Она не моя

Наблюдая за девушкой сквозь толпу людей, которые почему-то, как ему казалось, специально мелькали перед глазами и отвлекали его внимание, сейчас Дима мог наконец-то признаться себе в том, что весь этот праздник он устроил только для нее. Никогда не любил отмечать свой день рождения, а если и отмечал, то только юбилеи или те редкие случаи, когда за организацию праздника брались его друзья. Не любил, но знал, что ей это обязательно понравится, она так любит громкую музыку, танцы до утра, литры горячительных напитков и кальянный дым. Любит, но уже не может, а он так и будет до самого последнего гостя следит за ней, чтобы точно знать, что с ними ничего не случилось… Прошло от силы всего пару месяцев, когда его отношение к блондинке кардинально изменилось. Пытался верить в то, что ничего не изменилось между ними, что все решено и они вполне могу продолжить общаться так же, как и раньше, что она по-прежнему его верная подруга, которая все-все про него знает и всегда понимает. Он обещал ей, что ничего не изменится, но сдержать этого обещания он не смог. Дима даже не заметил, когда в его мыслях так плотно засела эта блондинка, а может просто не хотел замечать. Думает о ней постоянно: о том как она, где она, с кем она, что делает, все ли с ней хорошо… Иногда все эти мысли становились невыносимы и он срывался, звонил ей первым, вновь выслушивал нотации о своей неосторожности и о том, что у нее могут быть из-за этого лишние проблемы, но сделать ничего с собой не мог. Она боялась своего мужа, а он боялся, что совершает ошибку, только какую — непонятно. — Наверное, круто проводить свой день рождения в тихом углу в одиночестве и совершенно трезвым, да? Блондинка с бокалом шампанского в руке резко прервала его внутренний монолог, заставляя все же отвлечься от своего занимательного занятия и все-таки обратить внимание на других людей в этом доме. — Ты же только что стояла там, — указывая в противоположную сторону, Дима все не мог понять, как Гагарина оказалась возле него и где Пелагея, которая весь вечер не покидала компании своей подруги. — А где… — Ушла попудрить носик твоя Поля, пока ты тут глаз с нее не спускал, — резко прервала его мысли Полина, которой уже конкретно надоел этот контроль со стороны именинника. Глупо было надеяться с его стороны, что такое повышенное внимание к Пелагее обойдет стороной Гагарину, которая, кажется, всегда и в любом состоянии бдит за своей подругой и за тем, что происходит вокруг нее, — Дим, ну ты хоть выпей что ли, а то стоишь тут, взглядом прожигаешь и остальным отдыхать мешаешь. — Полин, может, я завязать решил, а? — с усмешкой произнес Билан, понимая на что именно клонит блондинка и кому он сегодня помешал отдыхать, — И тебе, кстати, тоже не советую. — Да как тут не пить, когда кругом все в завязке? Приходиться напиваться вдвойне, а теперь, друг мой, на мои хрупкие плечи легла и твоя доза этого прекрасного напитка, — прокручивая в руке бокал с шампанским, Гагарина уже давно не контролировала ни количество выпитых бокалов, ни свое состояние. — Ладно, я понимаю еще с чего это Поля на соки перешла, а ты как до такой жизни дошел? — Смотри, чтобы после таких нагрузок, ты случайно сама к подруге своей и к ее сокам не присоединилась, — на откровенный разговор с Гагариной не было ни желания, ни сил, а вот лишний раз не обратить свое внимание на сложившуюся в своей жизни ситуацию Билан не смог. И ведь, действительно, после дня рождения Добряковой, он больше алкоголя и в руках то не держал, не говоря уже и о том, чтобы напиваться до бесконтрольного состояния и утреннего похмелья. Не напивался, а сейчас, кажется, желание и вовсе пропало. — Не говори ерунды, Билан, — демонстративно допивая остатки напитка из своего бокала, девушка лишь задорно рассмеялась, явно не воспринимая слова мужчины всерьез, да и зачем загружать свою голову лишними размышлениями? — А вон и подруженька наша идет. Дима не сразу понял о чем идет речь, но наткнувшись взглядом на Пелагею, которая с улыбкой направлялась в их сторону, он вновь не смог сдержать улыбки на своем лице, мысленно в очередной раз ругая себя за слабость перед ней. — Еле нашла вас, — на выдохе произнесла Поля, которая так старательно весь вечер пыталась избегать мужчину, но, видимо, не вышло… Ей до сих пор было стыдно, что во всей этой бытовой суете, во всех навалившихся съемках и теплых вечерах с мужем, она совсем потеряла счет дням и умудрилась забыть о его дне рождения. Она ведь готовилась, перед сном представляла, как пройдет этот день, продумывала подарок, планировала самой первой поздравить его, встретить дома, устроить грандиозный сюрприз, а в итоге что? И, казалось бы, ерунда, с кем не бывает, но не с ней. Она так привязалась к нему, к их ночным разговорам в тайне от мужа и их общей маленькой тайне, что не могла простить себе такую оплошность. Он так много делает для нее, для ее счастья, а она… — Чего спрятались от меня, а? — улыбаясь, пытаясь поддерживать легкость и игривость в разговоре, Пелагея быстро отогнала в сторону все угнетающие мысли и перевела взгляд на друзей. — Да вот, погляди, пополнение в твоем полку трезвых и веселых людей, — окидывая взглядом именинника, Гагарина все никак не могла успокоиться и поверить в то, что Дима Билан, заядлый любитель первоклассного коньяка, вдруг перешел на минералку с газами, — И мало того, что стоит тут и святошу из себя строит, так и ерунду какую-то говорит! — Ничего не ерунда, между прочим, все в жизни может быть, — пожав плечами, совершенно не понимая, что могло так задеть девушку, свой взгляд он все никак не мог отвести от другой блондинки, что сейчас стояла в стороне и не понимала о чем идет разговор, — Пелагея, я уверен, со мной согласится. Да, Поль? — Знать бы еще о чем вообще идет речь и с чем я должна согласиться. — Господин Билан, понимаешь ли, утверждает, что после таких моих, цитирую, пьянок, я могу составить тебе компанию «молодой мамочки», — сказала Полина, заметив как резко в лице поменялась Пелагея и как еще шире стал улыбаться Билан. — Господин Билан, кажется, решил сменить жанр и перейти в юмор, только как-то неудачно у него это получается, — принимая все слова на свой счет, блондинка лишь укоризненно посмотрела на друга, не понимая, зачем Дима вообще начал шутить на такую важную для нее тему, да еще и в присутствии Гагариной, которая ничего о данной ситуации не знает. — Вот, правильно, Польк, отчитай его тут, а я пока быстренько за чем-нибудь сбегаю и присоединюсь к вам, — покрутив в руке пустой бокал из-под шампанского, а после послав подруге воздушный поцелуй, Гагарина так же быстро и неожиданно, как и появилась возле Билана, скрылась в толпе, наконец-то оставляя молодых людей наедине. Нервно передернув плечами, не понимая что вообще сейчас говорить и делать, Пелагея с радостью бы сама сбегала ей за ящиком алкоголя, лишь бы не попадать в такую, крайне неловкую, ситуацию. И пока блондинка в голове решала, что бы ей сейчас сказать и как продолжить разговор, Дима продолжал наблюдать за ней, который раз отмечая для себя, что безумно скучал по этой маленькой девочке. Сейчас она стояла перед ним в свободной одежде, в которой не видно ни единого намека на ее данное состояние, но он почему-то уже представлял, как вырос ее животик, хоть и понимал, что срок еще слишком мал. — Ты меня избегаешь сегодня весь вечер, — произнес Дима, прервав наконец-то это слишком уж затянувшееся молчание. — И пусть это очень глупо с твоей стороны, но почему? — Единственная глупость — это твои мысли, — поднимая на него глаза, продолжая сохранять спокойствие и невозмутимость, Поля с улыбкой наблюдала за тем, как стремительно меняются эмоции в его карих глазах. — Посуди сам, как я могу избегать тебя в твой день рождения, да и вообще в любой день? Ты же мой Димыч! — пара шагов и вот она уже стоит совсем-совсем рядом с ним, продолжая все так же широко улыбаться ему. — Будем считать, что тебе удалось соскочить с темы, — не выдержав и первым заключая ее в объятья, Дима уже не первый раз поддавался на такие ее уловки, да и никогда не видел смысла лишний раз обнять эту девочку вновь. — Будем считать, что ты простил меня за мою рассеянность и такую короткую девичью память, — быстро произнесла девушка, крепче обнимая мужчину за талию, скрывая свое лицо где-то в районе его груди, услышав в ответ лишь кроткий смех.

***

Остаток вечера, вплоть до самого рассвета, когда начали разъезжаться первые гости, Дима провел в совершенно разных компаниях, пытаясь уделить должное внимание каждым своим друзьям, коллегам и знакомым, что сегодня приехали поздравить его. После им с Полей еще немного удалось поговорить, обсудить все новое, что происходило в их жизнях в то время, когда Дима был в туре, но Гагарина быстро забрала девушку в свою компанию, оставляя Билана в одиночестве. И вот когда очередь подошла к Рудковской и всем ее многочисленным подругам, которых в этот вечер она привела вместе с собой, а сам Дима был настроен на то, чтобы поддержать любой из тысячи бессмысленных, как ему казалось, разговоров девушек, его внимание вновь отвлекла она… — Дим, извини, но можно тебя, — тихо спросила девушка, отмахиваясь рукой и пытаясь не привлекать к себе излишнее внимание, Пелагея лишь скромно улыбнулась Рудковской в знак приветствия, — Я тебя в стороне подожду. — Я вынужден покинуть вашу компанию, прошу меня простить, — с наигранной лестью и приторной улыбкой произнес Дима, радуясь тому, что избежал участи многочисленных селфи и расспросов о своей работе, которой в последние время ему и без посторонних людей хватало сполна. — Яна, не злись, я скоро вернусь к вам, — приобняв девушку, заметив, как изменился ее взгляд, Дима знал, что Рудковская осуждает его за такое тесное общение с Полей, но ничего поделать не мог. По пути к девушке, что стояла возле лестнице, мужчина успел окинуть взглядом дом, отметив для себя, что людей с каждым часом становится все меньше, а значит, что совсем скоро весь этот «праздник жизни» закончится и он наконец-то сможет по-нормальному отдохнуть. — Что случилось, Поль? — спросил Дима, ближе подходя к девушке, что сейчас стояла опустив глаза в пол и не решаясь что-либо произнести. — Ну, чего, Поль? — Ты извини, что по пустякам отвлекаю, у тебя еще много гостей, а тут я и… — начиная вновь что-то неуверенно мямлить, Пелагея где-то внутри себя и понимала, что ничего серьезного, по сути, и не случилось, но стыдно за подругу было ого-го как. — Ты меня никогда не отвлекаешь, Поль, давай короче, — понимая, что со всеми этими словесными «прелюдиями» девушка может еще около получаса может пытаться рассказать что же все-таки случилось, Билан поторопил ее, не переставая напоминать себе о том, что его еще ждет Рудковская, которая обязательно обидеться, если обделить ее вниманием. — Там Гагаре наверху стало немного плохо, ее телефон сел, а мой телефон каждые пятнадцать минут обрывает Исхаков, просит привезти ее домой, да и Дима мой уже раза три точно звонил, спрашивал где я, — сказала блондинка, жестикулируя руками и пытаясь донести до мужчины всю безысходность и нелепость данной ситуации, не замечая того, что Дима уже не слушает ее интереснейший рассказ. Он как-то неожиданно поймал себя на мысли, что ему неприятна ни только мысль о ее муже, но и тот факт, что Поля в очередной раз скрыла от него куда поехала и где проведет этот вечер. Понимал, что так было всегда, да и измениться ничего и не должно было, но не в этот день… — Вызови нам машину, пожалуйста, — подводя итог всей рассказанной истории, Поля наконец-то подошла ко всей сути вопроса, опасаясь лишь того, что Дима начнет уговаривать ее остаться, еще немного посидеть, а она не могла, больше не могла. — Почему так рано? Время-то всего… Двадцать минут пятого, — осекся, понимая что слишком уж он всем этим увлекся и не заметил, как время стремительно подошло к утру. — Потому что я беременна и мой муж, знаешь ли, переживает и ждет меня дома! За последние сорок минут она уже успела поругаться с Ефимовичем по телефону и получить около десяти СМС, в каждой из которых присутствовал упрек в том, что она вновь сбежала к «своему Билану». Когда Дима был далеко, ее муж изменился, стал более терпеливым и внимательным к ней, она думала, что наконец-то все наладилось, надеялась, что он все понял, но все это оказалось временным. Ее обижало недоверие мужа, хотя сама прекрасно понимала, что у него для этого есть все права. — Собирайся и выходи, машина будет ждать вас около входа, — монотонно произнес Дима, а после и вовсе ничего больше не сказав ушел, оставляя ее одну. Он вернется к Рудковской, будет смеяться, фотографироваться и шутить, выслушивая комплименты в свою сторону. Он почти не будет помнить о ней, а она так и не решаясь подойти к нему больше, возьмет под руку Гагарину и в очередной раз уедет из этого дома, наблюдая из окна машины, как начинается новый день.