Новый Орлеан.Фантасмагория греха

Он заканчивает разговор и возвращает телефон в карман брюк. Камилла видит, как его пальцы умело застегивают рубашку. И ей хочется хныкать, потому что слабость ее тела, надеялась на сладостное продолжение. Элайджа заправляет рубашку в брюки, после чего, все же оборачивается. - Марсель был в оранжереи Давины, цветок Фреи в порядке. Не спрашивай, это долгая история, -он предупредительно поднимает руку. - Идем, - тут же говорит он, - нам нужно подняться в комнату Кола. Ками, кажется, что она чует что-то, но рука Элайджи быстро протянутая ей, отвлекает ее от инстинктов. Она вкладывает свои пальцы в его ладонь, и открывает глаза только в комнате младшего первородного. - Дух захватывает, когда ты так делаешь, - жалуется она. Его рука исчезает с ее спины, и он отступает. - Как насчет музыки? - Майклсон оборачивается, и быстрым шагом идет к музыкальному центру. Новейшая модель, покупка Кола. Первородный нажимает play, даже не выбирая из количества музыки. Комната и половина дома оглашается современными ритмами. Камилла наблюдает за ним. - Значит музыка? - спрашивает она. - Итак, что происходит?! - она подходит к нему и загораживает окно в которое в задумчивости уставился древний. Он слегка улыбается. Такая дерзкая. Руки на ее груди сложены, а дыхание - все еще неровно. То ли от волнения, то ли она еще не отошла от поцелуев. «Нет, об этом лучше не думать», - думается первородному. - У нас гости, и нам лучше не привлекать их внимания, - спокойно произносит он. - Гости?! - глаза Камиллы расширяются, и она сразу теряет все самообладание. Ее тело порывается бежать, но разум, наоборот, говорит ей остаться. - Тихо, тихо, - шепчут губы Элайджи, прямо у ее ушка. И когда он успел подойти? - Посмотри на меня, - просит он. Только тут вампирша понимает, что не моргая смотрит на дверь. - Ты в безопасности. Я здесь. Она встречается с его взглядом. Он что-то замечает в нем, что-то, что раньше не видел. Вернее, видел, но не у нее – у брата, Никлауса. Знал бы он, что она тоже подумала о Нике. Но она молчит, и по-прежнему находится рядом. Не отстраняясь и не отталкивая. «Сможет ли он ее защитить? Она чувствует себя комфортно рядом с ним, но… и Клаус давал ей уверенность, что она под защитой. А в итоге, она оказалась мертва, прямо в его объятьях. Нет! Об этом лучше не думать!», - Ками опускает взгляд. - У тебя руки дрожат, - замечает она сухими губами. - Нет, - отзывается Майклсон. - Ты нервничаешь! Кто именно в доме? Ты слышишь их? - Конечно я слышу, тихо, - он делает ей знак замолчать. Теперь и Камилла чувствует, как кто-то поднялся на второй этаж. Оборотень. Она во все глаза смотрит на Элайджу, но он лишь слегка качает головой. В комнате Клауса скрипит половица. Ками отчетливо улавливает этот звук. Она замечала его не раз, когда стояла на пороге комнаты первородного. Когда жаждала его внимания. Теперь, кажется, что это был сон. Девушка переводит взгляд с двери на старшего Майклсона. Ее глаза совсем не кстати цепляются за его губы, за дыхание, что срывается с них. Ей хочется вновь коснуться их. Почувствовать их вкус. Самый приятный и притягательный. Собрав всю волю в кулак, девушка выдыхает. Кажется, он замечает это. - Что? - беззвучно произносят его губы. - Ты очень красивый, - лепечет она. Он удивляется. Она тоже. Зачем она это сказала? То есть, не то чтобы это было неправдой. Просто, ее замечание о его привлекательности слегка неуместно, но слов уже не вернешь. Сейчас, когда в доме бродят волки, он беспокоится о сестре, все, о чем может думать она - это о его губах. Его теле, что так желанно и близко. О его аромате, что насыщает ее обаяние. Ее руки чуть дрожат, когда касаются его, ладони ползут вверх по его грудной клетке, и останавливаются у выреза рубашки, верхние пуговки расстёгнуты, и она проводит по оголенному кусочку кожи. Она не смотрит на него - боится. Он осторожно берет ее за талию. - Камилл, - шепчет он. - Ммм? - отзывается она. Наваждение! Мысли о нем словно наваждение…Он тоже чувствует это, ее близость сводит его с ума. В комнате, кажется, нечем дышать. Ее маленькое прикосновение к его груди, лишает его покоя. Он уже не думает о волках, о том, что нужно позвонить Колу, о Марселе, который сейчас подвергает себя риску. О их невероятном плане. Опасном плане. Все, о чем думает Майклсон, это о ней. - Ками, - еще раз произносит он. Ее имя на губах, словно имеет вкус. Оно такое легкое, такое приятное. Он поднимает глаза. - Что? - спрашивает она. Спрашивает зря. Потому что она знает ответ. Он хочет, чтобы она прекратила пытать его и хочет, чтоб она не прекращала этого никогда. Ее руки скользят выше, и поправляют его воротничок. - Ты не идеален, - улыбается она. Он на мгновение хмурится, но потом понимает, о чем она. Они уже не следят за звуками в доме, не вслушиваются в слова песен, им безразлично все вокруг. Важны лишь они. Древний делает движение шеей. Словно прикидывая возможные варианты. Он мог бы поцеловать ее. Мог бы заняться с ней любовью, прямо в этой кровати. Совершить грех. Пойти на поводу у желаний. Поддаться соблазну, и просто проклясть новоорлеанскую жару. Потому что все, что он чувствует, это жар. И он сжигает его. Она кусает нижнюю губу. Кусает, заставляя его, желать сделать то же самое. Наконец отбросить все посторонние мысли и просто желать ее! - Волки ушли, - слышит он и кивает. «Ну что, Элайджа, каков следующий ход?» - Мы не можем сейчас, - слышит она. И ей кажется ему очень жаль, что слова эти, совсем не вяжутся с его мыслями, его реакцией и его желанием. - Я понимаю, - тихо отвечает она. Она отступает сама. И когда их тела перестают соприкасаться, он физически ощущает одиночество. Хочется вернуть ее… Хочется взять ее силой… Майклсон буквально готов рычать. Он опускает глаза. - Я… мне… нужно проверить дом, - говорит он несвязно, - побудь здесь. Девушка остается одна.