Она не моя

Полностью растворяясь в объятиях мужчины и с прикрытыми веками наслаждаясь легкими поглаживаниями по животу, Поля впервые поймала себя на мысли о том, что она, кажется, начала верить во всю эту предновогоднюю атмосферу спокойствия и умиротворения. Все походило на какую-нибудь отечественную мелодраму, где у героев наконец-таки все приходило в норму, а настроение было типа: «Все хорошо и дальше будет ещё лучше». За окном валили крупные хлопья снега, по телевизору муж смотрел какую-то развлекательную программу, а сама она просто отдыхала от череды новогодних концертов и съемок, которые сегодня были последними в этом году. — Так хорошо, правда? — накрывая руку мужа, что сейчас лежа на её слегка округлившемся животе, своей ладонью, сейчас Поля могла бы без сомнения сказать, что началось то прекрасное время беременности, когда можно просто вот так вот лежать и ничем не обременять свои мысли. — Правда, — так быстро и легко согласился Ефимович, не отрывая взгляда от экрана телевизора, — Наконец-то кто-то перестал все вечера проводить на съемках, позаботился о своем ребенке и уделил время мужу, который тут, понимаете ли, ночами ждет ее и спать не ложиться, пока не убедиться, что все с ней хорошо, — упоминая о недавних ссорах, что совсем недавно одна за одной сменяли друг друга, мужчина вовсе не заметил, как настроение девушки тут же сменилось, а сама она слезла с его коленей, принимая вертикальное положение. — А вот об этом мог сейчас и не упоминать, милый мой муж, — и если бы дело было в обычных и таких банальных обидах друг на друга, она бы просто рассмеялась, ссылаясь на то, что все давно в прошлом, а сейчас в их доме всё наконец-таки хорошо. Просто на самом-то деле ничего не изменилось, совсем-совсем. И каждая подобная ссора была очередным толчком к ночному разговору с таким далеким другом, что был готов поддержать её из любой точки их необъятной страны, выслушивая все недовольства, изредка напоминая о том, что все же надо беречь себя и свои нервы. Она скучала по нему. Безумно скучала по своему Димке, хоть и сама себе давала нарок не надоедать ему ежедневными звонками, давая время отдохнуть от нее, время на подумать. Запрещала звонить, но каждый раз, когда мужчина под боком начинал уже сопеть, бежала на кухню, закрывала все двери, заваривала чай и набирала выученный наизусть номер. Сколько денег утекло с этими ночными звонками? Не важно. Ей просто нравилось слышать его, слушать, делиться тем, что невозможно было бы передать словами через сухие, как ей казалось, смс сообщения. — Ну вот и куда ты? — заметив, что блондинка поднялась с места, отыскивая под кроватью свои пуховые тапочки, мужчина все-таки отвлекся от просмотра теле-передач, — Поль, ну перестань, я просто не думал о том, что говорю, я не хотел. — ухватив жену за руку, не давая ей встать с кровати, Ефимович все никак не мог понять, что же такого случилось, что такой тихий вечер вновь вытекает в новую ссору. — Все нормально, Дим, отдыхай, а я пойду на кухне дела поделаю, что-то не лежится мне спокойно на одном месте, — избегая возможной ссоры, Пелагея который раз просто уходила от него, пытаясь как-то внутри себя перебороть все возмущение, а после, когда все успокоится и забудется, возвращалась словно ничего и не было. Она делала все: закрывала глаза, уходила, не замечала тех разногласий между ними, чтобы продолжать поддерживать ту тихую атмосферу в их семье, ту редкую идиллию, что иногда, но все-таки забегала в их дом. Она видела как изменилось отношение Димы к ней, она видела каким заботливым и внимательным он стал, и это почему-то раздражало её ещё больше, а разум неоднократно выбрасывал мысли по поводу того, что это все из-за ребенка, что это просто обязательство, которое он почему-то выполняет. Знала, что он любит её, знала и чувствовала, что все это взаимно, но почему-то продолжала беситься, идя на поводу у собственных капризов. Закрывая дверь их комнаты, а после и деверь, что вела на кухню, Пелагея, который раз отругав себя за слабость перед другом, достала телефон из кармана домашних шорт и в сомнении посмотрела на дисплей, где помимо оповещений из соц.сетей ничего больше и не было. Минутное раздумье, словно давая себе возможность передумать, убрать телефон обратно и вернуться обратно к мужу, продолжив наслаждаться тихим семейным спокойствием, она действительно надеялась на силу своего характера. Но не смогла. Избранные контакты. Его номер первый. Легкое касание пальца. Вызов пошел. Долгие, длительные гудки, а после автосброс вызова после минутного ожидания ответа. Ещё и ещё раз, алгоритм похожих действий, но ничего, впервые за эти полтора месяца он не ответил на её звонок. Нет. Это она могла не отвечать, игнорировать, перезванивать потом или извиняться в смс-ках, говоря о том, что нет сил на долгие ночные разговоры. Она могла, но не он. — Вот видишь, и папка наш нас с тобой игнорирует. Она, наверное, как и все будущие мамы любила разговаривать, пусть еще и с совсем маленьким, но безумно любимым и, главное, своим ребеночком, не раз акцентируя свое внимание на том, кто же все-таки является его отцом. Подобная мысль уже не убивала, она свыклась с ней, но от чего-то иногда все ещё сторонилась, испытывая легкое угрызение совести. Но это было редко, совсем-совсем редко. Лишь тогда, когда подобные мысли возникали рядом с Ефимовичем, в остальном же, наедине с собой, в своих мыслях и соображениях, все было так хорошо и идеально, так как хотелось именно ей. Ни раз она проводила параллели между мужем и другом, ни раз она разрывалась в сомнениях от того: кто же из них, и ни раз она пугалась собственным мыслям, которые в последнее время стали все чаще превозносить Билана, выискивая минусы, казалось бы, в любимом муже. Блондинка винила себя за это, пыталась не думать, уходила к Ефимовичу, отыскивала в нем какие-то преимущества, мысленно успокаивая себя, поддерживая то чувство внутри себя, что принадлежало исключительно мужу. — В том, для чего не знаю слова, была ль любовь? — пропев такую, как ей казалось, подходящую строчку из стихотворения обожаемой Марины Цветаевой, Поля без раздумий распахнула окно на кухню, впуская в комнату свежий морозный воздух. — Ну и о чем ты думаешь, а? Что это вообще такое, Поль, заболеть у меня решила за неделю до нового года? Вздрогнув от неожиданного прихода мужа, а после проследив за тем, как он с укором во взгляде проходит мимо и закрывает окно, прекращая подачу свежего воздуха в комнату, девушку почему-то лишь развеселила эта ситуация. А возможный исход? А если бы Димка все-таки взял трубку? Она, кажется, даже представить себе не могла какой бы была реакция мужа, что бы он сказал, да и сказал бы что-то вообще. После того раза тема её дружбы с Димой больше не поднималась в их доме. Толи это из-за того, что Билан уехал и встречи прекратились, толи из-за того, что Ефимович все же пообещал доверять жене, просто-напросто убивая всю свою ревность внутри себя, не давая шанса выйди наружу. — Поль, — аккуратно беря девушку за руки, пытаясь заглянуть в глаза, которые сейчас Пелагея так старательно отводила в сторону, продолжая свой спектакль обиженной, мужчина вновь первый идет на примирение, трижды наступая на горло своей гордости, — Я сказал так не потому, что хотел тебя как-то задеть, а просто потому что мне тебя безумно не хватает, слышишь? — заставляя блондинку все же поднять на себя взгляд, Ефимович краем губ улыбнулся, наблюдая за тем как оттаивает его жена, как сходит с её лица обида и появляется легкое недоумение. Он редко когда говорил ей о любви, считал, что и все так понятно, они ж женаты как ни как… — Я ж люблю тебя, Поль, — легко притягивает к себе, сжимая сильнее в своих объятиях, и кротко целует куда-то в висок, зарываясь одной рукой в длинных волосах. — Я просто хочу как можно дольше посидеть в жюри КВНа, как можно больше побыть в этом празднике, пока у меня есть такая возможность, через пару-тройку месяцев это будет проблематично, понимаешь же, — не заметив того, как перешла на оправдания, Поля, кажется, просто приняла это за должное, отвечая мужу такими же крепкими объятьями. — И несмотря ни на что, запомни, пожалуйста, я тоже тебя очень люблю, Дим, безумно, — быстро, мимолетно, соприкасаясь с ним губами, Пелагея не сразу заметила, как телефон в руке раздался звуком, оповещая о новом входящем вызове. — Кто это там названивает тебе в двенадцатом-то часу ночи? — выпуская девушку из своих рук, сейчас эти слова были сказаны скорее в шутку, чтобы разбавить затянувшееся напряжение на кухне. — Не важно, какой-то неопределенный номер, — она лишь кроем глаза увидела вызывающего абонента, до которого она еще десять минут назад пыталась дозвониться, а сейчас… Сейчас это явно портило впечатление и настроение после столь милого и откровенного разговора с мужем, поэтому блондинка быстро нажала на кнопку блокировки, сбрасывая номер, а после и вовсе отключая телефон, — Пошли лучше спать, времени уже много, — убирая телефон в карман и попутно выключая свет в комнате, Поля хотела поскорее оказаться в кровати и заснуть под аккомпанемент нахлынувших чувств, в объятьях, кажется, по-настоящему любимого мужчины. Так же правильнее, да?

***

Весь последующий день, начиная с шести часов утра, провожая мужа на работу, Пелагея провела в домашней суете: что-то убирая, где-то подтирая и намывая. Видимо, так сказывалось её долгое отсутствие дома, когда она то неделями пропадала на гастролях, то на различных мероприятиях и встречах с друзьями. Она пыталась по-максимуму выбираться из дома, чтобы вдоволь нагуляться и последующие сроки беременности провести под мягким пледом с кружечкой чая в руке. И от подобных мечтаний, когда все будет тихо и спокойно, когда она будет принадлежать только себе, на лице невольно появлялась улыбка, а желание куда-то бежать, с кем-то общаться, где-то сниматься возрастало, заставляя наперед работать, отдавая некий долг перед окружающими её людьми. И, кажется, она не сразу обратила внимание на то, что время на часах стремительно приближалось к восьми часам, а мужа, который по идее должен был вернуться ещё два часа назад, все так же не было дома. Достав из кармана телефон, выяснилось, что она его так и не включила, поэтому-то, кажется, и она была оставлена всеми весь сегодняшний день. — Так, кто тут по нам скучал? — пропуская оповещения из соц.сетей и игнорируя какие-то сообщения от неопределенных номеров, Пелагея тут же обратила внимание на пару пропущенных от Ефимовича, который звонил ей в обед, и Билана, чья последняя попытка дозвониться до нее была буквально пять минут назад. Решив, что выбирая из двух зол, правильнее будет обратить внимание на большее, блондинка не задумываясь набрала номер друга, отсылаясь на то, что Дима просто-напросто задерживается на очередных съемках и беспокоиться о нем не следует. — Какие люди, Пелагея Сергеевна, я-то думал, что не услышу вас больше, — сквозь громкую музыку, которая почему-то так громко играла на заднем фоне у Билана, блондинка не сразу сообразила, что разговор начинается-таки с прямых обвинений в её сторону, чего она позволить не могла. — То же самое могу сказать и о Вас, Дмитрий Николаевич, который так нагло не отвечает на мои звонки, — вспоминая, что вчера он так и не ответил ей, хоть набрала его номер она ни раз, Поля решила поддержать его игру со всеми этими официальностями, — И вообще, что за музыка, ничего не слышно. — Да так, не обращайте внимания, — еле сдерживая улыбку на своем лице, понимая что подруга просто потеряла за это время счет дням, и наверняка даже знать не знает какая сегодня дата, продолжил: — У меня просто день рождения сегодня, друзья в гости пришли, отмечаем тут по-тихому. — Нет, не смешно, — отрывая телефон от уха, блондинка тут же перевела взгляд на дисплей, на котором и правда было уже двадцать четвертое число декабря, — Ди-и-имка, — чуть ли не проскулив от досады, сейчас она не знала что делать: извиниться и поздравить по телефону, или же, в который раз, сорваться к нему домой, наплевав вообще на все. Она так ждала этого дня, она несколько раз в голове прокручивала все события, продумывала подарок, а в итоге… Она просто забыла, отключилась на время и не заметила как предательски судьба повернулась к ней не самой приятной стороной. — Гагарина, между прочим, все ещё надеется на твое появление, — тихо, пытаясь не так сильно намекать на то, что он все ещё ждет её у себя дома, сказал Билан, продолжая с улыбкой представлять состоянии девушки. Он был абсолютно уверен, что сейчас она готова провалиться под землю, лишь бы не продолжать разговор, — И я тоже, Поль, жду. — Димка, прости, пожалуйста, — понимая, что выбора у неё нет, да и так просто отказаться от встречи, которую так долго ждала, она не может, Пелагея тут же соскакивает с места, начиная лихорадочно думать, что делать со своим внешним видом и подарком, — И передай, пожалуйста, Гагаре, что я постараюсь приехать в течении часа, пусть ждет. — Ну-ну, — с усмешкой протянул певец и сбросил вызов, понимая, что в такой глупой и безрассудной ситуации его подруга ещё не оказывалась. И он так же, как и блондинка, ждал этого дня лишь из-за встречи. Ему было интересно, что изменилось в ней, вырос ли животик, как он себя чувствует и все-все, что касается их, пока ещё, такой крошечной тайны. Хотелось просто, как раньше, обнять её и молча думать о чем-то своем, отвлекаясь на каждом её тяжёлом вздохе. Хотелось, безумно хотелось почему-то быть рядом, а как и в роли кого уже не имело большого значения, он уже успел смириться со всем. И когда вопрос с отъездом на всю ночь, а она почему-то была уверена, что раньше часов восьми-десяти дома она не появится, был решен: муж предупрежден смс-кой, а записка, которую она все же написала на всякий случай, лежала на кухонном столе… Оставалась лишь один вопрос, ответ на который она почему-то не знала как найти. Подарок. Ехать куда-то, что-то искать и покупать не было ни времени, ни желания, ни, тем более, времени, да и на часах уже около половины девятого, многие магазины просто-напросто уже закрылись и откроются только с утра. В голове все крутилась одна сумасбродная вещь, на решение которой у девушки, кажется, не было достаточно сил. Пугающий, сомнительный, но, наверное, такой подходящий под их ситуацию подарок, над которым, как она решила, обязательно стоит подумать ещё в пути, дабы не сделать слишком поспешных выводов…

***

Дом, который априори уже стал для нее одним из самых теплых и спокойных, этой ночью был наполнен громкими звуками музыки, из каждого окна горел свет, а откуда-то со двора раздавались голоса людей, которые, хоть и не все, она все же смогла узнать. Наверное, не лучшее мероприятие для беременной девушки, и было бы это день рождение кого-нибудь другого, она обязательно отказалась бы, пообещав навестить и поздравить на следующий день. Обязательно, все так и было бы! Но это его день рождения, его дом, его друзья, да и он сам рядом, поэтому причин для беспокойства не было, и единственной заботой для нее оставалось как можно побыстрее отыскать его, вновь извиниться, повиснув на шеи и сказав что-то банальное по поводу: «Я так скучала, Димк!». Быстро и незаметно проскользнув в дом, взглядом она успела уже найти всех, начиная от голосят, заканчивая Гагариной, которая отлично проводила время в компании мужа и Широкова, совсем не скучая и не вспоминая о подруге. И каким бы сильным не было желание присоединиться к той маленькой компании, которую в последний раз она видела давным-давно, главной целью по-прежнему оставался хозяин вечера, которого не было ни во дворе, ни на первом этаже дома. И следуя логике исключения, основываясь на массе скопления людей, блондинка точно знала лишь одно место, в котором мог бы находиться Дима Билан в самый разгар праздника. Темный коридор, едва заметная дверь в конце коридора и его комната, спальня, в которой он так сильно любил проводить время. Слой пыли на прикроватных тумбочках и комоде говорил лишь о том, что певец только-только вернулся домой и не успел ещё навести порядок в своей комнате, не говоря уже и обо всем доме. Большие окна в пол, чарующий вид на ночной лес, который из-за снега уже не казался таким темным, и мужской силуэт с той стороны окон. — Димка, — тихо-тихо, убеждая саму себя в том, что вот и прошли такие пугающие недели без него, произнесла Пелагея, не решаясь прервать его уединение с собой. Было гораздо интереснее наблюдать за тем, как он молча стоит у перил, перебирая пальцами по металлическому ограждению и, кажется, что-то напевая себе под нос. Она не слышала отчетливых слов, от чего восхищение и завороженность происходящим лишь усиливались, подогревая впечатления и эмоции о предстоящем уединении. Он увидел ее ровно тогда, когда почувствовал чей-то взгляд на своей спине. И, конечно, сейчас он никак не ожидал увидеть здесь её, ссылаясь на то, что дорога зимняя, от города до Подмосковья ехать в такое время года, да и в такое время суток, намного дольше. Думая о ней ещё минуту назад, сейчас все это казалось каким-то миражом, разыгравшейся фантазией, которая уже дала сбой от вечных мыслях о ней. Странным. — А тебе не говорили, что подсматривать не хорошо, — заходя в комнату, тут же прикрывая за собой балконную, скажем так, дверь, чтобы прохладный воздух не успел добраться до босых ног девушки, Дима не решался так сразу сокращать расстояние между ними, растягивая время всякими формальностями и неуместными шуточками. — Говорили, но, признаюсь, в детстве я была увлечена более интересным делом, нежели изучением правил этикета, — с улыбкой наблюдая за тем, мужчина одной рукой стряхивает снег с головы, пальцами зачесывая волосы на бок, Пелагея была готова ещё вечность простоять в ожидании чего-то родного и теплого. — Кажется, придется наверстывать упущенное, — уже никак не скрывая своей улыбки, Дима без сомнения направился в её сторону, медленно сокращая расстояние между ними. Слишком волшебно, чтобы обрывать все это в один миг, не успев полностью насладиться происходящим. — Да пожалуйста, я не против, — не выдерживая такого откровенного зрительного контакта, она сама бросается в его сторону, уже через мгновения сплетая руки за его шеей, всем телом повисая на друге. Она слишком долго ждала этого, слишком долго представляла, чтобы сейчас вот так вот безответственно все растягивать на часы, — Я так скучала, — признается блондинка, утыкаясь носом куда-то в область шеи мужчины, где более отчетливо чувствовался запах его одеколона. Все тот же. Все то же. Как она любит. Казалось бы, всего-то месяц с небольшим, обычные гастроли, да и сама она не сидела дома без дела, но почему-то именно после всей той череды событий, что произошли перед отъездом, эта встреча стала слишком долгожданной, слишком личной. И, наверное, стоило бы немного опомниться, умерить пыл, сбавить обороты и что там ещё говорят в подобных случаях? Наверное, да. Но все факты, все обстоятельства делали просто друга невероятно близким человеком, нужным, жизненно необходимым. Просто потребность в том, кто разделяет с тобой твой секрет? С тем, кто поддержит и даст совет? Честно, она не знала, просто не задумывалась об этом, сейчас совершенно не до этого. Ей обязательно будет стыдно за свою несдержанность, за ту привязанность, что каким-то образом появилась между ними… Ей обязательно будет стыдно, обязательно придут те мучительные мысли и терзания, но только потом, чуть позже. — А я сильнее, — покачиваясь из стороны в сторону, ближе прижимая девушку к себе, сейчас Дима был абсолютно уверен, что для счастья оказывается хватает всего одного человека. Такая же маленькая и хрупкая, без явных признаков беременности, его Поля. — Мне, наверное, стоило бы обижаться на тебя, да? — совсем-совсем тихо, около самого её уха, чтоб сохранить то волшебство, что сейчас замерло в воздухе, спросил он, чуть улыбаясь краешками губ. Совершенно ничего не важно. Просто хотелось быть настоящим, сохраняя все то, что было до этого, искренне надеясь, что её отношение к нему ничуть не изменилось. — Конечно, я бы обиделась, но ты ж у нас такой добрый, понимающий, да? — отвечая вопросом на вопрос, зная, что он до жути любить этого не может, Пелагея подбородком уперлась в область солнечного сплетения, смотря на мужчину снизу вверх, замечая лишь то, как редко он моргает, пытаясь уловить каждый момент. — Все зависит от того, какой подарок ты мне приготовила, — чуть отстраняя от себя блондинку, но не выпуская её талию из рук, Диме просто хотелось смотреть на нее, полностью изучая, кажется, ставшую за это время далекую девочку Полю, что так мило сложила руки на его груди. Полумрак. Тиха музыка снизу. Слишком пикантный момент. Ровно как в тот раз, на дне рождении у их общей подруги. — Я, если честно, не знаю нужно ли тебе это, — начиная что-то мямлить себе под нос, но так, чтоб Дима все мог слышать, блондинка робко протягивает ему небольшой белый концерт, внутри которого можно было нащупать небольшой прямоугольник, — Только обещай мне, что откроешь и посмотришь его когда совсем-совсем никого не будет дома, только ты один. — внушая ему абсолютное спокойствие, и, как окажется, ложные мысли, Пелагея до сих пор не была уверена в правильности своих поступков. Ей просто так хотелось. — Одни секреты, одни тайны — наигранно вздохнув, но все же принимая из рук девушки этот конверт, Диме все больше нравилось ощущение присутствия Поли рядом, в нескольких сантиметрах от него, так близко. Нет никаких телефонов, сообщений, никаких: «Я не могу говорить, он рядом»… — И почему это мы сейчас не можем поговорить? Я вот, например, очень жажду узнать, что интересного с тобой произошло. — Потому что, кто-то мне сказал, что меня ждет Полинка, а я подруг, заметь, очень ценю! — отходя от него на пару шагов, собираясь вот-вот покинуть комнату, Пелагея продолжила этот флирт (?), завлекая Билана все больше в некое подобие игры, — Это же она так ждала моего появления в этом доме, да? — Именно, — с улыбкой наблюдая за тем, как блондинка тихо проскальзывает меж дверью, ускользая из комнаты, Дима почему-то не хотел сейчас её как-то задерживать. Как говорится, хорошего должно быть в меру, да и она дала ясно понять, что весь завтрашний день они вновь проведут вместе. Большего, кажется, сейчас и не надо.