***
После удачной вылазки и обратная дорога как будто даже заняла меньше времени. Конечно, любопытные взгляды друзей, преследовавшие его после поспешного бегства с памятного собрания не добавляли спокойствия, но Дэрил решил привычно проигнорировать нежелательное внимание. Он постарался свести к минимуму и так короткие беседы с друзьями и делать вид, что ничего особенного вообще не происходит. По крайней мере до возвращения в Александрию. А в городе группу ждал теплый прием. Большинство жителей, даже тех, кто не особенно стремился подружиться со свирепой группой Рика, пришли поприветствовать людей, которые обеспечили им сытую жизнь на ближайшие пару недель, а то и больше. Члены группы, в которой были и представители александрийцев, с усталыми улыбками принимали искренние благодарности и хотели только поскорее добраться до кроватей и выспаться как следует. Обстановка была более чем благоприятная и даже молчаливый Диксон изобразил некое подобие улыбки, чуть приподняв уголки губ, когда к нему подбежал мальчик лет шести и звонко крикнул, шепелявя беззубым ртом: – Шпашибо! Вот только так и Кэрол не пришла поприветствовать друзей и убедиться, что все вернулись целыми и невредимыми. За все время их совместного выживания это было впервые. Это удивляло и неприятно царапало душу, особенно в свете последних событий. Охотник не стал дожидаться друзей и отправился к себе, чтобы наконец остаться в одиночестве. Единственный человек, которого он хотел увидеть, был настолько занят, что забыл о друзьях. Что же, так тому и быть.Теплый прием
31 марта 2016 г. в 21:17
Запланированный Риком разговор не состоялся по причине срочного отъезда группы во главе с Граймсом за припасами, которые обнаружили «разведчики», обшаривавшие окрестности.
Бывший склад был довольно большим и после внезапного ухода крупной группы ходячих оказался доступен для людей. Любой мог набрести на него, и оставлять такую находку было бы невероятно глупо. Так что шериф, выдвинув на первый план обеспечение группы едой, решил поговорить с подругой по душам сразу же по возвращении домой. К счастью, судя по тому, что сообщили прибывшие «разведчики», вылазка намечалась достаточно короткая. Всего несколько дней, максимум неделя.
Как и предполагалось, все прошло просто отлично и к концу поездки Граймс даже малодушно подумал, что может все уже как-то само улеглось, и по возвращении их ожидает прежняя спокойная жизнь, когда не приходилось каждый день лицезреть недовольство на лице Дэрила и испытывать на себе его раздражение и постоянное плохое настроение.
Диксон же, успевший за время поездки собраться с мыслями и «переварить» новость, немного остыл. Долгая дорога способствует самокопанию, которому охотник предался, едва выехав за ворота. Тем более, что перед самым отъездом он, кажется, понял, кто занял… место рядом с Кэрол. Тобин.
Уже собираясь хоть с минимальным, но комфортом, расположиться в единственном остающемся на ходу грузовике, Диксон увидел пришедшую проводить группу Кэрол. Женщина стояла чуть в стороне, и реднек собирался даже подойти к ней, пока Гленн миловался с недовольно хмурящейся Мэгги.
Однако его опередил Тобин. Он подошел к Пелетье и стал что-то рассказывать, наклонившись почти к самому ее лицу. Кэрол внимательно слушала, улыбалась, и даже засмеялась вслед за мужчиной, когда тот указал взглядом куда-то в сторону.
Дэрил мог бы подойти. У него было преимущество. Он уезжал, в то время как Тобин оставался в городе, не способный принести пользу вне его стен. Однако охотник не стал встревать в разговор. Смысл? Его вмешательство могло закончиться разве что неприятным осадком и у него, и у нее на душе. А ему этого очень не хотелось. Особенно пред отъездом.
Диксон постарался скрыть свое раздражение, поспешно залезая в машину, но слишком громко хлопнувшая дверца, чересчур резкий оклик, обращенный к задерживающему группу Ри, недовольное бурчание, стихнувшее только когда зарычали двигатели машин, заставили друзей притихнуть и оставить взбешенного реднека в покое, давая ему возможность прийти в себя и спокойно подумать.
А подумать было о чем. В последнее время Дэрил все больше времени проводил на вылазках и в рейдах по поиску выживших, которых можно было бы принять в группу. Время, проводимое в стенах города он тратил на ремонт своего байка, который использовал для того, чтобы сбежать подальше при первой же возможности. Мужчине было комфортно на свободе. Огороженный стенами город тяготил его, заставлял чувствовать себя диким зверем, запертым в клетке.
Кэрол же все время находилась в Александрии. Более того, с каждым днем она будто все больше отдалялась от своей семьи, завязывая все больше соседских, дружеских и, как выяснялось, не совсем дружеских отношений с горожанами. Складывалось впечатление, что это то, что было ей нужно все то время, что они скитались по дорогам штата. То, в чем Пелетье нашла себя. Охотник, поначалу просто раздражался на кардинальные перемены в подруге, потом стал относиться спокойнее, но сейчас ловил себя на мысли, что позволил Кэрол слишком уж увязнуть в трясине праздной жизни в Александрии. И это неимоверно его раздражало.
Он никогда не допускал даже мысли, что между ним и Кэрол может быть нечто большее, чем дружба, но вовсе не потому что не хотел этого. День за днем до момента их прибытия в чертову Александрию Диксон все больше нуждался в обществе Кэрол. Она всегда его поддерживала, помогала справиться с болью от потери дорогих людей и одиночеством. Черт! Да она просто делала его лучше, вытаскивала наружу все то хорошее, что до нее не мог разглядеть в нем никто. Даже он сам! За время их скитания она стала для него кем-то вроде личного идола. Он прекрасно понимал, насколько эта женщина была ему дорога и это еще больше заставляло его вести себя с ней так, словно она самая драгоценная и хрупкая вещь в этом гребаном мире. Хотя он прекрасно знал, на что способна эта хрупкая женщина, он постоянно испытывал потребность заботиться о ней, проявляя свое участие всегда по-разному, но всегда так, как нужно было ей. Так было, когда он во время любого боя, хоть с людьми, хоть с ходячими, всегда приглядывал за ней, сам рискуя нарваться на когти ходячих или получить пулю в лоб. Так было, когда он сжег ходячих, среди которых был ребенок, когда они с Кэрол скрывались в бывшем приюте. Он видел взгляд, которым она буравила «семью» ходячих, и с утра решил сделать это для нее. Так было, когда он пытался найти Софию, хотя в тот момент он думал еще и о девочке, которая оказалась совершенно одна, как когда-то он. Он всегда хотел заботиться о Кэрол, быть рядом, помогать.
Дэрил чувствовал какое-то сходство с Кэрол. Такой же одинокой, многое повидавшей в жизни, прошедшей через ад домашней тирании, потерявшей дорогих сердцу людей. Ему казалось, что они похожи и эта похожесть помогает им держаться друг друга, понимать и поддерживать в трудных ситуациях и не только.
Оказалось, все не так просто. Сходства очень быстро растворились в тихом быте, когда охотнику больше не было нужды защищать женщину от всего мира, и большее что мог он для нее сделать, помочь улучшить город, чтобы ей было в нем комфортно.
Дэрил почувствовал, как машину слегка подкинуло на очередной кочке. Он мельком взглянул на сосредоточенного на дороге Рика и чуть опустился на сидении, меняя положение затекших мышц.
Охотник наивно полагал, что никто и никогда не покусится на его божество, в лице Кэрол Пелетье, не потому что она не была достойна внимания. Скорее, напротив. Ему просто и в голову не приходило, что кто-то, а особенно кто-то из александрийцев может быть ее достоин. А может как раз все верно? Кого сочтет достойным такая женщина как Кэрол? Уж точно не диковатого охотника, умеющего обращаться разве что с байком да арбалетом. Одно не укладывалось в голове Дэрила: почему Тобин? Почему этот, бесспорно хороший, но совершенно не приспособленный к жизни вне города, мужчина? Неужели эта его беспомощность и уязвимость так привлекла Кэрол?
Диксон не был профессионалом в делах сердечных, но уж точно не мог представить, как сильная, способная в одиночку противостоять небольшому стаду ходячих или даже группе вооруженных людей, могла заинтересоваться Тобином, каким бы положительным он не был? Мужчина поморщился, представив, Кэрол с Тобином. Как ни отвратительно было это осознавать, но свой шанс, если он и был, охотник, кажется, упустил.
Реднек, дернулся, выпрямляясь на сидении и, не обращая внимания на взглянувшего на него шерифа, продолжил буравить взглядом трещину на лобовом стекле фургона.
Неопрятный одиночка, неуклюжий в отношениях, замкнутый и грубоватый, наводящий ужас на александрийцев, которые так пришлись «по вкусу» хозяйственной Кэрол с ее печеньем и рагу по вечерам. Он долго не решался сделать шаг, упустив десятки возможностей. И теперь уже просто не имел права мешать ей жить так, как нравится ей.
Он просто хотел, чтобы она была жива и здорова. Чтобы каждое утро улыбалась ему, выходя на крыльцо, пусть даже в этом отвратительно домашнем кардигане. Просто, чтобы говорила ему «привет», улыбаясь так искренне, как никому из этого чертового городишки из трех улиц. Хотя, теперь она, наверное, уже не только ему так улыбается, а может уже и вовсе не ему. Может он уже и не увидит этой самой красивой в мире улыбки, обращенной именно ему.
Ему теперь ведь хотелось хотя бы знать, что с ней все в порядке! Так все ведь в порядке? Лучше и быть не может! Она нашла свое место, видимо, нашла мужчину, который ей подошел. Вон… даже… Диксон отогнал неприятную мысль. А чувствовал он себя отвратительно. Чертов эгоист. Сам не смог дать ей ничего лучшего, а теперь недоволен, что она счастлива. Насколько вообще можно быть счастливым в мире, где все катится к чертям собачьим.
Дэрил не знал, стоит ли говорить с Кэрол на эту тему, или оставить все как есть. Он подумал, что решит, когда в следующий раз увидит Пелетье. Наверняка у самых ворот Алексадрии, когда они, наконец, окажутся в этой чертовой клетке, которую все так упорно зовут домом. Только ради одного этого стоило вернуться поскорее.