10. Пора расцвета Фэанаро. Ламбэнголмо (изменения от 28.05.2024)
12 апреля 2020 г. в 16:53
Расцвет таланта Фэанаро начинается с 1250 Г.В. [56]. В то время ему около 780 лет в пересчёте на солнечные, и это ещё годы юности — так как ‘своё письмо Фэанаро изобретает в юности [5]. Нолдор, учась у Валар, особенно Аулэ, со временем во многом превосходят своих учителей [25]. К Фэанаро это, несомненно, относится более, чем к любому другому нолдо.
Создание нового письма, тэнгвар, было началом тех трудов Феанаро [5], что прославили его на весь мир. К этому времени он уже должен был стать знаменитым среди нолдор мастером, о чём пойдёт речь позже. 'Фэанаро назвал свою систему письма «тэнгвар», но часто их называют его именем, «буквы Фэанора» [5]. Фэанаро совершенно перерабатывает систему записи Румиля, заимствовав у него лишь немногое [69]. Он также ввёл новое понятие «тэнгва» как письменное отображение знаков, символов речи; прежнее название «сарат» означало просто знак в виде отметки или насечки, и не отражало связи букв со звуками речи. В дальнейшем учёные нолдор, изучающие языки, принимают введённое Фэанаро более точное понятие [70], однако название «тэнгвар» относят именно к его системе.
Тэнгвар Фэанаро представляет собой стройную систему знаков, структурированных по схожести написания. Поначалу, то есть по замыслу Фэанаро, строгого соответствия между звуками и тэнгвами не было, так что его письмо может быть приспособлено для обозначения согласных любого языка [69]. Фэанаро создал не только алфавит для отображения квэнйа, но и универсальную письменность.
Каждая тэнгва имеет своё название [69], и эти названия также даны Фэанаро. Для письма, созданного в Неомрачённом Амане, кажутся странными такие названия, как: umbar — «рок», ngwalme — «мучение», ungwe — «паутина». В Эндорэ, среди постоянных сражений, квэнйа не обогащалась, а обеднялась, так что нет причин считать, что эти названия даны не Фэанаро.
Все тэнгвы первой строки обозначены словами на «развитой» квэнйа. Во второй строке первые три тэнгвы из поздней квэнйа, но не ungwe. Ungwe даже по своему звучанию ближе к синдарину, так как это слово изначально протоэльфийское, означающее «тьму, мрак» (ungwē -«gloom» [48] — позднее, в квэнйа). В квэнйа ungwe имело два значения: паутина (ungwë — «spider’s web» [69]) и так же «тьма, мрак». То есть для эльфов, ещё с древних времён, с Великого Похода, паутина ассоциировалась с тьмой и мраком, с оружием и тенётами Тьмы. И помещая слово ungwe в таблицу тэнгв, Фэанаро совершенно чётко использовал слово, что для эльфов будет явно ассоциироваться с Тьмой, напоминать о ней, и напоминать о том, что Тьмой можно быть пойманным. Фэанаро намеренно в своей таблице письменности оставляет слово из древнеэльфийского (всеобще-эльфийского) языка времен Великого Похода, чтобы значение слова было понято однозначно.
В третьей и четвертой строках таблицы мы встречаем названия тэнгв на поздней квэнйа, но в пятой строке снова название на древнеэльфийском — ngwalme «пытка» (ñgwal — «torment» [48]); это слово обычно переводят как мучение, но это именно пытка. В поздней квэнья, времен Нолдолондэ, тоже будет слово «пытка», но звучать оно будет уже как ангаитйа (angaitya — «torment» [260]), и это слово явно этимологически будет связано с Ангамандо.
В мирном Амане неоткуда было взяться слову «пытка», оно пришло из древнеэльфийского языка, которым пользовались эльфы времён Великого Похода. Очевидно, они знали о пытках в Утумно (о похищенных квэнди говорится, что их подвергали медленным жестоким действиям [67], т.е., мучили) и могли находить в лесу родичей, которых пытали орки и другие Темные твари.
Фэанаро поместил слово «пытка» в таблицу тэнгвар, видимо, как-то, о чем эльфы не должны забывать — о тех злодеяниях, что совершил Мэлькор. Наверняка многие эльфы запомнили это, и когда закончились оковы Мэлько, память о пытках, Тьме и злодействе не дали Мэлькору заполучить всех нолдор, но многие держались от него подальше. Неудивительно что Мэлькор враждебно относился к Фэанаро с самого начала и стремился погубить его, ибо этот нолдо, в своем желании бороться с Искажением, напомнил всем о том, какова роль Мэлькора в этом Искажении, и навечно закрепил эту память. Кроме того, было известно, что 'Мэлькор заключён в Мандосе не навсегда, а на три века Валар [67], и потому был смысл предостеречь нолдор.
Ни одна тэнгва больше, кроме этих двух, весьма странных, не написана на древнеэльфийском, а имеет значение на развитой квэнйа. Тэнгвар первой строки носят названия вещей, занимающих важное место в жизни нолдор — народа мудрецов и мастеров: 'металл, книга, лампа, перо [69]. Тэнгвар второй строки несут странные для мирного Амана и зловещие имена: 'врата, рок, железо, паутина-тьмы [69]. Тэнгвар третьей строки снова относятся к мирной жизни: 'дыхание, север, сокровище, бриз [69] (обычно название этой тэнгвы переводят как «ветерок», но это неправильно). Тэнгвар четвертой строки: 'уста, крюк, челюсть, дыра [69]. Тэнгвар пятой строки: 'запад, золото, нолдо, пытка [69]. Тэнгвар шестой строки очень светлые: 'сознание, Вала, дар, воздух [69]. Дополнительная седьмая строка: 'восток, мир (Арда), язык, дерево [69]. Дополнительная восьмая строка: 'звёздный свет (или свет, звёздный свет наоборот, имя, имя наоборот [69]. Дополнительная девятая строка: 'юг, юг синдарский, мост, сердце [69].
Можно отметить, что сама судьба располагала Фэанаро к тому, чтобы задумываться над вещами, лежавшими вне жизни Амана. Он не мог с самых юных лет не размышлять о смерти матери, горе отца, приговоре Намо, лишившем самого Фэанаро матери уже навсегда — а отсюда лишь один шаг к размышлению о смерти, неумолимости судьбы как таковых, и пытливый юноша этот шаг наверняка сделал. 'При этом Фэанаро лучше всех эльдар (а, значит, лучше всех Эрухини) освоил валарин [75], язык Валар, и нолдо наверняка спрашивал у Валар значение многих понятий, не ведомых эльдар. Так же 'Намо, любивший нолдор [11] и много говоривший с ними, наверняка много говорил и с Фэанаро, и открывал вещи, которые были тогда ещё не интересны народу эльфов.
Письмо Фэанаро было настолько лучше прежнего способа написания, что письмо Румиля вышло из употребления. ‘Нолдор, вернувшись в Средиземье, пользовались только тэнгвар Фэанаро [69], независимо от отношения к нему самому, а 'письмо Румиля так и не стало известным в Средиземье [69]. От нолдор буквы Фэанаро переняли другие эльдар, эдайн, нуменорцы и отчасти гномы, так что созданное им письмо распространилось практически по всему Средиземью [69]. Даже Тингол, запретив квэнья [148], язык, на котором кроме ненавистных ему нолдор говорили ванйар, Валар и даже тэлери, использовал в своем королевстве руны Фэанаро (синдар повседневно пользовались тэнгвар, а не кирт [69]). 'Кроме того, система, которую использовал Фэанаро, через нолдор Эрегиона повлияла и на совершенствование кирт [69].
Создание новой системы письма будет считаться самым малым из трудов Фэанаро [8] — меньшим, чем создание искусственных самоцветов. Так как ‘совершенствование языка эльдар считают одним из важнейших искусств [12], а нолдор особенно любят языки и письмена [73], эти слова, «самый малый из трудов», подчеркивают, что другие труды были ещё более великими.
Прежде чем перейти к другим вещам, Фэанаро завершил свою алфавитную систему [70]. Говорится, что Фэанаро оставил многие свои труды незавершёнными [19], но как мы видим, это не от того, что он не умел доводить начатое до конца; скорее, Фэанаро не продолжал труды, которые считал ведущими в тупик, что говорит о честности мастера и умении признавать ошибки.
Кроме новой системы письма, Фэанаро изобрёл новую систему знаков — сигналов. В «Природе Средиземья» упоминается 'его изобретение — налталма, устройство для передачи сигналов издалека наподобие гелиографа [341]. Поздним летописцам, описавшим налталма, было неизвестно, как именно работал этот прибор, известно лишь то, что он работал даже при лунном свете [341]. Но поскольку мы знаем, что гелиограф передаёт сообщения с помощью азбуки Морзе, мы можем говорить о том, что для налталма использовался подобный код. Таким образом, Фэанаро впервые разработал систему знаков, подобную азбуке Морзе, но сама кодировка не дошла до нас.
В «Природе Средиземья» выдвинуто предположение, что налтама только 'приписывалась Фэанаро в более поздние времена, но, вероятно, налтама была намного старше [341]. Как видно по этому "вероятно", это только предположение летописца, а не знание. Оно основано на том, что 'подобные устройства использовались тиндар (синдар), и среди многих вещей, полученных тиндар от вернувшихся из Амана, нет никаких упоминаний о существовании налтама [341], но это не является доказательством. Во-первых, в войнах Первой Эпохи многие тексты были утрачены. Во-вторых, о заимствованном у нолдор не всегда говорится, например, о том, что квэнйа пользовались в Лэстанорэ, можно понять лишь по косвенным упоминаниям (об этом будет сказано позже).
Тиндар не могли придумать такой прибор до Фэанаро, потому что для передачи сигналов в гелиографе используется азбука Морзе, которая представляет собой усовершенствование алфавита, перекодировку письма в световые сигналы. Но тиндар не усвоили даже само письмо Даэрона и почти не пользовались им до того, как узнали тэнгвар Фэанаро. Кроме того, в Третьей Эпохе не упоминается ни одного налталма, хотя в Первой они были даже у тиндар.
Стоит отметить, что название налталма в первую очередь указано на квэнйа с переводом на тиндарин. Это не характерно для поздних названий тех времён, когда нолдор осталось мало, но и ранние имена и названия тиндарского происхождения обычно известны только или прежде всего на тиндарине (Бритомбар, Бэлэг, жемчужина Нимфэлос, письмо кирт). Это дополнительно подтверждает, что тиндар получили налталма от нолдор и после дали этому свое название, а не изобрели прибор сами.Вступление
Фэанаро стал основателем школы ламбэнголмор (лормастеров — учёных, занимающихся языками) [70]. До того мудрецы нолдор уже занимались языками (ко времени рождения Фэанаро Румиль был самым знаменитым из них [56]). Но Фэанаро вряд ли называли бы главой («chief») ламбэнголмор [19], если бы наряду с его учениками существовало достаточное число не связанных с его школой учёных, начавших ранее. Таким образом, либо до основания школы ламбэнголмор было очень мало языковедов, либо они позднее также присоединяются к ней.
Учёных, занимавшихся лингвистическими исследованиями позже, можно назвать учениками Фэанаро [70], даже если они не учились у него лично. Самым выдающимся из них был Пенголод [70] Мудрый [74], что позже поселится в Гондолине, а затем вернётся на Запад [31]. Пенголод не учился непосредственно у Фэанаро — ‘он родится в Неврасте [70], уже после его гибели. Однако судя по тому, что ‘Пенголод будет ссылаться на отдельные замечания Фэанаро [75], знаток языков внимательно изучит его труды. ‘Другие языковеды — Финрод, Ородрет, доблестные вожди Гондолина [2]. Финрод и Ородрет наверняка учились у самого Фэанаро: ведь ‘Финрод родился в 1300 Г.В., Ородрет — заметно ранее 1362 Г.В. [76], и трудно предположить, что они не успели пройти ученичество и проявить свои таланты ко времени Непокоя нолдор. ‘Из доблестных вождей Гондолина известны Глорфиндель, Эктелион [77], Эгалмот, Дуилин, Рог, Пенлод [78]. Если не считать, что Пенлод — раннее имя Пенголода, неизвестно, кто именно из них занимался языками и мог ли он учиться у Фэанаро или также родился позже. Созданная Фэанаро школа продолжит существование после гибели своего основателя, во время войн в Валариандэ (Белерианде) и даже после возвращения нолдор на Тол-Эрессэа [70].
Один из вопросов, которыми занимается Фэанаро — вопрос допустимости перехода в квенья звука «Þ» в «s»'. 'Это изменение было принято подавляющим большинством нолдор [12] ещё до второго брака Финвэ, так как он уступил мнению большинства в этом вопросе, 'и теоретически обосновано на основе общих структурных и фонетических соображений [12] учёными. ‘Но Фэанаро и возглавляемые им ламбэнголмор замечают, что это приведёт к смешению тех слов, в которыеизначально был звук «s» и тех, в которых он появился из-за перехода [12], т.е., обеднению языка и появлению неоднозначности. ‘Фэанаро приходит к выводу, что для тех, кто заботится о языке и понимает его более полно, правильно произносить «Þ» в тех словах, где он был первоначально. Он настаивает на этом как благодаря своей мудрости и пониманию языка, а также из-за того, что так говорила Мириэль, и отказ от старого произношения означал бы для него отказ от матери и от самого себя как её сына, так и [12]. Мнение Фэанаро в этом вопросе является безусловно верным — ‘с ним открыто или тайно соглашаются остальные знатоки языков [12]. Во время мира они осуждают смешение этих двух звуков, как и языковеды из ванйар [19]. Не возникало сомнений, что эта точка зрения рано или поздно будет принята всеми нолдор [12]. То, что позже большинство пришедших в Средиземье нолдор отвергли верное произношение (что нанесло большой ущерб языку квенья [12]), связано с их личным отношением к Фэанаро и тем его поступкам, которые они считали «безумными и злыми» («follies and evil deeds») [12]. Тем не менее, ‘учёные считали смешение разных звуков неверным и настояли на том, чтобы разница сохранилась хотя бы на письме [2].
Подобные вопросы имеют для эльдар большое значение, так как ‘язык и его совершенствование они считают одним из главных искусств [12]. Например, нолдор винили ваниар в том, что они смешивают звуки «f» и «hw» (глухое «w»). Так как нолдор это смешение исправили, Фэанаро шутил, что ваниар называют его отца «Hwinwe», а его самого «Hwëanáro» [12].
Фэанаро также разрабатывает теории, касающиеся языков, и пишет научные труды. ‘Его работы лягут в основу разработанных в Средиземье его последователями теорий, касающихся взаимосвязи Первичного Эльдарина и произошедших от него языков [27]. Этому вопросу посвящена, в частности, работа Пэнголода Мудрого «Ламмас» [79] — т.е., он как последователь Фэанаро в языкознании основывается именно на его трудах.
Фэанаро активно занимается лингвистическими исследованиями лишь в юности [70], однако, судя по всему, позже он не перестаёт быть главой ламбэнголмор. К тому же ‘познания Фэанаро в словесности являются самыми глубокими среди нолдор [28], то есть другие языковеды, основываясь на его работах и продвигаясь вперёд, всё же не могут изучить язык столь же глубоко. Можно заметить, что ‘говорится о прекращении не вообще лингвистических исследований, а именно активных [70]. Возможно, Фэанаро с некоторого времени более является научным руководителем других учёных, занимающихся языками, направляет их исследования и следит за ними, чем ведёт собственные. А творит и открывает он в эту пору в основном в других областях. Это не исключает появления новых лингвистических работ, но они должны быть малочисленны в сравнении с трудами юности или малоизвестны другим.
Как ни странно, последнее тоже случалось. ‘Познания Фэанаро в валарине намного превосходили то, что сохранилось в записях учёных о языке Валар, однако они неизвестны другим — это знание он хранил в себе. Делиться им Фэанаро не желал из-за раздора с Валар [75] — т.е., во времена Непокоя нолдор. Но он мог бы научить других прежде, в ту пору, когда ‘он с сыновьями часто бывает в чертогах Аулэ [25]. В самом деле, скажем, ‘его замечание относительно валаринского имени Оромэ «Аромез», стало известно. Однако язык этот сложен и его звучание неприятно для слуха эльдар. Немногие из эльдар могли говорить на нём хотя бы с запинками, и большинство из них — кроме наиболее интересующихся языками — даже не видели нужды в его изучении [75]. Видимо, исследователи нолдор заинтересовались валарином весьма поздно, так что лишь ко временам Непокоя нолдор ощутили нужду в его более глубоком изучении, а до того не обращались с такими вопросами к Фэанаро.
Фэанаро изучает валарин лучше, чем эльфы как младших поколений, рождённых в Амане, так и старших, учивших этот язык прежде Фэанаро, хотя поначалу Валар могли говорить на своём языке в присутствии эльфов. Фэанаро превосходит в знании валарина других эльдар [75], а не только нолдор — то есть даже ванйар, ближе общавшихся с Валар.
После того, как Валар изучили квенйа, за редким исключением, они не общались на валарине в присутствии эльдар [75]. Для того, чтобы изучить его, Фэанаро должен был, встречаясь с аинур, специально расспрашивать их о валарине. Такое исследование похоже не столько на обучение у Валар, сколько на изучение их самих.
Можно отметить, что замечание Фэанаро относительно имени Аромез касается его звучания [75]; сопоставляя это с вопросом перехода «Þ» в «s» в квенйа [12] и даже шуткой относительно произношения ваниар [12], можно предположить, что многие его лингвистические исследования относятся к фонетике.
Вообще понятие «ламбенголмо» и передающее его английское «loremasner» шире, чем «языковед» («linguist», «philologist») и скорее относится к словесности в целом. Так, например, ‘лучший из учёных, занимавшихся языками до Феанора, Румиль [56], также является автором «Айнулиндалэ» [80] и «Анналов Амана» [81]. Возможно, и у Фэанаро есть труды, относящиеся к истории или преданиям.