Спорные идеалы

      Люси тихо выругалась, смотря на экран банкомата. Красный крест во весь экран оповещал о недействительной операции, а из отсека уже показалась карта. «Решил перерезать мне все пути отступления?» — фыркнула девушка, забирая карту, на которой красовалась надпись: «Lucy Heartfilia».       На улице нещадно палило сентябрьское солнце. Ни единой тучки не было на небе, а спасительного ветерка и подавно. Сейчас бы надеть какой-нибудь легкий шифоновый сарафан, босоножки, и гулять по городской аллее, попивая прохладительные напитки. Но на Хартфилии была надета черная толстовка, которая еще сильнее притягивала солнечные лучи, с надвинутым чуть ли не до глаз капюшоном. Радовали лишь белые джинсы из тонкого, пропускающего воздух, материала и босоножки.       — Ну как? — решил осведомиться Нацу, подходя к девушке. Он тоже спекся от жары, будучи облаченным в такую же толстовку и в бриджи, а не джинсы. — Получилось снять хоть что-нибудь?       «Драгнил, почему в нашей компании должна платить девушка?!»       — Ничего, — раздосадованно вздохнула Хартфилия. — Отец заблокировал карту, я не могу ничего с нее снять. Вообще, это ты виноват! — Нацу удивленно посмотрел на девушку, та продолжила: — Если бы не твоя дурацкая идея, то я бы сейчас не пеклась на солнце, пытаясь снять хоть какую-то копейку с карты!

Три дня назад. «ЛеКирт».

      Двери лифта раскрылись, выпуская людей наружу. Люси все это время сохраняла молчание, хотя в ее душе бушевали эмоции.       — И куда теперь? — спросил Нацу, смотря на девушку.       — Куда ты — не знаю, а мне явно нужно где-то переждать, иначе отец похоронит меня заживо, — оглядываясь, ответила Хартфилия и побежала в сторону остановки, где только что припарковался таксист. Девушка добежала до машины и дернула ручку дверцы. Но она не увидела, что настойчивый Драгнил обогнал ее и открыл дверь с другой стороны.       Когда Люси открыла дверь и наполовину влезла внутрь, то была, мягко говоря, в шоке. Нацу удобно расселся на пассажирском сидении, причем, — заняв ровно половину. Хартфилия попятилась назад, но ударилась затылком об поручень. «Ащ!» Драгнил взял инициативу в свои руки и, схватив одногруппницу за руку, уволок к себе. Девушка оказалась в лежачем положении, так, что ее ноги висели над землей, торча из салона, а верхняя часть туловища преспокойно устроилась на мягком сиденье.       — Э-э-э, — подал голос таксист, который явно был в шоке. Мужчина почесал озадаченно затылок и спросил: — А куда едем?       — В Риджент! — улыбнулся Нацу.       Хартфилия, боясь, что ее ноги, торча из машины, будут сбиты каким-нибудь авто или даже столбом. А вдобавок — их придавит открытая дверь машины. Люси без лишних вопросов поспешила сесть, и захлопнула за собой дверцу.       — Ну ладно, — виновато пожал плечами парень. — Но сделанного не отменишь!.. или там было вернешь?       — Не волнует, как там было! Я сейчас сжарюсь на солнце!       — Люси, мне вот тоже не слишком нравится торчать под палящим солнцем, не имея возможности охладиться, но я же не ною!       «Сними толстовку - маскировка уже не обязательна, город покинули - и шарф (он вообще его когда-нибудь снимает?), да ходи. Или ты отъелся после лета, Драгнил? Кубики пресса покрылись прослойкой жира? Хотя, были ли они у него вообще…»       — Тебя в последнюю очередь спрошу, что мне делать, — процедила девушка, сжав банковскую карту в руке. Кажется, карта даже начала гнуться, но Хартфилия не разжимала ладонь. Да и правда — зачем? Все равно от этого куска пластика толку совсем нет.       — Эй, ну ты не злись, — пытаясь развеселить подругу, Нацу похлопал по ее плечу. Бесполезно. — А это, я, пожалуй, заберу… — парень быстро выхватил карту из руки одногруппницы. — Карта нам еще пригодится, не стоит ее ломать…       Люси демонстративно отвернулась и зашагала в неизвестном направлении. Драгнил поплелся позади нее, умирая от жары, голода и скуки.       На вопрос: долго или коротко они шли, парень не мог внятно ответить. Солнце уже зашло за горизонт, в городе начал властвовать прохладный ветер, отчего существование в этом бренном мире стало немного легче. Но даже несмотря на это, молодые люди не сбивались с пути. Точнее, Люси не сбивалась, а Нацу лишь следовал за ней.       — Нас не сбить с пути, потому что мы не знаем, куда идем? — очередная попытка завязать разговор оказалась провальной. Девушка будто набрала в рот воды и упрямо молчала. Драгнил уже тысячу раз пожалел о словах, сказанных в самом начале.       Может, идея сбежать с самого начала была провальной?

Все те же три дня назад.

      Такси остановилось прямиком около поста охранников. Въезд в Риджент — частный коттеджный поселок — осуществлялся только по наличию пропуска, выдаваемого хозяевам недвижимости, купленной в этом районе. Люси хорошо знала это место, до семи лет, она сама жила здесь с родителями. Решение переехать было принято после смерти Лейлы — матери Люси. По словам Каприкорна — дворецкого, работающего на Хартфилиев с незапамятных времен, — отец продал дом из-за маленькой Люси, «чтобы больше ничего не напоминало ей о маме». Но это сладкая ложь, выдуманная Джудом. Люси не знает, что послужило настоящей причиной для переезда и узнать это было невозможно.       Большинство школьных друзей Хартфилии жили именно в Ридженте, но спрашивать: «хэй, знаете что-то о том, почему мой отец съехал с этого дома?» — очень глупо и бессмысленно. Во-первых, они могли и не знать. Во-вторых, люди врут. Люси поняла это на чужих ошибках. Половину своих ошибок она не помнила, и это ужасно. Ужасно видеть эти чертовы фотографии с вечеринок и осознавать: «Да я же ничего не помню! Это вообще было со мной?»       Будто память — это кинолента, из которой вырезали эти роковые кадры. Знаете, это когда снялся в эпизодической роли в фильме, а сцену с твоим участием вырезали. Такое ощущение пустоты и никчемности чувствовала Люси. Каждый раз, когда ее спрашивали о чем-то, чего она не помнила.       Она «успокаивала» тем, что говорила про такую же проблему, но живет — не жалуется. Успевает заполнить свою киноленту воспоминаниями в периоды полученной власти. Хартфилии противен этот способ. Хартфилии противна она.       — Приехали, — оповестил Нацу, открывая дверь автомобиля и попутно тормоша Люси. Девушка нехотя открыла глаза — она сама не заметила, как уснула. В надежде понять, куда ее все-таки привезли, Хартфилия выглянула в автомобильное окошко и ужаснулась. Белые кирпичи, из которого были построены стены двухэтажного дома, не потускнели и не обшарпались от времени. Коттедж такой же, как и шестнадцать лет назад. Это было заметно при ярком свете фонарей, выставленных подле забора. Очень заботливо, учитывая, что когда здесь жили Хартфилии — этих фонарей не было.       — Ты живешь здесь? — Люси указала рукой на тот самый дом из белого кирпича.       — Нет, — ответил Нацу, смотря будто сквозь девушку. — Это типа был мой дом, но я съехал отсюда. Сейчас я живу с Греем и Гажилом.       — Тогда зачем мы сюда приехали?       — Ну, я подумал, что тебе надо где-то остановиться. Дома у нас — не вариант, просто негде, да и тебе там не место…       — Здесь кто-то живет или дом заброшен? — оборвала его Хартфилия.       — Ага. Мой старший брат Зереф.       «Серьезно? Другого места не нашел?»       — Это тот, который сидел с тобой за столиком? Кареглазый брюнет?       Нацу кивнул.       — Думаю, тебя точно по головке не погладят за такое…       — Да мне не привыкать, — ухмыльнулся парень. — Я много раз видел Зерефа в гневе, не так уж он и страшен.       — Тогда моей ноги там точно не будет! Нужно было разойтись, как я предлагала в начале!       — Ну уж нет, я тебя не оставлю.       «Ты так говоришь, будто мы не в машине посреди элитного района Магнолии, а на каком-то поле битвы, где меня жестоко ранили (как обычно бывает в мыльных операх), я прошу тебя оставить меня здесь, а самому уходить, но ты не соглашаешься». — В жизни Люси слишком много киношных штучек. Хотя, эта фраза Драгнила прозвучала вполне мило. — «Так, думай Люси, думай… Куда…»       — Кажется, я знаю, куда нам стоит пойти… — довольная улыбка Люси и вид победительницы. — Только нужно сначала кое-что купить для маскировки.       Наконец, Люси остановилась перед каким-то ветхим зданием с пестрой вывеской: «Love & Lucky».       — Хартфилия? Лейла? Это ты? - окликнул девушку какой-то старик.

***

      — Я до сих пор не определился с тем, кто станет новой главой компании, — вздохнул Джуд. Голос мужчины звучал размеренно и спокойно, в отличие от его каждодневного надменного тона.       — Люси, — начал Каприкорн, откладывая книгу в сторону. — Господин, разве есть еще кто-то, достойный этой должности?       Хартфилий неодобрительно хмыкнул. Люси является самой большой проблемой из всех, что на данный момент беспокоят мужчину.       Когда он перестал расценивать эту девчонку как полноправную наследницу? А рассматривалась ли ее кандидатура вообще? Ведь каждый сотрудник «LK Group» наиболее компетентен в делах управления, чем «будущая глава», коей и должна была стать Люси.       Возможно, если ее начали обучать с самого начала, то из нее получилась бы неплохая преемница. Но Джуд упустил этот момент. Он упустил вообще все.       Хартфилий упустил момент после смерти Лейлы, когда нужно было зарабатывать доверие дочери, а не разрушать его остатки. Хартфилий упустил момент, когда его маленькая дочурка стала взрослой, и практически перестала считаться с мнением отца. Хартфилий упустил момент, когда нужно было рассказывать о том, что слишком короткие юбки — неприлично, и нет, так нельзя ходить на светские рауты. Хартфилий упустил момент, когда нужно было помогать дочери с уроками, а не просто давать деньги на репетиторов, ведь вскоре учебники были выкинуты, а вместо них, доченька заставила всё пакетами с модной дизайнерской одеждой, купленной на эти деньги.       Люси не понимает, что в двадцать три нужно уже повзрослеть, а не сидеть на шее отца. Если она сама не повзрослеет — найдутся те, кто заставит. Будь у девушки даже завещание, где Джуд признал бы ее наследницей, — враги не успокоятся.       И Хартфилий не уверен — сможет ли справиться с ними, пока его время не вышло окончательно.       — Стоит все рассказать Люси. Господин, она все равно узнает, даже после Вашей смерти. Сделайте так, чтобы эта новость была ко времени, — прервал его рассуждения Каприкорн.       — Каприкорн, знаешь ли ты притчу о черепахе и скорпионе?       — Да, господин. Скорпион попросил черепаху перевезти ее на другой берег реки, так как сам он не мог туда добраться. Черепаха согласилась, но с условием, что скорпион не будет жалить ее. Они почти добрались до берега, но скорпион все-таки ужалил черепаху. Она пришла в полное негодование, сильно возмутившись. Черепаха спросила: «Зачем ты меня ужалил?! Моя природа стремиться помочь каждому, поэтому я и помогла тебе! Но теперь мы вместе утонем!» Скорпион ответил: «Такова моя природа».       — Вот и сейчас, природа Люси — шастать по вечеринкам и наслаждаться жизнью избранной. Пусть даже она и узнает правду, ей это не поможет. Я хочу, чтобы Люси была готова к передаче управления. И от нее зависит, как скоро это будет.