Сэм

— Спокойствие, только спокойствие, — как мантру повторяю я себе, последний час. Готовить ужин с ребенком, пытка еще та. Очень трудно не превратиться в истеричного диктатора. Особенно, если этот ребенок, все делает не так! Нарезает овощи слишком крупно, делаю замечание, теперь шинкует слишком мелко! Как и договаривались утром, готовим пасту с морепродуктами, дочь вызывается, посолить воду и контролировать процесс варки. Мысленно проецирую действие на воображаемую шкалу гнева. Отметка поднимается до цифры три. Улыбаюсь и отхожу в сторону, опасности нет. Саманта увлеченная процессом, просыпает соль на пол, ту да же летит и пара соломинок из пачки спагетти. Дальше все как в тумане. Мне кажется, я отругала ребенка за все, что только можно было… И вот, когда ужин практически готов, аппетита нет ни у меня, ни у Саманты. Поймав расстроенный взгляд дочки, понимаю, что не права. Это меня воспитывать надо! Мне надо читать нотации о том, как надо себя вести. Тут же вспоминаю свою маму, которая так же критиковала и была, как мне казалось, недовольна всем, что я делаю. По ее мнению, я не достаточно хорошо учусь, слишком шумная, не чуткая к ее состоянию здоровья, плохо убираю в своей комнате, прическа у меня по ее мнению мне не идет, а главное не понимаю очевидного. Это касалось просьбы подать маме очки, до сих пор не понимаю, как я могла догадаться, что матери нужны не солнцезащитные, а для чтения. Я даже не знала о их существовании! Как оказалось, она купила их накануне. Обидно до сих пор! Почему мы повторяем ошибки своих родителей, хотя обещали никогда так не поступать со своими детьми? Положение спасает звонок в дверь. Это Ник. Выдыхаю. Уловив с порога аромат приготовленной еды, он радостно целует меня в щеку, изображает пловца и спешит в кухню. — Ой, как пахнет! — восхищается мужчина, склонившись над сковородой. — Сэмми, разрешись попробовать? Саманта проигнорировав просьбу продолжает убирать с пола рассыпанные продукты. Ник опускается на колено рядом с ней и забрав из рук щетку, еле слышно говорит: — Позволь мне разобраться, с этой непослушной солью, я уже давно за ней наблюдаю, негодница, так и норовить выпрыгнуть из банки. — оглядывается по сторонам и убедившись, что никто их не подслушивает, продолжает, — знаешь, мне кажется, это был спланированный побег. — Не надо со мной разговаривать, как с младенцем! Лучше б сказал, что у меня руки из жопы! — Саманта! — возмущенно прикрикиваю я, не ожидая подобных слов. — Что?! Зато честно, — фыркает девочка, поднимаясь с пола. — Так, стоп! — громко, но при этом мягко, говорит мужчина, — Хочешь правду Саманта? Тогда присядь, настало время поговорить по-взрослому. Сэм закатывает глаза, но послушно забирается на барный стул. Ник стряхивает мусор в ведро, убирает в стол щетку и совок. Споласкивает водой руки, вытирает их бумажным полотенцем и только потом подходит к девочке. Это действие занимает не больше минуты, оно даже не направлено в мою сторону, но я уже забыла, как злилась. Как жаль, что нельзя отмотать пленку и посмотреть это еще раз, а лучше сохранить для следующей вспышки гнева. — Ты готова, услышать суровую правду? — серьезным голосом, спрашивает он. Дочь, демонстративно скрестила руки на груди, оставляет вопрос без ответа. — Тогда слушай. Руки из жопы не растут. Анатомически это не возможно. — Как бы сказал мой папа — ну ты остряк! А еще мой папа, не стал бы со мной сюсюкаться, он сказал бы маме пару слов наедине. Она бы извинилась и все, конфликт исчерпан, — кривляясь, говорит Саманта, искренне веря, что Ник обидится на ее слова. Молча перевожу взгляд на любимого мужчину. Мысленно прошу его поставить малявку на место. — Погоди, ты хочешь сказать, что твой папа не зная причины конфликта, сразу бы решил, что виновата только мама? — Я этого не говорила! — уже не так бойко, но все же с вызовом отвечает дочь. — Ты сказала, «мама бы извинилась, все конфликт исчерпан», значит, виновата только она. Если это так, тогда я понимаю, почему твоя мама не с ним. Но всё-таки я склонен думать, что твой папа поступил бы по-другому. — Ты с ним даже не знаком! Откуда можешь знать, как поступил бы папа? Ник делает шаг назад, упирается в кухонный стол. Наверняка он хочет, закончить эту тираду, но тогда Саманта будет считать себя вправе обижать моего мужчину. Нет уж, еще одно слово и лишу ее карманных денег. Или накажу на телефон, или интернет, вообще запрещу все. Между тем он продолжает: — Хоть я и не знаком с твоим папой, могу тебя заверить, «самый лучший в мире папа», как ты его называешь, прежде чем принять чью-либо сторону в ссоре, выслушает каждого. Пока Саманта переваривает услышанное, готовя очередную словестную пулю, Ник движением руки, просит меня подойти к ним. Пододвигаю стул поближе к Сэм и сажусь. Внимательно смотрю на Ника. Он поднимает стул, на котором сидит моя дочка, разворачивая так, что бы мы смотрели друг на друга. Теперь, когда мы сидим очень близко, вижу, как в глубине ее глаз весело скачут огоньки, ей явно понравилось, «летать» на стуле. Кажется, Ник тоже это понял. Он снова приподнимает стул, на этот раз немного выше. Несколько раз он переставляет стул, делая вид, что ищет удобный ракурс. Увидев улыбку Сэм, прекращает. Цель достигнута, девочка оттаяла. Подходит ко мне, и поднимает теперь мой стул, от неожиданности пищу и прошу вернуть стул на место. Саманта хохочет в голос, Ник приговаривая «думаю, надо поставить стул здесь» таскает меня по всему периметру кухни. — Так, девочки. В чем там была проблема? — немного запыхавшись, спрашивает Ник. Мы с дочкой не сразу прекращаем хохотать, жених дает нам время восстановить дыхание, наливает себе стакан воды. — Я растяпа, которая не умеет аккуратно работать, — говорит Сэм, перестав смеяться. Мужчина строго смотрит на меня. А мне хочется обнять Сэм и сказать, что дело не в ней. — А я злая мама! Саманта, я просто хотела, что бы ты была внимательной. Когда готовишь, не надо летать в облаках. Ты могла порезаться, или ошпарить руки кипящей водой. Мне просто хочется, что бы ты слышала меня с первого раза. — Мама, признай уже, что у тебя был тяжелый день! А еще лучше, позволь жить с папой и тогда я перестану тебя раздражать в такие дни. Жить станет проще и тебе и мне. Хорошее настроение тут же исчезает. — Перестань! — Послушайте меня! — встревает Ник. — Во-первых, Рейчел даже я вижу, с тобой что-то происходит, мы поговорим об этом сегодня. Ты наверняка уже признала, что переборщила с упреками. Во-вторых, Саманта, тебе сложно не меньше чем маме, тебе кажется, что кроме папы тебя никто не понимает. А тот факт, что мама и папа, почему-то расстались и больше не хотят жить вместе, вообще не поддается никакому объяснению. Я могу сказать только одно, прошу, услышьте обе! Научитесь договариваться. Не правильно жить в вечном конфликте, не хочу о грустном, но мы не знаем насколько она будет долгой. — Тогда и ты Ник послушай! — нежно произносит Сэм. — Не нужно воспитывать меня, для этого у меня есть папа. — Воспитывать? — улыбаясь, переспрашивает Ник, — Даже не думал об этом, всего лишь делюсь опытом, на правах человека, который вдвое старше тебя. Так, что дружно выходим из обороны, складываем оружие и садимся ужинать. Но прежде просим прощение друг у друга, не забыв сказать: «я тебя люблю». Дочка демонстративно цедит сквозь зубы. — Люблю тебя мамочка. Обнимаю в ответ дочь. — Люблю тебя мелкая вредина! Прости, ладно? Саманта вырывается из моих объятий, уходит в свою комнату. Непробиваемый ребенок. Скрепя зубами, начинаю расставлять тарелки на столе. Так хочется отлупить ребенка, наорать на Дэвида, за дурное влияние на Сэм. Разбить бы пару этих самых тарелок. — Если можно, мне совсем немного, — устало говорю я, заметив, как Ник наполняет тарелки едой. — Хорошо, как думаешь, Саманта выйдет к нам? — Пусть только попробует не выйти… — Рейчел, ну хватит. Саманта еще не насладилась, тем, что у нее есть папа. Уверен, что отправь ты ее на каникулы в Тампу, через неделю она будет звонить, спрашивать, когда ты приедешь. Дочки всегда тянутся к маме больше. — Почему, она не хочет наслаждаться твоим обществом? Раньше же было все хорошо, — начинаю плакать я, — Почему, она изводит меня, тебя? Ник подходит ко мне, заключает в объятия. — Потому что раньше, она тосковала по отцу и видела во мне его. А теперь, наверняка считает предательством все это. Она просто не знает, что помимо любви к папе есть и другая любовь. Тебе надо поговорить с ней об этом. Поговорить с Дэвидом, Вам троим надо выстроить хорошие отношения. Крепко сжимаю его спину плотным кольцом своих рук. — Я тебя так люблю. — Я тоже тебя сильно люблю, ты у меня умница, обязательно найдешь слова для дочки, которые восстановят ваши отношения. — Давай ужинать, паста наверняка покрылась уже коркой льда. — Мы можем подогреть ее в микроволновке, хочешь? — ласково предлагает Ник, продолжая меня обнимать. — Нет, мне не надо. После ужина решаюсь, рассказать о своих проблемах. Увожу, Ника на балкон, закрываю за нами дверь. Не хочу, что бы Саманта подслушивала, пусть даже не намеренно. — Я не знаю, как начать, — бубню я, сидя в кресле, — поэтому скажу как есть. Я все еще замужем за Дэвидом. — Выглядишь, так как будто, только узнала об этом, — говорит он улыбнувшись. Я опускаю глаза. — Я забыла, что замужем. Мы так давно расстались, что мне казалось, мы в разводе. — Милая, по умолчанию браки не расторгаются сами собой. — Да знаю я. Мужчина делает глоток виски. Я перевожу взгляд на раскрытое окно. Ночной город переливается огнями, шумные улицы, кажется, не собираются засыпать, не смотря на поздний час. Почему нельзя взять в руки пульт и убавить громкость? — Я так понимаю, с разводом какие-то сложности, раз на тебе весь вечер лица нет? — Да, мне нужно лететь во Флориду, причем на месяц. Потому, что не разводят у нас просто так, если имеются несовершеннолетние дети. Надо подать заявление по месту регистрации, пройти курс семейной психотерапии и потом в судебном порядке брак будет, расторгнут, — раздраженно пересказываю я полученную информацию.  — Может, есть другие варианты? Давай, я подключу своего адвоката?  — Я не думаю, что он сможет сотворить чудо в законодательстве.  — Я все же встречусь с ним завтра. Не поможет, полетишь в Тампу, Саманта побудет с отцом, ты отдохнешь, а когда вернетесь, отпразднуем свадьбу.  — А ты сможешь полететь с нами? — с надеждой спрашиваю я.  — Не уверен, что получится. Сейчас работаем над слиянием с компанией Марка. Но зато я смогу взять организацию свадьбы на себя.  — Спасибо, родной мой! Как же мне повезло, что есть ты. Ник наклоняется и целует меня в губы. Тепло его тела магически действует на мой разум, проблема развода уже не кажется не разрешимой. Вдыхаю аромат его одеколона. Тело инстинктивно тянется ближе к его рукам.  — Если это все новости, пойдем спать? — нежно шепчет он, запускает руки под мою блузку, водит пальцами по спине.  — Думаю, с тебя хватит новостей на сегодня — устало смеюсь я, чувствуя, как на глаза наваливается усталость. Бессонница, так долго мучавшая меня, этой ночью испарилась. Стоило мне приклонить голову на руку мужчины, который сейчас лежит рядом, окутывая меня одеялом своей любви и нежности, как глубокий сон впихнул меня в мир грез, не оставив шансов на сопротивление. *** Я и Саманта прилетели во Флориду накануне первой встречи у семейного психолога. Мой адвокат сам подал все необходимые документы для развода с Дэвидом, поэтому лететь заранее смысла не было. Я без спешки подготовила свой отъезд в редакции, Сэм закончила учебный год в школе, мы с Ником обсудили детали свадьбы с организатором торжества. Оставался нерешенным вопрос нашего пребывания в Тампе. Саманта, узнав о поездке, заявила, что жить будет только у отца. Испугавшись, что это повлияет на решение судьи при определении опекуна, запрещаю даже об этом думать. Обещаю, что встреч с отцом будет предостаточно. Следуя совету Ника, я поговорила с Сэм о нашей жизни, точнее о том, что в ней появился Дэвид. Мы даже составили список претензий друг к другу и проговорили каждый. Эффекта хватило на сутки. Надеюсь, семейный психолог окажется профессионалом и поможет нам с Самантой вернуть нормальные отношения. Логично было бы остановиться у родителей, но целый месяц жить бок о бок с моей мамой это не так уж легко. Если бы речь шла о выходных или недели, не раздумывая пожила б у них. Месяц! Решаю забронировать отель. В аэропорту нас встречает Дэвид. Саманта визжит от восторга, он радостно обнимает дочь, для меня же оставлена дежурная фраза: «Привет, как долетели?». Поймав себя на мысли, что меня это волнует, недовольно хмурюсь. В ожидании багажа, стараюсь не рассматривать все еще мужа и дочку, которые не обращая внимания на окружающих визжат и играют в салки около меня. — Саманта, тише! — как можно спокойнее, говорю я, устав от детского писка и догонялок.  — Хорошо, — недовольно отвечает она. Девочка прекращает беготню, как только на ленте появился первый чемодан. Дэвид незаметно для ребенка, тянется пальцами к ее шее. Сэм взвизгивает и догадавшись, кто ее ущипнул, показывает отцу язык. — Саманта перестань, мы кажется не на улице! — возмущаюсь я. — Дэвид, неужели нельзя оставить игры на потом? — Не возмущайся, мы никому кроме тебя не мешаем, — отмахивается мужчина. Переполненная гневом, тянусь за чемоданом. Мысленно заставляю себя успокоится, еще немного и мы окажемся в отеле, я приму душ — смою усталость и раздражение, все будет хорошо. Не стоит вступать с ним в перепалку. Я отлично помню, насколько сложно с ним спорить. — Кстати, Сэм этот месяц поживет у меня, — говорит он, дождавшись, когда дочка отойдет на достаточное от нас расстояние. — Нет, она будет со мной, это не обсуждается. — Раз так, тогда я не согласен на развод, — легкомысленно говорит он, укладывая наш багаж на тележку. От неожиданности теряю дар речи. Как это, не согласен, у меня свадьба через сорок пять дней! — Ты не можешь так со мной поступить! — осипшим от волнения голосом говорю я. Дэвид злодейски улыбается. — Да ладно, ты значит можешь поступать со мной как угодно тебе, не считаясь с моим мнением, а я не могу? Рейчел, я просто не буду ничего подписывать. На пару секунд закрываю глаза. Стоп, никаких необдуманных фраз. Я не могу вернуться в Нью-Йорк без штампа о разводе.  — Дэвид, я же не запрещаю вам видится или ночевать вместе, пусть Саманта живет со мной. Она девочка, которая должна быть причесана, опрятно одета…  — Рейч, девочке десять лет, она должна уметь все это делать самостоятельно. Я подпишу бумаги о разводе, если дочь поживет у меня.  — Да? А за это время настроишь ребенка против меня!  — В отличие от тебя, я считаю, что ребенку нужен и отец и мать! — Прекрасно, что ты так думаешь! Потому, что в таком случае, мы вдвоем будем жить у тебя! — в сердцах выпаливаю я, не сразу поняв, что сказала. Дэвид, явно не ожидавший такого поворота, хотел было, возразить. Но тут, словно из воздуха около нас оказалась Сэм, которая буквально секунду назад стояла на противоположной стороне багажной ленты. — Ура! Мы будем жить все вместе! — тут же комментирует дочь, — мамочка, папулечка спасибо!!! Вы у меня самые лучшие! Ура! Ура! Ура! Улыбаюсь и смотрю на перекошенное лицо Дэвида, он слишком любит дочь, что бы сейчас расстроить. Никогда он не скажет, что мама не может жить с ними. — Да Сэм, Вы с мамой останетесь у меня, — без особой радости говорит он, понимая, что встрял. Дальше он молча катит тележку до самой машины. Саманта держит меня за руку, ластится. Материнское сердце счастливо, дочка больше не видит во мне врага. Тем временем, усаживаемся в машину, едем к Дэвиду. И тут приходит осознание того, что жить я буду в том самом доме, из которого бежала восемь лет назад