Спорные идеалы

      Блеклый из-за туч, закрывших некоторую часть небосвода, солнечный свет проникал в комнату сквозь приоткрытые жалюзи. Непогода стойко держалась уже с самого утра, правда, изредка тучи все же расплывались по небу, передавая властвование солнцу, но лишь на короткое время.       Палата освещалась потолочными лампами накаливания, и благодаря им, можно было явственно разглядеть через стеклянное окошко, что творилось внутри.       Леви уже очень хотелось попасть в палату: эти коридоры, насквозь пропахшие запахом хлорки изрядно поднадоели. К тому же, МакГарден грозились выгнать уже несколько раз. Медсестры думали, что девушка одна из репортеров, караулящих у входа, чтобы первыми заполучить фото или информацию о Люси и Джуде еще с позавчера.       Попасть в больницу помогли лишь связи Рео, который тоже вызвался навестить подругу. Он вальяжно уселся на лавочке напротив двери в палату, устремив взгляд в потолок. Леви думала, что Локи уйдет уже через минут пять, оставив ее одну дожидаться этого знакомого врача, у которого был допуск в палату. Но парень был намерен сидеть здесь столько, сколько требовалось.       МакГарден было немного неловко: она все хотела начать разговор, расспросить подробнее, когда придет доктор; о случившемся с отцом Люси — ведь Леви ничего не знала о ситуации. Весь факультет перешептывался, но точная информация была лишь у Рео. Везде знакомых держит, вечно поговаривая: «Кто владеет информацией — тот владеет миром».       Леви переминалась с ноги на ногу, покусывала ногти. Локи не замечал или не хотел замечать ее смятения. Тяжко выдохнув, Леви вновь приступила к своей вахте.       Телефон в кармане юбки МакГарден коротко завибрировал, оповещая о входящем сообщении. Девушка достала его, открыв папку с сообщениями. Локи даже на секунду отвлекся от своего увлекательнейшего занятия, чтобы посмотреть на Леви и ее возню.       «Привет, это Нацу. Где Люси?»       «Привет, откуда у тебя мой номер?»       «От Джувии. Так где Люси? Мне Джувия сказала, что ты поехала к ней. И передай ей, что она задолбала не выполнять свои обещания!»       Леви прикусила нижнюю губу, раздумывая, что же написать.

***

      Люси сидит на влажном кафельном полу, но не чувствует ровно ничего. Она смотрит на маму, которая, кажется, уже целую вечность плачет. Люси вспоминает свои истерики: с размазанной косметикой, криками, слюнями, соплями… Лейла плачет грациозно, и сразу вспоминаются слова Аквариус: «Кроме внешности у тебя никакой схожести с Лейлой!»       Вокруг все замерло (кроме матери, конечно), застыло, обездвижилось. Время не на стороне Люси.       — Почему-то большинство женщин в нашей семье рано умирают, — горько улыбается Лейла. Взгляд у нее добрый, светлый. Кажется, что Лейла сама соткана из света, настолько она была добрым и милосердным человеком.       — Я не хочу умирать, — шепчет. Рассыпается на миллионы «не-хочу», ощущает дыхание смерти за спиной. Страх захватывает разум, тяжелым туманом обволакивая все вокруг. Люси мысленно не жива — она где-то между двух миров.       У ее смерти карие глаза.       Лейла смотрит на дочь снисходительным взглядом, и черт бы не разобрал, что сейчас творится у нее в голове.       — Я так хочу многое у тебя спросить, но нет времени. Милая…       Люси слышит ее голос как-то приглушенно, словно Лейла не в пару метров от нее, а за километр. Хартфилия-младшая пытается подняться с пола, но не получается, силы будто выкачали, и она падает обратно в лужу. Брызги воды разлетаются вокруг, не долетая до кафеля.       «Мама, где ты?!»       На плечо Люси кто-то кладет ладонь — девушка ощущает ее тяжесть.       — Ты опять выглядишь херово, — констатирует Эшли. Точная копия самой Люси. Зеркальное отражение, клон, близнец… Эшли — тень, следующая за своей хозяйкой. — Почему я вечно должна тебя выручать, спасать из всякого дерьма? Мне больше нравится самой впутываться в него.       — Я тебя не звала! — Люси рывком скидывает руку Эшли с плеча.       Эшли недовольно хмурится.       Люси понимает, что делает сейчас тоже самое.

***

      — Грей, — шептала Джувия, тыкая впереди сидящего Фуллбастера в плечо. Но он ничего слышал, ибо слишком был погружен телефонной перепиской с клиентом, который никак не был доволен сделанной работой. Парнишка требовал все благ за малые деньги — идиот. Грей терпеливо объяснял ему все тонкости, но тот, казалось, не понимал ничего.       — Грей! — все также шепотом, но старательно выделяя интонацией его имя.       Фуллбастер раздраженно погасил экран, положив телефон на стол. Он повернулся к Джувии, и, не скрывая раздраженности в голосе, произнес:       — Что?       Джувия молча подала серую футболку Грею. Он устало закатил глаза, «восхищаясь» собственными привычками, и взял футболку.       — Спасибо.       Между тем, большая, если не вся, часть группы откровенно пялилась на них, даже перешептывалась. В числе любопытных была и преподаватель — миссис Лейн.       — Кхм-кхм, — начала женщина, поднимаясь по ступенькам к парте Фуллбастера. Грей быстренько напялил футболку обратно, и с выражением лица «ничего-не-произошло» смотрел на преподшу. — Вы не на нудистском пляже, а в аудитории! Ведите себя подобающе! Наш университет — приличное место, особенно, платное отделение!       Грей молча закивал, тыкая под ребра рядом сидящего Редфокса, который в своей излюбленной манере «гихикал».       Нацу, оторванный от увлекательнейшего занятия — ждать, что же напишет Леви, которая то писала, то стирала сообщение — был не в теме, и удивленным взглядом смотрел на всех вокруг. В его голове так и крутился вопрос: что здесь происходит?

***

      «Не волнуйся. Она в медцентре, но с ней все будет хорошо. Сюда не пускают почти никого, у здания круглосуточно дежурят папарацци. Держу пари, ты уже видел сюжет по ТВ».       Леви выбрала самый сложный вариант: рассказать правду. Только в качестве благодарности за оказанную помощь после вечеринки в бассейне.       «Какой сюжет?! Скажи адрес больницы!»       Девушка оставила сообщение непрочитанным, спрятав телефон обратно.       Доктор — мужчина лет так на двадцать старше МакГарден и Лео; с залысинами, тщательно протертыми, что аж блестели; крючковатым носом и полноватым телосложением — уже подошел вместе с карточкой, которая обеспечивает вход внутрь. Локи подорвался с места, подойдя к Леви.       — Вы можете сказать, что с Люси? Ее держат здесь уже сутки и никого не пускают, что произошло? Был ли поставлен диагноз? Я так понимаю, что вы — лечащий врач?       МакГарден начала «обсыпать» вопросами доктора, который неуверенно осматривался по сторонам, следя, чтобы никто не подсматривал.       — Она просто переволновалась из-за мистера Хартфилия, — соврал врач, заходя в палату. — Сейчас мисс Хартфилия уже очнулась, просто спит.       Локи не стал церемониться и, пройдя ближе, потряс пациентку за плечо. Доктор заохал и заахал: цвет его лица сменился на бледный, а взгляд был потрясенным.       Люси приоткрыла сначала один глаз, потом — второй. Голова у нее ужасно болела, а руки и ноги затекли от долгого лежания в одной позе.       — Где я? … — хрипло спросила девушка, приподнимаясь. Ни матери, ни Эшли уже нигде не было.       — В больничке, — бесцветно отозвался Локи. — Думал, ты уже отошла в мир иной, перед смертью поклявшись приходить ко мне во снах.       — Что ты принял? Марихуану? — язвительно улыбнулась Люси, но в следующую же секунду ойкнула от боли.       — В комедиантки записалась? Компанию передаешь заму твоего отца, а сама устраиваешь стендап-тур по Фиору?       Люси не успела ответить — ее повалила Леви, которая бросилась к подруге с объятиями. От МакГарден так знакомо пахло Chloe, что Хартфилия не удержалась и шумно вдохнула аромат духов. Леви показалось, что подруга всхлипнула, и та поспешила ее успокоить:       — Не плачь, а то я сама расплачусь.       «Такими же духами пользуется Аквариус. Но я рада, что ты здесь, Леви», — мысленно улыбнулась Люси.       — Что с отцом?! — взволнованно спросила она, после долгих обнимашек с Леви.       — Его состояние стабильно тяжелое, — констатировал доктор.       — Сколько я провалялась в отключке? Час, два? Сейчас уже день на дворе, возможно, даже три…       — Полтора дня, Люси, — ответил Локи. — О том, что все члены семьи Хартфилия легли в больницу, знает вся страна. Включи любой канал и увидишь. В некоторых сюжетах даже говорится, что ты и отец разбились в аварии и лежите в коме.

***

      В дверь отрывисто постучали. Макаров молниеносно спрятал коллекционный шотландский виски обратно в стол и, прокашлявшись, произнес:       — Входите!       В кабинет вошла преподавательница латинского языка: Анза Лэйн. Женщина была чем-то недовольна: по ее лицу ходили желваки, а руки теребили бортики бордового пиджака.       — Что-то случилось, миссис Лейн?       — Случилось, — наигранно недовольно вздохнула она. — Я присяду?       — Конечно.       Анза уселась за стул, что стоял напротив стола декана, закинув ногу на ногу. Она не знала, с чего начать диалог, но возмущение ее говорило само за себя:       — Это просто возмутительно! Студент разделся прямо в аудитории! Во время пары! Это же тотальное неуважение ко мне и моему предмету!       — Успокойтесь, миссис Лейн, — нарочито бархатистым голосом сказал Макаров. — Имя, пожалуйста.       — Грей Фуллбастер. Я знаю, что он в особом списке…       — Вы верите в слухи? Все студенты моего факультета для меня, как родные дети. И все они равны!       — В особом черном списке, — смягчилась преподавательница, виновато улыбнувшись. — Он уже трижды нарушал университетские правила. Церемония для четверокурсников, где присутствовали важные люди, он, во-первых, опоздал, а во-вторых, разделся! Незаконное проникновение в университетский бассейн и сегодняшняя выходка! По достоверным сведениям одной из учениц, это только начало! Я предлагаю его отчислить!

***

      — Давай поговорим, пожалуйста-а, — попросила Джувия, присаживаясь на скамейку в университетском дворе к Фуллбастеру. Тот же смотрел в небо, задумчиво наблюдая за огромными серыми тучами, распространившимися по небу. В воздухе пахло росой: дождь прошел совсем недавно, но по-видимому, будет еще один.       — Придумала отмазку получше? — язвительно спросил он, все еще смотря в небо.       Джувия нахмурилась. Да, мать Леона вчера их не заметила, потому что она не догадалась заглянуть за барную стойку. Но если проблема с родителями Леона была улажена не начавшись, нужно было как-то объяснить ситуацию Грею, с которым только-только начало все налаживаться…       — Я сказала правду! Эта квартира не совсем моя, я в процессе ее покупки.       — Тот парень сказал, что продает ее твоей подруге.       — Это из-за его матери, она достаточно… не… в общем…       — Достаточно не дура, чтобы продавать квартиру невесте своего сына?       — Откуда ты знаешь?! — ужаснулась Джувия. В ее голове промелькали тысячи и тысячи вариантов, откуда Грей мог узнать об их «отношениях». — То есть, я не невеста Леона, я ему подыгрываю! Это все очень сложно, но, пожалуйста-а, поверь мне! Мы только начали нормально встр… — она осеклась на полуслове. «Не встречались». — Общаться.       — Вот именно! — вскипел Грей. — Когда я начинаю нормально с тобой общаться, вечно происходит какая-то херня! То я на гране отчисления, то чуть вообще не приняли за любовника твоего не-жениха! Когда будешь свободна от этих афер магнольской элиты — поговорим.       Грей поспешил на пару, а Джувия осталась сидеть на скамейке, расставляя приоритеты в своей жизни. Поговорить по душам, как она рассчитывала, — не получилось.