В обмен на имя.

       Одиночество. Бывает, оно сковывает по рукам и ногам. Ты хочешь с кем-то поговорить, открыть душу, но вокруг никого, даже родные отворачиваются, что уж говорить о людях, тех, кто зовутся друзьями…        С самого детства я был один, мать пропала без вести, а отец — про него у меня есть отдельная история. Он был учёным-изобретателем. Никогда не замечал ничего вокруг, кроме своих исследований. Всё мечтал открыть что-то новое, не видя сколько пользы уже принёс. Обычно я следил за его работой, удивлялся, как он может создавать что-то подобное, а потом вспоминал, кто передо мной. У него не было никаких чувств ко мне, я всегда поражался, как мама полюбила такого человека. Он был словно лёд — такой же холодный и бесчувственный.        Я никому не мог доверять, судя всех людей по родителям. Мать я не помнил, но с детства в память врезалось одно — как она плакала. С тех пор я ненавидел слёзы.        Это было весной, я прогуливался по парку, когда услышал всхлипы. Они были тихими, почти не слышными. Первой мыслью было уйти, заткнуть уши, но я поступил иначе…        Она сидела на корточках, проливая слёзы на ободранные коленки, и плакала. Хотелось подойти, утешить, но в тоже время сбежать, каждый раз, смотря на плачущих людей, в памяти всплывала мать. Я думал минуту, прежде чем решиться:        — Вставай, пошли, я помогу тебе, — так я и познакомился с Никой — дочерью нашей служанки. Она была весёлой девчонкой, всегда заставляла меня смеяться, но с рождения она была нема, словно рыба не могла произнести и слова. Меня это убивало. Как бы я был счастлив, если бы, когда-нибудь она поприветствовала меня.        Шли годы, но она всё молчала и тогда я решился на что-то невероятное. Мой отец никогда не следил за мной, а вот я… Мне пришлось потратить не один год, чтобы понять, как работают все приборы, самому изучить курсы химии, физики и биологии вперёд за школьный и университетский курс и это всё было ради неё. Сначала я думал, что у меня получится с десятого или двадцатого раза, я же всё просчитал, но оказалось сделать прибор, считывающий мысли и переносящий их в пространство не так легко. Это получилось гораздо позже…        Мне помогал знакомый отца — весёлый мужчина, который в отличии от него, заботился обо мне как о собственном сыне. Он помогал производить опыты, советовал, а когда с тысячного раза у нас получилось, радовался вместе со мной, словно ребёнок — это был самый счастливый день…        Вживление мы произвели не сразу, поначалу я опасался, что этот прибор как-то подействует на мозг и поэтому пришлось провести ещё ряд опытов. Каждое испытание моего изобретения было для меня победой, я знал, что скоро услышу её голос. Это толкало на ещё большие подвиги.        Мне было восемнадцать, когда я завершил свой первый эксперимент, о нём никто не знал, не печатал — вся информация была засекречена. Правда, недолго. Отец, услышав впервые голос Ники, наконец взглянул на меня с уважением, но узнав сколько обошёлся проект, сказал прекратить заниматься глупостями. Каким же он всё-таки был эгоистом, деньги для него были важнее, чем счастье человека.        Все проблемы, однако, начались позже, когда информация о приборе достигла ушей правительства, уже тогда надо было разрешение на новый прибор, если же его не было, изобретателя ждала смерть. Считалось, что власть подтверждала безопасность нового изобретения, его пользу обществу. Жаль, это было не так. Узнав, что я изобрёл, они даже смотреть не стали, хотя вру, так же как и мой отец, посмотрев на цифры, потраченные на прибор, высокопоставленные люди забраковали моё изобретение, хотя Ника могла говорить. Это был прорыв в науке, но он так и не стал известен, а что послужило виной? Жадность.        Меня же, как того, кто вживил в тело человека представляющий опасность прибор, должны были расстрелять. Но всё, к счастью или к сожалению, обошлось ссылкой. По просьбе отца я был отправлен в военную академию. Это были самые ужасные годы в моей жизни. С моим телом там нечего было делать, но это ещё полбеды…        В то время я не хотел оставаться один и предложил Ники поехать со мной. Она согласилась, и я был так счастлив. Не могу передать словами всей той гаммы чувств, что испытывал, когда она была со мной, но всё померкло в одночасье…        Меня везли в одной машине, а она ехала следом — это было роковой ошибкой, на её месте должен был быть я, но почему судьба так не справедлива, водитель грузовика не справился с управлением и въехал в её машину. Раздался звук разбитого стекла, и что-то внутри меня оборвалось. Я молился, чтобы она осталась жива, и кто-то меня услышал, правда, в наказание за мой ум, лишил её зрения. Теперь, она могла говорить, но всё равно, оставалась инвалидом…

***

      Прошло пять лет.        За эти годы случилось многое, но главное не изменилось, этот мир остался прежним. До сих пор вокруг меня были одни эгоисты. Я учился, изобретал, старался найти решения возникшей проблемы, но никому до этого не было дела. Как только я начинал говорить что-то о себе, все исчезали. Мне уже не было обидно, стало совершенно наплевать. Каждый день я упорно изобретал, звонил другу отца, советовался, просил его проверить, сработает ли и вот, когда всё получилось, встал вопрос, как получить разрешение на выпуск моего изобретения? Сам бы я не справился.        В военной академии я научился хорошо стрелять, даже не так, я был лучшим, мог попасть в цель даже с закрытыми глазами. Но что мне это давало? Узнав об убийстве высокопоставленного, меня непременно запекли бы за решётку, а мне это было надо? Нет. Я хотел помочь своей подруге, а из тюрьмы это было проблематично сделать. Изобретатели должны помогать обществу, а не сидеть и трястись от страха перед правительством.        Сначала я не хотел принимать крайние меры, ходил, просил, умолял, но всё без толку. Помню, их последними словами было:        — Посчитай, скольким людям это будет нужно? Сам посуди — это не выгодно. Твои изобретения слишком дорогостоящие. Кто их купит? — наверно, после этого я решил идти другим путём и обещал, что они, несомненно, подпишут соглашение.        Мой отец к этому времени умер, и дом по наследству перешёл ко мне, я недолго переживал, да и переживал ли? Точно не знаю, но в скором времени за подготовкой плана я забыл об этом. Я долго, что-то искал, смотрел и однажды, проверяя какие-то записи, нашёл статью об убитой женщине — это была моя мать, её уничтожили люди, что называли себя — бессмертными, именно тогда я заинтересовался ими.        Я искал информацию об них, где только можно, но мало что было известно, казалось, они будто призраки, всё время ускользали у меня из рук. Так продолжалось два года, пока случайно я не столкнулся с одним их нанимателем, тогда-то я и узнал обо всех их способностях. Самое интересное, что я раскопал, касалось имени. На него я обратил своё внимание в первую очередь. В голове сформировался план. Я решил нанять человека и отправить липовый заказ, я знал, по другим правилам они играть не будут, не станут останавливаться, а кровожадно убьют, мне этого было не надо, я решил пойти по-иному пути.        В назначенное место пришли двое, одной из них была девушка, я решил стрелять по ней, знал, что регенерации не будет, пока она не вытащит пулю, а второй уйдёт, бросив товарища. Да, у них были странные законы. Казалось удивительно видеть, как они пытаются в меня попасть, в темноте это бесполезно, в маскировке я лучший, как и в стрельбе.        Всё произошло, когда я принёс девушку домой. Именно тогда я попросил Нику раздеть её, а сам прочитал имя, мысленно я всегда произносил его перед обращением, ведь наши души были связанны.        Я просчитал всё до малейшей детали, даже то, что у моей жертвы будет пистолет, будь на месте бессмертной я, мне пришёл бы конец, а так…        Я хотел только одного, чтобы у моего любимого человека, было всё хорошо. Мне не нужна была раба, подчиняющаяся мне во всём, и я собирался, после успешной операции, стереть себе память, я же знал: свобода для неё всё. А для меня, я просто не хотел остаться один — Ника была моим всем…