кажется, его поражало то, что за него кто-то волнуется и переживает. А еще ему было очень неловко и совсем немного стыдно, потому что ему нравилась такая забота, направленная только на него. — Я тебя чуть не убил, а ты меня лечишь. — Ха? Ну не убил же! — Возмущенно всплеснула руками малышка, поудобнее перехватывая ватку с лечебным раствором и переходя на раны на плече. — Тем более, ты не виноват. Это аффект виноват. Ну, и Иллуми-сан тоже, хотя на него я тоже не обижаюсь. По-своему опыту знаю, что бесполезно. — Устало покачала головой малышка, вспоминая Эрик-сана, Миднайта и, почему-то, Лексус-сана.       Те были довольно странными, мрачными и пугающими личностями, но ее не обижали. Даже наоборот, в последнее время только защищали и помогали, хотя так было далеко не всегда. Так вот, чтобы добиться своей какой-то цели, эти двое готовы были идти чуть ли не по головам, тем самым вызывая у окружающих и друзей кучу вопросов. Однако, никогда и никому ничего не объясняли. В принципе, все логично (хоть и обидно).       Киллуа скривился и отвернулся в сторону, уставившись на стену пустым взглядом. Если волшебница его уже давно простила (да и не злилась никогда), самому себе простить то, что он посмел ранить первого друга, мальчишка пока не смог. И едва ли в ближайшее время сможет. И его даже не оправдывает тот факт, что он не осознавал свои действия! Он же все равно ее ранил!       А еще он совершенно не понимал такого легкомысленного отношения к своему здоровью и своей жизни. Раньше, когда он кого-нибудь ранил, играясь с очередной жертвой, чтобы не было так скучно, они винили во всем его, боялись и ненавидели. От этого липкого запаха ненависти и страха, отдающего чем-то вроде прокисшего молока и протухших овощей, его выворачивало и тошнило, хотя ему и нравилось играться со своей добычей.       Теперь же, когда он наконец нашел себе друзей, Киллуа совсем не хотел, чтобы его вдруг начали бояться. Это было бы самым худшим, что только могло произойти с ним. Однако, глядя на сосредоточенную девочку, аккуратно заклеивающую пластырем ему очередную ранку, страха и ненависти он не ощущал. А ведь нечто подобное должно было быть! Впрочем, похоже, что у нее некоторые проблемы с чувством самосохранения. — Киллуа, послушай меня, пожалуйста. — Венди, наконец, оторвалась от обработки ран, присела перед ним на корточки и крепко ухватилась за его руки, внимательно рассматривая их. А потом недовольно встряхнула головой, откидывая очередную прядку с глаз, и внимательно посмотрела прямо в глаза другу. — Повторяю еще раз, раз ты плохо меня услышал: я не виню тебя в своем ранении. Это во-первых. Во-вторых, меня не так-то просто убить, как ты думаешь.       Девочка замолчала, отводя взгляд в сторону и старательно размышляя о демонах Тартароса, о темной гильдии Сердце Гримуара и, разумеется, об Акнологии. Все они с различной степенью успешности то и дело пытались прикончить кого-нибудь из Хвостатых, но у них ничего не получалось. А ведь это она еще про другие мелкие случаи не вспоминала. Например, инквизиторы во время ВМИ, когда они бежали выручать Люси. Ну, или остальные драконы, вырвавшиеся на свободу. А еще…       В общем, убить их хотели многие, а получилось у… никого, собственно, хотя кто-то из злодеев то и дело с невероятным постоянством пытался. Видимо, им делать было нечего. Хвостатые феечки были очень живучими и обладали просто невероятной удачей, да. — Ты это о чем? — подозрительно уточнил мальчик, нахмурив брови. Венди нервно засмеялась и зарылась пальцами в короткие, чуть топорщащиеся, волосы, отводя взгляд. Ей было немного неловко это признавать, но… — Да так, были уже желающие. — Девочка широко улыбнулась и поднялась на ноги, с любопытством поглядывая в сторону двери. Судя по торопливым шагам, к ним с секунды на секунду придут гости. — Могу успокоить, что никому пока это не удалось. Кстати, к нам гости.       Дверь распахнулась.

***

      Гон, Курапика и Леорио сидят на диване, и их развлекает дворецкий и остальные слуги. Венди… Ну, а что Венди? Она тихо дремлет, откинувшись на диванчик, впрочем, почти как и всегда в последнее время. Где-то над ее ухом весело шелестит ветер, не оставляющий ее даже на минуту. Например, сейчас он сообщил ей, что Киллуа уже направляется к ним после беседы с отцом.       На нее то и дело косились, отчего по коже царапали чьи-то внимательные взгляды. Марвелл чуть поморщилась и завозилась на месте, устраиваясь поудобнее. Сидящий рядом Гон аккуратно придержал ее за плечи, чтобы она не свалилась с дивана, а потом снова уставился на мелькающую в руках дворецкого монетку.       Небесная широко зевнула и медленно начала уплывать в сон, чувствуя себя совершенно спокойной. — Ребята, меня отпустили! — радостно объявил Киллуа, влетая в комнату. А потом замер, удивленно рассматривая открывшуюся ему картину. И, если Гон, Курапика и Леорио вызывали только радость и восторг, а прислуга — равнодушие, то спящая на диване Небесная… — Венди, опять?! Почему ты снова спишь?! — Хм… Вообще, стоило бы к этому уже привыкнуть, — сообщил Фрикс, весело посматривая на сонно хлопающую глазами малышку. — Что? Я снова что-то пропустила? — Да нет. Уходим, говорю. — Киллуа устало возвел глаза к потолку и закинул руки за голову. — Кстати, у кого какие планы?