A Matter of Trust

Soundtrack: John Williams — Lumos! Первый осенний день выдался действительно сказочным. Слабые лучи сентябрьского солнца пробивались сквозь серые, быстро бегущие по небу тучки. Они, поблескивая в неглубоких лужицах, оставшихся после вчерашнего дождя, уже успели пригреть почву, несмотря на ранее утро, и теплый воздух наполнил запах мокрого асфальта и травы. По платформе девять и три четверти катила тяжелую тележку, груженную чемоданом и клеткой с серой ушастой совой, невысокая черноволосая девочка. Она торопливо пробиралась между снующими туда-сюда волшебниками, с усилием нажимая на ручку тележки. Наконец она остановилась недалеко от края платформы и подняла глаза на «Хогвартс-экспресс». Огромный красный паровоз, испуская клубы густого белого пара, казался девочке чем-то невероятным и напоминал большое животное, готовое в любой момент сорваться с места. — Мам, скорее иди сюда! — воскликнула она, обернувшись и пытаясь отыскать в толпе мать. Испытывая жуткое нетерпение и любопытство, она несколько минут смотрела по сторонам, прежде чем заметила знакомую темно-серую дорожную мантию среди сотен других. — Мам, что ты так долго! — недовольно сказала девочка, невольно улыбаясь от испытываемого возбуждения. — Прости, Фелисити, я не поспеваю за тобой в этой толпе, — ответила Элиза, тяжело вздыхая и глядя сначала на дочь, а затем на поезд. — Скажи, он прекрасный? — все еще восхищенно улыбаясь, сказала девочка. Женщина взглянула на нее и поняла, что та испытывает. Карие глаза дочери светились точно так же, как и у нее самой, когда она впервые пришла на волшебную платформу. — Да, этот поезд грандиозный, — сказала Элиза. — И ничуть не изменился. — Ты на нем же ездила в Хогвартс? — спросила Фелисити, переводя взгляд на мать. Та кивнула в ответ. Они несколько секунд стояли молча, разглядывая «Хогвартс-экспресс». Мимо них второпях пробегали волшебники, периодически задевая их и сухо извиняясь, но их это мало интересовало. Фелисити выросла в семье волшебников и очень много знала о школе, в которую она поедет, о заклинаниях и магических существах, но всё равно все это казалось ей каким-то красочным сном и вызывало бурю эмоций. Она даже заранее надела черную школьную мантию, чтобы еще лучше прочувствовать эту атмосферу волшебства. — А где папа? — спросила девочка, беря в руку клетку с птицей и ставя её в вагон. — Сейчас придет, — ответила Элиза, помогая дочери. — Он готовил свои баночки-скляночки. Ты ведь знаешь, как он их ценит. Фелисити посмотрела насмешливо-удивленно ей в глаза и, изобразив глубокую обиду, спросила: — Больше, чем меня? — Конечно же нет, — раздался голос у них за спиной. Снейп остановился и посмотрел сначала на Фелисити, а потом на Элизу. Он практически не изменился. На нем был черный костюм и такого же цвета мантия, и внимательный взгляд темных глаз остался прежним. Разве что волосы теперь были немного короче, слегка подернуты сединой и не выглядели немытыми и нечесаными патлами. Северус взял тяжелый чемодан из рук жены и поставил его в поезд. — Ну что, Гриффиндор или Слизерин? — спросил он у дочери, и уголки его губ слегка дернулись. Та пожала плечами. — Не знаю, пап. Я бы хотела в Слизерин, но посмотрим, что скажет Распределяющая шляпа. Мужчина победно улыбнулся и взглянул на Элизу, но та лишь недовольно фыркнула, демонстративно отворачиваясь. — Не переживай, мам. Гриффиндор тоже хороший факультет, но Слизерин мне почему-то больше по душе, — сказала Фелисити. — Может быть, меня вообще определят в Когтевран. «Да уж, с родителями-профессорами ты знаешь, наверное, больше, чем некоторые второкурсники», — подумала Элиза, откатывая тележку в сторону, но не сказала этого вслух. Вряд ли бы девочке пошла на пользу слишком завышенная самооценка. — Тогда и про Пуффендуй не забудь, — заметил Северус, но девочка тут же удивленно выгнула бровь и до жути напомнила ему жену своим выражением лица. — Не говори ерунду, пап, — ответила она. — Ты ведь сам говорил, что у меня туго с трудолюбием. — Ведь точно, Сев, — согласилась Элиза. Снейп хотел еще что-то сказать, но поезд загудел и укутал магов в пелену густого пара, извещая о скором отправлении. — Вы не поедете? — в надежде спросила Фелисити, глядя на родителей. — Нет, — ответил он. — У нас есть более быстрый способ добраться до школы. Нужно еще подготовиться к новому учебному году. Девочка расстроенно вздохнула. — Ясно. Немного неудобно будет называть вас «профессор Снейп»… Они почти одновременно усмехнулись. — М-да, — ответила Элиза, — но придется привыкнуть. Однако секундное расстройство улетучилось, как только поезд сильнее зашумел и запыхтел, разогревая котлы. Обстановка на платформе накалилась еще больше, дети стали прощаться с родителями и запрыгивать в поезд. Фелисити, сделав судорожный счастливый вздох, обняла Элизу и Северуса и сказала: — До встречи в Хогвартсе! Конечно, в отношении родителей подобное нечасто можно было услышать на этой платформе. Несколько школьников даже удивленно посмотрели на них и, очевидно, не узнав преподавателей, пожали плечами и поспешили дальше. Девочка уже села в вагон и высунулась из окна. Экспресс загудел и, чихнув, тронулся. Послышался неторопливый стук колес и крики учеников, пытающихся успеть еще что-то сказать родным. Со дня великой Битвы за Хогвартс прошло уже четырнадцать лет. Элиза смотрела на дочь, радостно машущую им рукой, и чувствовала счастливое трепетание где-то внутри от осознания, что Фелисити сможет насладиться обучением в полной мере. Многие волшебники еще ощущали горечь утраты родных и близких, были подавлены последствиями войны, но не их дочь. Элиза и Северус с самого начала договорились не обсуждать те ужасы, что они перенесли, и поэтому она ехала сейчас в Хогвартс, Школу Чародейства и Волшебства, не испытывая ничего, кроме любопытства и чистого восторга, свойственного лишь по-настоящему счастливым детям. Женщину отвлек от размышлений пристальный и немного насмешливый взгляд зельевара, не предвещавший ничего хорошего. — Ну что? — спросила она, на секунду отрывая глаза от алого поезда, набиравшего скорость. Снейп хищно улыбнулся и, наклонившись к самому её уху, прошептал: — Спорим, Флисс попадет на Слизерин? Элиза закатила глаза, протяжно выдыхая. — Мерлин, ты вообще взрослый человек или как? Это был уже далеко не первый раз, когда Северус предлагал ей спор, и не всегда условия спора были вполне адекватными. Несколько лет назад женщина даже подумать не могла, что этот жестокий и хладнокровный с виду человек на самом деле такой задорный. — Испугалась что ли? — усмехнулся он, скрестив руки на груди, на что Элиза ответила ему полным решительности взглядом. — Еще чего, — сказала она, подавая ему руку. — На что спорим? — Если я выиграю, на следующий матч по квиддичу, в котором будет участвовать Слизерин, ты приходишь в зелено-серебряной форме факультета, — ответил Северус, сжимая её ладонь и с удовольствием наблюдая, как краснеет жена. Она несколько секунд напряженно дышала, очевидно, собираясь сказать какую-нибудь колкость, но потом выпрямилась и, в точности скопировав его улыбку, сказала: — Идет, но если её примут на любой другой факультет, то на Хэллоуин ты придешь в костюме бабушки Долгопупса. Улыбка медленно сползла с лица зельевара, и он пораженного смотрел, как Элиза давится от беззвучного смеха. — Он мне как-то раз рассказал об этом, — уже в голос смеясь, заговорила она. — И я решила, что хочу это увидеть. Снейп недовольно поджал губы и всё так же сверлил женщину напряженным взглядом. — Ты знаешь, что я тебя ненавижу? — саркастично спросил он. Она прижалась к его плечу и ехидно взглянула на мужа. — И я тебя люблю, Сев. Успокоившись и переведя дух, Элиза посмотрела на поезд. Из окон уже не торчали головы детей, и экспресс, завернув за угол и издав гул вперемешку со свистом, исчез из поля зрения, увозя в сказку сотни счастливых детей.