***
Сегодня очередная операция, заказчик связался с нами через подельника, ему нужно убрать с дороги своего пасынка. Ну что тут сказать, идеальная семейка. Куча денег и ни грамма семейной любви, одна лишь корысть. Полиция знает о нас, но никогда не связывается. Кто хочет иметь дела с почти бессмертными убийцами? Правильно, никто. — Ксения, скрой лицо, а то опять забудешь, — эти слова принадлежали командиру. Он всегда называл меня этим прозвищем. Сначала я удивлялась, почему именно так, но в скором времени мне раскрыли эту загадку. Босс говорил, что я отличаюсь от них, словно чужая, хотя и своя. — Будет сделано, — я натянула на лицо повязку, прицепила на пояс два новеньких пистолета и только сейчас задалась вопросом: «Почему мы идём вдвоём? Для такого дела достаточно и одного. Справиться с мальчишкой — раз плюнуть». Этот вопрос я и задала командиру. В комнате было шумно, я почти ничего не услышала, но слова «киллер и военная школа» застряли у меня в голове. Теперь я поняла, будет не так легко, как я думала. Всё намного сложнее, чем кажется.***
Был вечер, улица освещалась лишь несколькими фонарями, мало кто гулял сейчас по ней. Лишь редкие прохожие, пьяницы или любители приключений виднелись вдалеке или проходили мимо. Я была одета, как обычно, во всё своё снаряжение, лицо скрыто, на плечах кожаная жилетка, руки в перчатках. Из карманов виднелись патроны, но я не переживала, наш вид полностью изменяла одна программа. Этот прибор придумали не так давно, но он уже вовсю использовался в операциях. Мы подошли к знаку пешеходного перехода. Там уже не было светофоров, в каждой машине были вставлены датчики, они реагировали на человека за несколько метров и останавливались при ощущении живого существа перед собой. Это было умно, если не считать того, что некоторые животные, увидев, как перед ними тормозит автомобиль, спешили разузнать об этом чуде поближе… Обычно таким образом и опаздывали водители. Перейдя дорогу, мы шли к указанному месту. По словам писавшего, его пасынок часто прогуливался там. Не знаю, какое удовольствие он испытывал от прогулок ночью, но сегодня — это его погубит. Я невольно схватилась за пистолет, как будто в предчувствии беды. Не знаю, что меня так взволновало, но я привыкла доверять своей интуиции. Она меня ещё ни разу не подводила. Босс тоже казался напряжённым, думаю, у него также возникло чувство опасности, только вот откуда? Тихий парк. Даже ветра нет. Всё тихо, и вот в этой темноте раздался почти неслышный щелчок. Меньше секунды, и меня пронзила острая боль, оказалось — это выстрел. Я устояла на ногах и, быстро развернувшись, стрельнула в темноту. Это казалось бессмысленным. Если бы скрывавшийся издал бы еще хоть малейший звук, я бы попала, а так, в полной изоляции — дохлый номер. Правда, это оказалась только нашей проблемой — стрелок, следивший за нами, нацелился ещё. В этот раз он попал мне в ногу… Теперь я бы не смогла убежать, конечно, если бы не вынула пулю, тогда бы процесс регенерации был бы запущен, а так, с инородным телом в ноге, заживление невозможно. Босс стрелял, пока я думала, но, видно, не попал, раз через минуту у меня были покалечены обе ноги, рука и грудь. Я больше не могла стрелять, а лишь просто лежать и терять каждую секунду всё больше крови… — Уходите, это больше не ваша проблема, — сказала я напарнику. Я не видела его взгляда в темноте, но знала, он кивнул. У нас раненые, считай мёртвые, для бессмертных это позор. Бессмысленный груз. Босс имел право уйти уже при первом моём ранение, но остался, рискуя и собственной шкурой. За это я ему благодарна. Я лежала на земле, чувствуя, как из груди вытекает кровь. Знала, что трава окрашивается в красный, думала, что это последний день в моей жизни и прощалась с ней. Надо было вытаскивать пули, чтобы выжить, но как, если при малейшем моём движении во мне появлялась ещё одна дыра. Я не помню, когда потеряла сознание, но проснувшись, поняла одно: тот, кто это затеял, добился своего. Я лежала на постели, спиной кверху, и чувствовала, как меня как будто, чем-то связали. Правда, ни одной верёвки на мне не было…